Осмысление взаимосвязей внутринаучных и социальных ценностей как условие современного развития

Наука ориентируется на объективность и на первый взгляд сво­бодна от ценностей. Считается, что для науки нет запретных тем, и естествознание, задача которого - выявление общих законов, не может быть оценено в ценностной шкале «плохо - хорошо». Культура же, напротив, - это царство ценностей. Фактор вклю­чения ценностей позволяет размежевать естественно-математические и гуманитарно-исторические науки.

Истоки идеи о науке, свободной от ценностей, восходят к Га­лилею и Бэкону и связаны с принятием автономности, беспри­страстности и нейтральности науки. Вместе тем наука как со­циокультурный феномен способствует укреплению могущества человеческого разума, преумножению социальных ценностей, направлена на рост благосостояния и благополучия общества. Однако определение степени благотворности воздействия науки на человека и окружающую среду и вредоносности ее техноло­гических приложений - проблема чрезвычайно актуальная. Не все достижения науки переднего края могут быть приемлемы и во­стребованы в современном мире, в связи с чем возникает воп­рос: наука «для человека» или «против него»? Может быть, на­ука безразлична к человеку?

Современные философы науки (в частности, М. Полани) вос­ставали против безличностно объектированного идеала науки, заявляя, что науку делают люди, а следовательно, привносят всю палитру ценностных отношений. Известный философ науки Т. Кун также отмечал роль ценностей, разделяемых творчески­ми личностями, влияющих на выбор научной стратегии и изме­няющихся в процессе научного познания.

В царившей долгое время демаркации научного знания и цен­ностей факт и ценность противопоставляются друг другу и су­ществуют автономно. Ценность элиминируется из науки. Однако наука сама представляет в распоряжение человечества несомнен­ную ценность, состоящую в рациональном видении мира. На­учное познание является ценностью для практической деятель­ности и прогрессивного развития человечества. Ценностью яв­ляются знание и сама истина.

Преодоление ситуации игнорирования ценностей сделало ак­туальным осмысление взаимосвязей внутринаучных и социальных ценностей. Дискуссии в науковедческой, социологической и методологичской литературе затрагивали вопросы об ответствен­ности ученых за сделанные ими открытия и их применение, о взаимосвязи социальных институтов и институтов экспертов, влиянии господствующей в обществе идеологии на развитие науки, роли ценностных факторов в процессе научного поиска и познавательной деятельности, соотношении науки и властных структур.

В самом общем смысле ценность понимается как отражение отношения субъекта деятельности к результату своей деятельно­сти. Важно подчеркнуть, что ценности не сводятся только к морально-этическим императивам - ценностью науки может стать доказательность, гармония, простота и пр. Ценность способствует мотивации поступков и действий человека. Ценностные установ­ки, ориентации и характеристики накладывают свой отпечаток на поисковый процесс научного творчества. Они связаны с глу­бинными переживаниями значимости своей деятельности. Не­обходимо учитывать, что ценности могут играть как позитивную, так и негативную роль; они могут способствовать повышению порога чувствительности ученого в ходе проведения научных ис­следований, влиять на свободный выбор проблем, на процесс при­нятия решений или обусловливать степень компромиссов меж­ду наукой и властью.

Ученые указывают на смысловое родство таких понятий, как «ценность», «стоимость» и «цена». Вместе с тем ценность сле­дует отличать от того, что приносит сиюминутную выгоду и свя­зано только лишь с пользой. Ценное - это не только прибыль­ное, но и соотнесенное с категорией цели.

