Глава 2 История мунданной астрологии в Европе с 500 года н.э. до наших дней

Николас Кемпион

В период после распада Римской империи около 475 года н.э. происходил постепенный упадок интеллектуальных знаний в Европе, и частью этого явления было почти полное исчезновение научной и практической астрологии. Процесс этот не был резким, однако он ускорился в результате нежелания христианских теологов принять астрологию. Два видных философа того времени, Боэций (480-524 г.г. н.э.) и Исидор (около 560-636 г.г. н.э.) приняли общие положения планетарных влияний, но их отказ от предсказаний как нехристианского занятия задержал развитие астрологии в последующие столетия[81]. Годы между 500 и 800 н.э. можно назвать надиром европейской астрологии, в течение которого арабы стали наследниками эллинистической мудрости.

Исчезновение астрологии было неполным, поскольку древние труды в какой-то мере сохранились в монастырских библиотеках. По работам Боэция и Исидора духовные лица знали о дискуссии по поводу астрологии между отцами церкви, а от других классических авторов, как Плиний, — о соответствии различных характеристик планетам. Возможно, сохранились и более сложные астрологические тексты, поскольку известно, что из Ионы в северной Британии вышел Алкуин, ставший учителем астрологии императора Карла Великого и инициатором возрождения астрологии в девятом столетии. Астрология в то время основывалась на разрозненной системе наблюдений небесных явлений - лунных фаз, затмений, комет — и планетарных ассоциаций с числами, днями недели, травами и другими растениями, минералами и т.д. На популярном уровне и в монастырях у астрологии была одна важная особенность — она была мунданной, имела дело не с отдельным человеком, а с группами. Самый ранний астролог-практик в Англии, о котором нам известно, был некий Пелит, астролог короля Эдвина Нортумбрийского (примерно 616-32 г.г. н.э.), чьей главной задачей было снабжать короля военными советами во время его длительной войны с кельтами[82]. Из ученых того времени наиболее известен был Венерабль Беде (671-735 г.г. н.э.), отмечавший влияния различных комет, в том числе наблюдавшейся в 729 году н.э., которую он считал виновной в смерти короля Осрика (Нортумбрийского) и вторжения сарацинов в Галлию.[83]Его интересы были определенно направлены на влияние планет на весь мир, как и интересы Алкуина, преемника Беде в Ионе.

Известно также о продолжении занятий астрологией марсельскими евреями и правителями еврейского королевства, процветавшего в северной Испании и южной Франции в девятом столетии. Именно из Испании приехал Пеллит служить Эдвину Нортумбрийскому, что свидетельствует о связях между различными частями Европы в то время, усиленными контактами между кельтской церковью Испании и коптской церковью в Египте.

Возрождение астрологии в Европе началось при императоре Карле Великом, правившем франками с 768 по 814 год н.э. Возрождение сближало берега северной и южной Европы: Карла Великого воспитывал англичанин Алькуин (сам император стал искусным астрологом)[84], а потребность в новых текстах вела к тесным контактам с мусульманским миром. Астрология расцвела в Галлии при Римской империи, поэтому неудивительно, что центром возрождения ее должна была стать новая Франкская империя, которая охватывала большую часть современной Франции, Нидерланды и восточную Германию. Что замечательно в этом возрождении интереса к астрологии — скорость этого процесса. Возможно, многим оно обязано авторитету Алькуина, ставшего самым знаменитым преподавателем в Европе. Со времени Карла Великого до правления короля Роберта (ок. 900) изучение астрологии и астрономии специально поддерживалось церковными соборами, епископами и королями, особенно среди духовенства[85]. Результатом этого, как жаловался Гуже в восемнадцатом столетии, был необычайный рост числа астрологов. Видимо, эти астрологи появлялись, чтобы удовлетворить спрос, поскольку при преемнике Карла Великого, Людовике Благочестивом (814-40) каждый каролингский лорд имел собственного астролога[86]. До нас дошли имена практиков: Адальмус, аббат из Шартра; Одо, учитель из Турени; Энгельберт, монах из Льежа; Жильбер Мамино, епископ Лизи и капеллан и врач Вильгельма Завоевателя Английского[87].

