Мистический смысл воскресения
Каково точное значение воскресения, о котором говорится в Библии? Воскресение – это тот миг после смерти, когда душа становится сознающей все свои переживания. Поскольку душа связана со всем во вселенной, индивидуальное воскресение – это вселенское воскресение.
Когда Христос воскрес из мертвых, Он сказал: "Кто будет веровать... спасен будет". Мертвы те, кто не осознал своего бессмертия; тот воскресает, кто сознает свое бессмертие; и слова Христа означают, что тот, кто познал Бога, познал бессмертие, никогда не умрет, и что те, кто имеет веру в Бога, – что то же самое, что знание Бога, – никогда не умирают.
Что такое смерть, может понять только человек; птицы и звери чувствуют неподвижность, наступающую в результате смерти, чувствуют отсутствие жизни, но они не сознают, что такое смерть в действительности. Я видел птицу, которая, когда ее самца подстрелили и тот упал мертвым, села возле него, потрогала его клювом, и когда почувствовала, что тот неподвижен и безжизнен, уронила голову и умерла прежде, чем приблизился охотник. Я также видел, как собака умерла тотчас, когда увидела мертвой собаку-товарища, вместе с которой она прожила всю свою жизнь. Но все-таки животные чувствуют только неподвижность, отсутствие своего друга. Они не могут полностью осознать подлинную природу смерти.
На Востоке суфии часто строят свои дома или хижины возле кладбищ, а также в джунглях так, чтобы, наблюдая смерть они могли помнить, что сейчас время преодолеть смерть, для того, чтобы осознать свое бессмертие после смерти. И снова и снова человек в образе святого пробуждает человечество к познанию своего бессмертия.
Если бы весь смысл воскресения сводился только к тому, что Христос после своей смерти воскрес, это был бы рассказ, в который можно верить или не верить. Если бы в него верили только так, то как долго могла бы продлиться такая вера? Его урок гораздо более значителен; он означает воскресение из этой смертной жизни к бессмертию. Те, кто воскресли к тому бессмертному единому Бытию, где нет различия между мужем и женой, братом и сестрой, матерью и ребенком, все они – дети воскресения.
История повествует, что, когда Мария Магдалина с другой Марией пришли ко гробу, где положили Христа, они нашли, что камень, который был перед гробом, отвален; и заглянув, они увидели его пелены и плат, особо свитый, лежащие на другом месте; но тела Христа там не было. Этот камень – тот же самый камень, о котором говорится в индийских мифах. Бог Кришна зовется Гирвара: владеющий камнем, поднимающий камень. Этим камнем придавлена каждая индивидуальная душа в мире; это камень внешнего "я". Когда он убран, человек поднимается к бессмертию. И над чем он поднимается? Он поднимается над телом и над умом; пелены и плат, лежащие отдельно, символизируют тело и ум.
Великие поэты, великие музыканты, великие писатели часто поднимаются над своим телом. Они не различают, где они сидят или стоят, они глубоко погружаются в свое воображение, утрачивая ощущение своего физического существования; но они не могут подняться над умом. Когда сознание может подняться над умом, над мыслями, тогда оно свободно, тогда оно активно в своей собственной стихии, и высшее сознание может явить себя уму.
Подъем к такому сознанию, в котором отсутствуют разграничения, – это наивысшая ступень воскресения; но есть и другие уровни, подобно тому, как в лифте нельзя подняться на седьмой этаж, не проехав второго, третьего, четвертого и всех прочих этажей.
Это такое воскресение, при котором точный двойник физического тела ходит, садится и может делать все, что может делать физическое тело. Суфии называют это алам-э митхал. Есть мистики, овладевшие этим в таком совершенстве, что они стали полностью независимы от своего физического тела. Смерти нет, если овладеть этим.
Когда поэт пишет стихи, его жена, его слуга, сотня людей могут пройти прямо перед его глазами, но он их не увидит; он даже не будет знать, что кто-то еще есть рядом. Если всего лишь любовь к поэзии может сделать это, то сколь больше сделает любовь к внутренней жизни, погруженность во внутреннюю жизнь, обращение сознания внутрь!
