Ответ мертвого волшебника своим сыновьям

Сказал им во сне: «О сыновья мои,

невозможно это явно произнести!

Открыто и свободно говорить мне не велено,

но тайна не далека от моих глаз.

1185Однако явлю я один знак вам,

чтобы явным стало вам это скрытое.

О свет моих очей, когда вы туда отправитесь,

о месте его сна разузнайте.

В то время, когда будет спать этот мудрец,

на этот посох покусись, оставь страх.

Если украдешь и сможешь [это сделать], он — волшебник,

средство против волшебника присутствует перед тобой.

Если же не сможешь, осторожней, он — от Бога,

он — посланник Славного и ведом [Им].

1190Если [весь] мир Фир‘аун завоюет, и восток, и запад,

[все равно] будет опрокинут: Бог — и тут же война [с Ним]?!

Этот верный знак дал я, о дорогой мой,

напиши же: „Аллах знает лучше всех, что есть правильно”!

Дорогой мой, когда волшебник заснет,

у волшбы и козней его не будет проводника.

Когда пастух заснул, волк будет в безопасности,

поскольку заснул он, усердие его успокоилось.

Но то животное, пастух которого — Господь,

где там для волка надежда и способ?

1195Колдовство, которое творит Истинный, истинно и правдиво,

называть колдуном того Истинного — ошибка.

Дорогой мой, этот знак — окончательный;

даже если он (пророк) умрет, Истинный для него — Возвышающий».

Уподобление Священного Корана посоху Мусы и кончины Мустафы (Мухаммада) (мир ему!) сну Мусы, а покушавшихся изменить Коран тем двум детям волшебника, которые покусились украсть посох, когда нашли Мусу спящим

Мустафе (Мухаммаду) обещала милость Истинного:

«Если ты умрешь, не умрет этот Урок!

Я для Книги и твоих чудес — Возвышающий,

тем, кто уменьшает или добавляет к Корану, Я препятствую.

Я для тебя в обоих мирах хранитель 48,

а для упрекающих — защищающий [от них] твои речи.

48 Отсылка к айату: «Ведь Мы — Мы ниспослали напоминание, и ведь Мы его охраняем» [Коран, 15: 9 (9)].

1200Никто не сможет ни убавить, ни прибавить к нему (Корану);

ты лучшего хранителя, чем Я, не ищи боле.

Блеск твой Я день ото дня буду увеличивать,

имя твое выбью на золоте и серебре.

Построю Я михраб и минбар для тебя,

в любви [к тебе] Мое подавление (кахр) 49 превратилось в твое подавление.

Твое имя от страха будут произносить скрытно,

когда будут творить намаз, будут прятаться.

От боязни и страха перед проклятыми неверными вера твоя укроется под землей.

1205Я же минаретами наполню горизонты,

ослеплю глаза непокорных.

Слуги твои города захватят и видное положение,

вера твоя захватит [пространство] от рыбы до Луны.

До Воскресения сохраним ее Мы,

ты не бойся упразднения веры, о Мустафа (Мухаммад).

О пророк Наш, ты не колдун,

ты искренен, носишь ту же власяницу, что и Муса.

Коран для тебя — как посох [для Мусы],

неверия он проглотит, как дракон.

1210Если ты и уснешь под землей,

считай подобным его посоху то, что ты произнес.

Покушающимся не овладеть его посохом,

усни же, о царь, благословен [этот] сон.

Тело уснуло, а свет твой — на небе,

для битвы твоей он натянул тетиву на лук.

Философа и то, что творит его рот,

лук твоего света пронзит это стрелой».

Так Он и сделал, и более того, чем сказал;

он (Мухаммад) заснул, но счастье и удача его не спали.

1215«Дорогой мой, когда заснул волшебник,

дело его лишилось блеска и мощи» 50.

Оба они поцеловали его могилу и помчались в Египет для этой великой битвы.

Когда в Египет для этого дела они пришли,

искать Мусу и его дом стали.

Случилось так, что в тот день [их] прибытия

Муса под пальмой уснул.

Тогда указали им люди на него,

мол: «Ступай в ту сторону, поищи пальмовую рощу».

1220Когда пришел он, увидел среди финиковых пальм спящего, который был бодрствующим этого мира.

49 Шахиди видит здесь аллюзию на хадис: «Кто разгневал меня, тот разгневал Аллаха» (ﷲا ﺐﻀﻏا ﺪﻘﻓ ﻰﻨﺒﻀﻏا ﻦﻣ) [Шахиди. Т. 7. С. 189].

50 Автор возвращается к словам отца двух волшебников.

