Теория культуры А.Д. Тойнби

Рассматривая различные теории культуры XX века, нельзя пройти мимо той конструкции, которая была создана английским ученым Арнольдом Джозефам Тойнби (1889 —1975), оказавшим огромное влияние на процесс развития западной исторической и культурологической мысли. Идеи Тойнби присутствуют в работах многих известных западных авторов. К нему как к признанному авторитету апеллируют не только сподвижники по науке, но и политики, общественные деятели, представители деловых кругов, цитируя выдержки из его трудов в парламентских речах, программных заявлениях, газетных и журнальных

статьях.

Но не только этим обусловлен постоянный и не затухающий уже около полувека интерес к личности английского исследователя и тем идеям, которые были изложены им в его многочисленных трудах. Дело в том, что Тойнби был «последним из могикан». Его имя завершает список тех, кого по праву считают основоположниками «философии истории». Начинается же он именами Гердера и Гегеля, которые первыми в истории европейской философской науки поставили вопрос о смысле истории и попытались дать ответ на него. Непосредственным предшественником Тойнби на этом поприще был О. Шпенглер, реминисценции из работ которого можно найти во многих трудах английского культуролога. Историософия Тойнби может быть с полным основанием названа успешной попыткой преодоления вульгарного экономического детерминизма с его априорными конструкциями и безличным историческим процессом.

Говоря о причинах, заставляющих обращаться к теоретическому наследию Тойнби, нельзя пройти мимо еще одного обстоятельства. Тойнби создал оригинальную концепцию генезиса цивилизаций, которая позволяет не только объяснить, почему возникает та или иная цивилизационная система, чем обусловлена траектория ее движения в пространстве и во времени, но и спрогнозировать вероятный ход событий, предсказать судьбу цивилизации, о которой люди, являющиеся носителями ее ценностей, даже не догадываются.

Тойнби принадлежал к числу наиболее образованных людей своего времени. Его без всякой натяжки можно отнести к славной когорте энциклопедистов XX в., которые, благодаря глубочайшим знаниям в различных областях науки, обладали способностью к синтезу и нетривиальной постановке проблем. Его работы поражают широтой эрудиции, знанием деталей, которые известны только высокопрофессиональным специалистам, глубиной проникновения в сущность анализируемых процессов.

Тойнби оставил огромное научное наследство. Перечень его работ насчитывает сотни названий. Это статьи, курсы лекций, интервью различным периодическим изданиям и, естественно, книги, число которых превышает три десятка. Но центральное место в этом наследии, без сомнения, принадлежит двенадцатитомному сочинению «Постижение истории*, которое и обессмертило имя Тойнби. На русском языке в 1991 г. был издан краткий вариант этого монументального труда, который дает возможность отечественному читателю составить более или менее адекватное представление о концепции известного английского ученого.

Арнольд Джозеф Тойнби родился в аристократической семье с глубокими гуманитарными традициями. Он получил блестящее образование в Баллиальском колледже в Оксфорде. Затем на протяжении ряда лет изучал античную историю и культуру цивилизаций Средиземного моря в Британской археологической школе в Афинах. Как во время учебы, так и после нее неоднократно принимал участие в археологических экспедициях, вместе с своими коллегами занимался раскопками в легендарных городах Греции и на островах Эгейского моря. Благодаря природной одаренности и исключительной работоспособности ему удалось сделать блестящую академическую карьеру. В 30 лет он был избран профессором, а к 40 годам стал европейски известным ученым, пользующимся непререкаемым авторитетом в своей области.

Тойнби читал курсы лекций по византийской и греческой истории в Лондонском университете, а с 1925 по 1956 года был профессором-исследователем по международной истории в Лондонской школе экономики. Занимаясь научной деятельностью, Тойнби одновременно сотрудничал с Министерством иностранных дел. Он неоднократно участвовал в подготовке и проведении различных международных конференций, важных переговоров по актуальным вопросам мировой политики, на протяжении более трех десятков лет был постоянным автором ежегодных «Обзоров международных отношений», которые готовились Королевским институтом международных проблем для правительства и парламента Великобритании. Интенсивной научной и политической деятельностью Тойнби занимался практически до последних дней своей жизни, поражая своих близких и сослуживцев несокрушимым оптимизмом и ясностью суждений. Умер Тойнби в возрасте 86 лет. К сожалению, у него почти не было учеников и поэтому говорить о тойнбианской научной школе не приходится. Но это тем не менее не ставит под сомнение его огромный вклад в мировую культурологическую науку, который признан практически всеми как его сторонниками, так и противниками, не сомневавшимися в том, что они оппонируют крупному ученому и глубокому, оригинальному мыслителю.

Составив представление о личности Тойнби и его месте в культурологической науке, можно перейти к анализу теоретических позиций ученого. Однако перед этим необходимо сделать важную оговорку. Суть воззрений Тойнби на проблему генезиса цивилизаций (а это главная проблема, которая интересовала его) невозможно понять, если рассматривать их в отрыве от идейного контекста, в котором формировалось его мировоззрение и вырабатывались научные взгляды. Поэтому имеет смысл сказать хотя бы несколько слов на эту тему.

