Эллинская культура относится к манифестационистской традиции

Древне-греческая эллинская культура является разновидностью именно манифестационистской традиции.

Это следует учитывать, поскольку Аристотель и Платон, сформулировавшие первые системы философии политики, принадлежали именно к обществу манифестационистского типа, отражая в рациональной форме многие характерные установки этого общества.

В мифологии греков существовали "боги" всех проявлений человеческого бытия: наряду с богом порядка, иерархии, власти и законов громовержцем Зевсом -- бог торговцев и воров Гермес, наряду с богиней мудрости Афиной Палладой -- богиня безумия Аннойя, наряду с покровительницей моногамных браков Герой – богиня свободной любви Афродита, наряду с солнечным покровителем искусств Аполлоном – лунный бог эротических оргий Дионис, сластолюбивые Пан и Приап, наряду с богом любви Эротом -- бог смерти Плутон и т.д.

Все стороны человеческого существования – и светлые и темные -- имели эквиваленты в божественной сфере, входили составной частью в природу судьбы, которая правила и людьми, и богами, и стихиями. Высшее божественное бытие проявляло себя через различные формы человеческой жизни.

Брахманический коммунизм

Если продлить отношение касты брахманов к структуре сакрального бытия до логического предела мы получим концепцию "земного рая", что социально-политически можно определить как, своего рода, "брахманический коммунизм". К такой – коммунистической -- форме социально-политической организации тяготеют жрецы, объединяющиеся в общины. Таковы монашеское общежитие, буддистская сангха, пифагорейская школа и т.д. На основании жреческого понимания человеческого коллектива как концентрированного выражения Божества в сакральном обществе вырабатывалось представление об идеальной форме Политического. -- Все люди должны каким-то образом подтягиваться к брахманической касте и ее природе, беря за образец монастырское общежитие, где закон – "дхарма" – проявляет себя изнутри, а значит, все руководствуются не страхом и не принуждением, но сознательностью, повсюду царит равенство и взаимоподдержка, имущественные отношения сведены к минимуму и т.д.

В реальности жрецы были вынуждены считаться с тем, что они живут уже не в "золотом веке", который оптимально соответствовал бы их собственной кастовой манифестационисткой природе. Им приходилось принимать во внимание наличие иных кастовых типов – обладающих иной природой, иным пониманием сакрального, иным отношением к нему.

В такой ситуации жрецы утверждали: несмотря на то, что наши идеалы являются идеалами ненасилия, гармонии, добровольного и естественного подчинения внутреннему закону "дхармы", созерцания, сосредоточенности, мы понимаем неизбежность существования других каст, и допускаем необходимость дифференциированной структуры Политического; мы идем на некоторые уступки несовершенной природе других типов и помогаем им не сбиться с пути для того, чтобы найти в социально-политической системе пусть менее прямой, но все же верный путь к высшей цели. Исходя из этого, жреческие касты ограничивали чисто манифестационистское понимание Политического пределами своей касты, допуская для низших каст смешанные формы сакрального, включаемые в общий контекст с некоторыми поправками.

Данный компромисс – и особенно попытки со стороны низших каст ограничить полномочия жрецов – периодически порождал критические ситуации, когда жрецы восставали против отчуждения Политического, от идеальных нормативов полноценного и последовательного манифестационизма. В таких случаях брахманы выступали под знаменами политической утопии, жреческого коммунизма.

Буддизм

Ярким примером "жреческой революции" было учение царевича Сиддхарты Гаутамы, ставшего Буддой и открывшего кастовому индуистскому обществу радикально новый опыт религиозности*.

Согласно раннему буддизму кастовая система лишь откладывает реализацию полноты сакрального, и поэтому все, кто хотят достичь высшего блаженства – нирваны – должны объединиться в монастырском общежитии – сангхе -- и вести жизнь отшельников и аскетов, отрешенных от мирского и погруженных в дело "спасения".

Несмотря на "жреческую" установку такого идеала, радикализм и пассионарность его утверждения выдавала именно воинский темперамент основателя буддизма, который принадлежал к касте кшатриев.

Несмотря на разрушительную установку буддизма в отношении индуистского кастового общества, индуизм продемонстрировал в отношении самого Будды удивительную терпимость, включив его в число 10 аватар бога Вишну (наряду с Кришной, Рамой и т.д.). Будда как 9-й аватара, по мнению индуистов, приходил на землю с провокационной целью испытать верность своей традиции. Тем самым индуизм как наиболее полная и холистская из известных нам сакральных традиций показал способность интегрировать в себя (и сакрализировать) даже то, что было направлено на его разрушение. Для европейского сознания сложно представить себе ситуацию, когда человек, который, например, жестко выступал бы против марксизма и советской власти, был признан "классиком марксизма-ленинизма", несмотря на то, что всю жизнь только и опровергал его. Индуистское общество настолько сакрально и холистично, что может вобрать в себя самые невероятные парадоксы.