Революционный характер Французского Просвещения. Значение идей Руссо. Философские повести Вольтера

ФРАНЦУЗСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

XVIII в. во Франции проходит под знаком подготовки Великой французской революции (1789— 1794), в результате которой пра­ва привилегированных сословий (духовенства и дворянства) бу­дут резко ограничены, а к власти придет верхушка «третьего со­словия», включавшего буржуазию и трудовой народ. Абсолютизм вступил в пору кризиса уже в последние годы правления Людови­ка XIV, умершего в 1715 г. Начинается период Регентства. Преем­ники регента при малолетнем Людовике XV герцога Филиппа Ор- леанского герцог Бурбон и кардинал Флёри не смогли вывести страну из кризиса. После смерти кардинала Флёри Людовик XV решил править самостоятельно. Он тратил огромные средства на развлечения, окружал себя роскошью, разоряя государственную казну. Легенда приписывает королю или его фаворитке мадам де Помпадур ставшие крылатыми слова: «После нас — хоть потоп». В 1774 г. на престол взошел 20-летний Людовик XVI, по-юношес­ки мечтавший вывести страну из кризиса путем реформ. Но пре­одолеть кризис оказалось невозможным. Революция стала неиз­бежной.

Основные направления французской литературы XVIII в.В ари­стократической среде господствующее положение заняла культу­ра рококо, нашедшая отражение и в литературе. Этому утончен­ному, но поверхностному направлению противостоит литература Просвещения, в которой выделяются несколько направлений: просветительский классицизм, просветительский реализм, сен­тиментализм. Параллельно Просвещению все более набирает силу антипросветительское течение, которое сейчас именуют предро-мантизмом.

Стиль рококо во Франции.Со времен Регентства в аристократи­ческой среде наблюдается упадок нравственности. Аристократы, чувствующие, что приближается конец их благополучия, хотят получить от жизни все доступные им наслаждения. Героем дво­рянского общества стал итальянский авантюрист Джованни Ка-занова, посвятивший свою жизнь поискам любовных приключе­ний, богатства и успеха, которые были впоследствии описаны им по-французски в знаменитых «Мемуарах». Рушились понятия дво­рянской чести и долга. Самые знатные женщины бесстыдно вы­ставляли напоказ свою развращенность. Дело дошло до того, что дочь регента герцога Орлеанского похвалялась своей любовной связью с отцом. Огромные средства аристократы тратили на рос­кошь. Каждый день они надевали новый костюм, повинуясь кап­ризам моды, которая становится все более изощренной. Маркиза Помпадур, отличавшаяся малым ростом, изобрела высокие каб­луки. Королева Мария-Антуанетта первой появилась в брюках. Дамы делали такие высокие и сложные прически, что ездили в каретах, стоя на коленях.

Архитектура подчинилась новым требованиям: вместо огром­ных залов барокко и классицизма строились небольшие уютные помещения, где было удобно принимать ближайших друзей — бу­дуары. Их украшали с большим изяществом и роскошью. Особен­но широко использовался лепной узор в виде раковины. По-фран­цузски раковина называется «рокай», отсюда слово «рококо», первоначально относившееся к архитектурному стилю, а позже распространенное и на другие виды искусства, в том числе и на литературу. Излюбленные жанры писателей французского рококо — пас­тораль, стихотворная новелла-сказка, галантный и фривольный роман, мемуары, гривуазные (т.е. игривые, легкомысленные, не вполне пристойные) комедии, короткие стихотворения (эпиграм­мы, романсы, послания), которые обычно называют «легкой по­эзией».

Некоторые произведения рококо оказали известное влияние на литературу последующего времени. Таковы ранние галантно-авантюрные романы Пьера де Мариво (1688— 1763) «Фарзамон...» (1712, опубл. 1737), «Приключения ***, или Удивительные дей­ствия симпатии» (1713 — 1714), его любовно-психологические ко­медии «Сюрприз любви» (1723), «Двойное непостоянство» (1723), «Игра любви и случая» (1730) и др.; образцы «легкой поэзии» Эвариста Парни (1753—1814), вошедшие в сборники «Эротиче­ские стихотворения» (1778), «Поэтические безделки» (1779); фриволь­но-авантюрный роман Жан-Батиста Луве де Кувре (1760— 1797) «Любовные похождения кавалера де Фобласа» (1792—1796). Мо­тивы рококо можно встретить в творчестве вождей Просвещения Вольтера и Дидро. Стихи Парни высоко ценил юный А. С. Пуш­кин. Писатели рококо освобождали литературу от высокопарности классицизма, пробивали дорогу новой, более свободной поэзии.

Но, как писал проф. Б. И.Пуришев, «только жизнерадостное вольномыслие просветителей развенчивало "старый порядок", в то время как рококо часто его украшало, порой превращая в иг­ривую нарядную сказку»¹.

Просвещение.Наиболее значительным явлением французской литературы XVIII в., определившим ее характер и основные до­стижения, была литература Просвещения. Просветители подверг-ли беспощадной критике феодально-абсолютистский строй Фран­ции, обрушились на реакционную философию' иТгауку, заклей­мили церковь.Т)ни выступали за создание на земле царства Разу­ма, в котором будут воплощены принципы «свободы, равенства и братства», и идеологически подготовили Великую французскую революцию.

В основе концепции просветителей лежит культ Разума и культ Природы. Единство Разума и Природы — основа для их пред­ставления о «естественном человеке» (это идеальное представле­ние воплощено в философской повести Вольтера «Простодуш­ный», в трактатах Руссо, в ряде других произведений). Просвети­телям свойственна абсолютизация таких понятий, как истина («вечная истина»), справедливость («вечная справедливость»), неверная оценка перспектив развития общества после буржуаз­ной революции. Но это объясняется вовсе не стремлением про- светителей прикрыть общечеловеческими лозунгами корыстные цели буржуазии, а временем, в которое они жили, особенностя­ми менталитета эпохи.

