Круг пятый. теология, или богословие

Религиозная философия прямо привела меня к началу следующего круга исследований, который связан с религиозным пониманием души. Религиозное понимание излагается в трех видах сочинений. Во‑первых, это канонические тексты. Для Христианства – Библия и Евангелие, включающее послания апостолов. Во‑вторых, это святоотческие сочинения. И наконец, это своеобразная церковная наука, именуемая Теологией – наукой о Боге.

В сущности, и теология как наука, и всё вместе может быть названо по‑русски Богословием. Но уж если быть до конца последовательным, надо привести два определения, которые позволят увидеть это понятие в развитии.

Философский Энциклопедический Словарь дает такое определение:

«Теология– (от греч. theos – Бог и logos – учение) – богословие, учение о Боге. В узком смысле, в отличие от религиозной философии, – система догм христианского вероучения. Различают: историческую (история церкви, догм, теологии, "библиоведение"); систематическую (догматика, катехетика, литургика) теологию.

По существу, теология находится в оппозиции метафизике, поскольку она также высказывается и о последних вещах, и о сущности мира и человека. Но в средние века, когда метафизика находилась под влиянием теологии и даже рассматривалась как ее «служанка», отношение переменилось: метафизика стала размышлять о последних вещах по сравнению с теологией более тонким и стоящим ближе к истине способом, ибо она свободна от персонализма, с необходимостью извращающего истину, ибо она более абстрактна и свободна от образов и аллегорий, искажающих истину, ибо она более чиста и стремится только к истине, а не к препятствующему поискам истины господству над душой (пусть даже во имя спасения души)».

Если вспомнить, как потом Наука рвала эту самую бедную Метафизику в клочья, объявляя ее антинаучной и вообще уводящей от истины, то становится ясно, что все последние выражения – лишь способ показать Теологию неверной в степени. Неверна даже относительно неверного!

Да и какое, собственно, имеет значение для истины стремление к господству над душами? Если исходные понятия истинны у того, кто стремится к этому господству, то истина все равно за ним. С точки зрения чистоты философского рассуждения, имело бы значение лишь прямое утверждение, что ради господства или спасения душ Теология искажает истину. Но философы этого не утверждают, а значит, все их «умные» рассуждения есть лишь политические игры, имеющие целью тонко опорочить врага. Это недостойно того, кто действительно ищет истины, а не победы своего лагеря.

Если истина в религии, а не в науке, значит, она в религии, а не в науке. Для искателя истины ценностью является истина, а не религия или наука. Для ученого же, как чаще всего и для богослова, правящей ценностью являются наука или религия, истина же – лишь средство утверждения правоты. Разменная монета в борьбе за власть над теми же самыми душами и умами.

Поэтому я оставлю науку и приведу определение Богословия из Православного богословского словаря 1912 года издания.

«Богословие.Слово «Богословие», заимствованное христианскими писателями от древних греков, употребляется в настоящее время в очень широком значении. У древних учителей церкви «Богословие» в этимологическом отношении означало: слово о Боге, слово от Бога, а у иных – слово к Богу. Употреблялось же оно в разные времена не в одинаково широком значении.

Усвоив это слово от древних греков (классические писатели обозначали этим словом первоначально мифологическое учение о богах, а со времени Аристотеля – и философское учение о Божестве, теологами же называли древних поэтов – Гомера, Гесиода, Орфея, сложивших поэмы о богах и составивших образцы молитвенных гимнов), учители церкви на первых порах называли так лишь Св. Писание, ибо оно есть слово о Боге и от Бога; Ветхий Завет – Богословием ветхим, Новый – новым Богословием, а всех писателей того и другого завета, апостолов и пророков – богословами.

Потом именем «Богословия» стали называть, кроме Св. Писания, и всякое учение об истинах христианских, и в этом значении оно иногда употреблялось обширнее – в приложении к учению о Боге и богопочитании вообще; иногда теснее – в приложении к учению о Пресвятой Троице, в каком смысле назван богословом св. Григорий, арх. Константинопольский; иногда еще теснее в приложении к учению собственно о Боге Слове, в каковом смысле назван богословом св. апостол Иоанн.

Наконец, уже в XII веке под именем Богословия стали разуметь в школах систематическое и учебное изложение всех христианских истин о Боге и богопочтении» (Полный, т. 1).

К настоящему времени Богословие в последнем значении развилось в такое множество частных наук, что огромный «Теологический энциклопедический словарь» под редакцией Уолтера Элвелла просто не рискует давать общее определение Теологии или Богословия и пишет сразу о частных теологиях.

А известный американский теолог Пауль Тиллих в 1950 году объясняет сложности современной Теологии необходимостью для Церкви приспосабливаться к меняющимся условиям современного мира.

«Теология как функция христианской церкви должна служить потребности церкви. Предполагается, что теологическая система должна удовлетворять двум основным потребностям: утверждать истину христианской Вести и толковать эту истину для каждого нового поколения.

Теология находится в постоянном движении между двумя полюсами – между лежащей в ее основании вечной истиной и той временной ситуацией, в которой эта вечная истина должна восприниматься» (Тиллих, т. 1.с. 11).

Что значит утверждать истину, – я не понимаю. Если вспомнить историю христианства, то утверждалась она тем, что инакомыслящих просто вырезали, иногда целыми народами, и в итоге оставались лишь те, кто видел мир так, как предписывала Церковь. Если вспомнить и все бесконечные церковные споры, то и Церковь никогда не видела Весть как Весть, а допускала какие‑то искажения, которые постоянно подправлялись следующими поколениями ее идеологов.