Хотя и не только этим, но все же в основном, астрология занималась предсказанием войн, эпидемий, катастроф и революций, однако только лорды могли пользоваться услугами астролога. Таким образом, к 900-му году создались интеллектуальные и экономические условия для доминирования мунданной астрологии при общем подъеме астрологии в европейской культуре. Этот внезапный интерес создал такую потребность в текстах, что когда западные ученые заключали контракты с арабскими школами, астрологические материалы были в числе первых, которые надо было переводить. Эти тексты создали основу для развития утонченной астрологии при европейских дворах и в церковных школах.

Насколько нам известно, самые ранние переводы мусульманских астрологических текстов были сделаны Люпитом из Барселоны, который в 984 году контактировал с Гербертом, будущим папой Сильвестром II, которому нужны были переведенные им астрологические работы. Видимо, Сильвестр мог сам изучать работу Юлиуса Фирмикуса Матернуса в Испании до 1000 года[88]. Фирмикус Матернус оказывал наибольшее влияние на европейскую мысль до перевода Птолемея; он оказал значительное влияние на авторов из Шартра, таких как Бернар из Сильвестра, и рассказывают, что Герарду, архиепископу Йоркскому при Генрихе I было отказано в погребении в соборе после его смерти в 1104 году, когда под подушкой у него был обнаружен экземпляр Матернуса[89].

Астрология прочно утвердилась в одиннадцатом столетии, были созданы первые местные европейские тексты. Первой известной работой была "Liber de Planetis et Mundi Climatibus" написанная примерно в первой четверти одиннадцатого столетия, либо папой Сильвестром, либо другим духовным лицом — Адельболдом, епископом Утрехтским, в 1010-27 годах[90]. Тонкая струйка переводов превратилась в непрерывный поток в двенадцатом столетии и затем в наводнение — в тринадцатом. В 1138 году Платон из Тиволи опубликовал свой перевод "Тетрабиблоса" Птолемея, в результате чего европейцы смогли познакомиться с замечательным астрологическим умом древнего мира и с техникой мунданной астрологии.

В европейской литературе мунданная астрология была впервые обозначена как совершенно отдельная ветвь астрологии в "Книге о делении астрономии и четырех ее частях", написанной в 1170-е годы английским астрологом Роджером из Герефорда[91]. Четырьмя частями, конечно, были: натальная, элективная (астрология выбора), хорарная и мунданная. Роджер уделил особое внимание мунданной астрологии и создал, возможно, самый ранний в европейской астрологии список геофизических управлений. Может быть, список заимствован из арабских работ и относится скорее к управлениям культурами и религиями, чем определенными местами на земной поверхности. По Роджеру, каждая часть земного шара управляется планетой и знаком зодиака, причем они необязательно прямо связаны между собой. Например, Испания управляется Луной и Девой, а Индия — Козерогом и Меркурием. "Вся земля христиан" управляется Сатурном и знаком его экзальтации, Весами. Полный список, данный Роджером, следующий:

“Овен и Юпитер управляют "землей между бабалом и хераком",

Весы и Сатурн правят "землей христиан",

Скорпион и Венера правят арабами,

Козерог и Меркурий правят Индией,

Лев и Марс правят турками,

Водолей и Солнце правят Вавилонией,

Дева и Луна правят Испанией”.

Другие астрологи, современники Роджера, дали следующие вариации этого списка:

Аделард из Бата (11-12 столетия):

“Сатурн правит евреями,

Венера и Марс правят арабами,

Солнце и Юпитер правят христианами”.

Майкл Скот (11-12 столетия):

“Сатурн управляет язычниками и евреями,

Юпитер управляет христианами.”

Роджер Бэкон (13 столетие):

“Меркурий управляет христианством,

Венера управляет исламом.”

Вильям из Оверна (13 столетие):

“Сатурн управляет евреями,

Венера управляет исламом,

Солнце управляет христианством.”

В некоторых случаях в этих управлениях имеется логика. Например, Роджер Бэкон утверждает, что Меркурий управляет христианством, потому что он также управляет Девой, знаком Девы Марии. В других случаях управления, совершенно очевидно, вытекают из мусульманских циклов, описанных в главе 5, особенно у Абумашара в девятом столетии. Например, Абумашар говорит, что Мухаммед родился под циклом, известным под названием "могущественный фирдар", управляемым Венерой и Близнецами. Очевидно, что это заявление является основой для управления ислама Венерой в европейских текстах. Эти управления, видимо, вытеснялись другими, основывающимися на Птолемее или на фантазиях более поздних авторов, хотя неожиданно они вновь появляются в астрологической литературе. Лиз Грин в "Сатурне" пишет, что эта планета имеет особое сродство с евреями, к которым добавляет римских католиков и мормонов.

