Вы же знаете, как она боится людей
Инцидент, произошедший в универмаге города Колумбия, иллюстрирует аналогичную мысль. Это было незадолго до Рождества, и на всех этажах толпилась масса народу. Женщина с маленькой пятилетней девочкой с интересом наблюдали за демонстрацией мод. Мать была настолько поглощена зрелищем, что потеряла из виду свою малышку, которая помаленьку отошла на расстояние в несколько метров. Вскоре, однако, молодая мама спохватилась, заметила пропажу ребенка и несколько секунд судорожно оглядывалась вокруг, прежде чем, наконец, углядела ее. Тогда она, словно животное, бросилась к своему ребенку, воскликнув: «Что вы тут все собрались, вы же видите, как она боится людей!».
Можете ли вы себе только вообразить, скольких разных вещей этому ребенку предстоит бояться, прежде чем девочка вырастет? Нам все это кажется таким простым и понятным, после того как мы многое узнали из данной книги. Однако, еще раз перечитывая то, что рассказано выше на этой странице, я вынужден снова признать себя виновным в том, как поначалу поступал со своей средней дочерью; ведь во многом и я внушал ей примерно то же самое, пока не нашелся разумный человек, который преподал мне урок. Впоследствии я был удивлен, что сам не подумал о таких вещах. А ведь в пользу нового подхода говорил и самый обычный здравый смысл,— но у меня это произошло, только после того как мне подсказали.
Много раз я слышал две вещи, которые говорились по поводу суждения «задним умом». Во-первых, что такое суждение всегда правильно, а во-вторых, что оно никогда не стоит даже ломаного гроша. Оба эти высказывания справедливы, но только отчасти. Суждение, полученное «задним умом», стоит многого, если вы действительно научились на прошлом опыте, и стоит даже еще больше, если тот «задний ум», на котором вы учитесь, принадлежит кому-то другому. Если бы дело обстояло не так, нам пришлось бы в каждом поколении заново изобретать колесо, не говоря о велосипеде.
КОГДА ДЕЛИШЬСЯ С ДРУГИМИ, ЭТО ОКУПАЕТСЯ
У майора Андерсена, принадлежавшего к кругу славных ветеранов войны за независимость США, имелась прекрасная библиотека. Он был человеком бескорыстным и потому открыл свое собрание книг для всех окрестных молодых людей, которые хотели приобрести побольше знаний. В числе юношей, каждое субботнее утро приходивших в дом майора Андерсона, был один шотландский паренек, который был чрезвычайно благодарен хозяину за возможность провести целый день за чтением. Совершенно очевидно, что он многое узнал в процессе этих еженедельных сидений, потому что Эндрю Карнеги, — а это был он, — сумел позднее стать одним из наиболее продуктивных и богатых людей, каких когда-либо производила Америка. Он создал сорока трех миллионеров в те времена, когда миллионеры были настоящей редкостью. Карнеги распространял свое доброе влияние и другим способом. На всей территории Соединенных Штатов он учреждал библиотеки Карнеги. Неисчислимые тысячи людей по сей день извлекают пользу из его щедрости и великодушия.
Да, когда вы видите в других людях способности и вслед за этим всячески помогаете им развивать эти способности, то делаете замечательное дело и вносите впечатляющий вклад в жизнь общества. И, конечно,
Самая замечательная вещь состоит в том, что, чем больше вы «отдаете» другим, тем больше получаете сами. Хорошим подтверждением этой аксиомы может послужить Чарлз Перси, которого сделали президентом фирмы «Белл и Хауэлл» в возрасте 39 лет. Перед этим он прошел в этой компании по всем ступенькам служебной лестницы и приобрел как известность, так и крупное состояние. В момент написания данной книги он является одним из самых выдающихся сенаторов в Соединенных Штатах. Для нас с вами интересно, что достоинством, которое чаще всего отмечают в сенаторе Перси все комментаторы, является его неординарная способность видеть потенциал, заложенный в другом человеке, и затем убедить этого человека использовать его уникальный талант.
Иногда, придерживаясь подобной философии, вы будете временно попадать в тень, вместо того чтобы пребывать в центре внимания. Все еще актуальным примером является Крис Чаттауэй— спортсмен, задававший в свое время темп в забегах средневиков и сыгравший ключевую роль в том, что милю впервые удалось пробежать меньше" чем за четыре минуты. Чаттауэй «сжигал» себя на первых трех кругах по стадиону, обеспечивая быстрый темп для Роджера Баннистера, благодаря чему тот смог преодолеть «заколдованный» барьер в 4 минуты. Баннистер сломил этот барьер и достиг международной славы, в то время как Чаттауэй остался в относительной безвестности. Впрочем, с того времени состоялись тысячи забегов на милю, победитель которых уложился в 4 минуты или меньше, но Чаттауэй является и навсегда останется единственным, кто отдал всего себя с целью диктовать такой темп, благодаря которому этот, казалось бы, непреодолимый барьер смогли преодолеть74.
ДВА КРУПНЫХ ПРОВАЛА
У одного незаметного профессора колледжа была плохо слышавшая супруга. Он мечтал усовершенствовать слуховой аппарат таким образом, чтобы его жена, которую он очень любил, могла нормально слышать. Каждый отложенный доллар и каждую свободную минуту, какие ему удавалось выкроить, он посвящал работе над реализацией своей мечты. В книгах по истории науки и техники рассказывается, что он потерпел неудачу в осуществлении данного предприятия, но этот человек весьма далек от того, чтобы считать его неудачником. Александер Грэм Белл не смог достичь одной из целей, поставленных им перед собой, но человечество извлекло огромную пользу из того, что он посвятил себя поиску решения проблемы той женщины, которая была ему близка и дорога. Он стремился помочь одному человеку и потерпел провал. Вместо этого он помог миллионам75.
Несколькими годами ранее немецкий изобретатель по имени Вильгельм Райе работал над усовершенствованием устройства для передачи звука по проводам. Фактически, если бы Райе подвинул два электрода всего на 1/1000 дюйма (0,025 мм) так, чтобы они соприкоснулись друг с другом, то это он стал бы изобретателем телефона. Увы, Райе упустил возможность обрести бессмертие, хотя был от него на чрезвычайно малом расстоянии76. Его «ничтожный промах», ставший большим провалом, заставляет нас задаться вопросом, что могло бы случиться, если бы Райсом двигал такой же сильный мотив, какой имелся у Белла? Существовал ли шанс на то, что в той новой ситуации электроды могли бы «случайно» соприкоснуться? Нам этого никогда не узнать.