Периодизация Просвещения.В истории французского Просве­щения принято выделять два этапа: раннее Просвещение (первая половина XVIII в.) и зрелое Просвещение (вторая половина XVIII в.). Существовало и позднепросветительское течение, развивавшееся несмотря на завершение революции. Но это было уже не то боль­шое общественное явление, каким выступало Просвещение в пред­революционные годы, — оно утратило цельность и последова­тельность программы, исторический оптимизм.

Раннее Просвещение.На этом этапе развитие просветительских идей еще только начиналось. Вождем просветителей был Вольтер.

Просветительский классицизм.Господствующим направлением просветительской литературы становится просветительский клас­сицизм. Как и в XVII в., основным жанром классицизма остается трагедия. Но трагедия Вольтера качественно отличается от траге­дий Корнеля и Расина. Если в трагедиях XVII в. обычно утвержда­лась идея абсолютной монархии, то в просветительской трагедии основными выступают мотивы борьбы против тирании неограни­ченной монархической в!шст1Г1гатгарламентск^ Л14к1щские формы праТзлё1тия~а Tai^eJ5^b^5jn^TlrB^gHrao3-ного фанатизма, за веротерпимость и -торжество Разума. В траге­дии ус11™вается7рт1лтэтгсфск^

процесс «шекспиризации» трагедии. I

Жанр «слезной комедии».Наряду с реформой трагедии проис­ходит глубокая перестройка комедии. Появился новый жанр — «слезная комедия». Первый образец этого жанра — пьеса Нивеля де Лашоссе «Меланида» (1741). За ней последовали его же «Паме­ла» (1743) по одноименному роману английского писателя Ри­чардсона, а потом множество других «слезных комедий». Коми­ческое начало в них сменяется чувствительными, трогательными сценами. Нивель де Лашоссе ориентировался на «Мизантропа» Мольера — образец «высокой комедии», где активно проявля­лось драматическое, даже трагическое начало. Но в отличие от «Мизантропа» в «слезной комедии» всегда есть несколько сла­щавая счастливая развязка. Значение этого жанра в том, что в нем образы представителей «третьего сословия» показаны не толь­ко в комическом свете, как этого требовали правила классициз­ма. Персонажи «слезных комедий» вызывали сострадание^ сим­патии зрителей.

Проза.Наряду с развитием драматургических жанров в пер­вой половине XVIII в. бурно развивается проза, прежде всего ро­ман, что шло вразрез с требованиями классицизма XVII в. Круп­нейшими мастерами просветительской прозы первой половины XVIII в. были Лесаж, Монтескье, Прево. Монтескье разработал художественные приемы, которые по­зволили ему раскрыть свои философские взгляды в жанре романа. Главный из этих приемов — остранение. Привычная, примелькав­шаяся французская жизнь дана в романе через наивно-удивлен­ное восприятие персов, знакомящихся с ней впервые и потому замечающих все нелепости, все несовершенство существующего уклада жизни. Прием остранения позже будет использован Воль­тером в философской повести «Простодушный», а также другими авторами, которые обращались к жанру философского романа и повести.

Прево.Антуан Франсуа Прево д'Экзиль (1697— 1763) был свя­щенником, занимался богословием и историей церкви. Одновре­менно он писал светские романы. Мировую известность принес ему психологический роман «История кавалера де Гриё и Манон Леско» (1731). В «Манон Леско» с тонким психологизмом расска­зана история трагической любви молодого аристократа и ветре­ной Манон. Манон непоследовательна в своем поведении, она часто изменяет де Гриё. Показ противоречивости поступков и по­мыслов человека — большое достижение Прево. Любовь де Гриё и Манон — настоящая страсть, глубокая и пламенная. Это естествен­ное чувство не согласуется с требованиями феодального общества. События романа развиваются в эпоху Регентства, для которой, как уже говорилось, было характерно падение нравов и вседоз­воленность в любовной сфере. Между тем любовь де Гриё к Ма­нон вызывает осуждение света. Манон арестовывают и ссылают в Виргинию (французскую колонию в Америке), где она умирает. Прево показывает, что дело здесь не в безнравственности (не аристократам, погрязшим в разврате, осуждать героев), а в со­циальном неравенстве любящих. Аристократ де Гриё не может соединить свою жизнь с находящейся на низшей ступени соци­альной лестницы Манон Леско. Любовь к де Гриё возвышает ге­роиню и делает ее трагической фигурой, вызывающей глубокое сострадание.

Просветители очень сдержанно отзывались о «Манон Леско». Но это произведение примыкает к просветительской литературе, так как оправдывает естественное чувство и бичует упадок нравов разлагающегося феодального общества.

Зрелое Просвещение.Рубежом между двумя периодами разви­тия французского Просвещения стала середина века. Главное со­бытие этого времени — выход первого тома Энциклопедии (1751). Полное название этого труда — «Энциклопедия, или Толковый словарь наук, искусств и ремесел». Издание основного состава Энциклопедии (17 томов текста и 11 томов гравюр-иллюстраций) было завершено в 1772 г. Затем появилось несколько томов до­полнений и указателей, и к 1780 г. Энциклопедия состояла уже из 35 томов. Создание такого труда потребовало объединения уси- ий всех французских просветителей. Во главе этого грандиозного дела становится Дени Дидро. Вместе с ним редактированием Эн­циклопедии занимается выдающийся математик Д'Аламбер. Ре­дакторы привлекают к изданию Вольтера, Руссо, Гельвеция, Голь­баха и многих других просветителей, получивших во второй поло­вине века название «энциклопедисты». Авторитет Вольтера рас­тет, с ним переписываются европейские монархи, желавшие про­слыть «просвещенными государями». Среди них — русская импе­ратрица Екатерина II. Но уже не Вольтер воспринимался вождем просветителей Франции, а Дидро, стоящий во главе Энциклопе­дии.

