Диалектика объективного и субъективного в развитии общества. Проблемы социального детерминизма
Практическая деятельность, общественно-историческая практика – вот тот фактор, который обеспечивает движение человеческого общества и лежит в основе его истории. Это прежде всего материально-производственная практика, образующая фундамент общественной жизни, это социальная практика, суть и смысл которой состоит в преобразовании общественных отношений, наконец, эксперимент как особый вид практики, практики научной.
Именно практика как предметная материальная деятельность, преобразующая природу и общество в целях удовлетворения общественных потребностей, и составляет ядро общественного бытия, основной способ существования и развития общества.
Вместе с тем в общественной практике органически слиты объективное и субъективное. Практика объективна как предметная, материальная преобразующая деятельность людей, но она в то же время всегда дана в единстве с субъективной стороной, поскольку это деятельность преследующего свои цели человека, т.е. деятельность осознанная. Общество – самоизменяющаяся и саморазвивающаяся система. Источники его саморазвития (как и развития мира в целом) заключены в диалектических противоречиях, приобретающих в обществе характер специфических, социальных противоречий.
Ядро же самодвижения общества образует деятельность, выступающая в качестве способа существования социального, поскольку всякое изменение общества реализуется через деятельность.
Деятельность – основная и решающая сфера проявления социальной активности субъектов истории, начиная с отдельных индивидов и кончая человечеством в целом.
Но что же побуждает людей к деятельности, питает их социальную активность?
Социологи идеалистического направления полагают, что все дело в свободной воле, в желаниях, мыслях и идеалах, которые рождаются в головах людей и движут их поступками, их действиями.
Здесь есть доля истины. "Все, что приводит людей в движение, – справедливо отмечал Ф.Энгельс, – должно пройти через их голову" (Энгельс Ф.
Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. –2-е изд. – Т 20. – С.44). Но сами воля, желания, мысли людей детерминированы материальными факторами, за ними следует видеть их материальную объективную основу в виде потребностей и интересов масс, социальных групп, отдельных личностей. Роль потребностей и интересов в побуждении к деятельности отчетливо просматривается в самой ее структуре, основными соподчиненными элементами которой выступают: потребность – интерес – цель деятельности – ее мотив – собственно деятельность – результат.
При этом потребность выступает как исходный момент в пусковом механизме развития общества.
Потребность – это нужда в чем-либо необходимом для поддержания жизнедеятельности организма, человеческой личности, социальной группы, общества в целом. Потребности выступают в качестве внутреннего побудителя активности. Это верно по отношению к биологическим (витальным) потребностям (в воздухе, воде, пище и т.д.) и еще более правильно по отношению к потребностям социальным, которые, как известно, производятся так же, как и предметы для их удовлетворения. При этом объем и характер потребностей зависят как от уровня развития общества и общественного производства, так и от условий деятельности и места различных групп людей в системе общественных отношений. В обществе складывается своеобразная иерархия потребностей – основу этой иерархии составляют материальные, прежде всего экономические, потребности, они определяют потребности духовные. Потребности через потребление диалектически связаны с производством. Потребление не только удовлетворяет потребности, но и воспроизводит их, побуждая к повторению производственного цикла, превращает производство в постоянный процесс, в воспроизводство. При этом производство и потребление в их диалектической взаимосвязи обеспечивают не только удовлетворение потребностей, но и их развитие.
В истории общества в целом прослеживается действие закона возвышения потребностей. Действие этого закона обнаруживается в том, что повторение циклов общественного производства приобретает характер расширенного воспроизводства, поступательного движения производства, а значит, и общества. Поэтому возвышение потребностей выступает как одна из важнейших движущих сил истории. Через возвышение потребностей разрешается противоречие между производством и потреблением с тем, чтобы вновь быть воспроизведенным и вновь разрешенным и т.д.
Общественные потребности не ограничиваются индивидуальными потребностями, они выступают и как потребности социальных групп, общества в целом. Они и побуждают не только отдельные личности, но и большие группы людей либо поддерживать старое, либо выступать за его устранение, за утверждение нового, побуждают к разрешению назревших противоречий.
