Гражданская мораль и нормы права в античную эпоху 1 страница

Конституции Ликурга и Солона. Мораль полисного индивида

Античность (древнегреческое и древнеримское классовое общест­во VII в. до н.э. — V в. н.э.) — это родник современной цивилизации, основных политических и этических идей. Античная мысль обра­щена главным образом к проблемам этики, политики и хозяйства (агрокультуры). Мудрость древнегреческих мыслителей заключа­лась в размышлениях по поводу политики и морали. Античное об­щество эволюционировало от патриархальных отношений к рес­публиканскому строю и к монархии. В политическом отношении это общество было неустойчиво. Политические режимы представ­ляли собой пеструю картину (геронтократия, демократия, олигар­хия и т.д.). Институт рабства служил основой античной цивилиза­ции, ее материального производства, а также нравственного и ин­теллектуального развития свободных граждан. Аристотель отожде­ствлял человека с государственным мужем. Высшим принципом, со­гласно Платону и Аристотелю, является благо государства. Цен­ность государства еще и в том, что оно задает цель, для которой вообще стоит жить и заниматься конкретной деятельностью. Счи­талось, что причастность индивида к целому, участие в политичес­ких делах создают самые благоприятные условия для его нравст­венного развития. В общественной и личной жизни (по крайней мере, до эпохи эллинизма) применяются одни и те же принципы. Тогда же возникают первые наивные социально-политические уто­пии, обнаруживающие притязания определенных социальных слоев и дающие своеобразный ценностный прогноз. «Государство» Платона содержит одну из таких утопий: «Платоновская утопия со­четала в себе элементы различных, уже существовавших в прошлом общественных и государственных форм... Платон был идеологом реставрации изживших себя государственных форм на базе рабо­владельческих отношений, хотя в его утопии реально существовав­шие общественно-политические формы и подверглись своеобразной и сложной трансформации. Его реформаторские планы были во многом неопределенны. Важно для него было только одно: не идти в ногу с разложившимся современным ему греческим общест­вом»¹. Античные авторы ожидали практических последствий от своего идеализма и от философских конструкций.

Рабовладельческая мораль с ее оттенками изображена Платоном в «Политии». Соответствующие разъяснения дает Е. Трубецкой. Крито-спартанское государство (тимократия) воплощает господство чести, страсти к честолюбию и властолюбию, способствует низмен­ным влечениям — корыстолюбию и алчности. Золото губит тимократию. Олигархия раскалывает человеческое общество надвое, созда­ет два государства в одном, чуждых и враждебных друг другу, но равно живущих рабским трудом. В таком обществе появляется тип собирателя сокровищ, черствый, отовсюду извлекающий выгоду, не дорожащий общим достоянием, расхититель. Неимущие также пре­вращаются в паразитов, которых общество должно содержать. Ску­пость и зависть, страсть к наживе овладевают всеми — и богачами, и нищими. Демократия пестрит всевозможными нравами. Это об­щество создает атмосферу всеобщей лести, неповиновения, реляти­визма: «Благодаря безграничной свободе демократия представляет собою как бы рынок всевозможных образцов правления»². Демокра­тия порождает тиранию.

Формирование древнегреческой рабовладельческой морали и полисного сознания связано с Конституциями Ликурга и Солона. У Гомера еще нет понятия закона (nomos). Закон Немезиды (мести, возмездия), старый закон религиозной и политической морали, ус­тупает место цивилизованному понятию справедливости (Дике). Дике одерживает верх над Немезидой. Она восседает теперь рядом с Зевсом, верховным божеством греческого пантеона, как его по­мощница и мудрый советник. Отживает свое примитивное и вар­варское представление о справедливости (правде), опирающееся на родовые структуры, и торжествует новая, просвещенная справедли­вость, связанная с законами государства, общности иного качества. Классовая рабовладельческая мораль (гражданская мораль) опира­ется на идеи права. Этическая дидактика того времени, как и анти­чное право, отвечает на те же вопросы: «кто хороший гражданин?», «кто заслуживает и кто не заслуживает уважения?», «за какие деяния следует вознаграждать и за какие необходимо наказывать?», «какими качествами должен обладать гражданин?»

