Философско-правовой позитивизм.

Правовой закон — это адекватное выражение права в его официальной признанности, общеобязательности, определенности и конкретности, необходимых для действующего позитивного права.

Реальный процесс "позитивации" права, его превращения в закон, наряду с необходимостью учета объективных свойств и требований права, зависит от многих других объективных и субъективных факторов (социальных, экономических, политических, духовных, культурных, собственно законотворческих. И несоответствие закона праву может быть следствием правоотрицающего характера строя, антиправовой позиции законодателя или разного рода его ошибок и промахов, низкой правовой и законотворческой культуры и т. д.

В борьбе против правонарушающего закона в процессе исторического развития свободы, права и государственности сформировались и утвердились специальные институты, процедуры и правила как самой законотворческой деятельности, так и авторитетного, эффективного контроля за соответствием закона праву.

В общеобязательности закона (позитивного права) есть два различных, но взаимосвязанных момента — официально-властный и правовой.

Первый момент состоит в том, что закон как установление официальной власти наделяется ее поддержкой и защитой, обеспечивается соответствующей государственной санкцией на случай нарушения закона и т. д. С этой точки зрения кажется, будто общеобязательность закона — лишь следствие произвольного усмотрения власти, обязательности ее велений, приказов, установлении. Здесь же лежат корни легизма, согласно которому обязательный приказ власти и есть право.

Второй момент состоит в том, что закон наделяется общеобязательностью только потому, что он выступает именно как право, а не просто как какое-то иное общеобязательное, но неправовое установление и явление. Ведь власти (и легисты) говорят не только об общеобязательности закона, но одновременно утверждают, что это и есть право.

С позиций признания правовой природы и сущности закона ясно, что общеобязательной силой должен обладать только правовой закон.

Возможность злоупотребления понятием права и формой закона в антиправовых целях, разумеется, не обесценивает роль и значение закона как правового по своей природе явления, как необходимой общеобязательной формы выражения и действия права в социальной жизни людей.

Двуединая задача здесь состоит в том, чтобы только праву придавалась законная сила и вместе с тем чтобы закон был всегда и только правовым.

В контексте различения и соотношения права и закона общеобязательность закона обусловлена его правовой природой и является следствием общезначимостиобъективных свойств права, показателем социальной потребности и необходимости властного соблюдения, конкретизации и защиты принципа и требований права в соответствующих официальных актах и установлениях. И именно потому, чтоне право — следствие официально-властной общеобязательности, а наоборот, эта обязательность — следствие права, такая общеобязательность выступает как еще одно необходимое определение права — в дополнение к исходным определениям об объективных свойствах права. Смысл этого определения состоит не только в том, что правовой закон обязателен, но и в том, что общеобязателен только правовой закон.

Основное различие между исходными определениями права, фиксирующими объективные свойства права, и этим дополнительным определением состоит в том, что объективные свойства права не зависят от воли законодателя, тогда как общеобязательность правового закона, подразумеваемая объективной природой права, зависит и от воли законодателя, и от ряда объективных условий.

Применительно к праву в его совпадении с законом все названные определения права имеют субстанциальное значение, раскрывают различные моменты сущности правового закона и, следовательно, входят в его общее (и единое) понятие.

Из сказанного ясно: в принципе возможны дефиниции понятия права в его различении с законом и дефиниции права в его совпадении с законом, но логически невозможно единое понятие (и соответствующая дефиниция) права в его различении с законом и антиправового (право-нарушающего) закона.

Поэтому, говоря ниже об общем (и едином) понятии позитивного права и соответствующих дефинициях, мы везде имеем в виду правовой закон, т. е. позитивное право в его совпадении, но не в расхождении и противоречии с объективными свойствами и требованиями права. Здесь везде мы оперируем правовыми определениями и правовыми понятиями, подразумевающими объективную правовую природу и характер соответствующих феноменов.

Сочетание различных определений позитивного права, соответствующего объективным требованиям права, в одном понятии означает их объединение по одному и тому же основанию, поскольку речь идет о различных проявлениях и определениях единой правовой сущности. Причем эти различные определения права не только дополняют, но и подразумевают друг друга. Именно это дает логическое основание в дефиниции общего понятия такого позитивного права ограничиваться лишь некоторыми основными определениями, резюмирующими в себе и одновременно подразумевающими все остальные определения сущности права.