Происходят заметные перемены и в литературе. Если в первой половине XVIII в. господствовал просветительский классицизм, то теперь он отступает на второй план. На передовые позиции выдвигаются так называемый просветительский реализм и сенти­ментализм. Огромное влияние на литературу стали оказывать пер­сональные модели Вольтера, Дидро, Руссо.

Вопрос о «просветительском реализме».В настоящее время среди литературоведов нет единого мнения о том, правомерно ли гово­рить о реализме по отношению к литературе XVIII в. или же сле­дует «просветительский реализм» рассматривать как одну из раз­новидностей классицизма. «Просветительский реализм», высшим проявлением которого стало творчество Дени Дидро, действитель­но еще близок классицизму: в нем чувствуется и нормативность, и дидактизм. Однако между ними есть и глубокие различия, сви­детельствующие о формировании ранних разновидностей реализ­ма: приближение изображаемого материала к современной жиз­ни, выбор героев из среды третьего сословия и показ их обыден­ного существования, взаимодействия характера с социальными обстоятельствами, утверждение ряда промежуточных жанров, при­оритет прозаической драмы и романа и др. Таким образом, тер­мин «просветительский реализм», при всей своей условности и ряде ограничений, имеет право на существование.

Философские повести.Начиная с середины XVIII в. Вольтер со­здает ряд прозаических произведений («Задиг», «Микромегас», «Кандид», «Простодушный»), относимых к жанру философской повести. Сюжеты их необычайно разнообразны.

«Задиг».В повести «Задиг, или Судьба» (1748), которую Вольтер пи­шет от имени персидского поэта XIII в. Саади и посвящает фаворитке Людовика XV маркизе де Помпадур, выведенной под именем султанши Шераа, рассказывается о злоключениях юноши из Вавилона Задига. Судьба заносит Задига в Египет, Аравию, нередко сталкивает с завистью, инт­ригами, опасностью гибели, но дарует любовь, а в конечном итоге — царский трон. Столь же большие испытания ждут и его возлюбленную, а потом жену Астарту и других героев повести.

«Микромегас».В повести «Микромегас» (1752) читатель встречается с фантастическими существами — уроженцем Сириуса Микромегасом, юношей 450 лет ростом в 120 тысяч футов, и неким уроженцем Сатур­на, философом, секретарем сатурнийской академии, которые после года пребывания на Юпитере и посещения Марса 5 июля 1737 г. при­землились на северном берегу Балтийского моря и обошли всю Землю за 36 часов. Только с помощью бриллиантов из ожерелья Микромегаса, используемых как микроскопы, они смогли сначала различить китов и большие корабли, а потом и людей — этих мельчайших насекомых. Вой­дя с ними в контакт, они крайне изумились земным порядкам и расска­зам об истории землян, наполненной войнами и преступлениями. Мик­ромегас даже хотел раздавить тремя ударами каблука весь этот земной муравейник, но внял совету предоставить уничтожение землян им са­мим. Попытка Микромегаса образумить землян, написав для них фило­софскую книгу о смысле бытия ни к чему не привела: в Парижской Академии наук в ней не разглядели ничего, кроме белой бумаги.

«Кандид».В повести «Кандид, или Оптимизм» (1759) рассказывается о злоключениях юноши Кандида, воспитанника вестфальского барона, влюбленного в дочь своего воспитателя Кунегонду, и его домашнего учи­теля доктора Панглосса, развивающего мысль Лейбница о том, что «все к лучшему в этом лучшем из миров». Кандид, Кунегонда, Панглосс, слуга и друг Кандида Какамбо подвергаются жестоким испытаниям. Судьба носит их по всему миру от Болгарии, Голландии, Португалии (где про­исходит знаменитое землетрясение 1755 г.) до Аргентины, легендарной и счастливой страны Эльдорадо, Суринама, а затем Парижа, Лондона, Венеции, Константинополя. В конце повести Кандид, женившийся на Кунегонде, ставшей крайне уродливой, и сопровождаемый утратившим оптимизм больным Панглоссом, находит пристанище на маленькой фер­ме и обретает в физическом труде ответ на все философские вопросы: «Нужно возделывать свой сад».

«Простодушный».В повести «Простодушный» (1767) события не столь экзотичны: они происходят в Нижней Бретани — французской провин­ции, но отнесены в прошлое — начало их датируется июлем 1689 г. Экзо­тичным здесь оказывается главный герой — Простодушный, воспитан­ный индейцами сын капитана, брата аббата де Керкабона из местной церкви. Капитан вместе с женой отправился 20 лет назад в Канаду и там пропал. Простодушный, не затронутый условностями цивилизации, ду­мает и действует в соответствии со своим природным разумом. Это воп­лощение «естественного человека» — идеала просветителей. Столкнове­ние взглядов Простодушного с неразумным общественным порядком приводит к трагическому развитию истории его любви к жившей по со­седству девушке Сент-Ив. Сент-Ив стала по настоянию Простодушного его крестной матерью, что сделало невозможным его брак с нею. Чтобы вызволить возлюбленного из Бастилии, куда Простодушный попал, бо­рясь за свою любовь, Сент-Ив жертвует своей честью, но не выдержива­ет этого испытания и умирает на руках любимого. В эпилоге сообщается о том, что Простодушный стал хорошим офицером и до конца жизни чтил память Сент-Ив.

Общие черты философских повестей.В создании жанра фило­софской повести у Вольтера были предшественники. Собственно, древний жанр притчи, имеющий две конститутивные черты — иносказание и моральный вывод, уже воспроизводит в свернутом виде будущую философскую повесть. Философские диалоги Пла­тона показывают возможности развертывания подобного рода произведений. Иной вариант обнаруживается в «Исповеди» Авгу­стина Блаженного, где религиозно-философские идеи определя­ют отбор жизненных фактов из биографии автора. Утверждению философского начала как жанрообразующего фактора в литерату­ре в огромной мере способствовали религиозно-философские дра­мы Кальдерона, а также трагедии и проза французского класси­цизма XVII в., «Персидские письма» Монтескье.