Астрология в средневековой Европе считалась состоящей из двух основных типов: натуральной астрологии и юдициарной астрологии. Натуральная астрология рассматривалась как изучение взаимоотношений между небесными явлениями и земными событиями, так что наблюдение планетарных циклов, лунных фаз, соединений и комет могло использоваться для понимания общих процессов развития в погодных явлениях, медицине, сельском хозяйстве и национальных событиях, таких как войны и революции, рост и упадок религий и цивилизаций. Юдициарная астрология определялась как создание гороскопов для интерпретации натальных данных, хорарных и элективных. Астрология в целом составляла центральную часть европейского образования, и Роберт Гроссетест, епископ Линкольнский, живший в двенадцатом веке, считал ее величайшей интеллектуальной дисциплиной, духовно стоящей на втором месте после поклонения Божественному. Существовал, однако, идеологический конфликт между христианством и юдициарной астрологией в вопросе о том, что управляет человеческой душой — Бог или звезды. Были найдены различные компромиссные решения, что, например, звезды управляют телом, а Бог — человеческой душой, или что человеческая свобода выбора пересиливает влияние звезд. Однако, конфликт остался, и для многих ученых юдициарная астрология была неприемлемой и нехристианской. Именно этой проблемой можно объяснить успех мунданной астрологии, поскольку, хотя она и содержала элементы юдициарной астрологии, но твердо базировалась на натуральной астрологии. Поэтому она была приемлемой для всех.

Мунданная астрология развивалась как сочетание двух ветвей астрологии. Ученые в монастырях и церковных школах могли рассуждать об эволюции мира в понятиях астрологических циклов, а на популярном уровне считалось, что каждое важное соединение, затмение или комета могут принести с собой сдвиги и несчастья. Это была "натуральная" сторона мунданной работы. Между тем, при дворах, астрологи вынуждены были давать советы по политическим и военным делам, в которых они значительно больше полагались на рассудительную астрологию, строя натальные карты для государя, его союзников и врагов, строя хорары для важных решений и элекции для начала важных предприятий.

Теоретическая основа развития мунданной астрологии создавалась некоторыми величайшими умами того времени, основывавшимися не только на Птолемее, но также на Священном Писании, Платоне и, после 1200 года, на Аристотеле. Роберт Гроссетест (1175-1253), епископ Линкольнский и центральная фигура в политических битвах тринадцатого столетия в Англии, провел специальное исследование комет[92], а Альберт- Великий (ок. 1193 - ок. 1280), доминиканский монах, епископ Ратисбонский и величайший ученый своего века, подробно обсудил влияние планет на глобальные войны и другие сдвиги[93]. Ученик Альберта, св. Фома Аквинский (ок. 1225-74), величайший теолог средневековья, первый установил теоретическое деление между мунданной и натальной астрологией, получившее новое современное значение в работах Карла Юнга[94]. Аквинский говорил, что отдельные люди свободны делать выбор, но люди в группах управляются страстями. Поэтому группы, будь то города, армии или целые народы, гораздо легче управляются звездами и потому гораздо легче делать предсказания для групп, чем для отдельных людей. Это подводит фндамент под идею, что в мунданной астрологии мы имеем дело с событиями, которые можно рассматривать как "предопределенные"[95].

Что до использования мунданной астрологии, то оно было расширено английским францисканцем Роджером Бэконом, которого многие считают отцом научной мысли. Бэкон был значительно сильнее привержен астрологии, чем Аквинский, и верил, что войн можно избежать, если внимательно использовать мунданную астрологию. Он писал, что церковь должна использовать астрологию, чтобы предсказать пришествие антихриста и чтобы не быть побежденной искусством астрологов Татарской империи[96].

