О. Конт, Г. Спенсер, Дж. С. Милль). 1 страница

Бессонов Б.Н.

История и философия науки.

Курс лекций).

Часть II.

Москва

Содержание:

Часть I

Предисловие

Лекция 1. Наука как социальный институт.

Лекция 2. Онтология (учение о бытии); Гносеология (теория познания).

Лекция 3. Диалектика. Основные законы и категории диалектики.

Лекция 4. Познание. Истина. Практика. Формы и методы познания.

Лекция 5. Классический рационализм (философские идеи Р. Декарта,

Б. Спинозы, Г.В. Лейбница, И. Канта).

Часть II

Лекция 6. Позитивизм (О. Конт, Г. Спенсер, Дж.С. Милль).

Неопозитивизм («Венский кружок», Б. Рассел, Л. Витгенштейн, неореализм).

Лекция 7. «Критический рационализм» (К. Поппер).

«Структура научных революций» (Т. Кун)

Лекция 8. «Методология исследовательских программ» (И. Лакатос).

«Избранные труды по методологии науки» (П. Фейерабенд).

Личностное знание. На пути к посткритической философии» (М.Полани)

Лекция 9. «Новый рационализм» (Г. Башляр).

«Неклассический рационализм» (Э. Гуссерль)

Лекция 10. Учение о человеке (антропология)

Лекция 11. Проблемы и задачи социально-гуманитарных наук в свете современности.

Вместо заключения. Будущее философии.

Лекция 6. Позитивизм

О. Конт, Г. Спенсер, Дж. С. Милль).

Во второй половине XIX века в духовной культуре человечества сформировались позитивизм, позитивистская традиция. Основная идея позитивизма: источник всех человеческих знаний - позитивные, т.е. наблюдаемые факты, показания наших чувств, которые познающий субъект классифицирует, распределяет, организует, привнося в данный ему чувствами материал, с помощью психологических или логических операций, идею закономерности, порядка.

На разработку «позитивной» философии большое влияние оказал Сен-Симон. Сен-Симон ставил задачу создать такую философию, которая носила бы «изобретательный» и «организаторский» характер и потому могла бы быть фактором общественных преобразований. Как и его предшественники философы-просветители, Сен-Симон строит свою философскую систему на едином принципе, из которого стремится объяснить все явления физического, социального и духовного мира. Подобным принципом он считает закон всемирного тяготения Ньютона; даже бог, по его мнению, управляет миром в соответствии с этим законом.

Как очевидно, позитивистская тенденция имела реальное основание в самом прогрессе человеческой культуры. Одним из важнейших завоеваний этого времени является осознание роли систематических наблюдений и эксперимента для развития науки. Это укрепляло фундамент науки. Возрастала автономность конкретно-научных исследований, закладывались основы теоретического естествознания. Большая заслуга в этом, бесспорно, принадлежит Галилею, Кеплеру и особенно Ньютону. Ньютоновский лозунг: «Физика, бойся метафизики» выражал отрицательное отношение к схоластическим спекуляциям. Все это и явилось реальной исторической предпосылкой позитивистского противопоставления конкретных наук философии, чувственных (позитивных) данных всякого рода «законам» и «причинам».

Родоначальником классического позитивизма является О. Конт (1798-1857 гг.)[1]. Наряду с ним к наиболее ярким представителям классического позитивизма относятся Г. Спенсер, Дж. Ст. Милль, Бокль и, пожалуй, И. Бентам.

Главный труд О. Конта - «Курс позитивной философии». Конт отмечает, что его философские взгляды опираются на идеи, разрабатываемые Бэконом, Дидро, Юмом, Монтескье, Кондорсэ, Ньютоном, Галилеем[2]. Продолжая традиции Просвещения, Конт решительно восстает против всякого рода систем, построенных на абстрактных, умозрительных, отвлеченных принципах. Главным методом познания, считает он, является наблюдение, опыт. «Мы не можем ничего узнать относительно какого-либо предмета, пишет Конт, если не прибегнем к опыту. Поэтому из положительной философии по необходимости должны быть исключены все умозаключения a priori, основанные на природе вещей».