Из смысла излагаемой концепции различения и соотношения права и закона вытекает, что даже самая краткая дефиниция общего понятия такого позитивного права должна включать в себя, как минимум, два определения, первое из которых содержало бы одну из характеристик права в его различении с законом, а второе — характеристику права в его совпадении с законом. С учетом этого можно сформулировать ряд соответствующих дефиниций. Так, позитивное право, соответствующее объективным требованиям права, можно определить как общеобязательное формальное равенство; как равную меру свободы, обладающую законной силой; как справедливость, имеющую силу закона. В более развернутом виде общее понятие такого позитивного права можно определить как общеобязательную форму равенства, свободы и справедливости. То же самое юридическое правопонимание на более привычном для легизма языке можно выразить как общеобязательную систему норм равенства, свободы и справедливости.

Все эти дефиниции по своему смыслу равноценны, поскольку определяют одно и то же понятие позитивного права, соответствующего объективной природе и требованиям права. Различия этих дефиниций, зачастую диктуемые актуальными целями и конкретным контекстом их формулирования, не затрагивают существа дела, тем более что одни субстанциальные определения права подразумевают и все остальные, прямо не упомянутые.

Не следует забывать, что речь идет лишь о кратких дефинициях, а не о полном и всестороннем выражении понятия права, на что может претендовать лишь вся наука о праве.

Важно, что эти дефиниции выполняют свое основное назначение, включая в общее понятие позитивного права субстанциальные характеристики права и в его различении с законом, и в его совпадении с законом.

Приведенные дефиниции носят общий характер и распространяются на все типы и системы позитивного права, правда, лишь в той мере и постольку, в какой и поскольку последние соответствуют объективной природе и требованиям права и действительно позитивируют право, а не произвол. Поэтому данные дефиниции выступают также как масштаб и критерий для проверки и оценки правового качества различных практически действующих систем и типов позитивного права, для определения того, действительно ли в них речь идет о позитивации права или формы права и закона используются в антиправовых целях, для прикрытия произвола и насильственных установлении тирании, деспотизма и тоталитаризма.Марксистская философия права.

Карл Маркс (1818-1883) и Фридрих Энгельс (1820-1895)

По своим исходным основаниям марксистская теория права — это онтологическая объективистская концепция. Она исходит из того, что нельзя разрывать и противопоставлять сущее и должное, факт и норму, фактические отношения и надстраивающиеся над ними правовые отношения.

В этом плане марксизм противоположен юридическому позитивизму с его отождествлением права с правопорядком (законом), нормативным приказом суверена и, в конечном счете, отождествлением права с произволом. Концепция Маркса и Энгельса в своей теоретической, в том числе философской трактовке права отнюдь не отрицает его связи с социальными идеалами, нравственными нормами, культурой, равно как и необходимость ценностного подхода к праву, а также не считает право лишь функцией экономического процесса.

В противовес юридическому позитивизму, признающему реальность только позитивного права, марксизм считает позитивное право лишь вторичной реальностью, отражением положения дел, выражающегося в определенных общественных отношениях. С марксистской точки зрения, право как мера свободы определяется экономическими отношениями, в которых коренится «правовая природа вещей», то есть социальная норма, обладающая в силу своей объективной природы общеобязательностью и требующая законодательного закрепления.

В основе марксистской философии права лежит тезис о том, что право есть выражение и закрепление воли экономически господствующего класса. Как и государство, оно является продуктом классового общества. Его содержание носит классово-волевой характер. Таким образом, возникновение и существование права объясняется ими необходимостью нормативного регулирования общественных отношений в интересах экономически господствующего класса.

Впоследствии положение марксизма о классово-волевом содержании права было перенесено советской юридической наукой на отечественное право. Утверждалось, что в обществе, в котором отсутствуют антагонистические классы, в праве выражается воля всех дружественных классов и слоев общества, руководимых рабочим классом. Тем самым подтверждалась идея, что классовость права есть его постоянный и объективный признак.

Таким образом, в соответствии с марксистско-ленинской концепцией, в основе возникновения права, его функционирования и неизбежного отмирания лежат классово-экономические причины.

Мировая наука и практика государственно-правовой жизни общества не отрицает определяющей роли социальных и экономических факторов в возникновении и развитии права, однако рассматривается эта проблема с иных позиций. Если марксизм-ленинизм видит в праве средство закрепления воли и охраны интересов экономически господствующих классов, то представители других научных концепций концентрируют внимание на соотношении права и государства, права и личности.

Классово-экономическая теория считает, что право — исторически преходящее явление, которое необходимо обществу лишь на определенном этапе его развития. С исчезновением классов оно утратит полностью свою социальную сущность.

Марксистско-ленинская теория утверждает, что право — явление, производное от государства и в полной мере определяется его волей. Провозглашая примат государства над правом, марксизм вступает в противоречие с теорией правового государства, которая не отрицает ведущей роли государства в правотворчестве, однако считает, что само государство должно подчиняться законам, а не стоять над ними.

