Рационализм и иррационализм в 19 веке
В ХIХ веке европейское общество эпохи классического капитализма переживает несколько глубоких кризисов. Они заставляют философов по-новому осмысливать человека, его возможности, место в природе и социальном мире, дальнейшие пути развития цивилизации. В это время на основе главных направлений классической философии складываются новые школы и концепции, которые в одних вопросах оказываются сходными друг с другом, а в других занимают противоположные, взаимоисключающие позиции.
В ХIХ – ХХ веках возникает острая полемика между двумя противоположными способами понимания мира – рационализмом и иррационализмом.
Рационализм (от латинского ratio – разум, rationalis – разумный)– это философское направление, признающее разум основой познания и поведения людей. Один из создателей европейского рационализма, Рене Декарт, был уверен в безграничных возможностях человеческого разума в познании и объяснении мира. Уверенность в возможности научного (“рационального”) объяснения мира, построения всей общественной жизни по некоему совершенному и разумному плану широко распространилась в эпоху Просвещения (см.: гл. 4). Не случайно выдающийся немецкий социолог Макс Вебер (1864-1920) доказывал, что специфической чертой европейской цивилизации является прогрессирующая рационализация человеческой деятельности: наука, экономика, политика и даже возникший в ХVI веке новый вариант христианской религии (протестантизм) все больше опираются на здравый смысл, трезвый рациональный расчет, научные знания. Современному европейцу, с детства осваивающему научную картину мира, обычно кажется само собой разумеющимся, что именно наука, научное исследование природы и общества позволяет постепенно разрешать все стоящие перед человечеством проблемы. Такая уверенность в безграничных возможностях науки и ее абсолютной необходимости для современного общества получила в ХХ веке название сциентизм. Сциентизм (от латинского scientia – знание, наука) – это мировоззренческая позиция, в основе которой лежит представление о научном знании как наивысшей культурной ценности, необходимом и достаточном условии ориентации человека в мире. Рационалистическое и сциентистское понимание мира довольно ярко выражено в позитивизме и неопозитивизме, о которых речь пойдет несколько позже.
Однако еще в конце ХVIII века И. Кант попытался доказать, что человеческий разум, на который опирается наука, обладает неустранимыми недостатками, и научное, рациональное познание ограничено неким непреодолимым пределом. Как отмечалось в гл. 5, Кант считал, что познание вещи-в-себе принципиально невозможно. Человеческий разум навечно обречен исследовать только мир явлений. Поэтому после Канта возникают философские концепции, считающие главным источником человеческих знаний не разум и науку, возможности которых якобы изначально ограничены, а какие-либо другие формы человеческой деятельности. Так формируется противоположная рационализму философская концепция – иррационализм.
Иррационализм (от irrationalis – неразумный, бессознательный) – это идеалистическое течение в философии, которое ограничивает или отрицает роль разума в процессе познания. Иррационализм считает основой миропонимания нечто недоступное разуму или инородное по отношению к нему («иррациональное»), утверждает, что само реальное бытие имеет алогичный характер. Религия, например, всегда иррациональна, так как считает божество недоступным человеческому пониманию. Естественные науки и материалистическая философия, наоборот, рассматривают мир как доступный человеческому разуму и полемизируют с идеями иррационализма. Мыслить рационалистически может и философ-идеалист. Как отмечалось в гл. 5, Г. В. Ф. Гегель считал, что «скрытая сущность Вселенной не обладает в себе силой, которая была бы в состоянии оказать сопротивление дерзновению познания», и окружающий мир, следовательно, доступен для научного исследования.
Можно заметить, что иррационализм похож на старое философское направление, отрицающее познаваемость мира – агностицизм. Их различие состоит в том, что агностики (например, И. Кант) считали мир в принципе непознаваемым, а иррационалисты пытаются найти вне научного знания другие пути преодоления описанных Кантом границ человеческих познавательных возможностей. С точки зрения иррационалистов сущность мира действительно непостижима для разума, но ее можно попытаться понять нелогическим путем – посредством чувств, эмоций, веры, мистического озарения, интуитивного постижения иррациональной основы всего сущего. В качестве такой иррациональной основы мира называли мировую волю (А. Шопенгауэр), «волю к власти» (Ф. Ницше), непосредственное созерцание и чувство (немецкие романтики), интуицию (интуитивизм), мистическое «озарение», воображение, инстинкт, а также «бессознательное» (в иррационалистических трактовках учения З. Фрейда).