В Евангелии говорится, что Христа после воскресения несколько раз видели его ученики. Это переживание каждого человека, практикующего сосредоточение и занимающегося медитацией, – он видит то, что держит в своем сознании, не только внутренним взором, но и внешне перед собой.
.Это первый опыт, который получает каждый мистик. Ученики потеряли себя, погрузившись в мысли о Христе, как они могли не увидеть Его?
Христос сказал: "Осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня". Слово "дух" используется во многих различных смыслах. Оно используется для призрака, или для души, но в действительности оно означает сущность, которая является противоположностью вещества; в проявлении дух противоположен материи во всех отношениях.
Все, что глаз увидел, воскресает в нем. Если кто-то напоминает нам некоего человека, даже если мы совершенно забыли этого человека, он возникает перед нашими глазами и мы видим его в том самом доме, в том самом месте, где видели его прежде. Мы видим это не физическим глазом, а тем глазом, который внутри. Материалисты могут сказать, что все это возникает в нашем мозгу, но как может мозг вместить в себя так много тысяч и миллионов вещей и существ? Нет сомнения, что без специальной подготовки человек не видит дух, но ведь во сне он видит себя самого, ощущает себя самого в разном окружении, в обществе разных людей. И если кто-то скажет: "Это только сон", – я отвечу: Когда вы называете это сном? Вы называете это сном, когда бодрствуете и когда видите контраст с тем что вас окружает; тогда вы говорите: "Это был сон; иначе это осталось бы со мной, но там все было другим". Но если бы в то время, когда вы спите, кто-нибудь подошел к вам и сказал: "Это сон", – вы бы ни за что не поверили этому.
Воскресение – это восхождение к той подлинной жизни, к тому истинному другу, на которого единственного среди всех других вещей и существ мы можем положиться, кто единственный всегда неизменен, кто всегда был с нами и всегда будет.
СИМВОЛ КРЕСТА
Многие полагают, что этот символ существует лишь со времен Иисуса Христа, и, нет сомнения, он стал известен гораздо шире после прихода в мир Христа, но в действительности этот символ – очень древний, используемый мистиками в различные времена и во все века. У него много мистических значений.
Крест являет собой вертикальную и горизонтальную линии. Все, что существует, происходит из этих двух линий и распространяется вертикально и горизонтально, что можно увидеть в листике, развивающемся в длину и в ширину. В своем первом значении поэтому крест является символом проявленности, он также означает путешествие к духовному идеалу, и нельзя дать лучшего изображения этого путешествия, чем крест.
Кроме того, всякий раз, когда кто-то начинает говорить или действовать ради истины, он замечает, что его путь прегражден; это крест, стоящий на его пути. Выскажи истину перед народом, перед лицом всего мира, и крест, преграда, станет ответом народа или мира как противодействие говорящему. Таким образом, другая сторона этого таинства жизнь учителя: крест означает то, с чем ему придется встретиться, принеся в мир послание истины.
Есть еще одна великая тайна креста, очень мало понимаемая. Повсюду вне нас находится пространство – пространство такое, которое может вмещать, содержать в себе. Но и внутри нас тоже есть пространство, простирающееся в другом направлении.
Кроме этих символических значений, крест – это природный знак, который человек издавна создавал, исходя либо из своих художественных, либо из умственных способностей. Это природа света – распространять свои лучи, особенно если этот свет совершен. Если смотреть на солнце – в особенности на заходящее солнце, – можно увидеть линии, образующиеся на небе и на земле: сначала это одна прямая линия, но если вглядеться внимательнее, то видно, как из этой первой вертикальной линии рождается горизонтальная. Внимательно наблюдая свет, осознаешь, что это природа света – образовывать вертикальную и горизонтальную линии; и если это природа внешнего света – образовывать крест, то это также и природа внутреннего света. Внешний свет есть отражение внутреннего света, и это именно природа внутреннего света выражена во внешнем свете; из этого можно понять, что внутренний свет не просто проявлен во внешнем свете, но что внешний свет является олицетворением света внутреннего.