Становление Тойнби как ученого происходило в условиях духовного кризиса, который переживала Европа после Первой мировой войны. Пять лет кровавой бойни, где противники не стесняли себя в средствах (напомним, что на фронтах Первой мировой войны в качестве оружия массового поражения впервые в истории человечества были применены отравляющие газы, пулеметы, бронетехника и авиация), убедительно продемонстрировали, что пленка культуры невероятно тонка и достаточно легко разрушается в условиях военного конфликта, что в ситуации массового шовинистического психоза, который нетрудно создать с помощью средств массовой информации и Целенаправленной пропаганды, ожидать рациональных действий как от отдельных индивидов, так и от масс людей, не приходится, что в европейском человеке под внешней оболочкой цивилизованности дремлет первобытное существо с почти звериными инстинктами, просыпающееся при определенных условиях. Также стало ясно, что человечество подошло к тому рубежу, когда оно оказалось способным уничтожить самое себя, но осознания этого нет ни у политиков, ни у бизнесменов, ни у государственных чиновников, которые, руководствуясь эгоистическими соображениями, делают все возможное, чтобы не дать угаснуть пожару войны. Первая мировая война подорвала доверие к культуре как главному социальному институту, как основному механизму регуляции отношений между нациями, народами и отдельными индивидами.

На этот кризис наложился кризис рационализма как философской доктрины, онтологического и гносеологического принципа. К началу XX в. классическая философия уже была не способна давать ответы на самые важные вопросы, которые волнуют человечество. Великие философские системы прошлого были подвергнуты жесточайшей критике за их априоризм и предзаданность. Авторитет Ницше, Шопенгауэра, которые являлись родоначальниками «философии жизни» и которые первыми начали критику классической модели культуры, был непререкаем. К их голосу прислушивались многие либерально мыслящие западные интеллектуалы. Под их влиянием находился и Тойнби, разделявший тот апокалипсический настрой, которым буквально пропитаны страницы работ перечисленных авторов. Существенное воздействие оказал на Тойнби и Освальд Шпенглер, хотя основные идеи его бестселлера «Закат Европы» Тойнби подвергал достаточно жесткой критике. Наконец, в позиции Тойнби просматривается влияние еще одного крупного европейского философа, родоначальника антиинтеллектуального интуитивизма Анри Бергсона, который эвристическим потенциям интеллекта противопоставил учение об интуиции как высшем и абсолютном роде познания.

Но особенно большое воздействие на теоретические взгляды Тойнби оказали христианские теологические концепции истории, что просматривается невооруженным глазом в его трактовках, например, конечной причины, обусловливающей самодетерминацию цивилизаций, в понимании высшего типа творческой личности, способной найти ответы на вызовы истории, в трактовке роли церкви, которая одна, по мнению Тойнби, может быть гарантом спасения гибнущей западной цивилизации.

Получив представление о личности Тойнби и теоретических истоках его воззрений, рассмотрим более подробно основные положения его культурологической концепции.

Базовой категорией научного анализа для Тойнби является категория цивилизации. Опираясь именно на нее, он строит величественное здание своей собственной конструкции. Следует сказать, что, в отличие от своих предшественников, Тойнби трактует цивилизацию не как организм, формирующийся и развивающийся по биологическим законам, а как социальную целостность, в своем движении подчиняющуюся общим закономерностям общественного развития. В этом отношении он коренным образом расходится с Н.Я. Данилевским и О. Шпенглером, которые, как это было показано выше, мыслили генезис цивилизации как генезис живых организмов, последовательно проходящих стадию зарождения, цветения, плодоношения и гибели.

Другими словами, цивилизация для Тойнби в гносеологическом смысле тождественна наименьшему целому, доступному рациональному познанию. В онтологическом же плане — это «определенные фазы в развитии культуры, которая существует на протяжении более или менее продолжительного промежутка времени»¹¹⁷. Таким образом, по Тойнби, понятия «цивилизация» и «культура» тесно связаны, что, по его мнению, позволяет использовать их как взаимозаменяемые.

Раскрывая свое понимание сути цивилизаций, Тойнби пишет о том, что каждая цивилизация представляет собой локальное образование, которое обладает только ему присущими чертами и характеристиками и никоим образом не напоминает по своим признакам другие цивилизации. Единой цивилизации как таковой нет. Есть ряд цивилизаций, весьма отличающихся по своим ценностям, типам культурно-творческой деятельности, направленности исторического развития и, конечно, развитостью материально-технического базиса. Однако те, кто обращают внимание на последнее обстоятельство и пытаются дифференцировать цивилизации в зависимости от совершенства орудий, с помощью которых человек преобразует окружающий мир в мир культуры, совершают серьезную ошибку, ибо духовный климат эпохи (или, используя его терминологию, «ментальный аппарат), играет не меньшую, если не большую роль как в формировании типа цивилизации, так и в ее идентификации. Отсюда вытекает, что поиск различий между цивилизациями должен быть направлен совершенно в другую сторону. Объектом анализа должны стать «следы духовной деятельности», находящие свое выражение в изобразительном искусстве, литературе, музыке. Тойнби считает, что «каждая цивилизация создает свой индивидуальный художественный стиль»¹¹⁸. Он утверждает, что «при попытках определить границы какой-либо цивилизации в каком-либо из измерений — пространственном или временном — мы неизменно приходим к выводу, что эстетический критерий оказывается самым верным и тонким для установления таких границ» ¹¹⁹. Можно предположить, что данные мысли Тойнби навеяны размышлениями О. Шпенглера, который свои выводы о типах культуры, о переходе культуры в стадию цивилизации делал, обращаясь прежде всего к анализу результатов духовного производства, и который писал, что различия литературных, музыкальных, живописных, архитектурных стилей есть различия культурных организмов.

