От линейной модели к круговой

Мы отмечали серьезное влияние на философию политики линейной модели рассадки депутатов Конвента. Отталкиваясь от нее (осознанно или неосознанно), многие политики, идеологи, политологи и социологи строили собственные теории и системы. Здесь важно и то, что современный язык выстроен на принципе историцизма, поступательного хода времени, а значит, мышление постоянно учитывает стрелу времени, его однонаправленное движение, "прогресс". Обе линейные схемы органично накладываются друг на друга: будучи расположенными в определенном порядке на одной линии, "правые" и "левые" автоматически соотносятся со стрелой времени, которая, с точки зрения "прогресса" (как, впрочем, и "регресса" – в глазах фундаментальных консерваторов), идет всегда от "правых" к "левым". Это определяет и сдвиг позиций, который мы замечаем при переходе к политическим идеологиям, построенным на основании экономических факторов.

Но вся картина моментально изменится, если мы предложим рассмотреть рассадку в Конвенте не по одной линии (откуда взялось, кстати, знаменитое выражение правого политика В.М. Пуришкевича, заявившего с думской трибуны: "Правее меня – только стена!"), а в форме греческого Ареопага, т.е. по кругу.

Антицентр

Чтобы яснее осознать картину можно представить себе отрезок полноценной трехчастной политической системы "правые"-"центр"-"левые" и замкнуть его в виде дуги, где противоположные полюса находятся близко друг к другу.

В такой ситуации правые и левые соотносятся друг с другом не только через центр, но и через то идейно-политическое пространство, которое можно назвать "антицентром". Конечно, по большинству параметров можно проследить изменение политической позиции от "левых" к "центру" и от "центра" к "правым", и, наоборот – от "правых" к "центру" и от "центра" к "левым". Здесь существует определенная концептуальная непрерывность, континуальность. Центр пропускает через себя импульсы полюсов, служит своего рода посредником в их непримиримой вражде. В точке же "антицентра" аналогичной инстанции нет, от чего создается ощущение, что здесь находится "стена", "разрыв цепи". Но, тем не менее, определенный "обмен энергиями" в этой точке возможен, и его можно исторически наблюдать. В определенных обстоятельствах "крайне левые" шли на альянс с "крайне правыми" против "центра".

К этому, безусловно, фиксируемому альянсу можно отнестись двояко – как к тактическому шагу, обусловленному конкретными условиями (так поступает большинство исследователей), и как к проявлению какой-то слабо изученной закономерности. Во втором случае допустимо говорить о "политической онтологии" антицентра, о его самостоятельной роли, о дополнительном – четвертом – полюсе между "правыми", "левыми" и "центром".

Признание идеологического значения точки антицентра в круговой модели политики имеет прямое отношение к философии политики, развитой представителями консервативной революции и евразийства. Антицентр становится в таких случаях общим знаменателем, структурный матрицей разнообразных политических феноменов, где мы встречаемся со смешением элементов, относящихся как к крайне консервативному, так и к крайне революционному комплексу идей.

Это сочетание можно встретить у русских народников, позже социалистов-революционеров (эсеров). В отличие от марксистов они считали, что социальная справедливость и борьба с буржуазным строем должна привести к возрождению национальных традиций, основным субъектом которого является русское крестьянство. Народники и эсеры были одновременно наследниками и революционных демократов (левые) и славянофилов (правые), сочетая в своих политических теориях революцию и Традицию.

Ж. Сорель

Аналогичная система взглядов встречается у французского теоретика анархо-синдикализма Жоржа Сореля, который настаивал на том, что борьба рабочих против буржуазии – в первую очередь, при помощи "всеобщей стачки" – должна опираться на национальные традиции и принципы. Сорель полагал, что левая идеология должна не отвергать мифы через обращение к науке и позитивистским методам, но, напротив, культивировать мифы как важнейшую социально-политическую реальность борьбы (Сорель ввел понятие "идеи-силы").

Сорель одним из первых распознал "национальный", консервативный характер большевистской революции, которую горячо приветствовал.

Большое влияние Сорель оказал и на идеологию итальянского фашизма, который (особенно на ранних стадиях) сам по себе являлся выражением сочетания крайне консервативных (правых) и лево-пролетарских, синдикалистских идей. Муссолини в юности был социалистом и крупным деятелем "левого" движения. Постепенно он стал сочетать это с консервативными традиционалистскими идеями, но – что показательно – его неприязнь к "центру", либерализму, буржуазной демократии и капитализму оставалась неизменной.