Исследованием ценностей занимается аксиология. Проблема внутринаучных ценностей связана с размышлениями над теми теоретико-методологическими, мировоззренческими и практи­ческими последствиями, которые следуют из бурного развития науки. Эта проблематика направлена на ограничение интеллек­туальной экспансии науки на мир человеческих отношений в целом, на понимание того, что научное познание, сциентизм не должны доминировать в сложных смысложизненных ориентациях человека. В многообразных человеческих отношениях первосте­пенное значение имеют понятия «добро - зло», «прекрасное - безобразное», «справедливое - несправедливое», «полезное - вредное». Современные методологи пришли к выводу о неуст­ранимое™ из сферы научного познания ценностного и оценоч­ного аспектов. Научное познание регулируется не только меха­низмами интеллектуальной деятельности, но и влияниями мира ценностей. О том, что познание является ценностью и благом, свидетельствовала и эпоха античности, и эпоха Просвещения. И. Кант признавал роль ценностных ориентаций в познании как таковом (трансцендентальном), но считал необходимым элими­нировать этот фактор в индивидуальном познании. В этом свое­образно проявлялось противоречие теоретического и практичес­кого разума. Чистое познание должно быть оторвано от всех влияний непосредственной практической деятельности.

Внутринаучные ценности выполняют ориентационную и ре­гулирующую функции. К ним отнесены: методологические нормы и процедуры научного поиска; методика проведения эксперимен­тов; оценки результатов научной деятельности и идеалы науч­ного исследования; этические императивы научного сообщества. Внутринаучные ценности задают не только теоретическое, но прежде всего целостное, практически-духовное измерение отно­шений человека к миру. Поэтому они являются структурами, опосредствующими познавательный процесс. Внутринаучные ценности иногда называют когнитивными. Модели когнитивных ценностей проявляются в системе убеждений ученого. Для уче­ного ценностью являются новое, объяснительный, доказатель­ный и предсказательный потенциал науки, а также примат фактов и возможность непротиворечивого вывода. Иногда к когнитив­ной ценности относится опора на традицию или авторитет. Ког­нитивные ценности выступают основанием консолидации уче­ных в научном сообществе. Однако иногда являются споры по поводу иерархии когнитивных ценностей, различных систем когнитивных ценностей, разнообразия их носителей. Система ценностей имеет большое значение для определения критериев науки.

Внутринаучные ценности необходимо отличать от субъектив­ных ценностей, которые отражают личностные и сугубо инди­видуальные предпочтения. На внутринаучные ценности боль­шое влияние оказывает господствующая в том или ином обще­стве ценностная система. Внутренней ценностью науки считается новое решение актуальной научной задачи и возникновение нового направления исследования, а также адекватное описа­ние, непротиворечивое объяснение, аргументированное дока­зательство и обоснование, четкая, логически упорядоченная система построения или организации научного знания. Все эти характеристики связаны и коррелируют со стилем научного мышления эпохи и во многом социально обусловлены. Совер­шенно очевидно, что ценности, нормы и идеалы научного по­иска в эпоху античности отличны от таковых в Новое время и весьма несхожи с ситуацией современного этапа постнекласси­ческой науки. Ценностью классической картины мира была изо­ляция субъекта от познаваемого им объекта и от средств позна­ния. Наука Нового времени пыталась исключить любые куль­турно-заданные, мировоззренческие факторы познания. В неклассической картине мира сохранялась изоляция объекта познания от субъективных наслоений, но учитывалась связь на­блюдателя со средствами познания и объектом познания. Постнеклассическая картина мира рассматривала предметный резуль­тат научной деятельности как ценностно целевую структуру в единстве со средствами познания, внутринаучными ценностя­ми и субъектом-наблюдателем и показывала, что знание труд­но оторвать от процесса его получения (объекты микрофизи­ки, например, оказываются составными частями ситуации на­блюдения, на что, в частности, указывал В. Гейзенберг). В связи с этим возникли существенные трансформации в интерпрета­ции принципа объективности.

Принцип объективности всегда считался наиглавнейшей когнитивной ценностью. Он воспринимается, во-первых, как процедура, фиксирующая совпадение знания со своим объек­том, а во-вторых, как процедура устранения из знания всего, что связано с субъектом и средствами его познавательной деятельности.

