Способы оперирования информацией

В 1964 г. Б.Г, Ананьев высказал гипотезу о билатеральном контуре регулирования психических процессов [б]. Он предполо­жил, что полушария мозга выполняют разные функции, и домини­рование того или иного полушария у конкретного человека в опре­деленной мере обусловлено наследственностью. Он писал, что до-минантность одновременно выступает как структурный и как функционально-динамический принцип деятельности полушарий;

как наследственно-врожденное и как индивидуально-приобретен­ное свойство.

Многие функции осуществляются при участии обоих полушарий, но характер участия левого и правого полушария оказывается различ­ным. Билатеральное регулирование сочетает управление информаци­онными и энергетическими потоками таким образом, что в каждый момент времени каждое из полушарий выполняет по отношению к другому то информационную, то энергетическую функцию [б].

Как установлено к настоящему времени многочисленными экс­периментальными данными, основная функция правого полушария состоит в симультанировании сенсорных раздражителей и пере­работке информации в образной форме. В левом полушарии нахо­дится центр речи — «сигнала сигналов», знакового обозначения сенсорной информации; левое полушарие обрабатывает информа­цию в сукцессивном режиме, оперирует знаковой, вербальной ин­формацией [27, 169].

£ связи с этим принято считать правое полушарие ответ­ственным за образное, наглядно-действенное мышление; левое по­лушарие — за вербальное, понятийное, дискурсивное, логическое мышление.

Доминантность полушария проявляется в асимметрии сенсо-моторных функций, парных органов. Асимметрия функций возрас­тает к периоду зрелости человека и уменьшается в пожилом и старческом возрасте.

Функциональная асимметрия является признаком активно­сти, сопутствует лучшему качеству психической деятельности и проявляется также в эмоциональной сфере.

Как показал клинический материал, правое полушарие связа­но с отрицательными эмоциями тоски, депрессии, а левое — с чув­ством эйфории, радости, благодушия [14].

Доминирование того или иного полушария, являясь свой­ством индивида, наследственно обусловленным, определяет доминирование того или иного способа переработки инфор­мации (с типом мышления связан и тип памяти), тем самым может определять и выбор профессиональной деятельности.

Речь. Мышление и речь взаимосвязаны настолько тесно, что почти не существуют одно без другой.

Сущностная особенность человека — сознание — осозна­ние бытия.С.Л. Рубинштейн пишет, что эту функцию осозна­ния бытия язык и речь выполняют специфическим образом:

они отражают бытие, обозначая его.

Таким образом, речь и язык — это обозначающее отраже­ние бытия [152].

Речь — это форма существования мыслей, чувств, пережи­ваний для другого, средство общения с другим, а также «фор­ма обобщенного отражения действительности, форма суще­ствования мышления» [152].

Речь выражает единство чувственного и смыслового со­держания. .

Речь имеет три функции: побудительную, коммуникатив­ную и информационную.

Наибольший интерес представляетпобудительная функ­ция речи. У ребенка речь возникает тогда, когда связь слова и значения становится смысловой.

Оригинальную точку зрения на генезис речи у ребенка предложил Б. Поршнев. Когда ребенку запрещают сенсорные,

моторные действия каким-либо словом, то ребенок, неодоли­мо имитируя звуковой комплекс, сопровождающий это на­сильственное пресечение его хватательных, манипуляцион-ных, касательных, бросательных движений, тем самым запре­щает эти действиясам себе, т.е. они оказываются задержан­ными вследствие повторения им данного слова. При появле­нии второго слова возникает дифференцировка — первое сло­во теряет характер универсального «стоп-механизма», второе слово играет функцию «запрета — запрета» — и таким образом начинается речь [144].

Когда ребеноксам себе запрещает первое действие, он впервые постигает смысл, пусть еще смутно, но он понимает первую связь между двумя явлениями. Появляется первый «кирпичик» актом поэтического измерения или сознания.

Слово становится первым управляющим психическим воздействием, которое подавляет собственные действия орга­низма.

Первое такое управляющее действие у ребенка — запрет акта дефекации.

Появление этой способности сигнализирует о возникаю­щем активном процессе торможения в нервной системе.

Возбуждение и торможение — два основных процесса нервной системы.

В физиологии существует точка зрения, что субстратом II сигнальной системы — речи человека — является процесс торможения. В нервной системе имеются два основных про­цесса, независимых, имеющих собственные особенности проте­кания — возбуждение и торможение; это два равноправные, всегда сопутствующие, взаимосвязанные и всегда противодей­ствующие друг другу нервные процессы. Эти процессы взаимно индуктируют друг друга: вокруг очага возбуждения возникает зона торможения.