Теперь несколько слов о типологии цивилизаций английского культуролога. Опираясь на последние достижения истории и археологии, Тойнби выделяет 21 цивилизационную систему. В это число он включает западную цивилизацию, православную (византийскую ортодоксальную), русскую православную, персидскую, арабскую (исламскую), индийскую, дальневосточную, античную (греко-римскую), сирийскую, китайскую, японо-корейскую, минойскую, шумерскую, хеттскую, вавилонскую, египетскую, андскую, мексиканскую, юкатанскую, а также цивилизацию майя. По мнению Тойнби, из всех вышеназванных цивилизаций в настоящее время существуют только восемь (западная, византийская ортодоксальная, русская, арабская, индийская, дальневосточная, китайская, японо-корейская), причем семь из них уже вступили в период заката и дезинтеграции (брейкдауна). Только относительно западной цивилизации Тойнби воздерживается от каких-либо оценок, хотя в некоторых местах своей книги он говорит о признаках, свидетельствующих о ее надломе. Помимо развившихся цивилизаций Тойнби называет также пять цивилизаций, остановившихся в своем развитии (спартанскую, оттоманскую, полинезийскую, эскимосскую и номадическую), а также четыре неразвившихся цивилизации, которые могут быть определены подобным образом в силу того, что они исчезли с исторической сцены в результате столкновения с более мощными цивилизациями. Следует сказать, что в последнем томе «Постижения истории», вышедшем в свет в 1961 г., Тойнби отходит от вышеизложенной схемы типологизации цивилизаций и дает несколько иную их дифференциацию. Он говорит только о 13 развившихся цивилизациях, в число которых он включает среднеамериканскую (в нее входят, по его представлениям, цивилизации майя, мексиканская и юкатан-ская), андскую, шумеро-аккадскую (сюда, по мнению Тойнби относится и вавилонская), египетскую, эгейскую, (в нее Тойнби, включает и минойскую), цивилизации Инда, китайскую, сирийскую, античную, индийскую, православную ортодоксальную, западную, исламскую (арабскую). Все остальные цивилизации рассматриваются Тойнби как спутники какой-либо развившейся цивилизации.

В основу типологии цивилизаций Тойнби кладет два признака: наличие, как он пишет, «универсальной церкви» и степень удаленности от того места, где зародилась та или иная цивилизация. Дифференцируя цивилизационные системы по критерию религии, Тойнби выстраивает следующий ряд: 1) цивилизации, которые никак не связаны ни с последующими, ни с предыдущими; 2) общества, никак не связанные с предыдущими, но связанные с последующими; 3) цивилизации, связанные с предшествующими, но менее непосредственной, менее, как он пишет, «интимной связью, чем сыновнее родство»; 4) цивилизации, связанные через вселенскую церковь с предшествующими обществами сыновними узами, и, наконец, 5) цивилизации, связанные с предшествующими через религию правящего меньшинства.

Дифференцируя цивилизации по территориальному признаку, Тойнби выделяет следующие группы: 1) цивилизации, прародина которых не совпадает полностью с территорией предшествующего «отеческого» общества; 2) цивилизационные системы, границы которых частично совпадают с границами общества-предшественника;

3) цивилизации, территория которых полностью наследует территорию той цивилизационной системы, которая возникла в весьма отдаленном прошлом.

Тойнби особо подчеркивает, что цивилизации всегда оставляют заметный след в истории, в отличие от примитивных (патриархальных) обществ (их в истории, по его мнению, было около 650), которые не вносят существенного вклада в сокровищницу мировой культуры. Тойнби считает, что их ни в коем случае нельзя ставить на одну доску с первыми, ибо они по своим основным признакам несопоставимы, подобно тому как кролик несопоставим со слоном. Во-первых, примитивные общества, по мысли Тойнби, обладают значительно более короткой жизнью. Во-вторых, территория их всегда ограничена; в-третьих, они все малочисленны. К тому же знакомство с историей архаических обществ показывает, что их развитие сплошь и рядом прерывается насильственным путем. Практически это происходит всегда, когда они сталкиваются с цивилизациями, имеющими более значительный технический и культурный потенциал.

Тойнби, явно полемизируя с К. Марксом, особо подчеркивает, что разделение между цивилизациями и примитивными обществами проходит не по линии различий в системе разделения труда и не по тому, какие существуют в тех или иных обществах социальные институты, а в зависимости от того, является рассматриваемая социальная система динамичной или статичной. Для выяснения последнего обстоятельства Тойнби вводит понятие «мимесис», которое определяется им как «приобщение через имитацию к социальным ценностям»¹²⁰. В зависимости от того, какова направленность мимесиса можно судить с каким обществом мы имеем дело. Как пишет Тойнби:

В примитивных обществах... мимесис ориентирован на старшее поколение и на уже умерших предков, авторитет которых поддерживается старейшинами, в свою очередь обеспечивая влияние и престиж власти. В обществах, где мимесис направлен в прошлое, господствует обычай, и поэтому такое общество статично. В цивилизациях мимесис ориентирован на творческих личностей, которые оказываются первооткрывателями на пути к общечеловеческой цели. В обществе, где мимесис направлен в будущее, обычай увядает и общество динамично устремляется по пути изменения и роста¹²¹.

Впрочем, Тойнби не настаивает на том, что статичность и динамичность раз и навсегда закреплены за определенным типом общества. Мысля диалектично, он считает возможным описать процесс смены статики на динамику и обратно с помощью понятий древнекитайской философии Инь и Янь, которые, по его мнению, наиболее полно и четко передают смену ритма в развитии социальных организмов.

Превращение традиционных (примитивных, архаичных) обществ в цивилизации, считает Тойнби, совершается, во-первых, в процессе их мутации, а во-вторых, в ходе развития обществ на своей собственной основе. Второй способ, как показывает Тойнби, используется значительно реже, чем первый, и тому есть весомые причины. Доказательством приоритетности первого способа служит тот факт, что на протяжении последних столетий не зафиксировано ни одного случая превращения примитивного общества в развитую цивилизацию с сохранением всех его базовых характеристик.

