Немецкий национализм: этнокультурная общность

Немецкий национализм восходит к идеям Гердера, и уже само толкование им нации как "естественной (природной) общности" подчеркивает его этнический, этно-культурный, политико-романтический характер. При этом он не менее антилиберален, чем французский национализм.

Для немецкого национализма характерно осознание этно-языковой и культурной общности, в нем акцент падает не на "гражданское общество", и не на государство, но на "народ"(по-немецки "Volk"). Немцы жили несколько веков в разных государствах, представляли собой "разделенную нацию", исповедовали разную религию (католичество и протестантизм), и их коллективная идентичность основывалась лишь на родовой и языковой общности, на единстве крови ("расы" в узком смысле – "немецкой расы"). Первые расистские тезисы заметны уже у немецких романтиков.

Этнический национализм первые романтики распространяли, впрочем, и на остальные народы. По выражению Гердера: "народы – это мысли Бога", каждый из них – как самостоятельная этно-культурная общность – является самоценным и самодостаточным. А раз так, то каждый народ имеет свою собственную онтологическую систему координат, свои ценности и мировоззренческие комплексы. Внутреннее бытие народа таинственно связано с божественным бытием, и у каждого народа эта связь является особой, неповторимой, уникальной.

Такой национализм основывается на глубинной коллективной идентификации, на органической и естественной общности, проявляющейся в крови, языке, культуре. Ни государство, ни социальный тип, ни общественный договор не играют здесь решающей роли, напротив, они исторически условны и преходящи – они могут быть или не быть. Но бытие народа, его самоценность от этого не зависят. Народ в данном случае выступает как нечто целое, целостное, неделимое; и это целое нельзя без ущерба для его жизни расчленить на атомарные составляющие, произвольно перекроить.

Такой национализм фундаментально отличен от обоих (правой и левой) разновидностей национализма французского и антитетичен по отношению к англосаксонскому национализму.

Этническое качество немецкого национализма сохранялось на всех этапах его истории- вплоть до национал-социалистических теорий Гитлера, где он приобрел экстремальную форму расизма.

Национализм как этатизм

Существует еще одна версия национализма, тесно связанная с государством и получившая название "этатизм"^*.

Элементы его мы встречаем в некоторых версиях национализма французского – не связанных ни с традицией, ни с революцией. Эта версия соответствует взглядам Жана Бодена, который – напомним – был протестантом и творцом концепции суверенитета. В англосаксонском контексте к этой модели приближается Томас Гоббс с его концепцией "Левиафана".

В этом случае государство рассматривается как самоценность, и обязанность всех его подданных – солидаризоваться с государством вплоть до полного тождества. У Гоббса, естественно, до такого тождество далеко, и он настаивает лишь на прагматической необходимости предоставления государству широчайших полномочий и свободы вмешиваться в мельчайшие вопросы частной жизни, исходя не из позитивной содержательной нагрузки государства как такового, но из необходимости сдерживать эгоистические и агрессивные инстинкты атомарных индивидуумов, предоставленных самим себе (знаменитое высказывание Гоббса "homo homini lupus" – "человек человеку волк").

Этатистский национализм становится особенно популярным в Пруссии и Италии, причем в Пруссии у него есть фундаментальная теоретическая основа в лице учение Гегеля об "Абсолютном Государстве" (в этом вопросе Гегель отходит от этнокультурной традиции национализма, свойственной большинству направлений немецкой философии политики).

В Италии этатизм (со значительной франк-масонской подоплекой) нашел свое выражение в учениях и политических деяниях Мадзини и Гарибальди, сумевших объединить разрозненные итальянские княжества в единое государство.

Продолжателями традиций радикального этатизма были итальянские фашисты – последователи Муссолини.

Этатистский национализм бывает "левым" (почти якобинским), "правым" (монархическим – как прусский), и даже либеральным – в случае Гоббса. Отталкиваясь от различных идейных предпосылок, эта теория постепенно подходит к тому, что высшей формой национальной идентификации является государство, которое становится аналогом коллективного субъекта. Объективно этатистский национализм уводит от либеральных прав и свобод, ущемляя их в пользу компетенции государства и его представителей.