Мы можем также заметить, наблюдая природные формы – форму дерева, растения, цветка, формы животных и птиц и, наконец, наиболее развитую и законченную форму человека, что все они представляют собой крест. Один крест можно увидеть, рассматривая строение человеческой головы. Другой крест представлен всей человеческой фигурой. Всегда именно горизонтальная линия и вертикальная линия предполагают символ креста, и нет такой формы, которая не содержала бы в себе горизонтальной и вертикальной линий; именно эти два различных аспекта, или направления, образуют крест. Это позволяет понять, что в тайне формы скрыт крест.
Теперь перейдем к одному из первых упомянутых выше таинств, а именно к тому, что путешествие человека по пути духовного совершенствования может быть обозначено как крест: во-первых, человеческое эго, человеческое "я" является его врагом и стоит как препятствие к его продвижению. Такие чувства, как гордыня, тщеславие, эгоизм, ревность, зависть и презрение, – это все чувства, которые ранят других и разрушают жизнь самого человека и наполняют ее тем страданием, которое порождается этим эгоистическим личным чувством: эго человека. Чем более эгоистичен, чем более самодоволен человек, тем несчастнее его жизнь в мире и тем более несчастной он делает жизнь других. Это эго, или нафс, является естественным развитием человеческой жизни или сердца: чем больше человек узнает мир, тем эгоистичнее он становится; чем больше он понимает и приобретает опыт в мире, тем сильнее становится его алчность.
Неправда, что человек приносит с собой свои проступки, когда он рождается. Он приходит в мир невинным, с улыбкой младенца, другом всякому, кто оказывается рядом, готовым бросить свой любящий взгляд на каждого, независимо от того, богат он или беден, друг или враг, пленяемый красотой во всех ее проявлениях; именно эти качества в ребенке привлекают к нему каждую душу. Это показывает, что та же самая душа, которая приходит с такой чистотой сердца, чистотой выражения, красотой каждого движения, развивает в своей природе, по мере того как человек взрослеет в мире, все, что является пагубным и вредным для нее самой и для окружающих. Именно в мире, в процессе взросления, человек создает свой нафс. Однако в глубине сердца сохраняется та добродетель, которая является божественной добродетелью, та праведность, которую человек наследует от Отца небесного.
Стремление к радости, к покою и миру остается в нем, и это показывает, что в человеке есть две стороны: одна природа, скрытая в глубине его сердца, и другая природа, развившаяся после его прихода на землю. А потом возникает конфликт, борьба между этими двумя природами, когда глубинная природа начинает чувствовать тоску по чему-то. Она должна встречать доброту от других людей, должна иметь мир и покой в жизни, и, когда она не может обрести все это, возникает внутренний разлад.
Человек создает свою собственную дисгармонию в своей душе и потом так же обращается с другими; поэтому он не бывает удовлетворен ни своей собственной жизнью, ни окружающими, поскольку он чувствует в себе недовольство ими, хотя причиной этого обычно является он сам. Что человек дает, то он получает обратно, хотя он и не сознает этого. Он всегда думает, что каждый должен давать ему то, чего он жаждет в глубине своего существа: любовь, добро, справедливость, гармонию и мир; но, когда дело доходит до даяния, он не дает, потому что живет другой жизнью, которую сам создал. Это выявляет то, что в каждом человеке создается сущность, и эта сущность есть нафс; фактически это то же самое, что понятие о Сатане, встречающееся во всех священных писаниях и традициях.