Вольтер придал жанру философской повести классическую форму. Главный признак жанра — первенство идеи. В философ­ской повести живут, взаимодействуют, борются не люди, а идеи, персонажи — лишь их рупоры, они похожи друг на друга и по поступкам, и по языку. Отсюда экзотичность, а нередко и фанта­стичность сюжетов, почти полное отсутствие психологизма и ис- торизма, легкость, с которой герои меняют уклад своей жизни, переносят удары судьбы, принимают смерть близких, погибают. Время летит с невероятной скоростью, место действия меняется так быстро и произвольно, что условность места и времени стано­вится для читателя очевидной. Сюжеты подчеркнуто напоминают хорошо известные литературные модели, поэтому также носят условный характер. Авторской речи уделяется намного больше внимания, чем диалогам, она насыщена философскими реминис­ценциями, стилистически отработана, в ней устанавливается не­посредственный контакт с образованным читателем, которому интеллектуальная беседа с автором-мыслителем интереснее пест­рых картинок, прикрывающих борьбу идей — главных героев фи­лософской повести.

Вольтер стоит у истоков важного события, произошедшего в литературном процессе на рубеже XVIII —XIX вв. — в это время появляются развитые системы жанров, объединенные системооб­разующими принципами: философский жанр (поэма, повесть, роман, новелла, драма и т.д.), психологический жанр, истори-' ческий жанр. Приблизительно тогда же начнут складываться жан­ровые системы, объединенные не художественными принципа­ми, а ориентацией на тот или иной круг читательской аудитории I (детская литература, женская литература, «бульварная» литерату­ра, региональная литература), тип сюжета (детектив, фантасти­ка, утопия, антиутопия), тип «атмосферы» («готическая литера­тура») и т.д., которые, встроившись в совокупность уже суще­ствующих жанровых систем, придадут им дополнительное изме­рение. Определяющим этот процесс станет в XX в.

Руссо

Начало творческого пути.Жан Жак Руссо (1712 — 1778) — фран­цузский философ, писатель, композитор, создатель новой педа­гогики — родился 28 июня 1712 г. в Женеве в семье часовщика. Мать Жан Жака умерла при родах. В 10 лет он остался без отца, который скрылся из Женевы. Став учеником гравера, мальчик испытал унижения, грубость хозяина. Руссо не было еще 16 лет, когда он вынужден был покинуть Женеву и отправиться на поис­ки удачи. В П41 г. Руссо переезжает в Париж. На некоторое время Жан Жаку удается устроиться секретарем французского посоль­ства в Венеции. Видя злоупотребления и политические махинации посла, он не может молчать, и ему приходится покинуть службу. Руссо снова в Париже, где укрепляется его связь с выдающимися просветителями: Дидро, Д'Аламбером, другими философами, которые приступили к созданию Энциклопедии. Дидро предло­жил Жан Жаку написать ряд статей для музыкального раздела Энциклопедии.

Трактаты Руссо.В 1749 г. Дижонская академия объявила кон­курс философских работ на тему «Способствовало ли развитие наук и искусств ухудшению или улучшению нравов?» По совету Д.Дидро Руссо принял участие в конкурсе, предложенную тему он считал особо значимой: «...Речь идет об одной из тех истин, от коих зависит счастье человечества». Так появилось первое значи­тельное произведение писателя «Рассуждение о науках и искус­ствах» (1750).

Первая часть «Рассуждения...» начинается с прославления про­свещенного человека. Величественной и трудной задачей считает Руссо необходимость изучить человека и познать его природу, его обязанности и его назначение. Но Просвещение, по мнению Рус­со, вовсе не обязано своими успехами наукам и искусствам. Они нужны деспотам, чтобы сломить сопротивление людей, «обвива­ют гирляндами цветов оковывающие людей железные цепи, за­глушают в них естественное чувство свободы, для которой они, казалось бы, рождены, заставляют любить свое рабство и создают так называемые цивилизованные народы». Искусства и науки при­дают цивилизованным народам («счастливым рабам») внешние черты добродетелей, которых у них нет, воспитывают «душевную мелочность, столь угодную для рабства». Народам, променявшим свободу на сомнительные блага цивилизации, Руссо противопо­ставляет дикарей Америки. В чем их неуязвимость перед опасно­стью тирании? Руссо отвечает так: «Американские дикари, не зна­ющие одежды и промышляющие лишь охотой, непобедимы: в самом деле, какое иго можно наложить на людей, у которых нет никаких потребностей?»

Задача подлинного просветителя, с точки зрения Руссо, за­ключается в утверждении добродетели. Примером подлинно доб­родетельной жизни писатель считал, в частности, жизнь Сократа.

Во второй части трактата писатель рассматривает конкретные виды искусства и достижения наук, подтверждая примерами свою мысль о вреде цивилизации для нравственной жизни человече­ства. Стиль трактата серьезен и страстен. Речь Руссо эмоциональ­на, насыщена восклицаниями и риторическими вопросами. Не столько логика, сколько чувство подсказывает ему аргументы. Он не столько убеждает, сколько заражает своим откровенно при­страстным отношением к теме, которая не просто интересна для него как ученого, но выражает самые откровенные, личные его мысли. Трактат принес Руссо широкую известность.