Доминирующее положение в концепции О. Конта занимает закон трех стадий развития человеческого мышления и по сути человеческой истории. По его мнению, чтобы объяснить надлежащим образом истинную природу и особый характер позитивной философии, необходимо прежде всего бросить общий взгляд на поступательный ход человеческого разума, рассматривая его во всей совокупности, ибо никакая идея не может быть хорошо понята без знакомства с ее историей.

Конт в данном случае опирался на положение Тюрго, который считал, что развитие человеческого разума представляет собой последовательную смену теологического, метафизического и позитивного мышления.

В том же духе рассуждает и Конт. По его мнению, первая теологическая стадия (форма) мышления рассматривает явления вселенной так, как будто они управляются особою и непосредственною волею существ (действительных или воображаемых), одаренных жизнью и сознанием.

Следующая метафизическая стадия мышления относит явления не к воле существ земных или небесных, но к реализованным отвлеченностям. Человек на этой стадии ищет мнимые «первосущности».

И, наконец, третья и конечная стадия человеческого мышления - позитивная стадия. Она утверждается со времен Декарта, который доказал, что все физические явления должны быть объяснимы материей и движением, то есть уже не абстракциями, но неизменными физическими законами.

Конт считает, что в этом отношении между телами неорганическими и теми, которые мы называем преимущественно одушевленными, есть только простое различие степеней. Прежде всего, успехи естественной философии вполне показали, что не существует особого рода живой материи в собственном смысле, так как в телах одушевленных найдены элементы совершенно тождественные с теми, из которых состоят тела неодушевленные, Далее, в последних телах легко подметить самостоятельную деятельность, совершенно аналогичную с деятельностью живых тел, но только менее разнообразную»[3].

На позитивной стадии важнейшим условием обоснования и приобретения знаний является наблюдение. Вместе с тем, О. Конт подчеркивает: как бы ни были точны и многочисленны наблюдаемые факты, они остаются для науки лишь сырым материалом; наука заключается в открытии законов явлений.

Причем, Конт считает, что поиск знаний должен быть направлен прежде всего на выявление сущности человека, его реальных потребностей. «Нужно рассматривать только одну науку, человеческую науку, или, более точно, социальную, принципы и цель которой составляет наше существование», - утверждает Конт.

Именно в этой связи О. Конта считают основоположником социологии, науки и о человеке, его жизни и поведении, его связях и отношениях с другими людьми.

О. Конт был также одним из первых мыслителей, кто составил классификацию наук. Он выделил шесть основных наук: математику (как наиболее общую, с ее тремя главными отраслями – исчислением, геометрией, механикой), астрономию, физику (которая помогает преодолеть разрыв между астрономией и химией), химию, биологию и социологию (социальную физику, «физику общества»). Что касается социологии, то она, подобно другим наукам, должна опираться на наблюдения, социальные эксперименты и т.п. разумеется, с учетом ее специфики); на сравнительный и исторический метод. Последнему Конт уделял особое внимание.

Обращаясь к изучению человека, Конт исходит из того факта, что самой человеческой природе присущи предпосылки, делающие возможным социальное существование. Человек имеет склонность к обществу ему подобных и инстинктивно стремится к нему ради него самого, а не ввиду каких-либо выгод. Вместе с тем, хотя человек и обладает некоторой степенью природного доброжелательства, эта социальная склонность по природе своей значительно слабее, чем склонности эгоистические. Сверх того, наши потребности всякого рода, от самых органических и до наиболее возвышенных, могут быть удовлетворены только посредством труда.

