Отождествление человеческого духа с сознанием в богословско-философской литературе

Развивая святоотеческую мысль об онтологичности челове­ческого духа, ряд христианских богословов и философов высказа­ли мысль о тождественности духа человеческой тримерии и со­знания.

Так, С.Л. Франк предпринял очень глубокий и тонкий анализ такой феноменологии, как «душевная жизнь», «предметное созна­ние», «самосознание» [189]. «Предметное сознание» и «самосозна­ние», по мнению С. Франка, являются отражением или проявлени­ем сферы духовности в области душевной жизни, выражая ее вза­имодействие с областью, лежащей за её пределами.

Душевная жизнь — переживания — есть основа, корень, заро­дыш, которая в высших своих проявлениях — сознании и самосоз­нании — опирается на иную силу, питающую её ¹. Осознанность, идеальность есть атрибут субъективной реальности.

В качестве бытия и силы душевная жизнь есть актуальная реальность, а в качестве сознания — потенция. В подсознатель­ных душевных явлениях дано чистое переживание как ттовое, т.е. сама сущность душевной жизни, изолированная от высших форм бытия. В переживании нет субъекта — объекта, а \сть лишь непосредственное бытие самого сознания как первичного единства. «Я» — это точка, в которой бытие есть непосред­ственно для себя [188].

Сознание и жизнь антагонистичны. Это два разных начала:

материя внутреннего бытия — то, что может быть названо пси­хическим, душевным, и форма внутреннего существа человека — иное высшее начало Логоса или духа, присоединяющееся к душевно­му началу и выражающееся в лице т.н. сознания.

Душевная жизнь, как считает С. Франк, — это особый мир, отличный от объективного предметного бытия и противостоя­щий ему, и вместе с тем душевная жизнь — не идеальное начало чистого сознания, света разума, а вполне реальная могуществен­ная сила и сфера бытия. Свойство душевной жизни — сплош­ность, слитность, бесформенное единство.

Очень схожие мысли на природу духовных явлений высказывал и В. Зеньковский.

¹ «...душа наша сопряжена с Абсолютом, Им живет и держится, Его ищет и им воспламеняется» — буквально повторяет эту мысль о. В. Зень­ковский [71]. А еще раньше св. Дионисий: «...души наши существуют бла­годаря слиянию преблагословенной благости...» [57].

Духовная сторона в человеке пронизывает всю психическую и психофизическую жизнь человека. Поэтому чисто психические яв­ления, связанные в нас с телесной жизнью, вступают в процессе жизни в такую тесную связь с духовной сферой, что через это и вся душевная жизнь связывается с вечностью [70].

После смерти невозможно «мозговое сознание», говорил В. Зень­ковский, т.е. сознание, опосредованное мозгом и слагающееся из зрительных, звуковых, мускульных ощущений. Но современные анализы достаточно ясно выявили тот факт, что наше «я» не возникает из накопления ощущений, но что, наоборот, сами ощу­щения получают свой психический смысл от наличности внутрен­него света в душе. .

Пусть наше самосознание охватывает лишь малую часть того, что заключено в глубине человека, но слабое мерцание света самосознания есть не только чудо, не только загадка, — но оно иноприродно тварному бытию, как таковому. Оно не есть про­дукт природы, его никак нельзя вывести «снизу», в порядке гене­тической эволюции психики; самосознание не рождается из недр сознания, из недр жизни, а приходит откуда-то «сверху» — т.е. от Бога.

Самосознание есть функция духа.

Сознание зреет в лоне самосознания и есть его функция (а не обратно, как обычно рисуют в психологии) [71, с. 124].

Духовная'жизнь в нас и есть источник самовидения, источник света, в излучениях которого осуществляется сознавшие самого себя, — это есть сердцевина личности, связью с которой и дер­жится вся наша личность^ полноте сил [71].

Плотин — «небытственная искра», дремлющая в человеке — Единое полностью присутствует в каждом сегменте бытия, явля­ясь принципом его единства. Эта сила — потенция.

Вспомним слова Декарта о зарождении самосознания — Я не знаю, ни что такое «Я», ни что такое мир, пока не отстра­нюсь от чего-то такого', только отступив от него, можно уви­деть его очертания. И в этот же миг возникает,«Я», свершающий этот шаг.

— Я делаю шаг, который делает меня.

Декарт таким образом описал опыт субъект-объектного раз­двоения бытия и тем заложил основы трансцендентализма.

Как волевое начало субъект не существует «до» решениям желания, только решая, он становится тем, что он есть — если свобода понимается не как произвол, а как антиномия, христи­анская по своему происхождению (я свободен, когда я — раб Бо­жий).

Л. Карсавин определял «Я» как самосознание своего бытия, инобытие, источник познающего себя бытия [79].

Аналогично, Л. Позов предложил одно из обобщающих понятий

«Я» как субстанции, сознающей свое состояние. «Я» у него также —

личность, монада, внутренний небесный человек.

«Я» выражает единство, ядро тримерии [141 ]. «Я» - это надвременность, инаковоеть, — пишет о. А. Кураев.

[98].

Некоторыми богословами понимание человеческого духа отождествляется с личностью.

Арх. Керн высказал мнение, что понятия личности как та­ковой не было в древней философии. Оно появилось только в христианстве, каппадокийские отцы впервые стали'писать о персоне [83].

По христианскому миросозерцанию. Личность есть Бог, а отношения человека с Богом есть его личные отношения. Че­ловек — предличность, и только в работе, «лицетворения» он может приблизиться к Личности. Такой точки зрения придер­живались Вл. Лосский, Л. Карсавин, в настоящее время — С.С.Хоружий [200].

Таким образом, Пуе^ца — человеческий дух — если син­тезировать многие смыслы его понимания, это:

— то, что связывает человека с вечным, миром, начало возрожденной жизни;

— неземное, противостоящее плоти;

— символическое отражение Духа Божьего;

— вершина человека, соприкасающаяся с Богом;

— алтарь, на котором почивает Дух Божий;

— Я, самосознание, нравственный контроль;

— особое состояние внутренней жизни человека;

— дыхание, оживляющее тело и одухотворяющее душу. «Сей самый. Дух свидетельствует духу нашему, что мы дети Божьи» [Рим. 8,16].

А. Позов по учениям преп. И. Дамаскина, преп. М. Испо­ведника выделяет в духе триаду разума (ума, нуса), воли (лого­са, слова) и силы (пневмы, чувства) [141].