Этот второй смысл объективности, как отмечает В. Порус, в кон­тексте европейской христианской культуры был связан с представ­лением о греховной, «испорченной» природе человека, которая тя­готеет над его познавательными устремлениями. Привлекает к себе внимание замечание Ф. Гиренка, который пытается дать дефини­цию принципу объективности следующим образом: мир полностью определен, если его полнота сложилась с человеком, но независи­мо от мышления.

Для современной науки характерна неоднозначность понима­ния объективности: иногда с ней связывают общезначимость и интерсубъективность, иногда - нечто инвариантное и неизмен­ное. Наиболее распространено представление об объективности как сочетании и совпадении множества условий - логических, методологических, философских. Независимость от субъекта при этом остается важной и основополагающей чертой объективно­сти.

Однако отождествление интерсубъективности и объективно­сти несостоятельно, поскольку в интерсубъективности, претен­дующей на то, чтобы знания были общими для всех субъектов (или, по выражению Э. Агацци, присутствовали в «публичном дискурсе»), имеется явный конвенциальный контекст. Интерсубъ­ективность предполагает конвенцию, согласие и договоренность как неустранимый элемент такого публичного дискурса. Нуж­но, чтобы было «очевидное согласие в способе употребления понятия, а без этого научное рассуждение теряет смысл». Сле­довательно, строгий научный дискурс - это столь же необходимая когнитивная ценность.

Социальные ценности воплощены в социальных институтах и укоренены в структуре общества; они демонстрируются в про­граммах, постановлениях, правительственных документах, законах и определенным образом выражаются в практике реальных от­ношений. Свобода, права собственности, равноправие, стабиль­ность общества и его динамика - это важные социальные цен­ности, которые для своего воплощения нуждаются в определенных социальных условиях и определенном общественном порядке, необходимом для их поддержания. Социальные институты обес­печивают поддержку тем видам деятельности, которые базиру­ются на приемлемых для данной структуры ценностях. Соци­альные ценности могут быть основанием для критики научных изысканий, критериями при выборе стандартов поведения. Со­циальные ценности претендуют на то, чтобы быть общезначи­мыми.

Важным аспектом ценностей является их артикуляция. При этом всегда фиксировалось некоторое несоответствие между ценностями, артикулированными и выраженными в словах, и ценностями, выражаемыми на практике, в реальных отношениях, поведении и действии. Важной социальной ценностью являет­ся благополучие. Существуют ценности, связанные с обществен­ным признанием и уважением. Система социальных ценностей закреплена в праве, традициях, нормах общежития и делового поведения. Общественные ценности направлены на то, чтобы задавать принципы стабильного существования общества, обес­печивать эффективность его жизнедеятельности.

Пересечение социальных и внутринаучных ценностей хорошо продемонстрировано К. Поппером. Знаменитая идея демарка­ции - разделения науки и не науки, проведенная им в эписте­мологии - имела эффект, выходящий за рамки сугубо научного познания. Возникла потребность в проведении демаркационной линии между двумя типами общества: открытым и закрытым, — понимая при этом, что они составляют «ткань» единого миро­вого исторического процесса развития. Центральная в эписте­мологии К. Поппера идея фальсификации (опровержения), вы­ступающая в роли критерия научности (то, что может быть оп­ровержимо в принципе, - научно, а то, что не может быть опровержимо, - догма), потребовала от общества самокоррекции. Идея фальсификации, играющая огромную роль в совре­менной философии науки, в приложении к социальному анализу задает весьма значимые ориентиры самокоррекции обществен­ного целого, которые чрезвычайно актуальны применительно к реалиям жизни, в том числе и современного российского обще­ства. С точки зрения критерия фальсификации политические де­ятели только и должны стремиться к тому, чтобы их проекты были как можно более детальнее проанализированы и представлены для критического опровержения. Вскрытые ошибки и просчеты повлекут за собой принятие более жизнеспособных социально- политических решений.