Итак, цивилизации возникают в процессе изменения архаичных обществ, однако какие факторы влияют на процесс их становления, чем обусловлен тот или иной тип развития конкретной цивилизации? С точки зрения Тойнби, таких детерминант несколько и они отнюдь не сводятся к пресловутому воздействию природной среды, как на этом настаивал Монтескье в трактате «Дух законов». Факторы влияния можно разделить на две группы, к первой из которых, считает Тойнби, следует отнести «силу инерции, и обычая». Данные обстоятельства могут задержать развитие цивилизации на весьма продолжительный срок, иногда даже на несколько столетий. Во вторую группу детерминант развития цивилизаций Тойнби включает фактор расы. Под расой английский ученый понимает ярко выраженные психические и духовные качества, ставшие массовым явлением, которые можно обнаружить в отдельных обществах. Качества, присущие расе, не являются врожденными, а вырабатываются в процессе исторической практики и в силу этого факта не относятся к числу тех черт, которые передаются по наследству.

Расистские предрассудки в современном западном обществе, — пишет Тойнби, — это не столько искажение научной мысли, сколько псевдоинтеллектуальное рефлексивное выражение расового чувства, а это чувство, как можно наблюдать в наше время, является результатом мировой экспансии западной цивилизации, начатой в последней четверти XV века¹²².

Тойнби особо подчеркивает, что представление о превосходстве одной расы над другой, в данном случае белой над всеми остальными, в значительной степени обусловлено религиозными причинами. Подобные представления возникли в результате колонизаторской политики выходцев из Европы, которые, опираясь на расовые предрассудки, обосновывали свое право на господство в завоеванных странах. По мысли Тойнби, в формировании расизма белых огромную роль сыграл протестантизм, создавший предпосылки для всех настоящих и будущих расовых конфликтов.

Это (протестантская экспансия, — А.Ш.) было большим несчастьем для человечества, ибо протестантский темперамент, установки и поведение относительно других рас, как и во многих других жизненных вопросах, в основном вдохновляются Ветхим Заветом, а в вопросе о расе — изречениями древнего сирийского пророка, которые весьма прозрачны и крайне дики'²³.

В результате анализа роли фактора расы Тойнби приходит к выводам: а) расцвет общества и достижение им высокого уровня в культурном отношении «требует творческих усилий более чем одной рас» и б) «расовое объяснение человеческих поступков и достижений либо некорректно, либо ложно»¹²⁴.

Столь же уязвимой с научной точки зрения, считает Тойнби, является и теория, где в качестве главной детерминанты, объясняющей достижения той или иной цивилизации, объявляют среду, различия в климате и ландшафте. Апеллируя к примерам, взятым из истории и этнографии, Тойнби показывает, что несмотря на сходные условия существования, цивилизации, расположенные на Евразийской и Афразийской равнинах, в прериях Южной Америки, породили существенно различные типы культур. Привода многочисленные иллюстрации, характеризующие образ жизни, культуру земледелия, особенности искусства различных цивилизаций, он подводит читателя к мысли о том, что ни степень развития в цивилизации социальных институтов, морали, политики, ни высокий уровень экономики никоим образом не связаны с таким фактором, как среда, что существует иная, более веская причина, обусловливающая движение цивилизационных систем по оси времени.

Такой причиной Тойнби считает не что иное, как исторический вызов, который предъявляется цивилизации со стороны других обществ, природы, климата и т.д.

Концепция «вызова — ответа» представляет собой сердцевину учения Тойнби о генезисе цивилизаций. Для раскрытия ее сути он обращается к языку мифа, догматике христианского вероучения. «Подобно тому, — пишет Тойнби, — как Бог не может не принять вызова дьявола, точно так же же любая цивилизационная система с необходимостью вынуждена отвечать на те вызовы, которые предъявляются ей различными силами»¹²⁵. Обращаясь к многочисленным примерам, английский ученый показывает, что развитие цивилизаций есть бесконечный процесс «вызовов и ответов», который в принципе не может быть завершен. Если цивилизация не находит достойного ответа на вызовы, то она сходит с исторической сцены. Если же ответ найден, то, как считает Тойнби, общество, решая вставшую перед ним задачу, переводит себя в более высокое и совершенное состояние. Тойнби убежден в том, что отсутствие вызовов есть, по сути, отсутствие стимулов к развитию цивилизаций. Он опровергает широко распространенное мнение о том, что наличие оптимальных, например, природных условий, является залогом достижения цивилизацией вершины в своем развитии. Доказательства справедливости своей позиции Тойнби находит в истории Египта, цивилизаций Южной и Центральной Америки, Цейлона, где с момента их возникновения человек вел суровую борьбу с природой. Тойнби подчеркивает, что цивилизации существуют только благодаря постоянным усилиям субъекта исторического действия. Как только деятельность людей, направленная на создание условий для нормального существования прекращается, цивилизации гибнут.

Стимулы, которые способствуют развитию цивилизаций, Тойнби делит на две группы: стимулы природной среды и стимулы человеческого окружения. Среди первых он выделяет «стимул бесплодной земли». Обращаясь к истории различных стран и народов, Тойнби показывает, что благодаря действию «стимула бесплодной земли», возник целый ряд цивилизаций, в том числе, например, китайская, андская, майя, античная и др. Ко второй группе Тойнби относит стимулы «новых территорий», «заморской миграции», «ударов», «давления» и «ущемления». Раскрывая суть стимула «новых территории», Тойнби обращает внимание, что ни одна из известных нам сегодня цивилизаций не является наследницей тех, которые существовали до них на данной территории. Например, греческая цивилизация пустила свои корни на совершенно новых землях, не входящих в ареал минойской цивилизации, ходя с последней она была связана не только общностью языка, но и значительно более прочными узами. То же можно сказать об индийской, вавилонской цивилизации и других.