В трактате «Рассуждение о происхождении и основаниях нера­венства между людьми» (1754) рассмотрены такие важнейшие проблемы, как возникновение частной собственности и государ­ства, проблема прогресса. Писатель считает, что «от природы люди так же равны, как и звери». В первой части трактата описывается счастливое состояние первобытных людей, которые идеализиру­ются мыслителем в соответствии с его идеей «естественного чело­века». Но на смену первобытному равенству пришло неравенство. Руссо выделяет три этапа утверждения неравноправных отноше- ний в обществе. Первый этап — появление частной собственности. «Первый, кто, огородив участок земли, сказал: это мое и нашел людей, достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества. От скольких пре­ступлений, войн, убийств, от скольких несчастий и ужасов изба­вил бы род людской тот, кто крикнул бы подобным себе, выры­вая колья и засыпая ров: берегитесь слушать этого обманщика, вы погибли, если забудете, что продукты принадлежат всем, а зем­ля — никому». Так страстно обличает Руссо частную собствен­ность. Второй этап связан с разделом земли и появлением богатых и бедных. Для защиты своей собственности богатые предложили бедным заключить соглашение — «общественный договор», охра­няющий права каждого из участников этого соглашения. Устанав­ливается «законная власть», т.е. власть, основанная на законах, которые обеспечивают соблюдение «общественного договора». Но на третьем этапе «законная власть» переходит в произвол и тира­нию. Государство уничтожило «естественную свободу», которую должно было защищать по «общественному договору». Появились господа и рабы, и господа присвоили себе власть, принадлежав­шую всему народу, народ же потерял всякие права. Трактат Рус­со, содержавший критику господствующих сословий с позиций беднейшей части населения, произвел на французское общество большое впечатление.

«Об общественном договоре»(1762). Это самое значительное политическое произведение Руссо, выросшее из предыдущих трак­татов. Но если в них страстно обличались пороки цивилизации, то в «Общественном договоре» обосновываются черты идеального государства, излагается политическая программа революционно­го звучания. Руссо хочет написать строго научное сочинение, в котором место восторженных или гневных фраз «Рассуждений...» заняли бы, как говорит он сам, доказательства, теоремы. Но он не только философ, но и художник и переживает каждую свою мысль эмоционально. Первая фраза трактата стала знаменитой: «Человек рожден свободным, а между тем везде он в оковах». Луч­шей формой правления признается республика. Основной прин­цип государства — суверенитет народа. Это означает, что верхов­ная власть в стране принадлежит народу. Эта власть неотчуждаема: никто не может отнять верховные права народа, и он никому не может их передоверить. Эта власть неделима: законодательная власть не может быть отделена от власти исполнительной. Итак, верхов­ный правитель и законодатель — народ. Но кто же тогда поддан­ный? Тот же народ. Каждый человек обязан умерить свои индиви­дуальные требования, желания, подчинившись требованиям боль­шинства. Тот же, кто идет против большинства, может быть нака­зан и даже казнен. Между народом как сувереном (правителем) и народом как подданным стоит посредник — правительство, при- ванное организованно осуществлять волю народа. Правительство не может обладать самостоятельной властью: ведь тогда нарушат­ся принципы неотчуждаемости и неделимости суверенитета. Если же кто-то захочет захватить власть, то он должен быть объявлен узурпатором и свергнут. Согласно Руссо, какое бы правительство ни пришло к власти, народ не должен отказываться от своих вер­ховных прав. Все главные вопросы должны решаться на общем собрании всего народа. Современные государства, огромные по размерам, не лучшая форма организации народов. Идеалом явля­ются малые государства, такие, как древнегреческие республики, как Швейцария. Руссо предупреждает: «В стране действительно свободной граждане все делают своими руками, а не деньгами».' Но он подозревает, что его проект идеального государства, где объединились бы политика и мораль, где богатые добровольно отказались бы от своих привилегий в пользу бедных, неосуще­ствим: «Если бы существовал народ, состоящий из богов, то он управлялся бы демократически. Такое совершенное правительство не годится для людей».

«Юлия, или Новая Элоиза».В 1756 г. Руссо начал работу над романом «Юлия, или Новая Элоиза» (1761). Этот роман стал вер­шиной литературы французского сентиментализма. Руссо утверж­дает в искусстве нового героя — плебея, наделенного богатым духовным миром, необычайной чувствительностью. Таков герой романа Сен-Пре, который служит учителем Юлии, дочери баро­на д'Этанжа. Сен-Пре и Юлия страстно полюбили друг друга. Об этом мы узнаем из их писем: Руссо использует форму эпистоляр­ного романа, которая позволяла писателю показать чувства геро­ев изнутри.

Это, во-первых, придало роману лиризм, а во-вторых — зна­чительно расширило возможности психологического анализа. Кон­фликт романа носит двойственный характер: с одной стороны, он заключается в противоречии между естественным чувством и социальными условиями; с другой — в противоречии между тем же чувством и требованиями просвещенного Разума. Сентимента­лист Руссо утверждает, что первое противоречие приводит чело­века к пороку (раскрытию этой мысли посвящены части 1—3); второе — к Добродетели (о чем повествуется в частях 4 — 6). Вот почему так отличается начало произведения от его финала. Изме­няется предмет анализа — изменяется и мир, в котором живут герои. Говоря о преградах, вставших на пути Чувства, Руссо вкла­дывает в письма своих героев гневное осуждение законов фео­дального общества. Во второй половине романа рисуется картина идиллической жизни на фоне прекрасной природы. Здесь изложе­на положительная программа Руссо, предваряющая идеи «Обще­ственного договора». Общество должно соединить успехи цивили­зации с естественными законами, умеренными потребностями, добродетелями и, таким образом, стать «второй природой» для человека.

В первой части писатель изображает любовь Сен-Пре и Юлии как взрыв естественных чувств.

