Информация и идеи

М

ышление информацию заменить не может. Информация незаменима. Она очень ценна. Это «хорошая вещь».

Поскольку информация хороша, чем ее больше, тем лучше. Есть люди, которые считают, что если информации достаточно, то и думать ни о чем не надо — она сама обо всем позаботится. В это верят многие бизнесмены. Разумеется, если бы информация могла принимать решения, вам и служащие не нужны были бы, поскольку напичканные информацией компьютеры выдавали бы готовые ответы. Возможно, так будут обстоять дела в будущем. А пока связующим звеном при переходе от информации, идей, ценностей и политики к принятию решений служит человек.

В прошлом информация была узким местом прогресса, поэтому любое поступление информации приводило к повышению качества мышления и принимаемых решений. Благодаря облегчению доступа к информации и ее обработки (с помощью компьютеров) /то узкое место расширилось, и самым узким стало другое место — «мышление». Что нам делать с этими объемами информации? Большинство бизнесменов и политиков еще не вполне осознали произошедшие перемены.

Если информация ценная, то чем ее больше, тем лучше. Это утверждение прямо вытекает из традици

онной системы мышления. В одной из своих книг я указал на проблему «солевой кривой». Несоленая пища невкусна; небольшое количество соли делает блюдо вкуснее, но избыток соли может его испортить. Там же я сказал, что традиционному мышлению справиться с подобными ситуациями очень трудно. Выше мы говорили о том, какие трудности переживал Сократ, пытаясь дать определение храбрости. Полное незнание означает отсутствие храбрости, некоторое знание делает человека храбрым, но чуть знания больше, и он снова не храбрый и т. д.

Бывают ситуации, когда избыток информации забивает систему, уменьшает ее гибкость, затеняет действительно важные аспекты. Если вы в ходе интервью вникаете в мельчайшие детали, этот процесс займет так много времени, что вы просто не успеете опросить достаточное количество людей.

Мы любим информацию, потому что она, безусловно, полезна, и с ней легко работать, особенно в наши дни.

Информацию любят и просветители. Было время, когда студенту в ходе обучения можно было донести практически всю имевшуюся на тот момент научную информацию. Ориентация на накопление всей возможной информации сохраняется и по сей день, хотя в наше время пытаться собрать ее во всей полноте — бессмысленные потуги.

Однако есть дилемма. Каждый знает, что иметь чуть больше информации всегда полезно. Где же провести черту и сказать, что дальнейшее пополнение информационных запасов смысла не имеет? Где провести черту и сказать, что пора от донесения информации перейти к обучению навыкам мышления? Это трудный вопрос, и потому-то его никто не решает.

Именно концепции-призмы, через которые мы воспринимаем информацию, придают ей хоть какую-то ценность.

С информацией работать легко. Есть книги, есть библиотеки. Можно положить книгу перед учеником и таким образом занять его. Сам механизм сбора информации практичен и привлекателен.

Идеи — дело другое. Как рождать идеи по заказу? Мы можем почерпнуть из книг идеи других людей, но это уже будет информация. Мы можем верить в то, что идеи суть искры божественного вдохновения, неподконтрольные нам. Это старомодный взгляд. Придумывать и создавать идеи так же легко, как создавать информацию, — или даже еще легче. В этом помогает сознательное и формальное применение методов латерального мышления, и эту науку уже преподают в некоторых школах и вузах.

Многие люди продолжают считать, что идеи могут рождаться вследствие анализа информации. Это не так, потому что мозг видит только то, что подготовлен видеть. Анализ информации позволяет лишь выбирать идею из репертуара стандартных идей, но не рождать новые. Чтобы «увидеть» новую идею, необходимы воображение и допущение: идея должна немного повариться в нашем сознании. Только потом мы можем разглядеть ее в информации.

Вот почему такую доминантную роль в развитии науки играют гипотеза и «возможность». Однако на практике редко встретишь вуз, где студентов учили бы творчески мыслить и генерировать гипотезы. Проведение экспериментов и анализ данных занимают важное место в науке, но первой идет все же гипотеза.

И не всегда достаточно простейших гипотез типа того, что X каким-то образом воздействует на Y. Какую-то корреляцию можно показать, но настоящий прогресс возможен лишь тогда, когда удается придумать правдоподобную модель взаимодействия. Даже целая куча корреляций немногого стоит. И тем не менее именно на этой основе строится большей частью современная наука. Настоящая же работа таится в придумывании и проверке механизмов и моделей.

Анализ информации позволяет лишь выбирать идею из репертуара стандартных идей, но не рождать новые идеи.