Природу другого стимула Тойнби поясняет на примере взаимоотношений, существовавших между Карфагеном и Сиракузами, которые первоначально были колониями Тира и Коринфа. Быстро развиваясь, колонии за весьма краткий строк превзошли свои метрополии как в экономическом, так и военном плане, что дало им возможность бросить вызов старым городам, с которыми они вступили в борьбу за владычество на Средиземном море и традиционные рынки сбыта.

Классический пример действия стимула третьего рода — «ударов» — Тойнби находит в истории Эллады. Поставленные перед угрозой физического уничтожения, греки не только смогли преодолеть внутренние распри, но и нанести сокрушительный удар по империи Ахемени-дов, от которого она так уже и не оправилась в дальнейшем. Более того, победа над персами дала мощный импульс развитию греческого искусства, литературы, зодчества, философской и политической мысли. Именно тогда начался «золотой век» в истории Афин, век Перикла и Сократа, Платона и Фемистокла, Еврипида и Аристида.

Раскрывая суть четвертого стимула, Тойнби обращается к истории России. То постоянное давление, которое сначала Древняя Русь, а затем Московское государство испытывали со стороны враждебного окружения, по мысли автора книги «Постижение истории», способствовало выработке особых форм социального бытия, концентрации творческой энергии русской нации, что обеспечило быстрое превращение России в мировую державу в XVI—XVIII столетиях.

Природу пятого стимула Тойнби раскрывает, обращаясь к примеру, заимствованному из области биологии. Подобно тому, как виноградная лоза, подрезанная ножом садовника, отвечает на это бурным ростом побегов, точно так же действует социальная группа, нация или группа народов, являющихся носителями ценностей данной цивилизации, реагируя на факт утраты чего-то жизненно важного. Стремясь компенсировать потерю, цивилизация вырабатывает новые формы деятельности, приобретает новое качество и становится более совершенной, чем до момента, когда последовал вызов.

Выясняя соотношение силы стимула и реакции на него, Тойнби приходит к выводу, что примитизированное представление, согласно которому чем сильнее вызов, тем эффективнее и плодотворнее ответ, неверно, что данный закон действует только в определенных рамках, за которыми роль стимулов меняется. В том случае, когда стимул превышает возможности цивилизации дать адекватный ответ, из источника развития он превращается в его тормоз. Свой вывод Тойнби формулирует как правило «золотой середины». Согласно ему, наиболее успешно цивилизации развиваются на отрезке оптимума, где сила вызова не больше и не меньше того потенциала, который свойственен данной цивилизационной системе. Если закон «золотой середины» нарушается, то возникают предпосылки для распада цивилизации, которая, в конечном счете, исчезает с исторической сцены.

Следующий круг задач, которые Тойнби ставит и решает в своем основном труде, касается проблемы этапов генезиса цивилизаций. Он формулирует свои вопросы следующим образом: почему из двадцати одной известной нам цивилизации четырнадцать мертвы, а остальные семь переживают период стагнации? Какие причины остановили в развитии исчезнувшие общества и задерживают реализацию во всей полноте потенциала остальных?

Изложение представлений об этих причинах Тойнби начинает с критики идей, которые высказывались на этот счет его предшественниками. По мнению Тойнби, глубоко неправы те, кто объясняет упадок цивилизаций космическими причинами, например, Лукреций. Ошибаются и те, кто рассматривает цивилизации как организмы, проходящие в своем развитии последовательно стадии детства, юности, зрелости и старости, в частности Шпенглер и другие апологеты циклической теории развития цивилизаций. Критической оценки, по мнению Тойнби, заслуживает и позиция Платона, который говорил о том, что нарушение законов наследственности ставит цивилизацию на грань гибели. Несостоятельна в научном плане, на взгляд Тойнби, и идея, неоднократно высказывавшаяся как в античной, так и индийской философской литературе о циклическом развитии миров и бесконечном чередовании катастроф и возрождений.

Являются ли эти «тщетные повторения» народов действительно законом Вселенной, а значит и законом истории цивилизаций? Если ответ положителен, то нам придется признать себя жертвами бесконечной космической шутки, обрекающей при этом нас на страдания,

борьбу с постоянными трудностями и стремление к очищению от грехов, лишая нас всякой власти над собой¹²⁶,

— пишет он. Как считает Тойнби, те, кто настаивает на идее циклического развития, совершают по меньшей мере две ошибки. Они, во-первых, совершенно неправомочно трактуют цивилизации как организмы, тогда как последние суть «пересечение полей активности отдельных индивидов, энергия которых есть та жизненная сила, которая творит историю», и, во-вторых, они смешивают периодически повторяющиеся движения с циклическими, что недопустимо. Тойнби утверждает, что главной причиной распада цивилизационных систем является потеря ими «жизненного порыва», который влечет их от вызова к ответу, от дифференциации к интеграции, от сжатия к расширению. Он особо подчеркивает, что рост цивилизации ни в коей мере нельзя путать с раздвижением ее границ, с территориальной экспансией. Наоборот, завоевание жизненного пространства, по мысли Тойнби, ведет не только к замедлению роста цивилизации, но и к его полной остановке и к дальнейшему распаду. Анализируя обширнейший исторический материал, он приходит к заключению, что на протяжении всей человеческой истории имелось только два случая, когда экспансия сопровождалась бурным развитием. Это было во времена распространения влияния эллинской цивилизации на земли, лежащие на берегах Средиземного и Черного морей, и сирийской на Малую Азию. Во всех остальных случаях расширение границ цивилизации неизбежно приводило к ее деградации и краху. Следует подчеркнуть, что Тойнби, формулируя данный закон, объясняет его тем, что военные завоевания, милитаризация общественной жизни с железной необходимостью ведут к сбою социального механизма.