Люди часто делили мир между двумя духовными началами: малая часть человечества – Богу, а большая часть человечества – Сатане, предполагая владычество духа Сатаны даже более обширным, чем владычество Бога. Но если постичь значение слова "Сатана", станет видно, что это дух заблуждения, который собирался и накапливался в человеке с момента его прихода на землю, это нафс, который действует как Сатана, сбивая его постоянно с пути и закрывая глаза его сердца для света истины. Как только в жизни человека происходит переворот, как только он начинает глубже вглядываться в жизнь, как только он начинает приобщаться к добру, не только получая, но и отдавая его, как только он начинает радоваться не только симпатии со стороны окружающих, но и собственной симпатии к ним, тогда наступает время, когда он начинает видеть этот дух Сатаны отделенным от своего подлинного изначального существа, стоящим пред ним, постоянно в конфликте с его врожденной силой, свободой и наклонностями; и тогда он видит, что иногда он может делать то, что желает, а иногда этот дух овладевает им и не позволяет ему делать то, что он хочет. Иногда он обнаруживает себя слабым в этой борьбе, а иногда обнаруживает себя сильным. В итоге получается, что, когда он находит себя сильным в этой битве, он благодарен и удовлетворен, а когда он находит себя слабым в ней, он раскаивается и стыдится и желает изменить себя.
Именно в это время наступает новая эпоха в жизни человека, с этого момента существует постоянный конфликт между ним самим и тем духом, который есть его эго. Это именно конфликт, это своего рода препятствие для его врожденного характера, его врожденной склонности творить добро и справедливость; и он постоянно сталкивается с этим духом, потому что тот был сотворен в его собственном сердце и стал частью его существа.
Это очень цельная и материальная сущность, настолько же реальная, насколько человек ощущает реальным себя самого, зачастую даже более реальная, и нечто внутри него, в глубинах его существа, тщательно прикрыто этой сущностью. И этот постоянный конфликт между его подлинным, изначальным "Я" и этим "я", которое препятствует духовной эволюции человека, изображается в форме креста.
Этот крест человек несет по пути своего совершенствования. Грубые страсти, любовь к комфорту и удовлетворение от гнева и раздражения – это то, что он должен побороть в первую очередь, и, когда он побеждает это, следующее, с чем ему приходится столкнуться, оказывается еще более неуловимым врагом его самого в его уме: чувствительность к тому, что говорят другие, к мнению других о себе. Он стремится знать мнение каждого о себе, или – что кто-либо говорит против него, или – не потерпели ли его достоинство или положение какого-либо ущерба. Здесь снова тот же враг, нафс, занимает другую позицию, и происходит распятие на кресте, пока идет борьба с этим нафсом, до тех пор, пока не приходит понимание, что в созерцании Бога не существует никакого "я".
Это и есть подлинное распятие; но вместе с ним приходит еще одно, которое всегда сопутствует ему и которое каждая душа должна испытать, ибо совершенство и освобождение каждой души зависит от этого. Это распятие той части человеческого существа, которую человек создал в себе и которая не является его подлинным "Я", хотя в процессе продвижения всегда кажется, что человек распинает себя.
Таинство распятия заключается в исчезновении – в уничтожении не настоящего, а ложного "я", ложного представления о себе, которое человек всегда лелеял в своем сердце и которому позволял мучить себя на протяжении всей своей жизни. Разве мы не видим этого среди наших друзей и знакомых? Те, кто привлекает нас, и те, кого мы любим и кем глубоко восхищаемся, всегда обладают одним-единственным качеством, которое действительно может нас привлечь: индивидуальностью. Дело не только в том, что их самоотверженность притягивает нас, а в том, что то, что отталкивает нас в жизни окружающих, – это не что иное, как чрезмерная раздутость нафса или, иначе говоря, плотность и тяжесть того самосозданного духа, или эго.
Учение Христа, когда он сказал: "Блаженные нищие духом", – мало кем понято. Он имеет в виду не нищих божественным духом, а нищих тем самосозданным духом; и те, кто нищ этим самосозданным духом, богат духом божественным. Поэтому можно назвать нафс духом плотности; но более подходящее слово – эго.