И.П. Павлов считал, что между ними всегда возникает «борьба» за определенные зоны мозга.

Процесс возбуждения является субстратом I сигнальной сис­темы.

Под I сигнальной системой физиологи понимают «сигналы» — информацию о внешнем мире, поступающую в мозг по сенсорным ка­налам. Слово стало «сигналом сигналов^ — П сигнальной системой.

Возникновение речевой сигнализации внесло новый принцип в деятельность мозга.

«Если наши ощущения и представления, — говорил И.П. Пав­лов, — относящиеся к окружающему миру, есть для нас первые сигналы действительности, конкретные сигналы, то речь, специ­ально прежде всего кинестезические раздражения, идущие в кору от речевых органов, есть вторые сигналы, сигналы сигналов. Они представляют собой отвлечение от действительности и допуска­ют обобщение, что и составляет наше личное специально челове­ческое высшее мышление...» [131].

Словесными сигналами человек обозначает все то, что он вос­принимает при помощи своих органов чувств.

Многочисленные исследования учеников школы И.П. Павлова показали, что II сигнальная система является высшим регулято-'ром всей высшей нервной деятельности и поведения человека.

«Слово», таким образом, является средством торможения, управления любых «первосигнальных» — двигательных, вегетатив­ных реакций; «слово» — это активное начало, следовательно, про­цесс торможения — материальный субстрат «слова» — управля­ет процессом возбуждения.

Совершенствование живого — это совершенствование реак- -ций торможения — можно и так представить процесс эволюции. Возбуждение и автоматическое реагирование на раздражение есть генетически низшая функция нервных тканей. Реактив­ность, как свойство живого вещества, дополняется в эволюции живой природы выработкой более совершенных средств не реаги­ровать, т.е. затормозить эту самую реактивность. Таким обра­зом, торможение — это активный нервный процесс, более слож­ный и совершенный [144J.

С развитием науки о высшей нервной деятельности понятие «торможения» наполнилось смыслом о том, что это не отсут­ствие возбуждения и активности, а' определенная работа нервных клеток мозга. Высшие формы торможения — более мощные по сравнению с возбуждением, более сложные и принадлежат более позднему эволюционному уровню.

Б. Поршнев развивает довольно интересное представление о роли и значении тормозной доминанты, понятия им же и введен­ного [144].

Представляется, что возбуждение можно трактовать как потенциально разлитое по всей нервной системе, первичное и наличное. Торможение —• вторично — ведет наступление, осаду. От разлитого диффузного возбуждения остается глазок. Тормо­жение есть угнетение всех лишних для этого глазка связей и со­хранение всех нелишних. Возбуждение, таким образом, как бы вгоняется в определенные рамки.

Тормозная доминанта как бы лепит, формует антагонисти­ческий полюс возбуждения. Она отнимает у возбуждения все, что

можно отнять, и тем придает ему биологическую четкость, вер­ность, эффективность [144]. Автор подбирает очень интересные сравнения для торможения. «Прибой, или вал торможения» — это активная сторона, оформляющая очаг возбуждения, остающийся ей недоступным. Торможение — «это резец скульптора», актив­ное.начало, вырабатывающее поведение так, как скульптор извле­кает из глыбы статую.

«Энергетически» — торможение более дорогой процесс для организма. Торможение поглощает подавляющую массу рабочей энергии организма. Так как процессу торможения надо погло­тить, «затормозить» «п» степеней свободы пришедших в нервную систему раздражений и оставить одну, значит и расход энергии на это должен относиться как пх: 1, если допустить, что энерге­тический коэффициент торможения вообще в «х» раз больше ди­намического эффекта [144]. Есть опыт Хилла А., который рас­считал, что мышца,.играющая роль всего лишь задержки, то есть использующая свой механический потенциал для «статической ра­боты», действует с громадным перерасходом энергии.

Тормозящие II сигнальные управляющие импульсы возникают в рече-двигательных зонах коры. Лобные доли коры больших полу­шарий — главный аппарат II сигнальной системы. Лобные доли коры осуществляют сложные целенаправленные акты, требующие длительного удержания целей и намерений, осуществляют плани­рование, синтез первосигнальных раздражителей в соответствии с инструкцией для выполнения задач.