Особенно бурно "крайне левые" и "крайне правые" тенденции проявлялись в раннем фашизме (футуристическая стадия), позже Муссолини стал дрейфовать "вправо", пойдя на уступки некоторым буржуазным кругам. В последние годы в Республике Сало было предпринято нечто вроде возврата к раннему "левому" фашизму. В этот период крупнейший деятель итальянской компартии Николо Бомбаччи занимал в Сало пост министра (за что Бомбаччи был расстрелян, навсегда застыв с вытянутой правой рукой – в позе фашистского приветствия).

Центр против антицентра

Консервативные революционеры (в том числе евразийцы, национал-большевики) систематизировали эти явления в особой политической философии, которая стала основой их идеологии. Здесь круговая схема имеет огромное значение, так как вся политическая драма видится не в противостоянии "правых" и "левых", но в борьбе "центра" и "антицентра".

Центр, соответствовавший в изначальной модели политической рассадке депутатов Конвента буржуазно-демократическим, либеральным политикам, видится как самостоятельный полюс, а не как точка компромисса¹.

Этот полюс, совпадающий с идеологией либерализма, берется в качестве тезиса (хотя и с отрицательным знаком), и ему противопоставляется антитезис (со знаком плюс), в лице "антицентра", который берется как второй полюс, также самостоятельный и не случайный, но фундаментальный и укорененный в политической онтологии.

В такой политологической картине утверждается не полярность "правые" – "левые", но совершенно иная, вертикальная полярность "центр" – "антицентр". Это – фундаментальная онтология нонконформизма, мировоззренческая, идеологическая и политическая платформа законченного и последовательного антилиберализма.

Данная схема синтезирует все сказанное о парадигме Традиции и современности, об онтологии политического языка и политического бессознательного, о возможности истолкования социализма и коммунизма как завуалированной разновидности "архаической матрицы" в ее эсхатологическом (хилиастическом) варианте.

Политический тантризм

Пользуясь индуистской терминологией, можно сказать, что "крайне правые" и "крайне левые", понятые таким образом, представляют собой тех, кто идет путем правой и левой руки (дакшина-кара и вама-кара). Первые достигают цели через порядок и добродетель, через праведность и аскезу, вторые добиваются того же самого через добровольное сошествие в ад, грех, анархию и растворение. В отличие от дуалистических и креационистских религий, индуизм духовно объединяет оба пути, возводя их к высшему синтезу, заставляя двух змей (два жизненных потока) пульсировать вдоль неподвижной духовной оси. Если продолжать эту метафору, то самой точке антицентра соответствует именно это высшее измерение, где противоположности снимаются и обнаруживаются как взаимодополняющие полюса.

Совмещенная диаграмма

Для наглядности выявленных закономерностей можно составить сводную схему, в которой будут отражены и политические и экономические аспекты того, что следует понимать под "правым" и "левым" в самом широком смысле.

Эта диаграмма весьма полезна для анализа позиций политических партий, движений, идеологий, для точного позиционирования их дискурса.

Эта общая схема может быть применена к многочисленным конкретным политическим ситуациям и режимам, где теоретически ячейки будут заполняться конкретными названиями партий и движений, политических лидеров и т.д.

Сразу же можно выделить две ее разновидности, которые соответствуют двум парадигмальным языкам – языку современности и языку Традиции.

Язык современности совпадает с либерализмом. Поэтому именно либерализм является в данной схеме абсолютным политическим центром.

Вправо от "центра" (точка "либеральной демократии") – как явствует из рисунка – находится экономический либерализм, а в крайне правом секторе – политический консерватизм. Влево – политическая демократия, в крайне левом секторе – экономический социализм (коммунизм). Эта картина точно соответствует раскладу политических сил в современном западном обществе – в первую очередь, в американском, которое являет собой образец современности в ее парадигмальном смысле. В такой ситуации окружность в пункте консервативной революции, антицентра является разомкнутой, воплощая собой предел "политнекорректности". Силы, ассоциирующие себя с этой позицией, в США не имеют, и даже теоретически не могут иметь, никакого политического представительства. Это было бы подобно "короткому замыканию" и привело бы к сбою всей системы.

А вот так должна выглядеть политическая модель общества, основанного на евразийском подходе, на парадигме Традиции.

Здесь центром является то, что в либеральной схеме является антицентром. Справа от евразийского центра находится политический фундаментальный консерватизм, слева – экономический социализм. В крайне правом секторе – рыночная экономика, в крайне левом – политическая демократия. Точка либеральной демократии становится в таком случае антицентром, ее не существует в принципе, и все попытки ее установить, придать ей политическое и идеологическое содержание будут приводить к адекватным мерам со стороны евразийского центра – точно так же, происходит в обратно симметричной либеральной схеме.

Примечания

¹ В данном случае речь идет об изначальной политической модели с учетом классических "правых" – традиционалистов, аристократов, консерваторов, а не об экономической версии, где на "правом" фланге стоят либералы. >>