Всегда существуют две тенденции: одна – к искренности, другая – к лицемерию и лжи. Они постоянно действуют вместе. Ложь и правда всегда существуют бок о бок в жизни и природе. Там, где есть настоящее золото, есть и фальшивое, где есть подлинный бриллиант, есть и поддельный бриллиант; где есть искренние люди, есть и лицемерные; и в каждом аспекте жизни – в духовной сфере, в овладении знанием, в искусстве или науке – мы можем увидеть как искренность, так и лицемерие. И единственный способ узнать подлинное духовное развитие – понять степень самоотверженности, потому что, как бы человек ни притязал на духовность и ни желал быть благочестивым или набожным или добродетельным, ничто не может скрыть его истинную природу. Поскольку эго постоянно стремится выскочить наружу, оно будет выпрыгивать из-под его контроля, и если он лицемерен, он не сможет скрыть это. Так же, как фальшивый бриллиант, как бы он ни сверкал, оказывается тусклым в сравнении с настоящим и, будучи испытан и проверен, будет удостоверен как подделка, так и подлинное духовное продвижение должно подтверждаться личностью души. Именно личность удостоверяет, коснулся ли человек той более обширной сферы, где "я" не существует.
Следующую и еще более великую мистерию креста можно проследить в жизни посланников, пророков, святых. Прежде всего, никто не войдет в царство Божие, кто не был распят. В своей поэме великий персидский поэт Ираки рассказывает нам, как он пришел к воротам Возлюбленного и постучал в дверь и голос ответил: "В этом жилище нет места для кого-либо еще. Возвращайся туда, откуда ты пришел", – и он вернулся обратно. Затем, после долгого времени и после прохождения через процесс несения креста и, будучи распят, он пришел снова, на этот раз исполненный духа самозабвения, и постучал в дверь, и пришло слово: "Кто ты?", – и он сказал: "Ты единственный, ибо никого больше не существует, кроме Тебя". И Бог сказал: "Войди в это жилище, ибо теперь оно принадлежит тебе".
Именно это самозабвение, когда даже мысли о своем "я" больше не возникает, когда оно мертво, и есть осознавание Бога. Этот дух в некоторой степени можно найти в простом любящем и возлюбленной, когда один человек любит другого всем сердцем. У того, кто говорит: "Я люблю тебя, но лишь до определенного предела; я люблю тебя, но я даю тебе шесть пенсов и оставляю шесть пенсов себе; я люблю тебя, но сохраняю определенную дистанцию, я никогда не подойду ближе; мы – два отдельных существа", – его любовь смешана с его "я". До тех пор, пока это существует, любовь не выполняет в полной мере свою работу. Любовь завершает свое дело, когда она расправляет крылья и скрывает "я" человека от его собственных глаз. Это момент, когда любовь свершается. И то же происходит в жизни святых, которые любят Бога, не только заявляя или демонстрируя это, но до такой степени, что забывают себя. Это такое состояние осознавания существа, которое может быть названо крестом.
Но затем такие души имеют крест везде; каждый шаг, который они делают, есть крест, распятие. Хотя они живут по преимуществу в мире, в мире, полном лжи, полном обмана, вероломства и эгоизма, каждый шаг, который они делают, все их поступки, все, что они говорят или думают, доказывает, что их глаза и сердца открыты чему-то такому, что отличается от того, на что смотрит мир. Это постоянный конфликт. Жить в мире, жить среди людей мира и все же смотреть на жилище, которое иное. Даже если они пытаются говорить об этом, они не могут. Слова не в силах выразить истину; язык слишком неадекватен, чтобы дать реальное представление об отдаленной истине. Как сказано в Ведах, мир есть майя. Майя означает нечто нереальное; для этих душ мир становится в высшей степени нереальным, как только они начинают видеть реальность, и, когда они сравнивают мир с этой реальностью, он кажется даже еще более нереальным. Ни одно обычное существо не в состоянии представить себе, до какой степени этот мир обнажает свою суть в их глазах.
Те люди в мире, которые являются хорошими, но еще не достигли духовного совершенства, которые чувствительны, нежны, добры, видят, как обходится с ними мир, как их не понимают, как все лучшее забирают эгоисты, как тот, кто великодушен, должен давать все больше и больше; как тот, кто служит, должен служить все больше и больше, как тот, кто любит, должен любить все больше и больше; и все же мир не удовлетворен. Какой раздражающей является жизнь для таких людей! И подумайте о тех, кто достиг такой степени осознания, когда возникает огромная пропасть между реальностью и нереальностью, чей язык, когда они достигают этого осознания, становится непонятен, так что они вынуждены говорить на языке, который не является их собственным, и говорить нечто отличающееся от того, что они осознают. Это больше чем крест. Не только Иисусу Христу пришлось нести крест; каждый учитель, чей удел – передать послание, имеет свой крест.