Милитаризм, — пишет Тойнби, — надламывает цивилизацию, втягивает локальные государства в междоусобные братоубийственные войны. В этом самоубийственном процессе социальная ткань становится горючим материалом для всепожирающего пламени Молоха¹²⁷.

Итак, согласно Тойнби, цивилизации сходят с исторической сцены не потому, что исчерпали отпущенный им лимит времени, не потому, что завершился цикл их жизнедеятельности, а в силу того, что у них «угас жизненный порыв» в результате чего они не смогли найти адекватный ответ на очередной исторический вызов. Утрата самодетерминации — главная причина гибели цивилизаций по Арнольду Тойнби. Раскрывая суть данного понятия, Тойнби обращается к поэтической метафоре. Он приводит строфу из стихотворения английского поэта Меридита:

В трагедии жизни, то ведает Бог,

Лишь страсти готовят ее эпилог;

Напрасно злодея вокруг не смотри,

Мы преданы ложью, живущей внутри.

Тойнби поясняет, что под самодетерминацией следует понимать способность социальной системы к саморегуляции, к осознанному выбору целей, к разрешению назревших социальных противоречий. Как только эта способность исчезает, начинает быстрыми темпами разворачиваться процесс деградации, который завершается гибелью цивилизации. В подтверждение справедливости данного тезиса Тойнби обращается к истории Древнего Рима, который погиб, как он утверждает, не в результате военной экспансии вестготов и гуннов, завершивших, по его мнению, разрушение одной из могущественных империй прошлого, а вследствие внутренних распрей, борьбы за власть различных группировок, падения морали, исчезновения общественных идеалов и превращения большинства свободных граждан в маргина-лов, лишенных чести, достоинства, умения подчинять свои эгоистические интересы интересам целого.

Второй причиной, способствующей надлому цивилизаций, Тойнби считает механистичность мимесиса, который несет в себе риск катастрофы, ибо следование на протяжении длительного времени образцам поведения, созданным кем-то, лишает индивидов способности вырабатывать нестандартные решения в нестандартных ситуациях. Действие, рожденное мимесисом, как пишет Тойнби, ненадежно, ибо оно не самоопределено.

Третья причина связана с неспособностью творческих личностей или правящего меньшинства выполнять до конца выпавшую на их долю историческую миссию. Тойнби, ссылаясь на многочисленные исторические примеры, считает, что творческая личность способна найти ответ только на один вызов. Затем должна произойти «смена ролей», и она обязана передать свою лидирующую функцию кому-то другому. В противном случае ее действия не только не способствуют выходу цивилизации из кризиса, а, наоборот, углубляют его.

В качестве четвертой причины, приводящих цивилизацию к гибели, Тойнби также называет «поклонение эфемерной личности или обществу», «эфемерному институту», «эфемерному техническому средству». Разъясняя свою позицию, Тойнби говорит, что под первым понимается ориентация цивилизации на создание системы, которая давно уже стала достоянием прошлого. Под вторым — ориентация цивилизации на устаревшие социальные институты; под третьим — на уже исчерпавшие себя социальные технологии, способы ведения войны и так далее, которые некогда давали эффект. Стремление цивилизации совершить выход из тупика, ориентируясь на данные средства, приводит только к ускорению процесса ее угасания.

Тойнби достаточно подробно описывает процесс заката цивилизации. С точки зрения английского ученого этот процесс проходит три стадии: надлома, разложения и гибели. Надлом начинается с «раскола в цивилизационной системе» и «раскола в душе». О первом говорит появление маргинализированных слоев, вступающих в конфронтацию с «правящим меньшинством». О втором — возникновение альтернативных форм поведения, «массового чувства неконтролируемого потока жизни», появление синкретических религий, утрата чувства стиля, разрушение основ языка. На стадии надлома, считает Тойнби, резко падает потенциал творческого меньшинства и его роль в жизни общества существенным образом уменьшается. Большинство членов общества отказываются подражать меньшинству. Происходит разрушение социального единства, возникают локальные конфликты, масштаб и интенсивность которых возрастает со временем. Снижается уровень управления обществом. Нарастает процесс пауперизации населения, отчуждения большинства от властных структур, что ведет к возникновению, по терминологии Тойнби, «внутреннего пролетариата», действия которого подрывают устои сложившегося образа жизни.

На стадии разложения локальные конфликты перерастают в глобальные, кризисные явления захватывают практически все сферы жизни социальной системы. Применение силы правящим меньшинством ведет к массовым беспорядкам, появлению множества «горячих точек», которые весьма скоро перерастают в гражданские войны. Переключение всех ресурсов нации на ведение братоубийственной войны окончательно подрывает жизненные силы цивилизации. «Общество, — пишет Тойнби, — начинает пожирать самое себя»¹²⁸. Шанс на «выздоровление» становится все более призрачным. Тело больного общества бороздят, если использовать выражение Тойнби, «вертикальные» и «горизонтальные» трещины, в результате чего сильное государство распадается на ряд слабых государств, преимущественно образованных по этническому признаку. Следствием разложения становится также и усиление борьбы между классами и социальными группами, которая достигает пика в моменты революций. Меняются менталитет и поведение членов общества, которые весьма быстро утрачивают черты цивилизованных субъектов и начинают действовать по законам биологического выживания. В это время цивилизация, не до конца утратившая свои потенции, рождает неординарную личность, которая может выступать в образе архаиста, стремящегося к возврату в прошлое, футуриста, своими действиями, прокладывающего путь в будущее, философа, скрывающегося под маской верховного правителя и, наконец, Бога, воплотившегося в человеке.