Некоторые из этих великих ученых были также практикующими астрологами. Один из самых ранних переводчиков арабской астрологии, ученый двенадцатого века Джон из Испании был первым, о ком сообщалось как о специалисте-практике[97]. Аделард из Бата, видимо, использовался в 1140-е годы в качестве астролога Генрихом II Английским[98], а сам Генрих обучался у астролога Вильяма из Конше[99]. Другой ранний переводчик одиннадцатого столетия, Константин Африканус, был на службе у норманского герцога Роберта Жискара Сицилийского, хотя мы не можем с уверенностью сказать, какую часть времени он уделял астрологии, поскольку, как и в случае многих других людей, состоявших на королевской службе в то время, литературные способности делали его полезным во многих сферах придворной жизни[100]. Одним из первых ученых, о которых известно, что он служил придворным астрологом, был Майкл Скот, который в начале тринадцатого столетия служил в качестве астролога священному римскому императору Фридриху II[101]. О существовании в то время частных практиков мы имеем только несколько намеков. Пьер Абеляр, основатель схоластической теологии, имел в виду существование астрологической практики около 1100 года, когда обсуждал степень успешности предсказаний[102], а в конце двенадцатого столетия, видимо, существовала астрологическая практика в средиземноморских областях Италии, Франции и Испании[103]. Она, видимо, специализировалась на других ветвях астрологии — натальной, хорарной и элективной — обслуживая купцов и моряков в новых городах.

По большей части, однако, астрология с одиннадцатого по четырнадцатое столетия практиковалась при дворах и, за исключением медицинских применений, имела "мунданный" характер. Работа схоластов-теологов и глубокий интерес к ней со стороны многих духовных лиц, особенно монахов, подготовили интеллектуальную почву, и мы видим астрологию, занявшую важное место при крупнейших дворах папы, Франции и Священной Римской империи.

В число королей-энтузиастов астрологии входили все французские короли от Карла IV до Людовика XIII, большая часть священных римских императоров, в том числе Венцеслаус ("славный король Венцеслаус") и Карл V, Альфонсо X Кастильский, Ричард II, Генрих VII и VIII Английские и король Венгрии Матиаш. Карл V Французский даже открыл факультет в Парижском университете, чтобы способствовать изучению астрологии[104]. Основание факультета было утверждено папой, хотя, может быть, это и не было необходимым, поскольку специальным законодательным актом от 1215 года астрология была определена как один из предметов университетского обучения.

Некоторые астрологи нанимались, подобно Пеллиту в седьмом столетии, для консультирования по военным вопросам. Одним из наиболее успешных практиков в раннем средневековье был Гвидо Бонатти, родившийся около 1210 года и занимавший доминирующее положение в итальянской астрологии. Книга Бонатти "Liber Astronomicus" была основным астрологическим текстом до шестнадцатого столетия, и ее роскошно переплетенное издание считалось одним из самых дорогих в библиотеке Генриха VII Английского в 1500-х годах. В хрониках Форли имеется рассказ о том, что в 1282 году патрон Бонатти, Гвидо де Монтефельтро, защищал город Форли от армии, которой командовал папа Мартин IV. Посоветовавшись со своими картами, Бонатти дал совет своему хозяину заманить папскую армию в ловушку, отступив из города и дав возможность папе занять его. Так и было сделано, и когда вторгшаяся армия праздновала свою победу, Монтефельтро контратаковал. Сообщается, что Бонатти пользовался большим уважением за победу над папскими войсками[105].

Многие новые итальянские города четырнадцатого и пятнадцатого столетий нанимали на службу официальных астрологов, и одним из самых известных был Бласиус из Пармы (ок. 1315-1416). Бласиус был ведущим итальянским ученым, ответственным за преподавание астрологии в нескольких университетах, включая Болонский. В 1836 году, во время войны между домами Каррара и Делла Скала, его способности к предсказаниям подверглись испытанию. Бласиус выбрал наиболее благоприятное время для атаки армии Каррары и предсказал, что армия Скалы попадет в плен. В битве, казалось, вначале преимущество было за войсками Скалы, и армия Каррары была оттеснена назад к городским стенам. Кто-то стоявший рядом посмеялся над Бласиусом, следившим за битвой, но он подтвердил свое предсказание и оказался прав, когда остальная часть каррар-ской армии атаковала армию Скалы с тыла и нанесла ей полное поражение[106]. Паоло Дагомари, первый флорентийский астролог, составлявший годовые прогнозы, получил признание в связи с победой пизанцев над Касциной в 1364 году[107].

Общие предсказания того времени обычно давались в туманных выражениях и пророчили различные несчастья, голод, эпидемии и войны; ненадежность источников и давность событий затрудняют оценку точности предсказаний астрологов того времени. Одно из замечательных предсказаний было сделано в 1414 году кардиналом Пьером д'Айли во Франции, который не только в общих выражениях предсказал Реформацию, но предсказал, что 1789 год будет годом великих сдвигов[108].