¹ Лосев А.Ф. Жизненный и творческий путь Платона // Платон. Соч.: В 3 т. М., 1968. Т. 1. С. 25.

² Трубецкой Е. Социальная утопия Платона. М., 1908. С. 18.

Общими идеями морали и права являются идеи справедливости и общественного блага. Отмечается единство правосознания и стремления к нравственному совершенствованию. Правовые ново­введения рассматриваются повсюду как этически ориентированная реформа, как мера, призванная воспитывать граждан и исправлять их пороки. Разрыв между правом и моралью намечается у декадентствующих и кинизирующих индивидов, групп, охваченных полити­ческой апатией, оппозиционно настроенных по отношению к сис­теме общепринятых ценностей. Кажется, что право подчинено мо­рали, а нравственные учения в большинстве своем согласуются с правовыми нормами. Так, например, нравственное учение римских стоиков не конфликтует с римским частным правом. Более того, римское право немыслимо без философско-стоических предпосы­лок. Взаимопроникновение морали и права ощущается и в весьма характерных для II—I вв. до н.э. «декретах человеколюбия», юриди­ческих документах, правозглашавших амнистию участникам междо­усобных войн, снижение или отмену налогов и т.п. Беззаконие яв­ляется синонимом дикости и аморализма.

В каждом древнегреческом городе-полисе был свой законодатель либо легендарный основатель, создавший те или иные обществен­ные институты. В Афинах было даже два таких законодателя — Драконт и Солон, а в Спарте — Ликург. Законы Драконта в целостности не дошли до наших дней. Известно лишь, что они отличались край­ней жестокостью. Сохранилась их часть, которая называется зако­нами против убийства. Законы Ликурга иначеназывают законами про­тив роскоши. Законы Солона — это законы против бедности. Они от­кликаются на рост социального и имущественного неравенства. Бед­ности, равно как и богатства, страшились. Бедностью очень часто гордились (например, Сократ и Диоген), богатство было принято презирать. Разумный и добродетельный муж не должен стремиться к богатству. Как говорил царь Соломон: «Кто спешит к богатству, тот не останется честным». Согласно полисной морали, добродете­лями являются знание, здоровье, красота, рассудительность, муже­ство, справедливость, стыд, доблесть, гордость, патриотизм. По Аристотелю, богатство не есть самоцель: «оно относится к исполь­зуемым вещам, и лучше всех пользуется всякой вещью тот, кто об­ладает соответствующей добродетелью»¹. Пользование же есть трата и даяние имущества, а добродетель богатого — щедрость. С помо­щью богатства достигают почета и признательности, но есть много других путей к тем же самым целям. Социально приемлемой нормой

¹ Аристотель. Никомахова этика. Соч.: В 4 т. М., 1984. Т. 4. С. 121.

материальной обеспеченности в Афинах считался умеренный доста­ток, а в Спарте имитировали бедность и гордились низким качеством жизни, которое компенсировалось моральными ценностями.

Повсеместно богатство рассматривается как огромное социаль­ное и моральное зло. Греческий поэт Феогнид сетовал: «Бедность проклятая. Как тяжело ты ложишься на плечи! Как развращаешь за разом раз тело и душу мою! Я так люблю красоту, благородство, — а ты против воли учишь меня низость любить и позор!»¹ Поэт Фокилид восклицает: «Алчность к богатству — мать несчастий всех без изъятия. Золото и серебро всегда для людей вредоносны. Золото, высшее зло, всесокрушающая пагуба жизни. Если бы люди тебя, вож­деленное горе, не знали! Ты затеваешь все войны, все кражи растишь и убийства. Братья на братьев идут, а родителям дети враждебны»². Поэт и выдающийся аттический законодатель Солон говорил так: «Много дурных богатеют, благие же в бедности страждут. Но у дур­ных не возьмем мы их сокровищ в обмен на добродетель, — она пре­бывает незыблемо вечно, деньги же вечно своих переменяют вла­дык»³. Бедность прикрывалась моралью, противилась деморализа­ции и требовала законодательных мер против «бога богатства». Этого бога греки называли Плутон («податель богатства», «дающий богатства»). Плутон — это бог подземного мира (преисподней) Га­дес, называть которого по имени греки боялись из страха перед ним. Законы Драконта относятся к VII в. до н.э. В Афинах в 621 г. до н.э. впервые была произведена запись действовавших законов — норм обычного права, каким оно выглядело в IX-VII вв. до н.э. Эта кодификация норм означала ограничение власти и произвола родо­вой аристократии и уступку демосу. Деспотизм и дисциплина закона противопоставлены исключительным правам аристократии. Эти так называемые Драконовские законы связаны с именем древнейшего афинского законодателя Драконта⁴. До наших дней сохранились лишь небольшие фрагменты текста, высеченного в камне в Стое Базилеос (Афины).