А труд по мере развития общества чрезвычайно специализируется, пагубно воздействуя на интеллектуальное и нравственное развитие людей. Ничтожная частность, составляющая все занятия людей, бесконечно маленькое колесико, которому помогают они вертеться в машине общества, - не возбуждает или не удовлетворяет в них никакого чувства общественности или единства с себе подобными. Ум человека неизбежно суживается, а его сознание относительно великих целей человечества также слабеет все более и более вследствие привычки сосредотачиваться всеми мыслями на одном каком-нибудь предмете, например, на классификации нескольких насекомых, или на решении нескольких уравнений, как-то бывает и в таком случае, если постоянно заниматься точением булавок или изготовлением их головок.

«Разрозненная специальность» составляет, подчеркивает Конт, одно из величайших зол нашего времени, наиболее всего задерживающих нравственное и умственное возрождение людей. Главное лекарство в данном случае заключается, по Конту, в руководстве разума, в общем образовании и воспитании, которое должно быть широким и особенно в установлении особой духовной власти, которая постоянно поддерживала бы во всех классах уважение к главным требованиям общего интереса. Конт считает, что воспитанием людей должны руководить в первую очередь философы-позитивисты. При этом они должны быть всецело независимы от политического, экономического и т.п. управления и решительно устранены от всякого участия в этом последнем. По сути на деле Конт выступал за утверждение в обществе суровой нравственной дисциплины. Главное правило нравственности Конта - «жить для других». Кантовский императив: обходиться с другими так, как мы хотели бы, чтобы с нами обходились, и любить наших ближних, как самих себя - кажется Конту недостаточным, так как это все-таки имеет характер личных расчетов. По его мнению, люди должны стараться не любить себя вовсе.

Всякое воспитание и всякая нравственная дисциплина должна, по Конту, стремиться к одной цели: доставить альтруизму (слово, изобретенное Контом) преобладание над эгоизмом. Надо умерщвлять физические и другие личные инстинкты; уступка в каждом удовольствии, даже в пище, порицается Контом как безнравственная, если только того не требует здоровье.

Конт полагал, что каждый человек должен стремиться к «единству» и «систематизации»; главное для каждого и всех - требования общего блага в любой ситуации, в любое время. В этой связи Конт требует заменить право обязанностями. Слово право должно быть изгнано из политического языка, как слово случай из философского. Мнимые человеческие права при попытке реализовать их на практике сразу обнаруживают свою противообщественную природу, выражающуюся в стремлении всегда поддерживать индивидуализм. В позитивном строе, утверждал О. Конт, идея права безвозвратно исчезает. Справедливые индивидуальные гарантии вытекают из всеобщей взаимности обязательств, которые являются моральным эквивалентом прежних прав. Другими словами, единственное право, которым каждый человек обладает, - это право выполнять свой долг. Только таким путем политика может, наконец, действительно быть подчинена морали...

Конт считает, что в «нормальном» обществе каждый гражданин должен чувствовать себя государственным чиновником.

О. Конт отнюдь не отвергает частную собственность. Она выполняет необходимую социальную функцию; ее суть - в накоплении и управлении капиталами, с помощью которых каждое поколение подготавливает поле деятельности для следующего за ним.

Коммунизм же, по мнению О. Конта, противоречит социальным законам, поскольку игнорирует естественную организацию современной промышленности, откуда он хочет устранить и собственность и необходимость руководителей.

Решение О. Контом вопроса о власти, об управлении государством наиболее уязвимо. Даже многие позитивистски мыслящие ученые критически дистанцировались от Конта в данном случае.

О. Конт полагал, что параллельно с последовательной системой
теологического, метафизического и позитивного видов мышления в
области чисто практической происходил постепенный упадок военной
мощи, которая заменялась жизнью промышленной. На
промышленном этапе развития духовная власть должна принадлежать
позитивным мыслителям, а светская власть – вождям промышленности.

Главная пружина власти - власть духовная, осуществляемая корпорацией философов, которые, устранившись от власти политической и всяких богатств, каждому дают советы и замечания по поводу его жизни. Светское правительство состоит из аристократии промышленной, из аристократии земледельческой, авторитет которых должен быть в соответствии со степенью общности их понятий и занятий, т.е. банкиры во главе, затем купцы, и, наконец, земледельцы.