Историческая школа права.

В самом конце XVIII века в Германии зародилось и в первой половине XIX века стало весьма влиятельным в изучении права особое направление исследовательской мысли. В центр своих теоретико-познавательных интересов оно поставило вопрос не о том, в чем заключается сущность права и чем оно должно быть, а о том, как право возникает и какова его история.

Основоположником этого направления в юриспруденции, получившего наименование исторической школы права, является Густав Гуго (1768-1844) — профессор Геттингенского университета. Виднейшими представителями этой школы были также немецкие юристы Фридрих Карл фон Савинъи (1779-1861) и Георг Фридрих Пухта (1798-1866).

Данное направление возникло как протест против двух факторов: 1) против рационализма XVIII века, который не обращал внимание на исторические особенности развития права и отстаивал веру в естественное природное право; 2) против установлений Великой французской революции, которые провозглашали преимущество человеческой воли над традициями и обстоятельствами.

Главной мишенью своей критики представители исторической школы избрали естественно-правовую доктрину. Так, в отличие от теорий естественного права историческая школа права определяла право не как результат естественной необходимости и не как произвольное установление людей, а как закономерный исторический продукт общественной жизни.

Эволюция права, полагал Густав Гуго, совершается непроизвольно, приноравливаясь к потребностям и запросам времени, поэтому людям лучше всего не вмешиваться в нее. Действующее в государстве право вовсе не сводится лишь к совокупности тех предписаний, которые навязываются обществу как бы извне, то есть даются «сверху» людьми, облеченными на то специальными полномочиями.

Право возникает спонтанно. По определению представителей этой школы, право есть «совокупность установлений, повседневных обычаев и принципов справедливости, соблюдаемых членами общества, а не корпус приказов и норм, исходящих от суверенной власти».

Гуго уподобляет развитие права развитию языка. Подобно тому как язык не устанавливается договором, не вводится по чьему-либо указанию и не дан от Бога, так и право создается не только и не столько благодаря законотворчеству, сколько путем самостоятельного развития, через стихийное образование соответствующих норм общения, добровольно принимаемых народом в силу их адекватности обстоятельствам их жизни. Позитивное право производит от права обычного, а это последнее произрастает из недр «национального духа», глубин «народного сознания» и т. п.

Савиньи доказывал, что право не устанавливается волею определенного лица. Право — это продукт народного духа, проявляющегося во всех членах общества и приводящего всех к одному и тому же правосознанию. Иными словами, право каждого народа растет вместе с ним. Или, всякое право возникает тем способом, который господствующее слово- употребление называет обычным правом, то есть создается, прежде всего, народными нравами и верованиями и уже затем юриспруденцией.

Георг Фридрих Пухта попытался объективировать понятие народного духа, иными словами, сделать его объектом философско-правового анализа. По его мнению, народный дух — это сила, действующая в организме народной жизни и существующая независимо от сознания отдельных представителей народа. Народный дух все производит из себя, в том числе и право. Следовательно, отдельная личность не участвует в образовании права.

Возвысить авторитет обычного права, показать его связь с народным духом и его практическую силу — таковы основные идеи взглядов Пухты. Если Савиньи говорит об образовании права как об общем деле, то у Пухты речь идет о естественном саморазвитии права, которое развивается, как растение из зерна, из народного духа.

Таким образом, с точки зрения исторической школы право есть продукт народного духа, народного правового убеждения. Развитие права заключается в том, что народный дух постепенно обнаруживает объективно содержащиеся в праве нормы. Юристы же лишь извлекают правило из нормы путем анализа и изучения опыта существующего права.

Представители исторической школы, критикуя доктрину естественного права, указали на следующие уязвимые места последней, а именно:

1. что эта доктрина — учение о произвольном установлении права;

2. что она утверждает существование системы норм, одинаково пригодных для всех времен и народов;

3. она стремится придать субъективным правовым идеалам непосредственное юридическое звучание.

В свою очередь, историческая школа имела свои недостатки.

Консерватизм и ограниченность исторической школы проявились в отрицании роли субъективного правотворчества и значения нового законодательства в прогрессивном изменении общественной жизни. Историческая школа также чрезмерно преувеличивала место обычаев в системе нормативного регулирования общественных отношений, ставя его над законом.