Чрезмерная жестокость этих законов делала их чисто номиналь­ными, неисполнимыми на практике. Они должны были внушать страх перед наказаниями. По свидетельству римского историка Плу­тарха: «Солон прежде всего отменил все законы Драконта, кроме законов об убийстве; он сделал это ввиду жестокости их и строгости

¹ Парнас. Антология античной лирики. М., 1980. С. 52.

² Там же. С. 61.

³ Там же. С. 39.

⁴ Существует версия, согласно которой Драконт (Дракон) — это вовсе не с, а храмовый священный змей-оракул, якобы изрекший афинские законы.

челонаказаний: почти за все преступления было назначено одно наказа­ние — смертная казнь; таким образом, и осужденные за праздность подвергались смертной казни, и укравшие овощи или плоды несли то же наказание, как и святотатцы и человекоубийцы... Когда Дра­конта спросили, почему он за большую часть преступлений назначил смертную казнь, он, как говорят, отвечал, что мелкие преступления, по его мнению, заслуживают этого наказания, а для крупных он не нашел большего»¹.

Законы Драконта против убийства так и не пересматривались и спустя много лет были включены без изменений в состав афинского права 409-408 гг. до н.э. Они ограничивают право кровной мести (талион) — идеологию и обычай более раннего времени и вводят судебное разбирательство подобных обстоятельств. В прежние вре­мена из-за страха перед кровной местью убийца должен был спа­саться бегством и скрываться. Он превращался в скитальца. Однако в древнегреческой мифологии убийца вовсе не отмечен клеймом содеянного на всю жизнь, он не раскаивается и не чувствует своей вины. Поскольку в мифах главными действующими лицами являют­ся цари и знатные воины, а не простые люди, можно сделать вывод о том, что ответственность перед родовым коллективом уже ушла в прошлое, а ответственность перед коллективом граждан еще не наступила². Законы Драконта предлагают новые формы ответствен­ности, которые, как ни странно, отвечали интересам убийц.

В самом деле, убийце и раньше охотно предоставляли убежище чужие города и их правители. Но, спасая свою жизнь, он терял при этом свое имущество, общественное положение, политические права, власть и семью. Это была огромная плата за совершенное преступление. Убийца-чужеземец, что бы он ни сделал на своей ро­дине, ни в чем не виноват перед городом, который дал ему убежище. Более того, нередко ему оказывали почести, если он отличался зна­ниями, доблестью, рассудительностью, знатным происхождением. Так, Эдип-убийца стал царем в Фивах, занял трон убитого. Он по­казался гражданам Фив человеком, достойным управлять ими. Пока Эдип не раскрыл в содеянном им преступлении отцеубийства, он не испытывал угрызений совести от того, что встреченный им за­носчивый старик (Лай) пал от его руки. Убийца-Патрокл и убийца-Ликофрон стали героями Троянской войны. Их никогда не попре­кали прошлым. Человекоубийство не указывало на их моральную ущербность. Ответственность и вина за убийство, как правило, пере-

¹ Плутарх. Избранные жизнеописания. М., 1987. Т. 1. Солон. С. 173.

² Ярхо В.Н. Вина и ответственность в гомеровском эпосе // Вестник Древней истории. 1962. № 2.