Бесспорно, в рассуждениях Конта о власти есть опасная тенденция; воспитание сосредотачивается в руках элиты, хотя бы и духовной; в результате оно неизбежно будет однообразным, однотипным; будет навязываться единомыслие. Вместо духовной свободы может утвердиться диктат, принуждение.

Дж. Ст. Милль, являясь приверженцем позитивистской традиции, справедливо задает вопрос: почему нужно, чтобы вся человеческая жизнь стремилась только к одной цели? Разве не может быть, что человечество, состоящее во всяком случае из человеческих индивидуальностей, получит большую сумму счастья, если будет преследовать свое собственное благополучие, подчиняясь правилам поведения, продиктованным благом остальных? Надо охотно переносить бедствия осажденного города, когда того требуют высшие цели; но разве в этом идеальное совершенство человеческого существования? Подобно крайним кальвинистам, продолжает Дж. Ст. Милль, Конт требует, чтобы все верующие были святыми и проклинает их (по своему, конечно), если это им не по силам.

Наше понятие о человеческой жизни, о счастье совсем иное, подчеркивает Дж. Ст. Милль. Человеческим радостям надо дать достаточное удовлетворение; нравственное улучшение состоит не в том, чтобы свести личные наслаждения к возможно меньшей сумме, но в том, чтобы выработать привычку стремиться делить их с другими.

Только одна страсть или одна наклонность безусловно неприемлема, а именно любовь к власти или превосходству над людьми, - указывает Дж. Ст. Милль.

Милль убежден, что счастье - мерило всех жизненных правил и цель существования; но, полагает он, этой цели можно достигнуть только тогда, когда она поставлена на второй план.

Те люди только счастливы, которые ставят себе целью в жизни какой-либо другой предмет, а не их собственное счастье, например, счастье других, усовершенствование человечества, какое-нибудь искусство или предприятие. Люди находили свое счастье, как правило, стремясь к чему-либо иному, так сказать, на пути...

Единственная возможность достигнуть счастья заключается в том, чтобы считать не счастье, а что-либо другое целью в жизни. Ели вы будете приближаться к этой цели, то вы будете счастливы, вдыхая в себя счастье вместе с воздухом, а не думая о нем, не анализируя его.

Наряду с этим, одним из главных условий человеческого благосостояния Дж. Ст. Милль рассматривает внутреннюю культуру индивидуального человека. Я перестал придавать почти исключительную важность приведению в порядок внешних обстоятельств и воспитанию человеческого существа для умозрительной и практической деятельности. Развитие чувств сделалось одним из главных оснований моей нравственной и философской теории, подчеркивает он. Я понял, что хотя наш характер формируется обстоятельствами, но наши желания могут сильно влиять на изменение этих обстоятельств. Наша воля, влияя на обстоятельства, может изменить наше будущее применение свободной воли. Обстоятельства да, но необходимость – это фатализм, и я отверг это тягостное понятие.

Что касается сферы политики, то в данном случае для Дж. Ст. Милля наибольшую важность имело исполнение самим народом возможно большей доли коллективной общественной работы, без всякого вмешательства правительства. В этой связи его особенно вдохновляли идеи А. Токвиля, который считал политическую деятельность каждого гражданина не только самым действенным средством для развития общественных чувств и практического разума народа, но также могучим противоядием против недостатков демократии и необходимой гарантией от вырождения ее в деспотизм, в неограниченное господство главы исполнительной власти над обществом изолированных индивидуумов, равных между собой в своей подчиненности.

По отношению к деспотическому правительству Дж. Ст. Милль допускал применение любых средств и форм борьбы. Но делал при этом примечательную оговорку: пусть правители знают и не забывают, что народ всегда имеет право на сопротивление и свержение деспотического правительства, но пусть народу никогда не придет желание воспользоваться этим своим последним правом. Дж. Ст. Милль решительно выступал против любых проявлений политической нетерпимости. Как и у Гете, его девиз был: многосторонность.