Но тогда могут спросить, почему учителя человечества, приходившие на протяжении всех веков и обреченные нести такой крест, не уходили в леса, в пещеры, в горы, почему они оставались в мире? Руми создал прекрасный образ этого. Он рассказывает, почему мелодия тростниковой флейты так глубоко проникает в наши сердца. Это, он говорит, потому, что сначала флейта срезается с ее родного стебля, а затем делаются дырочки в ее сердце, так что сердце разбивается, и она начинает плакать. И то же самое происходит с духом посланника, с духом учителя: благодаря несению и претерпеванию креста, его "я" становится, как тростник, пустым. Это дает возможность музыканту играть свою мелодию; когда "я" становится ничем, музыкант использует его, чтобы сыграть свою мелодию. Если бы внутри еще что-нибудь оставалось, музыкант не смог бы использовать его.
Бог говорит с каждым, не только с посланниками и учителями. Он говорит ушам каждого сердца, но не каждое сердце слышит Его. Его голос громче грома, и Его свет ярче солнца – если только можешь слышать его, если только можешь видеть. Чтобы услышать и увидеть, человек должен убрать эту стену, эту преграду, которую он сделал из своего "я". Тогда он становится флейтой, на которой божественный Музыкант может играть музыку Орфея, способную очаровать даже сердце камня; тогда человек восходит с креста в жизнь вечную.
ОРФЕЙ
В легендах древних греков, а равно индусов, персов и египтян, всегда заключен глубокий смысл. Весьма интересно увидеть, что искусство греков, которое и само по себе прекрасно, имеет гораздо более глубокое значение, чем может показаться на первый взгляд; изучая его, мы обретаем ключ к этой древней культуре.
Примером этого может служить символический смысл предания об Орфее. Первая часть этого предания учит нас, что нет ничего такого, что человек однажды пожелал всем сердцем и это было бы потеряно для него навсегда. Даже если объект любви, некогда желанный для человека, заключен в глубочайшие глубины земли, где только разум может видеть, а не глаз, то и тогда его можно достичь, если стремиться к этому с достаточной целеустремленностью. Следующая вещь, которую мы узнаем, состоит в том, что для достижения желаемого одного только элемента любви недостаточно, кроме любви нужна мудрость, та мудрость, которая пробуждается в гармонии и настраивается в лад с космическими силами, помогая человеку обрести желаемое.
Мудрецы всех эпох и стран принимали за истину, что тот, кто обладает знанием звука, знает науку целостности жизни; и таким образом взывание Орфея к богам означает, что он вступил в соприкосновение со всеми гармонирующими силами, которые, объединившись вместе, доставили ему объект, который он стремился достичь. Но наиболее пленительная часть легенды и с художественной, и со смысловой точки зрения – это завершение. Орфей отправился в путь, ведя за собой Эвридику, и дав обещание, что не будет оглядываться назад. В тот миг, как он обернется, Эвридику отнимут у него навсегда. Смысл этого в том, что секрет каждого достижения заключен в вере. Если веры в человеке хватает на девяносто девять миль и лишь одна миля остается до желанной цели, то даже и тогда, если приходит сомнение, оно делает достижение цели невозможным. Из этого можно получить урок – урок, который можно использовать во всем, что мы делаем в жизни, в каждом жизненном шаге: чтобы достичь чего-либо, надо верить. Даже малейший недостаток веры в виде сомнения уничтожит все, что мы уже сделали.
"Воистину вера есть свет, а сомнение – тьма".
ТАЙНА СНА
Мы видим в нашей повседневной жизни, что лучший друг ребенка – тот, кто помогает ему уснуть. Сколько бы мы ни дарили ребенку игрушек, сколько бы ни давали кукол и сладостей, самой большой благодарностью малыш одарит человека, который помог ему заснуть. Когда благословенная рука матери укачивает его, для ребенка это величайшая польза; именно в эти моменты он наиболее счастлив.