Средствами, с помощью которых они предпринимают попытки сохранить цивилизацию, являются Меч и Машина времени, под которой подразумевается набор методов и приемов, позволяющих неким магическим образом перенестись или в лишенное негативных черт прошлое, или в светлое будущее. Однако Тойнби считает, что ни первое, ни второе средство не способны изменить судьбу, уготованную данной цивилизации. Не строит он иллюзий и относительно способности философа-правителя найти достойный ответ на исторический вызов. Апеллируя к многочисленным историческим примерам, он приходит к выводу, что истинным спасителем является только тот, кто исполняет волю Божью. Но так как практически никто не способен «стать тем сосудом, в котором горит божественный огонь», пророком, устами которого провозглашается великая истина и Божье слово, то единственным кандидатом на роль спасителя цивилизации оказывается сам Господь. Именно с провидением, Божьей волей связывает Тойнби все свои надежды на выход цивилизации из кризиса.

Последнее препятствие — испытание смертью, — пишет Тойнби, — преодолели очень немногие. И теперь, остановившись пред этим непреодолимым барьером, мы видим впереди лишь одинокую фигуру Христа ¹²⁹.

Таким образом, выход из пучины страданий, в которую погружается гибнущая цивилизация, может быть только в обретении веры, в исполнении божественного предначертания, которое становится доступным через религиозное откровение, через нисхождение Святого духа на тех, кто тверд в вере.

Тойнби глубоко и обстоятельно исследует проблему взаимодействия цивилизаций. С его точки зрения, между цивилизационными системами никогда не было состояния гармонии и равноправного сотрудничества. Вся история человеческого рода, считает он, была историей борьбы цивилизаций, где каждый раз побеждала цивилизация, находящаяся на более высоком уровне технического развития. Особенно ярко это конфронтационное взаимодействие цивилизационных миров проявляется сегодня, где миру Запада явно противостоит мир Востока. Тойнби убежден, что если человечеству даже удастся избежать военных столкновений мирового масштаба между державами, тем не менее это не означает, что будут ликвидированы цивилизационные противоречия. Он считает, что третье тысячелетие будет временем глобальных межцивилизационных конфликтов, от которых может уберечь только быстрый процесс образования мировой цивилизационной системы, который сейчас совершается исключительно медленными темпами. Впоследствии эта идея будет подхвачена американским социологом С. Хантингтоном, который опубликовал в журнале «Форинг афферс» в 1993 г. статью «Столкновение цивилизаций», сделавшую его имя сразу известным как в кругах политиков, так и в научном мире.

Такова в самых общих чертах культурологическая теория Арнольда Тойнби. Несмотря на свой целостный, завершенный характер, она была встречена далеко неоднозначно его коллегами-исследователями. Сразу же после выхода в свет первых томов «Постижения истории» последовал шквал критических статей, где Тойнби был предъявлен ряд весьма серьезных претензий, причем не только со стороны тех, кто считал себя сторонником материалистического понимания истории, но и со стороны ученых, близких Тойнби по мировоззренческим и научным позициям.

Подробному критическому разбору культурологическую теорию Тойнби подверг прежде всего Питирим Сорокин. Главной ошибкой Тойнби (как, впрочем, и главной ошибкой Н.Я. Данилевского и О. Шпенглера) он считал смешение и отождествление культурных систем с социальными группами. С его точки зрения, приписывать, как это делали перечисленные авторы, религиозным, территориальным, государственным или каким-либо иным группам статус великих цивилизаций совершенно неправомерно, ибо социальные группы и культурные системы коренным образом отличаются друг от друга.

Второй ошибкой Тойнби, по мнению П. Сорокина, является утверждение о том, что все цивилизации проходят один и тот же цикл и обречены на исчезновение с исторической сцены. Несмотря на то, что Тойнби предпринимает попытку определить критерии, по которым можно судить, на какой стадии развития находится та или иная цивилизация, они во многом являются несовершенными. Опираясь на них, невозможно дать ответ, например, на вопрос, когда возникла западная цивилизация — с появлением государства Меровингов или империи Каро-лингов или с момента возникновения Священной Римской империи.

Не дают они возможности определить и точную дату гибели цивилизации. П. Сорокин отмечает, что если под гибелью понимать исчезновение всех культурных систем, которые существуют в рамках данной цивилизации и социальных групп, носителей тех или иных культурных ценностей, то вопрос о гибели цивилизаций можно отнести к числу квазипроблемы, ибо гибель цивилизации в подобном смысле вряд ли когда-либо происходит. Он подчеркивает, что хотя греческая и римская цивилизации ушли в небытие, тем не менее остались греческий и латинский языки, великие философские системы, дорический, коринфский и ионический ордера в архитектуре и многое другое. Попытка анализа конкретной ситуации по тойнбианским критериям не приводит к искомому результату. П. Сорокин задает отнюдь не риторический вопрос: что необходимо считать свидетельством гибели античной цивилизации — разделение Римской империи на западную и восточную, падение западной под ударами полчищ Алариха или взятие Константинополя османами?

Ошибочным, с точки зрения П. Сорокина, является и тезис Тойн-би о том, что один и тот же уровень развитости присущ различным сферам общественной жизни в один и тот же период. Обращаясь к историческим данным, Сорокин показывает, что совпадение «творческих периодов», например, в науке, технике, изобразительном искусстве, философии той или иной цивилизации — это скорее исключение, чем правило. Например, в эпоху Средневековья западная цивилизация достигла весьма впечатляющих успехов в области богословия и организации религиозной жизни, в области храмовой архитектуры и искусства. В то же время говорить о серьезных достижениях в области науки, философии в этот исторический период было бы весьма проблематично.