Именно в четырнадцатом столетии мунданная астрология стала большим бизнесом, когда астрологи искали выгодную работу при всех дворах Италии, Франции и Германии. Этот процесс стимулировался неопределенностями Столетней войны с ее бесконечным рядом договоров, союзов, династических браков, войн, битв, коронаций и вторжений, которые все требовали квалифицированного внимания астрологов. Были сделаны многочисленные успешные предсказания, многие из которых относились к победе англичан над французами при Пуатье в 1356 году[109]. Очень много успешных предсказаний жизни и смерти сделал Дю Гесклин, коннетабль из Франции, и одна из выдающихся фигур столетия[110]. Томас Браун, астролог из Уэльса, сумел сообщить время заключения важного Аррасского договора, подписанного Карлом VII Французским и Филиппом Бургундским в 1435 году, и дал более точное описание будущего события, чем другие современные летописцы[111].

Создание College de Maitre Gervais в Париже Карлом V обеспечило концентрирование астрологической деятельности во Франции, и можно рассматривать продолжающееся использование астрологов как знак их успеха и соответствия проблемам времени.

Многие астрологи служили дипломатами или выполняли другие задачи, такие как освобождение за выкуп. Арнольд из Вилланова служил дипломатом у Пьера III Арагонского (1272-85) и был награжден замком за успехи в медицине[112], а известный французский астролог Анжело Като де Супини из Беневенто служил у Карла Смелого Бургундского и Людовика XI Французского на последних стадиях Столетней войны в конце пятнадцатого столетия. Андело ди Негро, хорошо известный астрологический автор, даже совершил путешествие как посол Флоренции, к Алексиусу Комнену-су, императору Трапезунда[113].

Это расширение мунданной практики в четырнадцатом и пятнадцатом столетиях сопровождалось новыми теоретическими работами таких авторов, как Пьер из Абано, астролог маркиза д'Эсте, около 1300 года[114], английский ученый Джон из Эшендена, чья работа "Сумма", опубликованная в 1347 году, была основным мунданным текстом[115], и, позднее, Францисканус Флорентинус (родившийся в 1424 году), ставший деканом теологического факультета во Флоренции[116]. Эти астрологи исследовали наблюдаемые астрономические явления — кометы, затмения, соединения — и пытались коррелировать их с современными событиями. Они чувствовали, что на основе их результатов можно сделать мунданную астрологию более научной и использовать ее для более глубокого понимания современной политики. Предсказание Пьера д'Айли Реформации и сдвигов 1789 года было сделано путем именно такого исследования: корреляции политических событий с астрологией. В пятнадцатом столетии Якобус Ангелус написал важную работу, в которой методично исследовал предполагаемые влияния комет[117]. Например, он считал, что комета 1337 года была ответственна за внезапное начало войны между Англией и Францией. С помощью таких исследований астрологи чувствовали себя более способными прогнозировать будущее, что обеспечивало им большую аудиторию. Кроме того, астрологические события обладали непосредственной притягательностью для народа, мало что понимавшего в астрологии, и могли оказывать сильное политическое действие. Комета 1402 года приветствовалась в Уэльсе как благоприятное предзнаменование для восстания Оуэна Глендовера и была большим моральным ускорителем[118]. Защита мунданной астрологии Конрадом Хейнгартером (1430-1500), придворным астрологом Иоанна II, герцога Бурбонского, свидетельствует, что в пятнадцатом столетии имелись образованные критики мунданной астрологии[119], хотя главные из них, такие как Пико делла Мирандола (1463-99)[120], в общем принимали основы натуральной астрологии. Это служило мотивацией для мунданных астрологов делать свое искусство более точным.

Широкая потребность в предсказаниях в сочетании с благоговейным ужасом, с которым относились к кометам, как, например, к комете 1402 года, неизбежно вела к популяризации мунданной астрологии, и в конце четырнадцатого столетия астрологи начали обращаться к массовому рынку. Именно в 1370-х годах Паоло Дагомари опубликовал во Флоренции первое годовое предсказание на наступающий год.[121]Первым сохранившимся прогнозом на год было "Суждение о 1405 годе" Бласиуса де Парма[122].