Джон Стюарт Милль - основатель позитивной логики и методологии науки. В работе «Система логики силлогистической и индуктивной» Милль указывает на существенное различие между естествознанием и обществознанием: первое неустанно движется вперед, а второе «топчется на месте» - одна теория сменяет другую, часто без ярко, выраженной связи. Милль также критикует те философские школы, согласно которым знание и поведение исходят из врожденных идей[4] и «морального чувства»: по его мнению, знание имеет своим источником опыт, соединенный со способностью к ассоциации идей; моральные науки, как и науки физические, руководствуются принципом причинности. Поэтому, считает Милль, методы естественных наук нужно применять и в социологии. Основным методом должен стать метод физики: соединение опыта и теории, индукции и дедукции. В социальной науке, как и в естественных, эмпирическое обобщение должно быть основой объясняющей теории.

В сфере мысли Милль особенно ценил «метод Сократа». Этот метод неоценим «как средство для исправления ошибок и уяснения смутных представлений, присущих... мышлению, руководящемуся популярной фразеологией. Этот точный, опытный метод побуждает человека, довольствующего неопределенными, общими местами, или выяснить себе свою мысль в определенных выражениях, или сознаться, что он не знает, о чем говорит, - заставляет постоянно проверять общие положения частными примерами и подвергает правильной оценке значение общих, отвлеченных терминов, выдвигая вперед еще более обширные, видовые термины», - пишет Дж. Ст. Милль в автобиографии.

Он предостерегает относительно социологических истин; они относятся к тому классу истин, которые, без дополнения другими истинами, настолько доступны искажению, что мы можем сообразоваться с ними только в том случае, когда они находятся в связи с каким-нибудь определенным применением. Я, - пишет он, - сочувствую тем, кто поступает как человек в одной истории, который, когда его спросили, признает ли он, что шесть и пять составляют одиннадцать, отказался дать ответ, пока не узнает, какое заключение хотят из этого сделать.

Что касается идеала социального устройства, то, как признает Дж. Ст. Миллъ, он приверженец умеренного социализма. Мне, писал он, импонировали планы, выработанные сен-симонистами, согласно которым труд и капитал будут эксплуатироваться на общую пользу всего общества, так что все индивидуумы будут нести свою долю труда, как мыслители, учителя, артисты или производители, разделяясь на классы по своим способностям и получая доход, соразмерный своей работе; меня вдохновляли также их идеи о совершенном равенстве между мужчинами и женщинами.

По мнению Дж. Ст. Милля, социальная задача будущего заключается в соединении наибольшей индивидуальной свободы действия с общинным землевладением и одинаковым участием всех в прибылях общего труда. Для мирного разрешения такой задачи необходимо совершить соответствующую перемену как в понятиях неразвитых масс, так и в сословии землевладельцев и капиталистов. Конечно, только медленно и постепенно, путем разумной системы образования, поддержанной в течение нескольких поколений, люди могут быть доведены до подобного положения.