Отец Юлии узнал о том, что она любит простого учителя. Барон за­прещает дочери видеться с Сен-Пре и хочет выдать ее замуж за одного из своих знатных друзей. Положение героев напоминает им средневеко­вую историю любви философа Абеляра и Элоизы: влюбленные были разлучены и только в письмах могли изливать друг другу свои чувства (отсюда название романа «Новая Элоиза»). Юлия и Сен-Пре, забыв нрав­ственные запреты, которые прежде охраняли чистоту их любви, стано­вятся любовниками. В сердце Сен-Пре появляются дурные чувства, прежде всего ревность, не сдерживаемая разумом. Он вызывает на дуэль англи­чанина Эдуарда Бомстона, подозревая, что Юлия к нему неравнодушна. И только самоотверженность Юлии и благородство милорда Бомстона прекращают опасную и бессмысленную ссору. Отъездом Сен-Пре по на­стоянию Юлии заканчивается первая часть романа.

Центральный эпизод второй части — пребывание Сен-Пре в Париже. Эта часть строится как «роман развращения», т.е. исто­рия нравственного разложения человека под влиянием городской цивилизации.

Сен-Пре знакомится с светским образом жизни, у него появляются дурные знакомые. Он совершает поступки, в которых ему приходится потом раскаиваться. Внутренняя жизнь Юлии в этой части раскрыта менее подробно. Однако из ее переписки с Эдуардом и двоюродной сестрой Кларой ясно, что и она на грани опрометчивых поступков и всерьез обсуждает мысль о побеге с Сен-Пре из родительского дома в Англию.

Третья часть — поворотная в романе.

Умирает мать Юлии. Юлия считает, что смертельный удар нанесли матери письма Сен-Пре, которые та нашла. Она решает порвать с Сен-Пре и выходит замуж за господина де Вольмара, друга отца. Этот немо­лодой человек отличается сдержанностью и благоразумием. Он полюбил Юлию, «однако и эта страсть так ровна, так сдержанна,— можно ска­зать, он любит потому, что стремится любить, а стремится любить по­тому, что так подсказывает разум». Описанием ровного, спокойного счастья Юлии и Вольмара открывается вторая половина романа, в кото­рой Руссо переходит от действительного к желаемому, от реальности Парижа к идиллии Женевского озера.

В четвертой и последующих частях романа обрисовка чувств героев носит типично сентименталистский характер. Это чувства, облагороженные просвещением и разумом, нежные, но умерен­ные. Страсти героев подчиняются законам природы. Этим описа­ние чувств у сентименталистов отличается от изображения страс­тей у предромантиков. Образ господина де Вольмара становится центральным в рас­крытии сентименталистской концепции чувства.

Юлия признается мужу в своей былой любви к Сен-Пре. Оказывает­ся, что об этом Вольмар знал еще до женитьбы, но, как благородный человек, не требовал от жены признаний. Более того, Вольмар предлага­ет Юлии пригласить Сен-Пре стать учителем их детей.

Если в Вольмаре Руссо стремился показать человека, уже до­стигшего благоразумия и умеренности, то образы Юлии и Сен-Пре показывают путь к этому состоянию.

Кульминацией романа становится письмо XVII четвертой час­ти, в котором Сен-Пре описывает милорду Эдуарду Бомстону свою прогулку с Юлией по Женевскому озеру и окрестным горам. Ог­ромную роль в этом эпизоде играет образ природы. Руссо первым придал пейзажу в романе первостепенное значение. Он стал ос­новоположником лирического пейзажа. Картина природы у Руссо вся пронизана чувствами и настроениями героев. И среди этих чувств особым, самостоятельным, но пронизывающим все другие становится «чувство природы», которое Руссо воспитывает у сво­их читателей.

Пятая часть романа — самая идиллическая.

Радости семейной жизни Юлии и Вольмара, нежная дружба героев омрачаются лишь тремя обстоятельствами: неверием господина Воль­мара, отрицающего существование Бога и бессмертие души, страш­ным сном Сен-Пре, который видит Юлию на смертном ложе, и лю­бовной историей милорда Эдуарда, которая может закончиться позор­ным браком. Но Сен-Пре расстраивает брак Эдуарда, Эдуард освобож­дает Сен-Пре от ночных страхов, идиллическая атмосфера снова воца­ряется.

Эта часть очень важна для понимания подхода Руссо к созда­нию характеров своих персонажей. Ни Сен-Пре, ни Юлия не яв­ляются исключительными личностями. Их чувствительность, стрем­ление к счастью в любви, добродетельность — естественные каче­ства, а значит, они присущи всем. Вот почему окружающие глав­ных героев персонажи отличаются от них лишь некоторыми ин­дивидуальными чертами, но все они похожи друг на друга в глав­ном. Руссо считает, что только испорченные люди живут по зако­ну, сформулированному Гоббсом: «Человек человеку волк».

В шестой части романа наступает развязка.

Юлия, спасая своего сына, упавшего в озеро, тяжело заболевает и через несколько дней умирает. В последнем письме к Сен-Пре она при­знается, что по-прежнему любит его: «Добродетель, разлучившая нас на земле, соединит нас в вечной жизни. В сем сладостном ожидании я и умру. Какое счастье, что я ценою жизни покупаю право любить тебя любовью вечной, в которой нет греха, и право сказать в последний раз: «Люблю тебя». Так в финале романа Руссо окончательно снимает противоре­чие между естественным чувством и добродетелью, но очевидно, что их гармония наступит только в потустороннем мире. Это со­гласуется с религиозными взглядами писателя: не признавая ка­толическую церковь, ее учение о Боге, он верил в некое высшее существо, в бессмертие души.

«Юлия, или Новая Элоиза» — это лирико-философский ро­ман, затронувший проблемы любви и добродетели, социального неравенства и душевного благородства, природы и общества, го­родской цивилизации и сельской идиллии, нравственного и ху­дожественного в искусстве.

Роман имел невероятный успех. Читатели рыдали над всеми чувствительными местами, а дойдя до сцены смерти Юлии, по свидетельству современника, уже «не плакали, но кричали, выли как звери». В течение XVIII в. роман выдержал свыше семидесяти изданий, намного опередив все другие произведения француз­ской литературы того времени. «Юлия, или Новая Элоиза» — са­мое популярное произведение во Франции второй половины XVIII в., несмотря на неприятие его классицистами (в том числе Вольтером).