Представители исторической школы права видели назначение действующих в государстве юридических институтов в том, чтобы служить опорой существующего порядка, каким бы консервативным он ни был (Гуго). По их мнению, положительные законы бессильны бороться со злом, встречающимся в жизни. В лучшем случае они способны помочь упорядочению обычного права и политической структуры, которые формируются естественно-исторически под влиянием происходящих в народном духе необъяснимых превращений (Савиньи).

Законодатель должен стараться максимально выражать «общее убеждение нации», при этом условии правовые нормы будут обладать сакральным значением и потому приобретут самодовлеющую ценность (Пухта).

В данном течении философии права с особой наглядностью представлена существенная черта всех объективистских теорий: в их построениях отсутствует субъект, хотя очевидно, что правопорядок — это «дело» рук человека. В них правопорядок вырастает из общественных отношений.

Роль субъекта здесь сводится к простому «производному» бытию существующих общественных отношений. Поэтому правопорядок является зеркальным отражением этих условий в сознании пассивного субъекта.

Еще одну форму правовой объективизм приобрел под влиянием идеала научности, разработанного К. Марксом и его последователями в первой половине XIX века.

73) материалистическая школа права

Материалистическая теория права возникла в XIX - XX вв. Ее представителями выступили: К. Маркс, Ф. Энгельс, В.И. Ленин, Г.В. Плеханов и другие.

Основными идеями названной доктрины можно считать следующие:

1) право понимается как возведенная в закон воля господствующего класса, т.е. как классовое явление;

2) содержание выраженной в праве классовой воли в конечном счете определяется характером производственных отношений, носителями которых выступают классы собственников, держащие в своих руках государственную власть;

3) право представляет собой такое социальное явление, в котором классовая воля получает государственно-нормативное выражение. Право - это нормы, устанавливаемые и охраняемые государством. Положительные моменты: в связи с тем, что представители данной теории понимали право как закон (т.е. как формально определенный нормативный акт), они выделяли четкие критерии правомерного и противоправного; показали обусловленность права социально-экономическими факторами, наиболее существенно влияющими на него; обратили внимание на тесную связь права с государством, которое устанавливает и обеспечивает реализацию правовых норм.

Недостатки: преувеличивали роль классовых начал в праве в ущерб общечеловеческим принципам, ограничивали существование права историческими рамками классового общества; излишне жестко связывали право с материальными факторами, с экономическим детерминизмом и тем самым умаляли другие причины и условия, влияющие на право

74) реалистическая школа права

В отличие от исторического представления, согласно которому право развивается эволюционно, в силу его внутренних причин создатели реалистической теории считают, что право возникает и развивается под влиянием внешних факторов. Этими факторами являются интересы, двигающие человеком и заставляющие его ставить цели, которые осуществляются при посредстве права.
Основателем реалистической теории права был известный юрист Рудольф Иеринг. Суть своей теории он изложил в работах «Дух римского права», «Борьба за право», «Цель в праве», которые в русском переводе были изданы в начале ХХ века. По Иерингу, право есть защищенный государством интерес. Оно гарантирует жизненные интересы личности, помогает удовлетворению разнообразных потребностей людей. Право принадлежит не тому, кто изъявляет волю, а тому, кто пользуется им. Субъектом права является тот, кому предназначено пользоваться правом. Задача права состоит в том, чтобы гарантировать это пользование. Борьба народов, государственной власти, сословий и индивидов с беззаконием лежит в самой сущности права. Иеринг пишет, что «все великие приобретения в истории права - уничтожение рабства, крепостничества, свобода поземельной собственности, промыслов, верований и т.д. - все они должны быть завоеваны путем ожесточенной, нередко вековой борьбы, и путь права в таких случаях всегда обозначается обломками прав...». Автор считает, что не существует абсолютно справедливого права. Ценность права состоит в реализации заложенной в нем цели. Рождаясь в борьбе интересов, право выступает в качестве силы, которая подчиняет волю одних интересам других при непременном условии соблюдения принципов справедливости человеческого общежития.
Достойно уважения и признательности утверждение сторонников реалистической теории о том, что право как средство достижения цели выступает в этом качестве необходимым инструментом организации, поддержания и сохранения общества. Право без государственной власти, по их мнению, есть пустой звук. Только власть, применяющая нормы права, делает право таким, какое оно есть и каким оно должно быть. Борьба за право - это обязанность лица, правомочного перед самим собой, а защита права, то есть противодействие правонарушению, - обязанность не только по отношению к самому себе, но и по отношению к целому обществу, государству: каждый, защищая свое право, отстаивает тем самым нормы объективного права, на которых зиждется его субъективное право.