При этом потребности выступают и в конечном счете осознаются как интересы. Интересы выражают отношение общества, данного класса, социальной группы ко всей совокупности общественных институтов, материальных и духовных ценностей на определенном этапе развития. Можно сказать, что интересы представляют важнейший элемент механизма, посредством которого объективные, сложившиеся в обществе потребности осваиваются социальными группами, социальными силами и превращаются в мощный фактор, побуждающий их к социальному действию.
Интересы имеют объективное основание в системе общественных отношений. Экономические отношения каждого общества проявляются прежде всего как интересы.
Поскольку положение социальных групп, индивидов в системе общественных отношений неодинаково, различны и их интересы. Больше того, на каждом этапе истории складывается сложная, многомерная система интересов.
Многообразие мест в системе общественных отношений определяет существование целого веера интересов различных классов и других социальных групп, этнических образований, социально-профессиональных групп, групп социально-демографических, региональных образований и т.д. И на каждом уровне нет мертвого тождества интересов, а наоборот – всегда есть различия, достигающие нередко уровня противоположности.
Различие интересов характеризует не только этот, горизонтальный срез, но и срез вертикальный. С одной стороны, интересы всегда разделяются по степени их существенности для того или иного субъекта. Особо важные интересы, с которыми связано само существование данного субъекта, обычно называют основными или коренными.
Правильное определение веса и значения интересов предельно важно в политике, равно как и для трезвой самооценки личных интересов.
С другой стороны, система интересов образует своеобразную пирамиду от экономических интересов, лежащих в ее основании, к интересам социально-политическим и, наконец, венчающим эту пирамиду интересам духовным. Сложность взаимосвязей и системы детерминации в этой своеобразной иерархии требует в каждый период истории конкретного анализа.
Исследование диалектики интересов дает ключ к выявлению движущих сил развития общества на разных этапах истории. Будучи пружиной самодвижения социума, приводя в движение субъектов исторического процесса, интересы способствуют обновлению общества и лежат в конечном счете в основе собственного самоотрицания.
Смена общественных форм, смена этапов истории – это и переход от одной системы общественных потребностей и интересов к иной, соответствующей новому состоянию общества.
А сам этот переход осуществляется в процессе практической преобразующей деятельности, подчиненной реализации определенных общественных потребностей и интересов. При этом на всех ступенях практики, начиная с осознания потребности и вплоть до результата, присутствует и субъективное начало. В природе действуют слепые стихийные силы, они сталкиваются, начинается жизнь природы. Совсем не так обстоит дело в обществе. Движение истории определяется практической деятельностью, в которой материальное, объективное всегда сочетается с духовным, субъективным.
Это и порождает неправильное представление о том, что понятие закономерности, "работающее", когда речь идет о природе, теряет смысл, как только речь заходит об обществе, поскольку здесь замешаны сознание, свободная воля и произвол людей – вещи, с идеей закономерности вроде бы несовместимые. Можно ли с этим согласиться? Для ответа на этот вопрос следует обратиться к соотношению в истории объективных условий и субъективного фактора. Под объективными условиями понимается состояние общества и прежде всего его экономический фундамент, а также его социальная, политическая и духовная сферы. Субъективный же фактор – это более или менее осознанная деятельность субъекта истории, каковым являются массы, социальные группы, классы, партии и отдельные люди.
Понятия объективного и субъективного в истории не тождественны понятиям материального и идеального. С одной стороны, к объективным условиям относятся не только материально-предметная среда и материальные общественные отношения, но и духовный климат, духовная атмосфера времени и другие явления, которые отнести к материальным нельзя. С другой стороны, и сам субъект, и его деятельность отнюдь не сводятся к его сознательности, к чему-то духовному, хотя их роль, когда речь идет о субъективном начале в истории, громадна.
При всей значимости субъективного начала в истории, решения и свободно избранные поступки людей в принципе не могут носить произвольный характер. Это объясняется уже тем, что каждое новое поколение застает определенное состояние общества – известный уровень развития производства, определенную социальную структуру общества, систему общественных отношений, исторически конкретное государственное устройство, наконец, то или иное состояние духовной атмосферы, духовной жизни общества и т.д.