Анализ рынка страхования жизни может привести к выводу, что одинокие люди покупать страховки не любят. А зачем им? У одинокого человека нет семьи, которая может остаться без средств к существованию в случае его внезапной смерти. Поэтому страховые компании, опираясь на анализ информации о том, «что есть», одинокими людьми особо не интересуются. Но если изменить саму концепцию страхования жизни и включить в нее выплаты «прижизненных» страховых премий, выплачиваемых при наступлении тяжелой болезни, как это сделал (используя латеральное мышление) канадец Рон Барбаро, ситуация резко меняется. Страхование жизни становится весьма привлекательным для одиноких людей. Если человека постигает серьезная, потенциально смертельная, болезнь, страховая компания Рона Барбаро выплачивает ему 75 процентов страховой премии, которую в обычных условиях выплатили бы только после его смерти.

Математический анализ очередей очень хорошо работает в области исследования операций. Можно выяснить время ожидания, количество необходимых пунктов обслуживания и т. д. Но такого рода анализ не приведет к рождению новой идеи, заключающейся в том, чтобы иметь дополнительный пункт обслуживания, за пользование которым человек должен платить специальный сбор. Если слишком много людей проявляют желание пользоваться этим дополнительным пунктом обслуживания, величина сбора увеличивается. Собранные деньги идут на открытие следующего пункта обслуживания, таким образом принося пользу всем. Это позволяет человеку, который очень спешит, самому определять, во сколько он ценит свое время ожидания.

Идеи — это организующие структуры, которые по- новому выстраивают ценности и информацию. Для рождения идей необходимы творческие усилия. Просто собирая все больше информации или занимаясь все более глубоким анализом, новую идею не родишь. Это кажется совершенно очевидным, однако мы тратим свои основные усилия именно на сбор и анализ информации, а не на создание новых идей. Может быть, мы не понимаем их ценности? В это трудно поверить. Может быть, мы надеемся, что анализ и приток новой информации приведут к рождению новых идей? И жизненный опыт, и понимание природы самоорганизующихся информационных систем говорят нам о том, что это маловероятно. Может быть, мы верим, что генерировать идеи способны только случай и гений и с этим ничего нельзя поделать? Я подозреваю, что именно последнее убеждение ответственно за наше невнимание к серьезному творчеству.

Справедливости ради надо сказать, что такое отношение отчасти оправдано тем, что многие подходы к

творческому мышлению слишком эфемерны и ненадежны, слишком полагаются на некое «вдохновение». Убежденность некоторых в том, что для рождения творческих идей достаточно ощущать себя совершенно свободным и с головой погрузиться в мозговой штурм, отнюдь не укрепляет доверие людей к серьезному творчеству.

Надо заметить, что я не противопоставляю информацию идеям, я не ставлю перед выбором «или то, или другое». Необходимо и то, и другое. Но, к сожалению, придерживаясь традиционной системы мышления, мы постоянно делаем перекос в сторону какого-то одного аспекта, который может быть важен и полезен, но недостаточен сам по себе. Это относится и к критике, и к суждениям, и к анализу, и к информации.

Сократ не был одержим поиском информации, хотя вся его работа строилась на сборе как можно большего числа примеров того понятия, которому он пытался дать определение. Наша одержимость информацией проистекает непосредственно из идиомы «поиска истины». Мы верим в «истинность» информации и потому думаем, что, увеличивая информационный запас, мы приближаемся к познанию «полной истины», которая скажет нам, что делать.

Мы забываем об очень тесной взаимосвязи между идеями и информацией. Именно гипотеза как идея направляет нас в поисках информации. Именно перцепционная истина, истина восприятия помогает нам интерпретировать информацию и доверять ей. Именно концепции-призмы, через которые мы воспринимаем информацию, придают ей хоть какую-то ценность.

Следует упомянуть еще один момент. Университеты начали бурно развиваться лишь в эпоху Возрожде

ния, хотя многие существовали и раньше. Именно благодаря Возрождению университеты открылись новому, секулярному мышлению. До этого они занимались преимущественно теологией и анализом священных писаний. В эпоху Возрождения стало очевидно всем, что наиболее ценные идеи можно почерпнуть, оглянувшись назад — на то, что было придумано греками и осуществлено римлянами. Это был уникальный период в истории, когда взгляд, обращенный назад, был гораздо более прогрессивным, нежели взгляд, обращенный вперед. Такая практика продолжается до наших дней и гордо именуется наукой. Научные труды оцениваются больше с той точки зрения, насколько они согласуются с прошлым, и редко по тому, насколько они способны повлиять на будущее. Факты мы ценим выше концепций. Бессмыслица такого подхода будет доказана в недалеком будущем, когда люди с помощью компьютерных программ смогут отслеживать всю изданную литературу, находить все относящиеся к делу статьи и страницы, выбирать из них (с помощью тематического поиска) нужные абзацы, а потом оформлять это как свежие научные груды. Вся библиотечная работа, которая занимает немало места в деятельности университетов, будет целиком выполняться компьютерами. И тогда у людей появится достаточно свободного времени для настоящего мышления.