Для удовольствия закрыл он глаза головы,

но Небесный престол и земля все были перед его взглядом.

О, как много тех, у кого глаза бодрствуют, а сердце спит!

И что же может увидеть взгляд людей воды и глины?

У того, кто сердце держит бодрствующим, глаза головы если заснут, откроется сотня очей.

Если ты не человек сердца (суфий), будь бодрствующим,

ищи сердца и веди битву.

1225Если же сердце твое бодро, спи в удовольствие,

не скроется твой взгляд от семи [небес] и шести [направлений].

Сказал Пророк: «Спит мой глаз,

но разве спит сердце мое в дремоте?» 51

Считай, что царь бодрствует, а стражник спит,

пусть будет душа [принесена] в жертву за спящих, зрячих сердцем!

Описания бодрствования сердца, о приверженец смысла,

не вместить и в тысячи поэм-маснави.

Увидев, что заснул он, вытянувшись,

к краже посоха они приготовились.

1230Волшебники покусились на посох быстро,

мол, надо подойти к нему сзади и тогда похитить.

Когда они немножко вперед продвинулись,

тот посох начал трепетать.

Так сильно задрожал тот посох,

что те двое застыли на месте от страха.

Затем стал он драконом и напал,

оба они пустились в бегство, побледнев.

От ужаса стали они падать ниц,

скатываться кубарем в бегстве с каждого спуска.

1235Тогда стало им очевидно, что [это чудо] — с Небес,

ибо видали они границы [искусства] волшебников.

Вслед за тем расслабление живота и жар у них появились,

дело у них до агонии и расставания души [с телом] дошло.

Тогда послали они человека в тот же миг к Мусе, дабы извиниться за это:

«Мы испытали [тебя], и разве пришлось бы нам тебя испытывать, если б не зависть?

Мы грешны перед царем, прости нас,

о ты, избранный из избранных дворца Аллаха!»

1240Простил он, и они тут же поправились,

перед Мусой склонив к земле головы.

Сказал Муса: «Я простил, о щедрые,

стали для ада тело и душа ваши запретными.

51 Отсылка к хадису, высказыванию Мухаммада: «Спят мои глаза, но не спит мое сердце» (ﻰﺒﻠﻗ مﺎﻨﺗ ﻻ و ىﺎﻨﻴﻋ مﺎﻨﺗ) [Ахадис-и Маснави. С. 70].

Я сам вас не видел, о два друга,

сделайте же себя немыми для испрашивания прощения.

Точно так же, внешне чужими, но [на самом деле] знакомыми,

вступите в битву ради Царя!»

Тогда поцеловали они землю и ушли,

поджидали время и удачный случай.

[О том, как] волшебники из городов собрались перед Фир‘ауном,

получили почетный прием и били себя в грудь, [говоря] о каре его врага: «Запиши это на нас!»

1245К Фир‘ауну пришли те волшебники,

оказал он им почести очень весомые.

Давал им обещания и задаток тоже дал:

рабов, лошадей, денег, товаров и припасов.

После этого говорил он: «Слушайте, о первые [в своем деле],

если превзойдете вы в испытании,

Осыплю я вас такими дарами,

что разорвется завеса щедрости и великодушия!»

Сказали они ему: «На счастье тебе, о царь,

выйдем мы победителями, и его дело погибнет 52.

1250В этом искусстве мы отважны и богатыри,

никто с нами не сравнится в мире!»

Упоминание о Мусе оковами для мыслей стало,

мол, это рассказы, которые давно случились.

Упоминание о Мусе — это как покрывало, но

свет Мусы — это твоя наличность, о добрый человек!

Муса и Фир‘аун — в твоем существе,

надо этих двух врагов искать в себе самом.

До Судного дня есть от Мусы потомство;

это не другой свет, хоть светильник и другой.

1255Эта глиняная плошка и этот фитиль другие,

но свет его не другой, он — с той стороны.

Если ты будешь смотреть на стекло, ты потеряешься,

потому что от стекла происходят множественные двоения.

Если же будешь смотреть на свет, освободишься от двоения и множественности конечного тела.

Из-за места, куда обращен взор, о сердцевина существования, [происходит] разногласие между верующим, гебром и иудеем.

52 Аллюзия на айаты: «И пришли колдуны к Фир‘ауну и сказали: „Поистине, для нас будет награда, если мы окажемся победившими“. Он сказал: „Да, и вы будете тогда среди приближенных!“» [Коран, 7:

110 (113)—111 (114)]; «И бросили они свои веревки и жезлы и сказали: „По величию Фир‘ауна мы, ко-

нечно, победители!“» [Коран, 26: 43 (44)].