В современном мире иррациональное мышление распространено довольно широко. В религии, например, оно проявляется в правилах и предписаниях, которые вступают в явное противоречие с реальностями ХХI века и со здравым смыслом цивилизованных людей. Так, руководители движения Талибан в Афганистане предъявляют к населению подконтрольных территорий явно иррациональные требования: запрещено кино и телевидение, мужчинам запрещается бриться, женщинам – ходить на работу, появляться на улице без чадры и без сопровождения родственников-мужчин. Требования такого рода имели определенный смысл в период формирования ислама. Однако в эпоху постиндустриального общества они кажутся странным анахронизмом. Политические круги, которые их поддерживают, явно тормозят развитие своих стран. Иррациональны не только религиозные нормы поведения, но и многие обычаи, традиции, настроения, существующие в современном обществе.
Различие между рационализмом и иррационализмом проявляется не в признании или непризнании иррационального компонента в человеческом поведении (его существование никто не отрицает), а в различной оценке роли иррационального в жизни отдельного индивида и в деятельности общества в целом. Если рациональное, разум, здравый смысл, наука способны лучше регулировать общественную жизнь (как считали Сократ, Декарт, французские материалисты, Гегель и марксисты), то именно на них она и должна быть построена. Так и происходит в наше время в развитых странах: экономика и политика базируются на здравом смысле и научном расчете, человек с детства осваивает научное знание, умение рассуждать и поступать логично. Однако в том случае, если возможности разума ограничены (как думали скептики, Юм, Кант и иррационалисты), рациональное поведение нельзя считать приоритетной, наиболее совершенной формой человеческой деятельности. Тогда, может быть, целесообразно пересмотреть исходные установки современной европейской культуры и строить человеческую деятельность на нормах религии, эмоциональных порывах и иррациональных стремлениях, а не на рациональном расчете? Или, может быть, существует какое-то сочетание этих двух мировоззрений? Мы видим, что разные решения вопроса об иррациональном или рациональном устройстве природы и общества ориентирует людей на разные стратегии их практической деятельности и разные стили поведения, разные представления о ценностях жизни и культуры.
21 МАТЕАРИЛИСТИЧЕСКАЯ ТРАКТОВКА ИСТОРИИ В ФИЛОСОФИИ МАРКСА
Философский материализм Маркс считал основой своего научного мировоззрения. Этот материализм был прежде всего реакцией на идеализм Гегеля и младогегельянцев, стремлением противопоставить ему объяснение мира “реальными”, “практическими”, “материальными” основаниями.
Маркс никогда не использовал термин “исторический материализм”, которым после его смерти стали обозначать его метатеорию общества . Сам же Маркс предпочитал пользоваться более осторожным выражением “материалистическое понимание истории”, тем самым как бы подразумевая, что речь идет не о философской системе, а об определенной теоретико-методологической позиции или установке. Это не помешало историческому материализму стать одной из теоретических систем, наиболее догматических, замкнутых и претендующих на универсальные объяснения.
Что же такое материалистическое понимание истории в марксовой трактовке? Суть этого понимания выражена в известном предисловии Маркса к работе “К критике политической экономии”: “В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определённые формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание”
Принцип редукции, сведйния духовного к материальному, объяснение всей социальной жизни из материальных ее аспектов, дополняется в историческом материализме указанием на необходимость учета обратного воздействия сознания на бытие. В конце жизни Энгельс был вынужден подчеркивать, что экономические факторы лишь “в конечном счете” определяют социальную жизнь.
Главные постулаты материалистического понимания истории, несмотря на внешнюю четкость и кажущуюся очевидность ряда формулировок, в значительной мере метафоричны, многозначны и тавтологичны. Даже такие базовые понятия, как “материальное” и “бытие”, чрезвычайно многозначны и туманны. Рассмотрим, например, некоторые из значений слова “материальное” у Маркса.
1) Материальное как экономическое. Это словоупотребление относится главным образом к производству средств жизнеобеспечения. Иногда Маркс ставит рядом два слова: “материальное экономическое”, так что второе служит как бы уточняющим по отношению к первому. Из такой трактовки “материального” вполне естественным образом вырос “экономический детерминизм”, который марксисты часто упрекали в вульгаризации исторического материализма.