кладывались на богов и судьбу, поступок объясняли безумием, ссы­лались на поведение жертвы, которая своими поступками и словами навлекла на себя гнев убийцы. Оправданием убийства считали про­воцирующее поведение убитого (насмешки, брань, надменность). По афинским обычаям спровоцированное убийство оставляли без­наказанным. Не наказывали также и за правомерное (законное) убийство, например убийство раба, вора, тирана. Непреднамерен­ное (случайное) убийство влекло за собой изгнание на ограничен­ный срок. Законами Драконта устанавливалось уголовное наказание лишь за преднамеренное (умышленное) убийство. При этом обяза­тельно проводилось судебное расследование. Суд выносил приговор убийце. С этим приговором должна была считаться потерпевшая сторона, родственники убитого. Как правило, суд сначала присуждал убийцу к изгнанию. Потом обсуждался вопрос о денежной компен­сации и удовлетворении потерпевшей стороны. Возможно было даже прощение убийцы родственниками убитого.

В соответствии с афинским обычным правом законы предусмат­ривали в качестве наказания изгнание убийцы, конфискацию иму­щества, а также «плату за кровь». Денежная компенсация не харак­терна для афинского правосудия того времени из-за редкости че­канной монеты.

Выдающимся афинским политическим деятелем и законодателем VII-VI вв. до н.э. был Солон (640/635 — 559 до н.э.). Его причисляют к Семи мудрецам. Солон происходил из знатного, некогда даже цар­ского рода Кодридов. Однако это человек новой формации — купец, путешественник, поэт. Солон не был ни созерцателем, ни доктри­нером, он был дальновидным, рациональным и практичным чело­веком, хотя и не мог предвидеть, что из его начинаний родится античная демократия. Солона называли «мудрым», «примирителем» и «освободителем». Солон отличался честностью и патриотизмом. У него были общие принципы и подходы, которые он талантливо реализовал в период социального кризиса и экономического упадка. Он маневрировал и как человек, мастерски владеющий политикой компромисса, ни одной из противоборствующих сторон (евпатридам и демосу), в конечном итоге, не дал всего, на что они претен­довали.

В 594 г. до н.э. Солон осуществил в Афинах важные экономичес­кие и политические реформы, создал идеологию полисной жизни и морали, положил начало беспрецедентной и авторитетной тради­ции, установившей систему всеобщей социальной справедливости: «Значение реформ Солона заключается в том, что они открыли ши­рокий путь для развития рабовладельческих отношений, оформили государственный строй Афин как рабовладельческого полиса-города-государства и заложили основы афинской демократии»¹. Афин­ская демократия, в том числе и демократия Перикла, является след­ствием реформ Солона, опирается на фундаментальные принципы созданной им конституции. Деятельность Солона открывает эпоху либерализма в Афинах.

Солон подорвал политические привилегии аристократии (евпатридов), которая в условиях неписаного права занималась толкова­нием обычаев и принимала решения в своих интересах. Корпорации знатных и благородных совершенно бессовестно и безответственно использовали абсолютную власть над жизнью, судьбой крестьян и ремесленников, неквалифицированных работников. Солон расши­рил политические права граждан. Именно им установлен принцип индивидуальной свободы, согласно которому социально-политичес­кие права провозглашаются данными от рождения и неотчуждаемы­ми. По конституции Солона, ни одного гражданина нельзя продать в рабство, заключить в темницу, взять в долговое рабство его самого, поработить его жену и детей. Солон упразднил долговое рабство.

Такое явление, как долговое рабство (самозаклад), известно с древних времен. Упоминания о нем имеются в Законах Солона, в древнеримских XII Таблицах, в Германской правде. Это были «част­ные долги», и по отношению к должнику действовало частное право: он становился собственностью кредитора и оставался в полном его распоряжении. Кредитор был вправе применять к должнику любые наказания. Например, исходя из денежной оценки членов тела долж­ника, он мог отрубить такую часть, которая в его представлении соответствовала величине долга, т.е. мог принимать залог «мясом и кровью», мог сколько угодно оскорблять должника и унижать его («лаять»).

Законодательство Солона способствовало также развитию тор­говли и ремесел. Им была проведена аграрная реформа и передел земли, что в итоге привело к подъему жизненного уровня. Земель­ные отношения были для Греции очень важными, так как и в период своего расцвета древнегреческое общество сохраняло крестьянский быт, образ мыслей и психологию. Солоном отменено кабальное раб­ство, сделаны шаги к политическому равноправию, создан корпус гражданской морали, руководствующейся правилом «ничего слиш­ком, ничего сверх меры» (обдуманностью и осторожностью).