В этой работе Бласиус предсказал очень плохую погоду, пожары, кораблекрушения, изобилие вина, сливочного и растительного масла и зерна (и инфляцию цен), болезни лошадей, мулов и верблюдов, венерические болезни, болезни сердца, проказу, чуму, незаконные рождения и бунты среди бедняков. В довершение этого пессимистического взгляда он подтвердил, что война между Венецией и Флоренцией, Миланом, Павией, Генуей и Римом будет продолжаться, причем последние четыре города пострадают наиболее сильно. После изобретения печатания со сменным шрифтом, около 1450 года, подобные предсказания стали получать все большее распространение, и первый ежегодный альманах был напечатан уже в 1469 году[123].

Шестнадцатое столетие было свидетелем продвижения астрологии в новые области Европы, что стимулировалось распространением печатного слова, культурой Ренессанса и ростом университетов в Северной и Западной Европе. Прессбургский университет в Венгрии был основан королем Матиашем Корвинусом в 1500 году во время, выбранное астрологом Региомонтаном. Университет достиг кратковременной известности благодаря искусству его специалистов по астрологии, но, к сожалению, его пришлось закрыть из-за войны с турками[124].

Астрология появилась в университетах и при дворах северной Германии, Венгрии, Скандинавии и Польши, в Англии же она получила очень быстрое признание, поскольку Англия в это время оказалась особенно сильно вовлечена в политику. Астрологи в определенной степени привыкли быть вовлеченными в политику, уже исходя из той позиции, которую часто занимали. В двенадцатом столетии астрологию использовали как предлог политические оппоненты архиепископа Герарда Йоркского, чтобы добиться отказа от его похорон в соборе, а в 1491 году французский придворный астролог Симон де Фаре оказался козлом отпущения для парламента и Сорбонны в войне с Карлом VIII[125]. Астрологи порой принимали пристрастные национальные точки зрения, как, например, Томас Браун, придерживавшийся проанглийских взглядов относительно Аррасского договора, или Гильом Постель, заявлявший в шестнадцатом столетии, что Франции астрологически суждено быть центром всеобщей религии и монархии[126]. В Англии же астрологи оказались вовлеченными в политику с самого начала.

Астрология появилась в Англии в то время, когда происходил фундаментальный сдвиг в политике от феодализма к более современному стилю управления, сдвиг, сопровождавшийся глубокими экономическими, социальными и религиозными изменениями. Астрология существовала в Англии до шестнадцатого столетия в основном как придворное занятие, поощрявшееся королями Ричардом II и Генрихом VI, как дополнение теологии у средневековых ученых, а позже у реформаторов, как Виклиф, или в виде медицинской астрологии. Имеются намеки на астрологическую практику еще в 1186 году[127], хотя большинство ученых и практиков, как Томас Браун или Роджер Бэкон, видимо, больше тянулись к более плодородной почве материковой Европы. Лишь в 1442 году можно назвать астрологического консультанта в Лондоне[128], но после этой даты, по-видимому, началось быстрое распространение астрологии, и первые альманахи появились около 1473 года.

Возможной причиной того, что астрология столь быстро и прочно укоренилась в Англии, было особенно обостренное внимание англичан к политическим прогнозам, и многие прогнозы, в том числе артурианские, составляли важную часть пропагандистских действий в столетних династических войнах Роз[129]. Генрих VII, первый в длинной цепи монархов, поддерживавших астрологию, сознательно использовал эту связь и своё кельтское происхождение, назвав своего старшего сына Артуром и имея в виду, что он будет править, как король Артур. О нехватке в это время в Англии астрологических талантов свидетельствует доверие Генриха к итальянскому астрологу Вильяму Паррону, который ранее заработал себе репутацию, предсказав падение Людовика Сфорца Миланского[130]. Паррон основал в Лондоне очень успешное дело, предлагая высокоспециализированные советы богатым и могущественным и общие предсказания пылким массам. Паррон открыл первую в Англии регулярную службу ежегодников в 1481 году, но быстро потерял благосклонность после того, как предсказал долгую и счастливую жизнь королеве незадолго до ее смерти.