2) Материальное как природное. В данном случае это понятие включает в себя природные факторы: биологические, геологические, орогидрографические, климатические и т. п. Здесь материалистическое объяснение сливается снатуралистическим; последнее отстаивали многие социологи натуралистических направлений, весьма далекие от исторического материализма.
3) Материальное как реальное. В этом значении слово близко контовскому термину “позитивное” как реальное в противоположность химерическому (см. лекцию 3). При таком словоупотреблении материалистические объяснения не отличаются от позитивистских объяснений Конта или Спенсера.
Последнее значение, в частности, присуще и марксовому термину “бытие”, которое рассматривается как “реальный процесс” жизни людей. При таком словоупотреблении основополагающий постулат “общественное бытие определяет общественное сознание” означает: “реальный процесс общественной жизни людей определяет их общественное сознание”. Но что отнести в таком случае к бытию, а что – к сознанию? Более чем сомнительно полагать, что “реальный процесс” – это экономика, а право, политика, мораль и т. д. – это “сознание”, в котором отражается этот “реальный” процесс. Во-первых, экономика не существует без экономического сознания, во-вторых, право, политика, мораль, наука и т. д. – это не менее “реальный” практический процесс жизни людей, чем экономика.
В итоге тезис “бытие определяет сознание” в социальной философии Маркса можно понимать трояким образом:
1) Одни реальные процессы жизни людей определяют другие реальные процессы; тезис столь же бесспорный, сколь и банальный.
2) Реальные процессы жизни людей определяют химерические; тезис столь же бесспорный, сколь и бессмысленный.
3) Базис, производственные отношения (“реальные”) определяют “надстройку”, т. е. политику, мораль, право и т. д.; тезис доказуемый в той же мере, что и противоположный.
Если к этому добавить чрезвычайную многозначность термина “определяет” в указанном постулате (“обусловливает”, “влияет”, “порождает”, “воздействует на”, “вызывает зависимость”, “формирует” и т. д.), то научная ценность исходного постулата материалистического понимания истории окажется еще более сомнительной. Не случайно Маркс и Энгельс были вынуждены, во-первых, подчеркивать необходимость изучения взаимодействия между различными сферами социальной реальности, во-вторых, указывать на то, что материалистическое понимание – это объяснение “в конечном счете”. И то и другое было, по существу, бесполезно, так как вульгаризаторам исторического материализма это помочь не могло, а серьезные ученые и так всегда заняты исследованием взаимодействия различных факторов, а в объяснениях “в конечном счете” не нуждаются.
Вместе с тем материалистическое понимание истории заключало в себе важнейшее для социальной науки положение о том, что общества и группы нельзя объяснять теми представлениями, которые они сами о себе создают, что за разного рода идеологиями необходимо стремиться обнаруживать глубинные основания социальной реальности. Сведйние этой реальности к экономической подсистеме было безусловно ошибочным. Но включение этой подсистемы в социальную систему, анализ ее взаимосвязей с другими подсистемами общества были несомненно плодотворны. В ряде своих работ Маркс исследовал не одностороннее воздействие базиса на надстройку, а взаимодействие экономических и неэкономических институтов и взаимодействие последних между собой. Тем не менее, экономика, а также политика всегда представлялись ему более “реальными” (“материальными”) сущностями, чем, например, мораль, право или религия
22 ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ . ПРОБЛЕМЫ ЧЕЛОВЕЧЕКСКОГО БЫТИЯ,СУЩЕСТВОВАНИЕ И ЕГО СУЩНОСТИ.
Экзистенциализм – «философия существования». Одно из самых модных философских течений в середине ХХ века. Выражает общее чувство времени: чувство упадка, бессмысленности и безысходности всего происходящего.
Задача философии – заниматься не столько науками в их классическом рационалистическом выражении, сколько вопросами сугубо индивидуально-человеческого бытия. Экзистенциалисты исходят из единичного человеческого существования, которое характеризуется комплексом отрицательных эмоций: озабоченность страх, сознание приближающегося конца своего бытия.
Отношение сущность « существование.
Экзистенциалисты говорят, что первично существование. Раньше (Аристотель, Августин) говорили, что первична сущность. Экзистенциальный страх перед небытием.