Иными словами, утверждение истины по‑христиански – это воздействие на сознание, позволяющее всем христианам иметь одинаковые образы, которые принято считать истинными. То есть верить в их истинность. Если исходное учение описывает действительно истину, тогда они истинны. Но в таком случае Церковь и теология не имеют к их истинности никакого отношения. Они лишь живут около этой истины, позволяя ей существовать в нашем мире как некоему знанию.

Собственно говоря, моя точка зрения не расходится с утверждениями самих учителей церкви, которые сами отчетливо заявляют, что живут в грехе и лжи, а истина только у Бога. Иначе говоря, если в Христианстве и есть где‑то истина, то только в первоисточниках, которые перелагаются и объясняются богословами. И, в каком‑то смысле, права вся европейская Реформация, жестко отказавшаяся несколько веков назад от помощи римской католической церкви в общении с Богом и сократившая число своих книг до канонических текстов, а труды всех богословов объявившая ложью.

Однако, если следовать по их пути, то оказываешься порой в полном недоумении относительно вопросов, которые тебя занимают. Найти какие‑то ответы в Библии чаще всего чрезвычайно сложно, и нужно обладать завидной памятью и эрудицией, чтобы рискнуть на такой поиск. Поэтому помощь знающего человека очень нужна. Что происходит, когда берешь в качестве такого путеводителя кого‑нибудь из отцов Реформации?

Я покажу это на примере современного переложения учения отца Реформации доктора Мартина Лютера, сделанном в Финляндии Маркку Сяреля. Как вы понимаете, меня занимает вопрос о том, что такое душа. И естественно, я начинаю поиск с самых популярных и доступных изданий. И вот я беру в руки «Краткий катехизис Лютера», расходящийся по Европе и России бесчисленными тиражами, и ищу. И нахожу лишь одно место, которое может мне помочь. Это раздел «Жизнь вечная». Катехизис был составлен Лютером в виде вопросов и ответов, и ответы эти порой убийственны для всякого поиска, потому что они утверждают истину с жесткостью ранней Реформации.

«248. На каком основании ты веришь, что есть вечная жизнь?

Верую, что существует вечная жизнь, потому что святая Библия так свидетельствует» (Краткий катехизис, с. 195).

Всё, на этом можно было бы и остановиться, потому что дальше соваться с вопросами ощущается просто опасным. Но, очевидно, находились дураки, которые постоянно совались, и доктор Лютер дал еще несколько пояснений.

«249. Какова она, вечная жизнь?

Жизнь вечная – это невыразимо дивное блаженство, покой, праведность, радость и слава, когда мы можем созерцать Агнца Божия лицом к лицу, будучи свободными от греха и его проклятия. Вечная жизнь, по природе своей, есть жизнь духовная. Когда тело наше будет осияно славою, у него не будет временных нужд. На небесах не вкушают земной пищи и нет там супружества, а мы уподобимся ангелам» (Там же).

Уж лучше бы он молчал. Теперь вопросов появилось неизмеримо больше. Во‑первых, что такое «слава»? Явно видно, что это не то, что понимаю под ней я, потому что мое понятие славы никак не убирает «временные нужды». Значит, это иносказание, а это плохо, потому что теперь я начинаю сомневаться во всех сказанных Лютером словах. Они все похожи на иносказания.

К тому же, он заговорил о «природе» вечной жизни, сказав, что она духовна. А что это значит? Значит ли это, что мы будем жить вечно не в телах, а в духовных телах? Но я смутно помню, что апостол Павел говорил о том, что мы воскреснем во плоти. В какой плоти? Раз не в той, которой нужна земная пища, то что такое плоть? И как мы уподобимся ангелам? Только в том, что у нас не будет супружества, или мы им уподобимся и нашими новыми телами? Ну, и последнее, а что же с душой? Ведь меня долго убеждали, что выживет именно она?!

Чуть дальше Лютер объясняет:

«251. Что произойдет с верующим при временной смерти?

После смерти тело верующего также превратится в прах, то есть подвергнется тлению, но душу его Святой Дух упокоит у Христа» (Там же, с. 196).

Так это значит, что тело, которое по природе своей духовно, и есть душа? А для того, чтобы оно обрело эту жизнь, нужно лишь, чтобы оно было «осияно славою». Что это значит? Судя по последовательности событий, это некое «оправдание» после смерти, признание моей души праведной, то есть верующей в соответствии с тем, что от меня требовали.

«252. Что произойдет в последний день с душой и телом верующего?

Когда Святой Дух в последний день пробудит умерших, тогда и тело верующего, соединившись с душой, сможет пребывать со Христом в вечной радости и славе» (Там же, с. 197).

Всё, о душе больше ни слова. Разбираться со ссылкой на слова апостола Павла я сейчас не буду. Этому особое место. Мне нужно было лишь показать, что дает ищущему ответы популярная теология, когда речь заходит о душе.

В сущности, самое бытовое понятие: душа – это некое духовное тело, пребывающее при жизни внутри тела плотского, а по смерти остающееся живым и идущее либо в ад, либо к ногам Божиим славить Агнца.

Но что такое душа?

Мне не остается ничего другого, как принять, что в Христианстве либо нет ответа на этот вопрос, либо он хорошо спрятан от непосвященных. Я избираю второе и начинаю обычный поиск, исследуя все слои этого круга. И начну, как обычно, с самых доступных словарей и богословских изданий для простого народа. Это значит, что по кругу Богословия мне придется путешествовать от настоящего в прошлое, туда, где скрываются самые истоки христианских понятий о душе. Кстати, это приведет меня и к следующему кругу понятий, созданному античностью.

Слой первый. ВНЕШНИЙ