Видный представитель позитивистской традиции Г. Спенсер (1820-1903 гг.). Главный труд Спеснсера - «Система синтетической философии». Под синтетической философией он подразумевал философию без метафизики, то есть без попытки судить о мире вещей, которые непознаваемы. Это «непознаваемое» выходит за пределы научного исследования, а религия просто пользуется метафорой, чтобы хоть как-то его представить и иметь возможность поклоняться этой «вещи в себе». В работе «Основные начала» Спенсер излагает космическую теорию эволюции. Идея эволюции является стержнем единства знаний. Отправляясь от фундаментальных законов физики и идеи изменения, Спенсер приходит к определению эволюции как «интеграции материи, сопровождаемой рассеянием движения, переводящей материю из неопределенной, бессвязной однородности в определенную, связную разнородность, и производящей параллельно тому преобразование сохраняемого материю движения». Все вещи имеют общее происхождение, но через наследование черт, приобретенных в процессе адаптации к окружающей среде, происходит их дифференциация; когда процесс приспособления заканчивается, возникает упорядоченная Вселенная. Однако упорядоченное состояние неустойчиво. Поэтому последняя ступень в эволюции - не что иное, как первая ступень в процессе «рассеяния», за которым, после завершения цикла, вновь следует эволюция. Идею эволюции Спенсер применяет и к человеку и его незнанию, полагая, что присущая человеку иллюзия врожденных идей есть не что иное, как результат накопленной наследственности. В процессе исторического развития опыт приводит к возникновению новых знаний, которые затем усиливаются и передаются каждому человеку как априорные, изначально заданные; то есть, что для вида апостериорно, а для индивидуума априорно. В отличие от Конта, считавшего умственное развитие главным двигателем прогресса человечества, Спенсер полагает, что «идеи не управляют и не потрясают мир, мир управляется, или ниспровергается чувствами, для которых идеи служат только проводниками. Социальный механизм в окончательном результате покоится не на верованиях, но почти исключительно на характерах. Не умственная анархия, но нравственный антагонизм является причиной политических кризисов. Все социальные явления производятся совокупностью человеческих ощущений и верований, причем ощущения являются вообще определенными заранее, а верования определенными позднее. Желания людские передаются по наследству, но верования могут приобретаться каждым отдельно и зависят от условий среды, а важнейшие условия среды зависят от общественного состояния, являющегося в свою очередь результатом преобладающих желаний. Общественное состояние... есть равнодействующая всех честолюбий, всех личных интересов, всех опасений, поклонений, негодований, симпатий и т.д. предков и граждан - современников. Идеи, отражающиеся в этом общественном состоянии, должны по необходимости сообразовываться в среднем выводе с чувствами граждан, а следовательно должны сообразовываться и с социальным состоянием, являющимся продуктом этих чувств. Идеи, всецело чуждые этому общественному состоянию, не могут в нем развиваться, а если они введены в него извне, не могут быть усвоены... и... погибают тотчас же, как только кончается временный период того настроения, которое способствовало их принятию... На практике течение идей определяется народным характером и общественным состоянием, а вовсе не социальное состояние и характер определяются течением идей. Изменение в нравственной природе людей, создаваемое продолжительною дисциплиной жизни, вследствие которого люди становятся все более и более приспособлены к социальным отношениям, - является, таким образом, главной непосредственной причиной общественного прогресса».

Бесспорно, многие идеи Спенсера перекликаются с идеями О. Конта, тем не менее, по многим вопросам Спенсер с ним весьма остро полемизирует. Не только по изложенным выше. О своих расхождениях с О. Контом Спенсер написал статью «О причинах моего разногласия с О. Контом». Суть этих разногласий, по Спенсеру, заключается в следующем: Конт верит в неизменность законов природы, в постоянство и однообразие отношений между явлениями. По Конту, каждая из наших основных концепции проходит последовательно три различных состояния: теологическое или фиктивное; метафизическое или абстрактное; и, наконец, состояние научное или позитивное.

Напротив, с моей точки зрения, разъясняет Спенсер, прогресс наших концепций является существенно одинаковым; есть только один метод, который всегда существенно остается одним и тем же. Это - поиск причин явлений. В отличие от Конта, я считаю, подчеркивает Спенсер, что чувство и идея причины не могут быть уничтожены иначе, как с уничтожением самого сознания.