Политическое значение астрологии было наиболее заметным в Англии в мире придворных интриг и тайной политики. Причиной недоброжелательства к Паррону была потеря королевского покровительства, существенного условия общественной практики в то время, когда антиправительственные заговорщики стремились получить астрологические советы[131]. Правительство было чрезвычайно чувствительно к публичным высказываниям астрологов, в начале шестнадцатого столетия некоторые из них были казнены за неосторожные предсказания. Один астролог, Роберт Аллен, был привлечен правительством к ответу за то, что предсказал раннюю смерть короля Эдуарда VI, и предсказание это по иронии судьбы оказалось верным[132]. При Генрихе VIII (1509-47) центральные фигуры дворцовой политики использовали астрологов, известно, что кардинал Уолси, первый канцлер Генриха, имел гороскоп короля, что позволяло прогнозировать его решения и выбирать время событий[133]. Но это не помогло канцлеру предвидеть собственное последующее падение и опалу. Томас Кромвель, третий канцлер Генриха и творец английской Реформации, использовал королевского составителя альманаха в качестве посла, докладывавшего ему об отношении в Европе к его патрону[134]. Очевидно, оба придворных глубоко интересовались этим предметом поскольку сам Генрих относился к нему с энтузиазмом, так во время его правления епископы получили указание не критиковать астрологию. У Генриха служили два астролога: немец Николас Кратцер и английский астролог Джон Робине. Робине продолжал служить преемнице Генриха, Марии I, и, несомненно, она пользовалась его консультациями относительно планов своей сестры и соперницы принцессы Елизаветы, в то время как Елизавета консультировалась у молодого Джона Ди по поводу намерений Марии.

Английская астрология многим обязана континентальным астрологам, таким как Паррон и Кратцер, а визит Джерома Кардана, ве-Йикого итальянского математика, прибывшего для построения гороскопа Эдуарда VI, явился важным стимулом развития астрологии. Кардан приехал по приглашению воспитателя Эдуарда, Джона Чика, также астролога, но визит его был не вполне успешным. Кардан дал ретроспективные толкования — он связал Реформацию с соединением 1553 года Меркурия, Марса и Юпитера в Овне, - но также сделал обескураживающее предсказание долгой жизни короля как раз накануне его смерти[135]. Однако, присутствие Кардана было вдохновляющим, потому что это был один из крупнейших мировых ученых тех дней, и молодые математики Джон Ди и Леонард Диггс получили сильное впечатление. Диггс и Ди были истинными основателями английской астрологии, а Ди, после консультации Елизаветы во время ее тюремного заключения, стал королевским астрологом. Он выбрал время коронации Елизаветы в 1558 году, задача, надо признать, была выполнена им блестяще, в дальнейшем он использовался королевой и ее ведущими администраторами в качестве странствующего дипломата и шпиона. Одной из важнейших его работ, была помощь в формировании внешней политики, особенно, в отношении возможного замужества королевы, через построение натальных карт европейских королей и князей[136].

Как и у ее предшественников, одним из основных занятий Елизаветы было ограничение распространения в обществе неблагоприятных предсказаний. Еще в 1530-х годах императорский посол Чапуис докладывал своему астрологически мыслящему патрону Карлу V, о силе влияния предсказаний на подъем народных чувств в Англии; имея это в виду, правительство запретило мрачные предсказания Нострадамуса на 1558 год, чтобы они не вызвали беспокойства. Сама Елизавета достигла большого уважения тем, что игнорировала комету 1577 года, которая, как всеми ожидалось, должна была принести сильные изменения[137]. Она подвергла цензуре поток предсказаний, но не запретила их полностью. К 1600 году в Англии издавалось шестьдесят альманахов, но в 1581 году правительство запретило обсуждение таких чувствительных вопросов, как свадьба королевы или наследование трона[138].

Ко времени смерти Елизаветы в 1603 году, английское общество было охвачено важнейшей социальной и экономической трансформацией, глубокие политические и идеологические последствия которой достигли кульминации в гражданской войне и республике 1640-50-х годов. Астрология играла мощную роль в массовой политике и использовалась на всех уровнях — для пропаганды, усиления теологии, поддержки политических требований и особено для консультирования главных политических лидеров по вопросам выбора оптимального времени и стратегии.

Как мы видим, астрология оказывала влияние на ход истории двумя путями: влияя на принятие политических решений при дворе и воздействуя на общественное мнение, что изменяло ход событий[139]. Иными словами, независимо от достоверности астрологических заявлений, "политическая роль астрологии следует из ее самореализующейся природы"[140]. Здесь стоит сделать астрологическое замечание, что в это время, неизвестный астрологам того времени Плутон совершал транзитное движение над Асцендентом и первым домом карты Англии — астрологический символ глубоких сдвигов.

