Будда сказал: «будды указывают путь: идти должны вы».

Люди дзен говорят: «Пальцы, указующие на луну». Пусть вас не слишком интересуют пальцы; забудьте о пальцах и смотрите на луну. Понимающий человек будет смотреть на луну и забудет о пальцах. А человек не бдительный, не осознающий, не сознательный начнет пережевывать палец и полностью забудет о луне.

Именно так рождается пандит — эрудит, ученый. Ученые — самые глупые люди на земле. Конечно, их глупость очень научна; она украшена великими знаниями. Они могут цитировать Коран, Библию и Гиту — они знают все на свете, и в то же время не знают ничего. В глубине они просто пусты, полые.

Если вас слишком интересуют знания, вы останетесь пустым, полым и жалким. Пусть вас интересует жизнь! — жизнь реальна. Не собирайте информацию о том, что такое медитация: медитируйте! Не собирайте информацию о том, что такое танец — есть энциклопедии танца, но целая энциклопедия совершенно бессмысленна, если вы не танцуете сами. И если вы носите с собой эти энциклопедии, они становятся тяжкой ношей. Даже если это энциклопедия танца, если вы носите ее, сама ее тяжесть не позволит вам танцевать, она будет помехой.

Выбросьте все эти энциклопедии! Люди стали ходячими энциклопедиями. Сбросьте с себя тяжесть знаний и начните жить. И когда вы начинаете жить, обычные вещи преображаются в необычайно прекрасные. Простые мелочи — жизнь состоит из мелочей — но когда вы привносите интенсивность, страстную любовь, они преображаются, они начинают сиять.

Человек, который достигает просветления, сам становится древом познания. Берегитесь будд. Вот почему Будда говорит: «Если вы встретите меня на пути, убейте меня!» Берегитесь будд. Последнее, что сказал своим ученикам Заратустра: «Берегитесь меня!» Он ушел в горы, чтобы исчезнуть и умереть в горах; он собирался умереть в тишине, в вечной девственности гор. Он прожил прекрасную, долгую жизнь. И теперь он хотел прекрасной смерти в долинах, окруженных горами, под звук бегущей воды, с птицами, цветами и ароматами.

Ученики спросили: «Твоя последняя весть, мастер?»

И он сказал: «Берегитесь меня».

Это всегда было последним посланием всех великих мастеров. Когда Будда покидал тело, Ананда, его лучший ученик, спросил: «Бхагван, каково твое последнее послание?»

Он открыл глаза и сказал: «Будь светом самому себе. Забудь обо мне все: будь светом самому себе».

Живите, танцуйте, любите, будьте. И если вы должны чему-то научиться у Будды, у любого пробужденного, научитесь вот чему: забудьте о пальце и смотрите на луну. Луна — это жизнь, а палец — всего лишь знание.

Четвертый вопрос:

Скоро уже три месяца, как я раздумываю о том, чтобы принять саньясу. Я не понимаю, почему я так медлю, в то время как для других это так легко. Не могли бы вы сказать что-нибудь об этом?

Кэрол Бейкер.

Нам придется пойти глубже в эту проблему. Ты разучилась хотеть; ты полностью забыла, как хотеть. И это происходит почти с каждым в этом мире. С самого детства родители начинают решать за вас — они не позволяют вам решать. Они не разрешают вам желать самостоятельно: они хотят за вас, они думают за вас, они решают за вас.

И я могу это понять. Ребенок действительно беспомощен — иначе не может быть, родители должны решать за него. В противном случае ребенок не выживет. Обязанность родителей — думать, хотеть и решать за ребенка. Но есть также и другая обязанность, которую родители игнорируют уже многое века — и эта другая обязанность гораздо важнее.

Когда ребенок становится способным решать, желать, думать, они должны дать ему свободу. Им следует позволить ему решать самостоятельно — они должны помогать, на самом деле они должны поддерживать, подталкивать, они должны искушать ребенка думать самостоятельно.

Но ни один родитель не делает этого. Их радует мысль, что ребенок все еще зависит от них, их радует мысль, что ребенок послушен. Они тешатся мыслью, что ребенок всегда смотрит на них снизу вверх — это очень приятно для эго. Они выполняют первую обязанность, которая необходима — но они никогда не выполняют вторую необходимость, которая гораздо более важна.

Если родители действительно любят ребенка, они будут очень бдительны. В тот момент, когда они увидят, что ребенок может решить что-то сам, они оставят его в покое. Они ничего не будут ему навязывать.

Но этого не происходит. Это общество очень больно — и причина его болезни в том, что никому не разрешают желать и думать самостоятельно. Поэтому все ищут того, кто бы распоряжался ими.

Бейкер, ты говоришь: «Три месяца я все раздумываю о том, чтобы принять саньясу». Три месяца? Ты можешь обдумывать это три года и три жизни — но ты разучилась думать, и ты не знаешь, как шагнуть в неведомое. В детстве тебе не помогали хотеть, экспериментировать.

Даже если эксперимент приводит вас к заблуждениям и ошибкам, он стоит того — ведь только на ошибках учатся. Нет другого способа научиться, нет никакого безопасного пути, научиться. Умение приходит только по этому опасному пути: вы должны пробовать и экспериментировать. Всегда помните: все, что вы делаете, может быть неправильным — нет никакой гарантии.

Как можно гарантировать новое? И здесь нет родителей, священников, ваших так называемых вождей здесь нет. Ты здесь одна, в совершенно новой обстановке, и ты не знаешь, что делать. По-видимому, ты никогда в жизни не бралась за какую-нибудь проблему.

Это то, что Томас Ханна назвал «состоянием гуманоида». Очень редко в мире попадаются люди. Существа, которых принимают за людей — это гуманоиды. Гуманоид — субъект, которому никогда не разрешали хотеть самому, и он стал калекой, парализованным, и он всегда ищет кого-нибудь, кто командовал бы им.

Гуманоид — это существо, которое всегда ищет тирана — ему нужен деспот, который будет говорить, что делать и чего не делать; он всегда ищет лидера, всегда ищет рабского состояния, в котором он может избавиться от ответственности думать. Мышление для гуманоида — тяжкий груз; это не радость, это не приносит ему оживления. Он обеспокоен. Он не может принять никакого решения, он боится ошибиться.