В конечном счете объективные условия – это тот трамплин, от которого только и может отталкиваться субъективный фактор, та база, которая предопределяет социально-типичные формы, способы и направления деятельности масс, классов, социальных групп в тот или иной период. Уже поэтому люди не вольны по своему произволу и разумению изменять ход истории. Все это заставляет усомниться в отсутствии определенной упорядоченности и даже закономерности исторического процесса. Но к чему же в таком случае сводится роль субъективного фактора – сознательной, целенаправленной деятельности людей? Прежде всего, к учету реального положения вещей, реальных возможностей, сложившихся в обществе, к выбору одной из этих возможностей и, наконец, к деятельности, направленной на ее реализацию. Иными словами, механизм исторического действия не так прост. Здесь формула "мое желание – закон" не подходит.
Конкретное историческое действие не представлено во всех деталях заранее, оно не исключает и других вариантов, но веер этих вариантов ограничен объективными условиями, а в конечном счете, исторической закономерностью, определяющей основную линию общественного развития.
Это, однако, не отрицает всего многообразия деятельности каждого отдельного индивида, его права на свободу выбора, а напротив, предполагает его способность к выбору целей деятельности и путей их достижения, хотя свобода выбора ограничивается объективными условиями. Как же совместить свободу выбора своих действий и идею объективной закономерности исторического процесса?
Линию закономерного хода истории можно представить как своеобразную равнодействующую разнонаправленных действий членов общества. При всей вариативности этих действий объективные условия, как уже отмечено выше, детерминируют типичные для данной эпохи форму и направленность действий преобладающей части участников социального процесса.
Историю движут те побуждения, которые приводят в движение большие массы людей, целые народы, а в каждом данном народе, в свою очередь, – целые классы.
Так, сливаясь в единый поток, внешне кажущиеся неупорядоченными действия миллионов индивидов дают в итоге достаточно стройную линию закономерного движения истории как естественно-исторического процесса. Учение о закономерном характере общественной жизни, истории и составляет ядро социального детерминизма, противостоящего различным вариантам индетерминистских концепций исторического процесса.
Итак, развитие общества – такой же закономерный процесс, как и процесс развития природы. Законы истории так же объективны, как и законы природы, их действие не зависит от воли и желаний людей, люди не в силах ни отменить их, ни вызвать их к жизни по собственному произволу. Но законы истории в то же время существенно отличаются от законов природы. Прежде всего тем, что это особые законы, законы социальной формы движения материи, несводимые ни к законам физики и химии, ни даже к законам биологии.
Законы развития общества реализуются в деятельности людей и через их деятельность. Как законы природы не могут действовать без материи, так и законы истории не действуют помимо людей, хотя сами "деятели" законов могут этого и не ощущать. Еще один существенный момент: в истории большую, чем в природе, роль играют случайности, в силу чего законы истории действуют как тенденции, практически не поддающиеся точному количественному измерению. Наконец, это законы, которые в отличие от законов природы не могут претендовать на титул вечных законов. Время их действия очерчено историческим временем, а если говорить о специфических законах, то еще более ограниченными временными отрезками.
Если законы истории объективны, то как соотносятся историческая закономерность и сознательная деятельность людей? На первый взгляд кажется, что это вещи несовместимые. Однако такой взгляд поверхностен. Конечно, вряд ли кто взялся бы ускорять наступление лунного затмения, поскольку деятельность людей не имеет к наступлению этого события и законам, управляющим им, ровным счетом никакого отношения. (Как и созвездие Козерога – к судьбе родившегося под эти созвездием субъекта, что, однако, не мешает последнему, особенно в наши дни, притом довольно часто, интересоваться пророчествами астрологов).
Применительно к законам истории дело обстоит по-иному: их действие реализуется только через деятельность людей и иначе реализоваться не может. Поэтому осознание назревшей общественной потребности, организация, объединение на этой основе усилий определенных социальных сил – все это вместе взятое ускоряет реализацию назревших закономерно преобразований, а сам их закономерный характер не только не умаляет энергии и воли участников этих преобразований, а наоборот, укрепляет у них уверенность в их осуществлении. Деятельность масс, классов, партий становится подлинно свободной, когда она основана на знании законов истории и сознательной реализации их требований.