«Эмиль, илиО воспитании».Начало 1760-х годов было самым плодотворным временем деятельности Руссо: «Новая Элоиза» выдвинула его в число крупнейших писателей эпохи. «Обществен­ный договор» стал вершиной политической мысли XVIII в. По­явившийся через два месяца после выхода «Общественного дого­вора» роман-трактат «Эмиль, или О воспитании» (1762) опере­дил педагогическую мысль XVIII столетия. Руссо первым система­тически изложил теорию естественного воспитания, которое учи­тывает особенности физического, умственного и нравственного развития ребенка на разных этапах формирования его личности. Писатель выдвинул три важных положения: о целесообразности естественного воспитания, о различиях между детьми и взрослы­ми, о внутренних различиях между этапами развития детей.

Обосновывая первую мысль, Руссо пишет: «Воспитание... да­ется нам или природою, или людьми, или вещами». Эти виды воспитания должны находиться в единстве, иначе человека будут раздирать противоречия. Но воспитание со стороны природы от нас не зависит, а со стороны вещей — зависит лишь частично, и только третий вид воспитания управляем людьми. Отсюда вывод: «Так как совпадение трех видов воспитания необходимо для его совершенства, то два другие следует направлять согласно с тем, на которое мы не имеем никакого влияния», следовательно, «вос­питание должно быть естественным», т.е. основанным на законах природы.

Этот вывод позволяет обосновать и второе исходное положе­ние: «Природа хочет, чтобы дети были детьми, прежде чем быть взрослыми... У детства свои собственные взгляды, свой собствен­ный образ мыслей и чувств, и нет ничего безрассуднее, как же­лать заменить его нашим...»

Из ориентации на природу вытекает и третий тезис — о нали­чии разных этапов в формировании человека. В соответствии с этим положением Руссо разделяет рассказ о воспитании Эмиля на четыре части. Роман начинается с книги, которая называется «Первый год жизни». Книга вторая — «Детский возраст» — опи­сывает Эмиля с 2 до 12 лет. Книга третья — «Отроческий период жизни» — посвящена периоду с 12 до 15 лет. Четвертая книга ро­мана называется «Юношеский возраст» и охватывает пору жизни Эмиля от 15 лет до его вступления в брак.

Три исходных тезиса определяют цели воспитания, его содер­жание и методы его осуществления. Цель воспитания, по Руссо,— подготовить наилучшим образом своего воспитанника к жизни: «Жить — вот ремесло, которому я хочу учить его. Выходя из моих рук, он не будет — соглашаюсь в этом — ни судьей, ни солдатом, ни священником: он будет прежде всего человеком». Писатель на­стаивает на том, чтобы ребенок изучал действительность, непо­средственно с ней соприкасаясь: «...Не нужно иной книги, кроме мира; не нужно иного наставления, кроме фактов. Читающий ре­бенок не думает, он только и делает, что читает; он не учится, а учит слова». Вот почему Руссо считает, что ученики должны до­вольно поздно знакомиться с книгами. В отроческом возрасте он предлагает читать только «Робинзона Крузо» Д.Дефо.

Эта книга выбрана далеко не случайно. В ней прославляется физический труд. Руссо включает труд в круг обучения и воспита­ния. Он считает труд обязанностью человека, живущего в обще­стве, так как «всякий праздный гражданин — богатый или бед­ный, сильный или слабый — есть плут». Руссо — сторонник руч­ного труда, потому что он наиболее соответствует естественному состоянию. Каждый должен овладеть земледелием и особенно ре­меслом. «Молодой человек, обнаружь в своей работе руку мужчи­ны!» — призывает Руссо, смеясь над торговцами модными това­рами, портными, представителями других «женских» профессий.

Философский взгляд на вещи, на политику и мораль должен вырабатываться в юношеском возрасте. Здесь, наконец, может пригодиться история, воспитание по книгам.

Интересна методика воспитания, которую разрабатывает Рус­со. Это так называемое «свободное воспитание», в котором сло­весное обучение заменяется приобретением личного опыта, а на­казание — естественными последствиями поступка. «Не давайте своему ученику никаких словесных уроков, он должен получать их лишь из опыта; не налагайте на него никаких наказаний, ибо он не знает, что такое быть виноватым; никогда не заставляйте его просить прощения, ибо он не сумел бы вас оскорбить», — пишет Руссо. Если ребенок разбил стекло, наказанием будет хо­лод в комнате, если он испачкал и порвал одежду, наказанием будет плохой внешний вид.

К четырем книгам о воспитании юноши Руссо прибавляет пя­тую книгу — о воспитании девушки. Писатель — противник оди­накового воспитания и обучения юноши и девушки. Так как цель воспитания девушки заключается в подготовке ее к роли образцо­вой жены и матери, то меняется и содержание всей воспита­тельной деятельности, и круг изучаемых предметов и ремесел. Но методика остается сходной. Ее основа — практическая значи­мость для ребенка получаемых им от воспитателя уроков: «...Важно не то, чтоб он учился тому или иному, а то, чтоб он понимал, чему учится и на что это ему нужно...» Задача воспитателя — пробудить у ребенка мотивы к той деятельности, которая пред­ставляется взрослому необходимой: «Прежде всего, вы должны хорошо помнить, что лишь в редких случаях вашею задачей бу­дет указывать, что он должен изучать: это его дело — желать, искать, находить; ваше дело — сделать учение доступным для него, искусно зародить в нем это желание и дать ему средства удовлетворить его».

Но «Эмиль» не только трактат, это одновременно и роман: своего рода иллюстрацией к трактату о воспитании является здесь история Эмиля.