Критика, которая сопровождает стремление ученого к науч­ной истине, должна иметь место и в социальной жизни, по от­ношению к реальным событиям и процессам. Все идеи, приоб­ретающие популярность в социуме, должны быть подвергнуты рационально-критическому дискуссионному обсуждению. Некри­тическое принятие глобальных социальных идей может привес­ти к катастрофическим последствиям. Критическое же обсуж­дение популярных идей, при котором все разумное будет сохра­нено, а неразумное отброшено, позволит предложить иную социальную стратегию, включающую в себя ценности малых организационных преобразований. Таким образом, в понимании ценности критики как чрезвычайно влиятельной, если не ска­зать, движущей, силы общественного развития, можно также усмотреть взаимосвязь социальных и внутринаучных ценностей. Критика служит действенным инструментом изменения в направ­лении более рациональной и эффективной деятельности.

Социология знания особо подчеркивает связь всех форм знания с социальным бытием. Парадокс науки состоит в том, что на­ука на протяжении всего своего развития заявляла о себе как о реальном основании общественного прогресса, способствующем благосостоянию человечества, и в то же время развитие науки и техники привело к последствиям, являющимся угрозой его су­ществованию. Негативные последствия - это не только загряз­нение окружающей среды и экспансия техногенного развития; сам лавинообразный рост научной информации оказывается патогенным фактором для человеческой психики, приводит к явно энтропийным (хаотизирующим) последствиям.

На современном этапе развития науки значительные изменения происходят в области хранения и получения информации, услож­няется функционирование приборных комплексов и сложных саморазвивающихся человекоразмерных систем, в которые вовлечен человек. В связи с этим сама стратегия научного поиска должна быть построена с учетом императивов человеческого существования.

На фоне признания дегуманизации современной науки особое значение и ценность приобретает аксиологически-дедуктивная система теоретического описания явлений и процессов, в ко­торых присутствуют и учтены интересы и параметры челове­ческого существования. Аксиологический подход к науке пока­зывает, что наука должна быть понята как интегральная состав­ляющая современного социального развития. Аксиологичность научного познания признается его неотъемлемой чертой. На­ука не должна быть подчинена узкопрагматическим интересам, как не должна стать и монополией военно-промышленного ком­плекса.

Система ценностей, процветающая в индустриальном обще­стве, подвергается сокрушительной критике. Индустриальное общество создает атмосферу мега-рисков, ориентировано на идеалы потребления; человечество осознает свою беспомощность в области контроля над все возрастающей технической мощью современной цивилизации. Пренебрежение духовными ценно­стями и возвеличивание материальных не способствуют гармо­ничному развитию человека. Эта проблема рассмотрена в сочи­нении американского философа, социолога и психоаналитика Э. Фромма «Иметь или быть?», исследованиях Г. Марселя «Быть и иметь», Б. Штеемина «Обладание и бытие», их названия симп­томатичны и нацеливают на сопоставление двух в принципе не­соизмеримых миров ценностей: ценностей существования, свя­занных с абсолютной ценностью жизни, и потребительских цен­ностей, уводящих в бесконечность товаров.

На первый взгляд альтернатива «бытие или обладание» про­тиворечит здравому смыслу. Действительно, чтобы жить, необ­ходимо есть, пить, обладать вещами и удовлетворять элементарные потребности. Но значит ли это, что основная ценность и смысл бытия в обладании? Философы предостерегают: чем ничтожнее твое бытие, чем меньше проявлений находит твоя действитель­ная жизнь, тем большую значимость приобретает имущество; цель человека — не обладать многим, а быть многим. В Евангелии от Луки сказано: «Что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить, или повредить себе?»

Эрих Фромм как врач-психоаналитик, наблюдающий за боль­ным обществом, в своей книге делает вывод: «Обладание и бы­тие являются двумя основными способами существования чело­века, преобладание одного из которых определяет различия в ин­дивидуальных характерах людей и типах социального характера». Ценности потребления влекут за собой ориентацию на достижение максимальной прибыли. В противовес этой ценностной систе­ме в общественной жизни существуют иные ценности граждан­ского общества: отстаивание свободы слова, принципиальной кри­тики, справедливости, права на образование и профессиональ­ное признание, ценности научной рациональности и гармоничной жизнедеятельности.