Прославила Солона важнейшая из его реформ, которая называ­лась «стряхивание бремени» (сисахфия), или отмена государствен­ных и частных долгов и прощение должников. Это уникальное яв-

¹ История Древней Греции. 2-е изд. М., 1972. С. 130.

ление в истории Аттики. За эту реформу Солона назвали освободи­телем. Кроме отмены долгового рабства, было снято бремя непо­сильных долгов с безнадежных должников, постановлено, что и впредь периодически будут аннулироваться долговые обязательства (каждые 10-15 лет).

В VII в. до н.э. сельское население Аттики находилось в безна­дежной бедности, испытывало жестокий гнет и эксплуатацию. Во времена Солона ощущение несчастья и неудовлетворенности до­стигло своей высшей точки. Материальные и моральные интересы крестьянства были принесены в жертву, дома разорены войной и вторжениями. Бедняки проявляли готовность к открытому восста­нию. Плутарх посчитал упразднение долговых обязательств хитрос­тью, или уловкой, которой воспользовался Солон, чтобы успокоить простой народ и предотвратить гражданскую войну. Он предложил «законы против бедности» именно тогда, когда «огромное большин­ство» людей «собирались и уговаривали друг друга не оставаться равнодушными зрителями, а выбрать себе одного вожака, надежного человека и освободить должников, пропустивших срок уплаты, а землю переделить и совершенно изменить государственный строй»¹. Заем делали самые бедные, чтобы как-то прожить до нового урожая. Долги надо было возвращать через короткий срок (несколь­ко месяцев), а урожай можно было продать только в конце года, если повезет. Чаще всего долги возвращали сельскохозяйственной продукцией. Долговые обязательства составляли как минимум одну шестую урожая. Это не был коммерческий кредит, развивающий производство. В большинстве случаев долг никогда не мог быть вы­плачен, и этого не скрывали, когда просили в долг. Должники — это бедняки. У Гесиода долг и голод всегда стоят рядом. Аналогичная ситуация сложилась и в Палестине в середине V в. до н.э. Появление чеканной монеты и развитие денежного обращения в Древней Гре­ции вызвали упадок аграрного производства. Вместе с тем это ока­зало положительное влияние на развитие полиса, подняло значение городов.

«Прощение долгов» в законодательстве Солона перекликается с христианской нравственной нормой «прощать долги, как нам про­щает Господь», т.е. проявлять милосердие, участие, гуманность, не отнимать у бедняков всего, что они имеют, сочувствовать должни­кам и понимать их положение. Вместе с тем «стряхивание долгов» было испорчено скандалом, который бросил тень и на Солона, — его друзья, с которыми он обсуждал задуманные меры, взяли много

¹ Плутарх. Избранные жизнеописания: В 2 т. М., 1987. Т. 1. Солон. С. 168.

денег в долг, купили участки земли, а возвращать занятые деньги отказались, прикрываясь введенным законом.

Законы Солона способствовали формированию патриотизма и гражданского самосознания. Он постановил: проданных за долги на чужбину — выкупать и возвращать на родину. Кроме того, разрешили вернуться в Афины и многим изгнанникам, которые были лишены гражданских прав. Понижение имущественного ценза расширило гражданские и политические права малоимущих. Солон поднял зна­чение суда так, что всякий гражданин мог обратиться в суд за защи­той. Солон учредил общественное питание (параситейн) и обязал каждого гражданина пользоваться этим правом, чтобы не выказы­вать презрения к обществу. Солон угрожал лишением гражданских прав тем, кто не участвует в политической жизни, общественных делах, равнодушен к бедам отечества. Он сделал попытку связать раз­личные социальные группы общими государственными интересами.

Изречения Солона содержат стандарты поведения полисного ин­дивида: «Прекрасным и добрым верь больше, чем поклявшимся. Не лги. Пекись о важном. Заводить друзей не спеши, а заведши — не бросай. Прежде чем приказывать, научись повиноваться. Не советуй угодное, советуй лучшее. Ум твой вожатый. С дурными не общайся. Богам — почет, родителям — честь»¹. Отличительной чертой афин­ского гражданина является умеренность (ничего слишком).