Далее. Если, по мнению, Конта самое совершенное общество есть такое, в котором управление достигло своего высшего развития, в котором отдельные функции подчинены... общественной регламентации, в котором иерархия крепко сложенная и снабженная признанной властью заправляет всем, в котором индивидуальная жизнь должна быть подчинена по большей части жизни социальной, то, с моей точки зрения, указывает Г. Спенсер, напротив, идеалом является общество, в котором управление будет доведено до наивозможно меньших пределов, а свобода достигнет наивозможной широты, в котором человеческая природа будет путем социальной дисциплины так приспособлена к гражданской жизни, что всякое внешнее давление будет бесполезно и каждый будет господином сам себе; в котором гражданин не будет допускать никакого посягательства на свою свободу, кроме разве того посягательства, которое необходимо для обеспечения равной свободы и для других; в котором самопроизвольная кооперация, развившая нашу промышленную систему и продолжающая развивать ее с быстротою все более возрастающей, поведет к присвоению себе почти всех социальных функций и оставит в качестве цели правительственной деятельности... только обязанность блюсти за свободой и обеспечивать эту самопроизвольную кооперацию; в котором развитие индивидуальной жизни не будет ведать себе иных пределов, кроме положенных на него социальной жизнью и в котором социальная жизнь будет преследовать только одну целеобеспечение свободного развития индивидуальной жизни[5].

Г. Спенсер подчеркивает, что законы, издаваемые властью отнюдь не «священны». Все священное в них определяется той моральной санкцией, которая коренится в законах человеческой жизни, поскольку она протекает в обществе. Законы, лишенные этой моральной санкции, не содержат в себе ничего «священного» и должны быть по праву отвергнуты.

Мыслитель считает главным принципом, делающим возможным общество, солидарную общественную жизнь, кооперацию (которая вместе с тем, и сама делается возможной благодаря обществу). Кооперация предполагает ассоциированных людей, а люди остаются ассоциированными вследствие выгод, которые доставляет им кооперация.

Г. Спенсер видит в истории человечества два типа общества: воинственный и промышленный (подобно Конту). В воинственном обществе общественный контроль одновременно и положительно и отрицательно регулятивен, тогда как в промышленном обществе он регулирует только отрицательно. Рабу, воину или иному члену общества, организованного для войны, власть говорит: «Ты обязан сделать вот это, ты должен не делать вот этого». Члену промышленного общества власть дает лишь одно из этих приказаний: «Ты должен не делать вот этого».

По Спенсеру, общество есть нечто растущее и подчиняющееся собственным законам эволюции, подобным законам природы. Народы организуются путем естественного процесса развития, а не при помощи каких либо искусственных мер. Одни думают, что общественный порядок устроен божественным промыслом, другие воображают, что он создан государями, а если не государями - то парламентом. Что все это произошло путем накопления незначительных изменений, незамечаемых правителями - это такое открытие, которое признают очень немногие.

Разумеется, подобно другим видам прогресса, общественный прогресс не идет по прямой линии, но разветвляется... Каждый дифференцированный продукт порождает путем дифференциации же новый ряд продуктов. Жизнь общества усложняется. Наряду с этим, отмечает Спенсер, по мере восхождения от низших к высшим типам обществ обнаруживается ослабление гнета политического, религиозного и промышленного управления. В промышленном обществе, считает Спенсер, физическое принуждение будет доведено до minimuma.

Однако опасность поглощения жизни единицы жизнью агрегата, индивида государством существует. И прежде всего, по мнению Г. Спенсера, свободе индивида угрожает социализм. Социализм, считает он, - учение гибельное с биологической точки зрения, абсурдное - с точки зрения психологической. Ибо оно предполагает душевный склад, невозможный в действительности. При социализме все должны быть так благородны, чтобы постоянно жертвовать собой для других и в то же время настолько низки, чтобы постоянно принимать от других жертвы. Эти две черты несовместимы.

И если так, то практическая реализация социалистических идей приведет к следующему.

Личность будет принадлежать государству, общине. Социалистический строй будет соответствовать устройству армии. В обоих случаях правило одно: делай свое дело и получай свой паек. При рабочей организации, как и при боевой, повиновение необходимо и для поддержания порядка, и для успешности работы. Как в одном, так и в другом случае, многочисленные офицеры или чиновники, имея в своих руках власть и средства к принуждению, должны будут подавлять проявления агрессивного эгоизма: леность, небрежность, ссоры, насилие.