В романе рассказывается о юноше Эмиле, о его воспитании, обучении ремеслам, его любви к Софи и счастливом браке с ней. Образ Эмиля — это художественно-философское обобщение, пер­сонифицированное представление о человеке вообще (то же са­мое можно сказать о Софи, об Учителе, каким себя изображает Руссо). Трактат о воспитании сопровождается постановкой худо­жественного эксперимента: берется некий человек, воплощаю­щий все человечество (поэтому он ни плох, ни хорош, ни умен, ни глуп), и помещается в опытные условия.

Книга «Эмиль, или О воспитании» сразу же после выхода в свет приобрела восторженных почитателей и яростных противников. Особое потрясение вызвал эпизод из четвертой книги романа, по­лучивший название «Исповедь савойского викария». В нем Руссо обрушился на официальную церковь, изложил свою «религию сер­дца». Церковь ответила самыми решительными мерами. «Эмиль» был сожжен в Париже. Через неделю противники французских католи­ков — швейцарские протестанты тоже сожгли книгу Руссо. Автор долгое время нигде не мог найти себе приюта: власти везде изгоня­ли его, церковники натравливали на него простых людей, распро­страняя слух, что он колдун. Некоторое время Руссо живет в Анг­лии у философа Юма. Здоровье Руссо пошатнулось. К физическим недомоганиям добавилось расстройство психики. У писателя раз­вивается мания преследования. Но он продолжает творить.«Исповедь».Последней великой книгой Руссо стала «Исповедь» (1765— 1770, изд. 1782, 1789). «Я предпринимаю дело беспример­ное, которое не найдет подражателя. Я хочу показать своим со­братьям одного человека во всей правде его природы — и этим человеком буду я». Так начинается эта книга Руссо. Он писал ее во время скитаний, работал урывками, боясь, что враги похитят рукопись. Описание событий жизни Руссо обрывается на 1765 г., когда гонения после опубликования «Эмиля» достигают кульми­нации: население, подстрекаемое реакционерами, забрасывает камнями его дом, затем власти приказывают ему в 24 часа поки­нуть другой дом — и великий мыслитель становится странником, которому нигде нет приюта. Задачи «Исповеди» всеобъемлющи: на примере своей жизни, рассказанной с предельной правди­востью, разъяснить, что есть человек, каков истинный смысл его жизни, каковы пути достижения истины и совершенства. Универ­сальность задач порождает многогранное освещение судьбы писа­теля, многоплановость повествования (можно говорить об интим­но-лирическом, конкретно-бытовом, социальном, философском планах). Универсальность сказывается в синтетическом жанре про­изведения, где слиты воедино черты автобиографии, исповеди, мемуаров, романа, трактата и других жанров.

В «Исповеди», особенно в первой части, заметно влияние сен­тиментализма. Становление личности Руссо можно рассматривать как процесс «воспитания чувств». Начав рассказ о себе с самого рождения, писатель не скрывает проступков детства и юности, но показывает, как под влиянием добродетельных примеров, со­прикосновения с природой, благодаря изначальной доброте сердца его чувства облагораживаются, формируется его нравственное со­знание.

Вершина сентименталистских тенденций — образ госпожи де Варане, в доме которой Руссо прожил около 12 лет. Писатель нашел для него особенно нежные краски, опоэтизировал ее внеш­ний и внутренний облик.

В некотором отношении «Исповедь» Руссо предваряет крити­ческий реализм XIX в. Реалистам был близок образ талантливого человека из народа, вынужденного пробиваться в жестоком мире эгоизма и расчета. Таков, например, герой романа Стендаля «Крас­ное и черное» Жюльен Сорель. Не случайно Стендаль называет среди любимых книг своего героя «Исповедь» Руссо.

В «Исповеди» обнаруживается близость к реалистическому изоб­ражению характера героя, обусловленного социальными обстоя­тельствами его жизни. Особенно это проявилось в сфере описания чувств. Руссо выступает непосредственным предшественником реалистического психологизма XIX в. Во второй книге «Испове­ди» есть такой эпизод: Руссо, служа лакеем в доме одной графи­ни, украл ленту, а когда воровство обнаружилось, свалил вину на молодую кухарку Марион. Автор раскрывает свою психологию в момент преступления — и оказывается, что им руководили са­мые противоречивые чувства. Это место в «Исповеди» — один из первых образцов описания диалектики чувств.

Во второй части «Исповеди» возникает не знающий себе рав­ных в литературе XVIII в. портрет Парижа, его богатых и нищих кварталов, жизни аристократии. Руссо изобразил все слои париж­ского общества, от короля до служанки. О короле он говорит без всякого подобострастия. С позиций демократа писатель критикует дворянское общество. Трагедия Руссо заключалась в том, что, не­навидя аристократов, он вынужден был жить в их домах, прини­мать их далеко не всегда искреннюю поддержку.

Руссо пишет и о деятельности просветителей. Несмотря на раз­рыв с Вольтером, Руссо признается в своем юношеском прекло­нении перед ним. Разлад с Дидро не мешает писателю охаракте­ризовать его как одного из самых выдающихся людей своего вре­мени. Он вспоминал о помощи, которую Дидро оказал начинаю­щему свой путь мыслителю.

Париж, провинция, Швейцария, Италия, появляющиеся на страницах «Исповеди», предстают сквозь призму мировосприятия Руссо, его чувств. Лирическое начало пронизывает всю книгу. Боль­шое место занимает в ней описание творческой деятельности Рус­со, самого процесса создания «Исповеди». Эти особенности про­изведения оказали большое влияние на романтическую литерату­ру. «Исповедь» стоит у истоков романтического «лирического», или «личного», романа. Романтик Мюссе назвал свой роман «Ис­поведь сына века». В XV7II в. особо заметными были предроманти-ческие черты произведения Руссо. Поэтому «Исповедь» можно рас­сматривать как одну из высших точек предромантического движе­ния во Франции. Это величайшая книга французской литературы XVIII в. Она и сейчас сохраняет огромное значение для формиро­вания духовного мира человека.