75) Развитие западной социологической школы права

Социологическая юриспруденция начала формироваться на исходе XIX в., когда социология выделилась в самостоятельную отрасль знаний. Социологические теории права складывались двумя путями: с одной стороны, путем формирования правовых концепций в рамках общей социологии, а с другой - путем распространения социологических методов познания в юриспруденции.

К родоначальникам социологической юриспруденции относятся Р. фон Иеринг (Германия), Л. Дюги и Ф. Жени (Франция), Е. Эрлих (Австро-Венгрия), С. Муромцев (Россия).

Характерный тезис всех вариантов социологического направления - свобода судейского усмотрения. "Под правом, - говорит американский судья и правовед Оливер Вендел Холмс (1841-1935 гг.), - мы понимаем не что иное, как предвидение того, что фактически сделает суд".

Представители социологической школы противопоставили позитивному праву как "мертвому", "книжному" праву право "живое", "право в действии".

Значительную роль в развитии социологического направления сыграл Роско Паунд (1870-1964 гг.) - американский юрист, который многие годы был деканом Гарвардской школы права. Он утверждал, что право - это прежде всего фактический правовой порядок и процесс деятельности суда.

Сторонники социологического направления критиковали формально-догматический, нормативный подход к праву, который называли "юриспруденцией понятий".

Социологическая юриспруденция так же, как и доктрина естественного права, выходит за рамки закона (писаного права), однако не в сторону естественных прав и свобод, а в сферу реализации права, правоприменительной практики. Хотя негативное отношение к позитивизму эти направления объединяет.

Положительным моментом в этой теории является ориентация на учет реальных процессов, происходящих в правовом регулировании, их изучение на основе конкретно-социологических методов. В этом же русле находится, скажем, постановка вопроса об эффективности правовых норм, которой в свое время уделялось значительное внимание в советской юриспруденции.

Российская правовая доктрина в настоящее время по многим аспектам теоретических исследований ориентирована от нормативного подхода к социологическим методам познания правовой системы. Проблематика юридической практики, разработка понятия правовой системы, включение социологии права (наряду с философией права и специально-юридической теорией) в качестве компонента в общую теорию права - все это находится в русле социологического направления.

Недостатком, слабой стороной социологического направления является то, что возникает опасность размывания понятия права, утраты правом своих границ и, как следствие - появляется больше возможностей для нарушения закона, произвола судебных и административных органов.

76. Психологическая школа права, одно из направлений буржуазной правовой науки, сложившееся на рубеже 20 в. одновременно с появлением психологических направлений в социологии и др. социальных науках. С точки зрения представителей П. ш. п., причины, обусловливающие существование и действие права, коренятся не в социально-экономических и классово-политических условиях государственно-организованного общества, а в психологии личности или социальной группы. Право рассматривается ими как продукт различного рода психологических установок, инстинктов (например, властвования и подчинения), эмоций. Один из родоначальников П. ш. п. — французский социолог и правовед Г. Тард, считавший, что в основе всех социальных ценностей и норм, в том числе и правовых, лежит инстинкт подражания. Наиболее глубоким и оригинальным представителем П. ш. п. был русский юрист Л. И. Петражицкий. В немецкой литературе под влиянием фрейдизма и бергсонианства сложилась концепция «правового чувства» (Рюмелин, Рицлер, Изай и др.), согласно которой главным в праве являются не нормы, а судебные решения, в основе которых лежат интуиция, подсознательные переживания, глубинные психологические установки судьи. В 30-х гг. эта концепция, безгранично расширяющая в нарушение принципа законности т. н. «свободное судейское усмотрение», была воспринята в США реалистической школой права. После 2-й мировой войны 1939—45 в буржуазной литературе сохраняли значение такие разновидности П. ш. и., как т. н. скандинавская школа права Хагерстрёма-Росса, концепции Р. Веста, П. А. Сорокина и Н. С. Тимашева, которые, модернизируя отдельные положения Петражицкого, основой права считали психологию социальной группы, а не отдельного индивида.

Марксизм не отрицает важной роли индивидуальной и социальной психологии в процессе функционирования права. Однако с точки зрения материалистического понимания права как продукта социально-экономических и классово-политических отношений теоретико-методологические позиции П. ш. п. ошибочны. Они ведут к идеалистической трактовке социальных корней права и его генезиса, к оправданию субъективно-волюнтаристских тенденций в процессе правотворчества и применения права, к принципиальной недооценке гарантий правопорядка и законности.

Лит.: Резунов М. Д., Марксизм и психологическая школа права, [М.], 1931; Пешка В., Психологические концепции в современной буржуазной теории права, пер. с венг., в сборнике: Критика современной буржуазной теории права, М., 1969.