Лобные доли оказывают тормозящее влияние на врожденные виды мотивации. Слово вызывает торможение двигательного по­буждения, заменяет его другим, несенсорным побуждением. Слово оп­ределяет избирательность восприятия, регулирует афферентацию.

При нарушении функций лобных долей человек становится им­пульсивным, расторможенным, раздражительным, эйфоричным, эмоционально неустойчивым. Локализовать корковое торможение невозможно.

Итак, II сигнальная система заменяет первосигнальные по­буждения к действию такими, которые не требует сенсорики, стимулирует действия, которые не диктуются сенсорными раз­дражителями.

Побуждение к реакциям, противоречащим рефлекторному I сиг­нальному поведению, есть суггестия, внушение противодействия им­пульсам I сигнальной системы [144].

Регулирующая, управляющая роль слова проясняет феномен гипноза — делает выпуклым этот процесс. Б. Поршнев писал, что чужое слово в гипнозе оказывает очень мощное воздействие на че­ловека [144]. Имеется множество экспериментальных данных, которые показывают, что «чужое слово» в гипнозе изменяет со-

став крови, биохимические показатели, вызывает сдвиги в любом физиологическом процессе. Внушение есть явление принудительной силы чужого слова, предопределение поведения другого человека.

Сопротивление внушению обычно связывают с волевыми каче­ствами человека.

Н.И. Чуприкова высказала предположение, что психические явления, которые в психологии называют избирательностью восприятия, произвольным вниманием, произвольной памятью — не есть разные явления, но скорее разные стороны одного и того же процесса II сигнальной системы — регуляции поведения [207].

Б. Ф. Поршнев подчеркнул, что основой этого «многоликого» феномена является речь. Речь трансформируется в задачу, задача детерминирует мышление, мышление детерминирует деятель­ность [144].

Таким образом, мы видим, что речь, наряду с информиру­ющей, смысловой, мыслительной функцией, выполняющей ориентацию во внешней действительности, через свою побу­дительную функцию осуществляет и регуляцию действий, дея­тельности, поведения.

Триада психических процессов, выполняющих функцию регуляции психики: Речь. Внимание. Воля.

Регулятивная сторона психики всегда отражала активное начало человека, направленное на экстериоризацию себя вов­не, на преобразование этого внешнего мира или на преобразо­вание себя, внутреннего мира.

Выше мы видели побудительную функциюречи, которая дает основание рассматривать речь как одно из средств регу­ляции деятельности и состояния человека.

Воля. В психологии воля традиционно рассматривалась как процесс регуляции, управления как психическими состоя­ниями, деятельностью, так и физиологическими состояниями и процессами.

Волевое действие всегда опосредовалось целью и способ­ствовало преодолению противоречий, препятствий, как вне­шних, так и внутренних.

Воля как реакция на преграду дает дополнительную энер­гию, активность на преодоление этой преграды.

В идеалистической психологии воля рассматривалась как самодовлеющий источник активности, обусловливающий не­зависимость поведения от «объективных» причин, от детерми­

нированности и заданности. Зачатки воли заключены в по­требностях, как исходных побуждениях к действию.

Пока действия человека находятся во Власти влечений, определяясь природными особенностями, представляя реак­цию на стимул — у него нет воли. Если в борьбе мотивов берут верх непосредственные побуждения, то деятельность осуще­ствляется помимо волевой регуляции. Воля возникает тогда, когда человек способен к рефлексии своих влечений — спосо­бен как-то «отнестись» к борьбе разнонаправленных побужде­ний и принять решение.

Поэтому «проблема» воли связана с содержанием воли — смыслами и ценностями. Волевой акт — это активность само­ограничения. Сила воли проявляется не только в умении осу­ществлять свои желания, но и в умении подавить некоторые из них.

Принятие решения и его исполнение сопровождается чув­ством усилия, которое вызывается противодействием вне­шним или внутренним.

Но если человек не испытывает усилий, вызываемых внут­ренними сомнениями принимая решение, то в этом волевом акте может быть несокрушимая сила.

В. Джеме писал, что чувство усилия составляет нашу внут­реннюю сущность, ту, которая из иного мира, тогда как все другие наши достоинства детерминированы внешним миром [58].

Всякий целостный психический акт состоит из четырех стадий.

