Тема 8. Рациональное и иррациональное в научном познании

Под «рациональным» в общем смысле этого понятия подразумевают то, что апеллирует к доводам рассудка и разума и в этом смысле все формы научного познания рациональны. Но для решения многих научных проблем оказывалось и оказывается недостаточно строго логических, дискурсивных процедур. Многие ученые обращали внимание на необходимость присутствия в научном поиске иррациональных явлений и способов познания. Так, например, Луи де Бройль отмечал: «Человеческая наука, по существу рациональная в своих основах и по своим методам, может осуществить свои замечательные завоевания лишь путем внезапных скачков, когда проявляется способность, освобожденная от тяжких оков строгого рассуждения».

Неотъемлемой составляющей научного познания, прежде всего, является вера. Существование веры в познавательном процессе не вызвано лишь отсутствием или недостатком информации, можно бесконечно наращивать объем информации, но ее усвоение и использование по-прежнему будут основаны на предпосылках, в той или иной степени принятых на веру.

Л. Витгенштейн в работе «О достоверности», исследуя проблему на логико-лингвистическом уровне, обратил внимание не только на роль веры в познании, но также на социально-коммуникативную природу веры, возникающей как необходимое следствие «нашего бытия среди людей». Им были намечены основные подходы к феномену веры как субъективной уверенности и достоверности, требующему дальнейшего исследования.

Утверждение о том, что вера - это то, что не имеет достаточных оснований, широко распространено. При такой трактовке возникает определенное отрицательное отношение к феномену веры, стремление к ее полной элиминации из познавательной деятельности субъекта, а тем более из системы знания. Выявление же конструктивной природы веры в науке возможно лишь в случае признания существования объективных оснований субъективной веры. Это отметил еще Дж. Локк, полагавший, что вера стоит сама по себе и на своих собственных основаниях, и когда вера доведена до достоверности, она разрушается, тогда это уже более не вера, а знание.

Итак, и вера, и знание имеют основания, но их основания различны, и это различие носит не просто частный характер, но обладает фундаментальным значением, а обоснования веры и знания противоположно направлены. Знание становится таковым в результате логического оформления, обоснования, проверки, доказательства достоверности и истинности. В отличие от идей верования не являются плодом наших размышлений, мыслями или суждениями, они - все то, что мы безоговорочно принимаем в расчет, хотя и не размышляем об этом («стены непроницаемы» или «земля — это твердь» и т. п.)

Верования унаследованы как традиции, принимаются в готовом виде как, система прочных, принятых объяснений и интерпретаций, «образов» реальности. Среди самых значимых в европейской культуре является вера в разум и интеллект. Как бы она ни менялась и ни критиковалась, человек по-прежнему рассчитывает на действенность своего интеллекта, активно конституирующего жизнь.

Признание конструктивной роли веры в повседневности, в познавательной и преобразующей деятельности дает возможность по-другому оценить соотношение веры и сомнения в познании. По-видимому, нельзя однозначно решать вопрос в пользу сомнения, если даже речь идет о научном познании, широко использующем критико-рефлексивные методы. За этим, по сути дела, стоит вопрос о степени доверия убеждениям, интуиции ученого, его творческому воображению.

В научно-познавательной деятельности особое место занимает интуиция ученого. Как иррациональное начало, интуиция выполняет своего рода «пусковую» функцию в творческом движении разума, который выдвигает новые идеи или мгновенно «схватывает» истину не в результате следования законам логического вывода из существующего знания, но «чисто интуитивно», лишь затем «поверяя результаты логикой». Как специфический познавательный процесс, интуиция синтезирует чувственно-наглядное и абстрактно-понятийное.

Интуиция имеет противоречивую природу: внезапность озарения, неожиданность догадки предполагают предварительную сознательную работу и волевые усилия по накоплению информации, из которой «озарение», однако, не следует логическим путем, но без которой оно произойти не может. Внезапное «усмотрение истины» предполагает предварительный «инкубационный», по выражению А. Пуанкаре, множество различных комбинаций идей, образов и понятий, отбор которых происходит неявно, на основе целевой установки мышления исследователя и в результате какого-либо внешнего толчка, далекого от обстоятельств исследования. Путь, который приводит к догадке-озарению, остается неосознанным, скрытым от исследователя, в сферу сознания неожиданно приходит готовый результат, и проследить, как он был получен, невозможно. При попытке сделать это полученный «сплав» понятия и образа «разлагается» на отдельные представления и понятия, перестает быть цельным. Поиск методов изучения и описания «механизма» интуиции продолжается.

В науке под интуитивными часто понимают такие понятия, положения, которые не имеют четкого определения и доказательства, многозначны, допускают различные толкования, часто опираются не на логические основания, но на выводы здравого смысла. Вера в «самоочевидность» исходных положений, часто выражаемая в словах «очевидно», «легко видеть, что», «отсюда следует», может прикрывать неосознаваемую ошибку, вводить в заблуждение. Самоочевидность как психологическая достоверность не может служить критерием истины, так как часто опирается на привычныепредставления, за которыми многие значимые отношения и свойства оказываются невидимыми. Любое исследование и в естественных, и в гуманитарных науках предполагает выявление таких скрытых ошибок и достижение «различного класса точности». Вместе с тем невозможно выявить все интуитивные моменты и исключить их, полностью определив и формализовав все знание. Интуиция заменяет еще не сформировавшееся знание, служит своего рода ориентиром, «предчувствующим» возможные пути исследования, хотя и не имеющим «доказательной силы».

Известный западный философ М. Бунге, обращаясь к интуиции, заметил, что «одна логика никого не способна привести к новым идеям, как однаграмматика сама никого не способна вдохновить на создание поэмы, а теория гармонии - на создание симфонии» (Бунге М.Интуиция и наука. М., 1967. С. 109).

Таким образом, иррациональные элементы познавательной деятельности существенно дополняют и обогащают рациональную природу научного познания. Создавая трудности для построения точного знания, они одновременно включают в познание активное творческое начало и личностные возможности самого исследователя.

Вопросы для контроля и самоподготовки:

1. Что обусловливает необходимость применения внерациональных форм познания в научной деятельности?

2. Какую роль в научных исследованиях играет вера? Приведите позиции разных авторов (Т.Кун, К.Ясперс и др.)

3. Каковы условия проявления интуиции в познании?

4. Как связаны в познании интуитивное и логическое?