В те времена излишества и роскошь ассоциировались с велико­лепием и блеском восточных деспотий, с павлиньим одеянием царя Креза. Напротив, гражданам-грекам, согласно Солону, присуща спо­собность соблюдать меру. Греки сравнивали себя с персами и делали из этого сравнения лестные для себя выводы. Перед персидским владыкой Солон иронизировал, говоря о себе, что его умеренность есть свойство не царского ума, а ума робкого, простонародного, более дальновидного и осторожного. Солон старался отвратить граждан от преступлений и корыстолюбия, сделать их честными и рассудительными собственниками, защитниками отечества, гражда­нами государства. Больше всех сокровищ, как гласит молва, Солон Ценил оливковую ветвь из Афин. Уравновешенный, хозяйственный, рассудительный и свободный собственник, чуждый сентименталь­ных предрассудков (не поносящий покойных, но и не жертвующий покойнику, не позволяющий лишних трат и лишних слез на похо­ронах), дорожащий имуществом, не одобряющий обмана и насилия, отстаивающий свои интересы по закону, открыто — таков портрет афинского гражданина, каким Солону хотелось его видеть.

¹ Диоген Лаэртский.О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М„ 1979. С. 81.

Ликург — легендарный создатель всех институтов спартанского общества принадлежал, как говорят, к царскому роду. Он жил пред­положительно в IX-VIII вв. до н.э. (возможно, в XI — начале X в. до н.э.) и уморил себя голодом, чтобы его сограждане не имели случая нарушить данное ему обещание — никогда не отменять введенные им законы. Существует предположение, что Ликург — это никакая не историческая личность, а забытое и очень древнее божество, которое первоначально почиталось как охранитель права и закон­ности в государстве и обществе и лишь потом было низведено до человека-законодателя. Видоизменение патриархального общества, которое связывают с именем и авторитетом Ликурга, не могло про­изойти на протяжении жизни одного человека. Ликург, говорят, ввел «меры против роскоши», или «законы против роскоши», кото­рые запрещали хождение золотой и серебряной монеты. Однако известно, что чеканка серебряной монеты появилась в Греции в VIII в. до н.э., а золотой — еще позже.

Древняя Спарта более 800 лет хранила законодательство Ликур­га, которое заключало в себе правила политики и нравственности. Ликург запретил своим соотечественникам иметь писаные законы, требовал заучивать свод законов наизусть. Законодательство Ликур­га потребовалось в связи с опасностью гражданской войны (смуты и ссоры). Угроза государству исходила от массы нищих и бедняков, наглой толпы. Это была нравственно-правовая реакция на социаль­ную поляризацию (богатство было в руках немногих) и политичес­кий конфликт (цари, аристократия, с одной стороны, и народ — с другой).

Законодательство Ликурга обращено против роскоши. Ликург от­стаивал идеал бедности: «Оставайтесь бедными и не желайте быть ни в чем больше соседа». Плутарх так раскрывает замысел Ликурга: «Он думал, что жизнь отдельного человека, как и жизнь государства, может быть счастлива только тогда, когда он чист нравственно и в мире с самим собою. Поэтому все его действия и поступки клонились к одной цели — чтобы его сограждане были как можно долее сво­бодны нравственно, довольны собою и благоразумны»¹.

С именем Ликурга связано выделение класса свободных чистых граждан, распределенных по филам. В Спарте существовала система государственного рабства. Зависимое население состояло из двух групп — «взятые, завоеванные», или рабы (илоты), и данники (пе-риеки). Рабы были насильственно прикреплены к земле. Спартанцы воспитывались в презрении к труду. По закону они были отстранены

¹ Плутарх. Избранные жизнеописания: В 2 т. М., 1987. Т. 1. С. 124. См.: Валлон А. История рабства в античном мире. М., 1941. Т. 1-2.

от труда. На 31 400 спартанцев, по сведениям А. Валлона, приходи­лось 220 000 рабов и 120 000 данников. Соотношение между свобод­ными гражданами и зависимым населением составляло 1 : 3 и более. Рабовладение поэтому поддерживалось жестокостью и насилием. Для этого требовалась усиленная военная подготовка всего свобод­ного мужского населения. Спартанцам запрещалось учиться ремес­лу, дабы не растерять воинские навыки и закалку. Высоко ценились храбрость, выносливость, самопожертвование, патриотизм. Спар­танское общество представляло собой военную организацию.