1 стадия — возникновение потребности и побуждения к ее удовлетворению, или представление цели действия. В зави­симости от степени осознания потребности стремление к ее осуществлению выражается в виде:

— влечения (неопредмеченная, органическая потреб­ность, человек не знает, чего хочет);

— желания (установление связи в. сознании между потреб­ностью и предметом — это т.н. «опредмеченное стремление»);

— хотения (предмет становится осознанной целью дей­ствия, к знанию цели присоединяется установка на ее реали­зацию, направленность на овладение соответствующими сред­ствами).

2 стадия — обсуждение и борьба мотивов. Осознание

единичной цели своего желания представляет невысокую сту­пень сознательности. Сознательный человек, приступая к дей­ствию, отдает отчет о последствиях и мотивах.

3 стадия — в сложном целостном акте между импуль­сом, побуждением и действием вклинивается опосредующий действие процесс принятия решения и планирования дей­ствия. Существующие побуждения иерархизируются под по­ставленную цель. Принятие решения непосредственно слито с принятием цели. Принятие решения выделяется из борь­бы мотивов и противостоит ей как особый акт активности — напряженное усилие, сопровождающееся отрицательными эмоциями.

4 стадия — исполнение решения. Действие становится поступком. Это высшая ступень волевой деятельности, может быть сложным длительным процессом.

Таким образом, мы видим, что в целостном психическом акте волевой процесс через побуждение связан с эмоцио­нальным процессом, через анализ мотивов и следствий — с интеллектуальным процессом. Можно сказать, что волевой процесс — это подчинение эмоционального, аффективного процесса умственному.

С.Л. Рубинштейн писал: «Один и тот же процесс может быть (и обыкновенно бывает) и интеллектуальным, и эмоцио­нальным, и волевым. Изучая волевые процессы, мы изучаем волевые компоненты психических процессов» [152, с. 182].

Некоторые авторы, в частности, П.В.Симонов, выделяют два вида регуляционных процессов: эмоциональные и воле­вые, которые реципрокны друг другу [159]. Он писал, что эмо­циональное реагирование расточительно, не экономично, ге-нерализуя поиск выхода, эмоции действуют методом проб и ошибок. Воля купирует уязвимые стороны эмоционального процесса, препятствует его дезорганизующей генерализации, способствует удержанию цели. Эмоция и воля дополняют друг друга в регуляции деятельности. Так, в результате предвидения будущих положительных последствий, возникающих при дос­тижении цели, человек получает положительные эмоции. Эти положительные переживания и выступают в качестве допол­нительной мотивации, обеспечивающей перевес побуждения со стороны поставленной цели.

Таким образом, активность во внутреннем плане, волевое усилие дает дополнительную энергию, порождает новую моти-

вационную тенденцию. Воля может быть источником положи­тельных эмоций от преодоления препятствия.

Итак, очевидно, субстратом эмоционального процесса яв­ляется процесс возбуждения нервной системы, а субстратом воли является процесс торможения центральной нервной си­стемы.

Можно предположить, что вышерассмотренные процессы функции отражения психики — сенсорно-перцептивные, мне-мические, аперцепция имеют своим физиологическим суб­стратом процесс возбуждения. Такие процессы, выполняющие функцию ориентации, как воображение и мышление, также имеют в качестве своего физиологического субстрата процесс возбуждения нервной системы.

Психические же процессы — речь, воля, выражающие произвольную регуляцию в психике, — имеют своим физиоло­гическим субстратом процесс торможения.

Пониманию регулирующей сути речеволевых процессов очень помогает использованноеБ.Ф. Поршневым образное сравнение функции процесса торможения со скульптором, вы­секающим из глыбы мрамора заданный образ [144].

Практически никто из ученых не возражает, что физиоло­гическим субстратом речи является процесс торможения, а Б.Ф. Порщнев предлагает рассматривать волю как аутоинст-рукцию, II сигнальную стимуляцию; в таком случае воля имеет тот же субстрат, что и речь [144].

С развитием науки о высшей нервной деятельности поня­тие «торможения» пополняется смыслом о том, что это не от­сутствие, не задержка возбуждения и активности (такая точка зрения еще продолжает существовать в физиологии), а опре­деленная работа, энергичная особая деятельность нервных клеток.

Очаги, доминанты возбуждения и торможения, существу­ющие в каждый момент жизнедеятельности человека в его центральной нервной системе, являются двумя полюсами, двумя противоположными способами соединения всех идущих в организм из внешней и внутренней среды сигналов. Эти способы объединения сигналов происходят по принципам их объективной несвязанности или по их объективной связанно­сти между собой.