Не согласен П. Сорокин и с утверждением Тойнби о том, что целостность, индивидуальность и способность цивилизации к творчеству наиболее ярко проявляется в изобразительном искусстве. С его точки зрения, в искусстве любой цивилизации на любом отрезке ее исторического развития можно найти элементы искусств всех предыдущих ступеней генезиса, в том числе и архаического. Весьма сомневается П. Сорокин и в том, что большинство характерных особенностей искусства той или иной цивилизации остаются неизменными с течением времени. Он пишет: «Я утверждаю, что искусство различных культур обнаруживает единство стиля, когда эти культуры находятся на одной и той же стадии развития — идейной, чувственной и интегральной»¹³⁰. Питирим Сорокин обращает внимание Тойнби на то, что, например, скульптуры, Древней Греции периода архаики можно спутать с теми, которые создавались в Европе в период раннего Средневековья, что некоторые статуи афинского Акрополя удивительно похожи на работы Мино да Фьезоле, а сюжеты росписи на вазах Эллады — на рисунки Ван ден Вейдена и Тициана.

Весьма критично относится П. Сорокин к идее Тойнби о среде как главном факторе, детерминирующем процесс возникновения и развития цивилизаций. Он задает вопрос: как определить степень суровости или благоприятности среды? Не ясен, с его точки зрения, и вопрос о творческом меньшинстве. Он подчеркивает, что Тойнби умалчивает о том, как появляется это творческое меньшинство и благодаря чему оно становится творческим. Вывод, который делает П. Сорокин, таков: концепция А. Тойнби ни при каких условиях не может считаться совершенной, хорошо продуманной и обстоятельно просчитанной теоретической конструкцией. Его знаменитая книга — не научный трактат, а разновидность историко-культурного эссе со всеми вытекающими из этого обстоятельства просчетами и недостатками.

Справедливости ради следует отметить, что в полемике со своими оппонентами Тойнби далеко не всегда был обороняющейся стороной. В своей статье «Философия истории Питирима Сорокина», опубликованной в солидном английском научном журнале, он критикует известного социолога за определенную предвзятость его оценок и неправильную интерпретацию ряда принципиальных положений. Обоснованность этой критики П. Сорокин был вынужден признать, хотя это никак не сказалось на его финальной оценке главного труда А. Тойнби.

Весьма критично оценивает концепцию Тойнби и один из основателей знаменитой французской исторической «Школы «Аналлов» Люсьен Февр. Он пишет об обольстительном историке-эссеисте, труд которого порождает

чувство сенсации, вызываемое у доверчивого читателя внушительным обзором всех этих тщательно пронумерованных цивилизаций, подобно сценам мелодрамы, сменяющим одна другую перед его восхищенным взором, и неподдельный восторг, внушаемый читателям этим фокусником, с такой ловкостью жонглирующим народами, обществами и цивилизациями прошлого и настоящего, тасующим и перетасовывающим Европу и Африку, Азию и Америку. Но если не поддаваться искусительным чарам, если отвергнуть сентиментальную позицию верующего, присутствующего при богослужении, если беспристрастно взглянуть на идеи Тойнби и на выводы из них, — то что нового мы, историки, увидим во всем этом? Тойнби просто присоединяет голос Англии к французским голосам, и нам принадлежит право судить, в какой мере этот голос выделяется в британском мире на фоне прочих голосов. В нашем же мире его обладатель может рассчитывать только разве что на место хориста¹³¹.

Авторы, стоящие на позициях материалистического понимания истории, обращают внимание прежде всего на иррационализм тойнби-анских воззрений, на преувеличение роли творческих личностей в историческом процессе, на абсолютизацию метода сравнительного анализа, на то, что Тойнби явно совмещает идеалистическое толкование истории с эмпирическими обобщениями, на почти полное игнорирование явлений и процессов экономической жизни. Самое же слабое место в концепции Тойнби, с их точки зрения, — это размытость самого понятия «цивилизация». Хотя Тойнби и выделяет два главных критерия, лежащих в основе его типологии цивилизаций (наличие универсальной религии и степень удаленности от места возникновения), они оказываются плохо «работающими» применительно к конкретной ситуации. Например, когда Тойнби пытается определить, что такое древнекитайское общество, он вынужден допустить откровенную натяжку, признав, что в Древнем Китае существовала вселенская (универсальная) церковь в лице махаянского буддизма, что явно расходится с теми данными, которыми располагает историческая наука. «Не работают» эти критерии и тогда, когда Тойнби пытается описать характерные черты мексиканской, иранской и других цивилизаций. Таким образом, критерии выделения цивилизаций, предложенные Тойнби, оказываются мнимыми и в этом нет ничего удивительного, ибо как бы ни уверял читателей Тойнби, что представление о критериях он сформировал на основе эмпирического анализа существовавших в истории цивилизаций, очевидно, что последние должны быть выделены, а чтобы выделить их необходимо иметь набор четких критериев.

Исследователями-марксистами особо подчеркивается, что концепция цивилизаций Тойнби не позволяет понять ни общих закономерностей исторического развития, ни тех специфических особенностей, которые присущи всякой национальной культуре. По их мнению, автор «Постижения истории» не смог преодолеть как ограниченность и априоризм культурологических теорий XIX в., так и эмпиризм позитивистской социологии XX в. Его учение о цивилизациях явилось своеобразным компромиссом. Благодаря обращению к огромному пласту исторических данных, он смог нарисовать весьма впечатляющую картину истории как истории цивилизаций, но объяснение происходящего он позаимствовал из мировоззренческой конструкции, внешней по отношению к истории, в силу чего эвристические возможности концепции Тойнби весьма ограничены. Они явно не соответствуют тем надеждам, которые Тойнби возлагал на новый метод анализа истории.

Однако сегодня, когда происходит глобальная переоценка ключевых фигур в общественной мысли, значение работ А. Тойнби практически никем не оспаривается, хотя критический пафос присутствует и в статьях, опубликованных в самое последнее время.