Возник спрос на астрологов, во-первых, как консультантов политических лидеров, и во-вторых, как на советчиков для громадного числа простых людей, жизни которых были разрушены войной. Выдающимся астрологом этого времени был Вильям Лилли[141], одновременно дававший советы и роялистскому, и парламентскому лагерям. Слава Лилли частично была связана с его альманахом, который в 1649 году был продан в 30 тысячах экземпляров, и его популярность была такова, что его присутствие на стороне парламентской армии, по крайней мере, в одном случае, рассматривалось как причина ее победы. Говорят, что он был более полезен парламентской армии, чем полдюжины полков[142].

Другой причиной известности Лилли было то, что он являлся первым в те времена газетным астрологом[143]. Его пропагандистские способности были таковы, что в марте 1649 года его попросили вести колонку в одной из новых газет, возникших в возбужденной атмосфере того времени. Некоторые астрологи, в том числе великий врач и ботаник Николас Кульпеппер, демонстративно приняли сторону республиканцев, открыто включившись в политику и активно влияя своими предсказаниями на свержение европейских монархий[144]. Однако, в те времена у астрологов было мало выбора в принятии политической окраски, и многие очень симпатизировали силам революции. Другие, как англичанин Георг Вартон, с готовностью стали служить интересам короны.

Астрология в Англии, после восстановления монархии в 1660 году, на время сохранила свою популярность. Многие из ведущих интеллектуальных фигур проявляли к ней большой интерес, а Элиас Эшмол несколько раз консультировал Карла II по поводу времени произнесения важнейших речей[145]. В самом деле, интерес Карла к астрологии был таков, что Людовик XIV Французский в 1669 году направил в качестве посла астролога, аббата Прегнона к Карлу, однако, Карл был разочарован, когда аббату не удалось предсказать победителей конных состязаний[146]. Брага Карла, Якова II, воспитывал астролог, Энтони Эшам, позднее назначенный послом в Мадрид[147]. Последним английским политиком, о котором известно, что он консультировался у астролога, видимо, был сэр Джон Тренчард, государственный секретарь Вильяма III[148]. Всего между 1663 и 1673 годами на улицах английских городов было продано не менее четырех миллионов экземпляров альманахов с мунданными прогнозами.

В остальной Европе астрология, после середины пятнадцатого столетия, следовала сходным курсом, расширяя свои позиции. Тогда говорили, что "астрология царила во многих европейских дворах"[149]. Центрами активности были по-прежнему Италия и Франция, где при королевских дворах правили Лука Гаурико и Мишель Нострадамус. Лука Гаурико достиг выдающегося успеха, предсказав в 1529 году Алессандро Фарнезе, что он станет папой. Когда Алес-сандро удалось стать папой Павлом III, он не только вознаградил Гаурико, сделав его епископом Гуффони, но и превратил папский двор в центр астрологической активности[150]. Гаурико ранее предсказал пятнадцатилетнему Джиованни де Медичи, что он будет папой, и он стал папой Львом X в 1513 году. Он также успешно предсказал смерть Павла III в ноябре 1549 года. Позднее Гаурико снизил свой рекорд, предсказав, что Генрих II Французский "проживет старость очень счастливо и в расцвете сил". Но, к сожалению, Генрих умер молодым и насильственной смертью[151].

Более известна, чем Гаурико, фигура Нострадамуса, предсказания которого помнят и обсуждают до сих пор. Как и его современник в Англии Джон Ди, Нострадамус сочетал астрологию с магией. Его услугами пользовалась французская королевская семья. Он служил королеве-матери, Катерине де Медичи, ее супругу Генриху II и двум ее сыновьям — Франциску II и Карлу IX вплоть до своей смерти в 1566 году. Нострадамус также выпустил предсказания для массового использования, и политическая чувствительность, по крайней мере к некоторым из них была такова, что, как уже отмечалось, в одном случае они даже были запрещены в Англии. Одним из его успехов было, несомненно, предсказание скромному монаху Фелису Перетти, что он станет папой, история, быть может, и вымышленная, но интересная в связи с тем, что Сикст V, Фелис, ответственен за папскую буллу, запрещающую юдициарную астрологию. Катерина пользовалась услугами,