Известен спартанский обычай охоты на илотов, как на живот­ных, который входил в курс инициации молодых воинов. Причиной данного обычая мог быть и элементарный страх перед численнос­тью порабощенного населения. Спартанцы проявляли заботу о кон­центрации собственности в пределах сравнительно небольшой гражданской общины. Эта община так и не развилась в государство современного типа, в частности, и потому, что всеми способами сдерживала рост свободного населения.

Спартанская гражданская община (приблизительно — 100 се­мейств) применяла методы демографического контроля: избавля­лась от слабых новорожденных. Она культивировала военную дис­циплину и героическую (воинскую) мораль, так как только силой могла держать в повиновении очень большое количество рабов. Она старалась сохранить элементы родовой организации (народное со­брание, геронтократия), проводила политику изоляционизма. Об­ращение со свободными также изобиловало дисциплинарными ме­рами: «Никто не имел права жить так, как он хотел, напротив, город походил на лагерь, где был установлен строго определенный образ жизни и занятия, которые имели в виду лишь благо всех»¹.

Законодательство Ликурга, в отличие от Законов Солона, пре­пятствовало развитию денежного обмена и торговли, искусственно насаждало бытовое равенство, исключало гедонистическое потреб­ление, делало невозможным и бессмысленным корыстное эгоисти­ческое поведение, способствовало укреплению семьи и поддержи­вало высокий социальный статус женщины. В Спарте царил дух со­ревнования в общественно полезных делах и добродетели: напри­мер, за победу в спортивных соревнованиях не давали наград, по­бедитель получал право идти в бой в первых рядах рядом с воена­чальником и без щита, т.е. с абсолютной готовностью сражаться до победы. И в результате, как писал Плутарх: «Ни корысти, ни бедности там не стало больше места, вместо них явилось равное рас-

¹ Плутарх. Указ. соч. С. 116.

пределение достатка, простота же жизни имела своим следствием беззаботность. Танцы, пиры, обеды, охота, гимнастика, разговоры в народных собраниях поглощали все их время, когда они не были в походе»¹. Ликург установил совместные трапезы (сисситии) и при­казал ничего не класть в могилу вместе с покойником. Спартанские законы и образ жизни нашли отражение в нравственно-политичес­кой реакционной утопии Платона, его сочинениях «Законы» и «Го­сударство».

Легендарные спартанские нравы и гражданский этос принадле­жат гражданской общине, или рабовладельческому союзу, сохранив­шему остатки родовой организации общества (геруссии, филы, ини­циации). Этот союз родов не способен к развитию, не может пред­отвратить разрастание внутренних противоречий. Он опирается на военную организацию, прибегает к насилию, консервативным ре­шениям и казарменной дисциплине. В образе жизни спартанцев ре­лигия не играла никакой роли. Они не увлекались умозрительными нравственными идеалами и софизмами, были чужды философской деятельности. Их высказывания знамениты своей краткостью (ла­конизмами). Спартанская мораль мужества, доблести, чести, патри­отизма оправдывала ярко выраженную (классовую) гордость, предо­ставляла право на насилие. Мораль является важнейшим институтом спартанского общества. Ею дорожат и ее уберегают от разложения. Она санкционировала довольно низкий уровень потребления, тот особенный образ жизни, который именовался простыми нравами, не связанный ни с производительным трудом, ни с созиданием куль­туры, предоставлявший досуг и беззаботность, время для занятий общественной деятельностью.

Римское право и нравственность

Законы XII Таблиц² — древнейший свод римского права (451-450 до н.э.). Изначальный текст утрачен к XIII в. В переработанном виде эти законы вошли в Дигесты Юстиниана. Законы касаются раздела имущества, отчуждения и продажи собственности, порядка меже­вых споров, рассмотрения исков в суде, права наследования. Среди наказаний основными являются штраф и талион («если причинит членовредительство и не помирится (с потерпевшим), то пусть и ему самому будет причинено то же самое»). Это упоминание о та­лионе в Ст. 2 Таблицы VIII единственное — за ним следуют нормы,