Поэтому справедлива мысль о том, что чем масштабнее преобразования, которые мы намерены осуществить, тем большую массу людей можно и нужно убедить в их необходимости, чтобы сделать их сознательными участниками этих преобразований. Масштабность идущих в стране процессов не вызывает сомнений, и успех дела во многом зависит от их теоретического обеспечения, от сознательности и организованности их участников.
Здесь мы сталкиваемся еще с одной проблемой – диалектикой стихийности и сознательности в историческом процессе. Сознательное начало присутствовало в истории всегда, особенно когда речь шла о ближайших целях. А человек не только в далеком прошлом, но и сегодня чаще всего в жизни руководствуется как раз своими непосредственными интересами и целями. В то же время иные крупные события и повороты истории вызревают как бы за его спиной, оказываются чем-то неожиданным и непредвиденным для него, короче говоря, стихийно возникшим.
Люди, закладывавшие в свое время во Франции первые мануфактуры, формировавшие новый буржуазный уклад, вовсе не думали, что дело дойдет до штурма Бастилии, Декларации прав человека и казни членов королевской фамилии. Все это вызревало исподволь, стихийно, хотя в этот процесс и пытались внести сознательную струю французские просветители. Вместе с тем мы бы погрешили против истины, утверждая, что сознательность, ее роль не проявляется, скажем, в развитии капитализма, в частности, в регулировании движения экономики или в удивительном умении опытного менеджера ориентироваться в сложнейшей конъюнктуре рынка.
В целом сфера действия стихийности с ходом истории сужается, а сфера сознательности и организованности соответственно расширяется. Мы рассмотрели целую группу вопросов, касающихся самого механизма исторического развития, и показали, что оно представляет собой закономерный естественно-исторический процесс. При этом диалектико-материалистическое понимание исторического процесса несовместимо ни с фатализмом, ни с субъективизмом и волюнтаризмом. Да, история развивается по своим законам, однако в ходе истории нет, во-первых, ничего фатального, заранее предопределенного. Но дело еще и в том, во-вторых, что люди вовсе не марионетки, приводимые в движение кем-то или чем-то, не способные на какие бы то ни было самостоятельные движения, а активные деятели, субъекты истории, способные, опираясь на знание законов, ускорять ее ход либо даже ограничивать сферу действия тех или иных законов и т.д. Не в меньшей мере чужды духу диалектико-материалистического понимания истории субъективизм и волюнтаризм, отрицающие закономерность истории, поскольку ее ход якобы определяют субъективные желания лидеров того или иного движения либо их ничем не ограниченный произвол. Именно субъективизм и волюнтаризм являются теоретической основой авантюризма в политике.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что диалектико-материалистическое понимание истории имеет своим исходным пунктом установление того фундаментального положения, что основу общества составляет особая социальная форма материи, ядро которой образует способ производства материальной жизни. Общественное же сознание отражает эту материальную основу и определяется ею.
Эти установки и являются в диалектико-материалистической социологии базовыми при построении идеальной модели общества как системы, первоэлементами которой являются человек, деятельность и общественные отношения.
Человек как субъект истории через деятельность реализует свои потребности и одновременно вступает в особые социальные связи с другими людьми – в общественные отношения. Сам исторический социальный процесс в итоге предстает перед нами как результат деятельности общественного человека и как сама эта деятельность, а потому представляет собой диалектическое единство объективного и субъективного. Реализация диалектики субъективного и объективного в истории находит свое выражение в закономерности исторического процесса, познание которой лежит в основе сознательной деятельности людей по преобразованию общественной жизни. Таковы те опорные пункты диалектико-материалистического понимания истории, которые были намечены выше. В дальнейшем предстоит существенно обогатить идеальную модель общества, формируемую на основе философского анализа исторического процесса с диалектико-материалистических позиций.