Если больные или страдающие от боли люди могут спать, они счастливы. Тогда вся их боль уходит. Если только они могут спать, то чувствуют, что вынесут все. Поэтому они станут просить врача дать им что угодно, лишь бы уснуть. Если предложить человеку царский дворец и все удовольствия, всю роскошь, самое лучшее окружение и лучшие кушанья при условии, что он не будет спать, он скажет: "Мне этого не надо, я выбираю свой сон!".
Разница между счастливыми и несчастными состоит в том, что несчастные не могут спать. Сожаления, заботы, беспокойство и тревоги унесли их сон. Что заставляет людей принимать алкоголь или всевозможные наркотики? Только это. Когда человек употребит алкоголь, его посещает поверхностный сон, вызванный сильным стимулятором.
Его руки и ноги спят, его язык спит; он не может разборчиво говорить; он не может ходить прямо и падает. Радость этого сна так велика, что, если человек однажды напился, ему хочется напиться опять. Тысячи раз он клянется, что больше не будет пить, но все повторяется снова.
В одной из поэм Руми говорится: "О сон, каждую ночь ты освобождаешь пленника от оков!". Пленник, пока он спит, не знает о своем плене; он свободен. Несчастный не несчастен; он доволен. Страдалец больше не чувствует боли или горя. Это показывает нам, что душе не присущи ни боль, ни несчастье. Если это было так, это всегда будет так, пока тело спит. Душа не чувствует страданий тела и ума; только когда человек пробуждается, душа начинает думать, что охвачена болью и несчастьем. Все это помогает нам понять великое благословение сна. И это великое благословение дается нам даром, как и все лучшее в жизни. Нам не приходится платить за сон. Мы платим тысячи фунтов за драгоценности, за камни, в которых нет для нас никакой пользы, тогда как хлеб можем купить за гроши.
Человек не знает, как велика ценность сна, потому что приносимую им пользу нельзя увидеть или пощупать. Если человек занят, если у него есть дело, приносящее деньги, он может заниматься им даже за счет сна, потому что видит, что получает так много фунтов и так много шиллингов; но он не замечает того, что дает ему сон.
Когда мы спим, мы обычно испытываем два состояния: сновидение и глубокий сон. Сновидение – это бесконтрольная деятельность ума. Когда мы пробуждены, когда наш ум работает бесконтрольно, он показывает нам картины, приходящие из хранилища впечатлений, – мы зовем это воображением. Когда мы контролируем деятельность ума, мы называем это мыслью. Картины воображения, приходящие во время сна, мы называем сновидениями. Мы не называем их реальностью, потому что пробужденное состояние показывает нам нечто другое; но, пока мы не пробудились, сон для нас реален.
Во время глубокого сна человек обычно не сознает ничего, а когда просыпается, чувствует себя свежим и обновленным. Что мы делаем, когда быстро засыпаем? Душа в это время освобождается из оков тела и ума. Она становится свободной; она отправляется к собственному элементу, к высшим сферам, радуется пребыванию там и чувствует себя счастливой. Она испытывает все счастье, все благословение и мир, которые там есть.
Кроме сновидений и глубокого сна к нам могут приходить видения. Мы их видим, когда душа во сне активно действует в высших сферах. То, что она там видит, ум интерпретирует в аллегорических картинах. Душа ясно видит подлинные вещи, а то, что получает из этих впечатлений ум, только более или менее соответствует тому, что видит душа. Поэтому вещь воспринимается в форме картины, аллегории, иносказания, которые мудрец может истолковать, потому что он знает язык этих сфер. Если он видит себя поднимающимся в гору или спускающимся с горы, если он видит себя в лохмотьях или в роскошном платье, в самолете или в пустыне, он знает, что все это означает. Невежественный человек не знает; он просто думает, что это был сон и ничего более.
Человек лицезрит в видении либо то, что касается его самого, либо то, что касается других людей, которые ему интересны. Если он интересуется своей нацией или человечеством в целом, он увидит то, что должен сделать ради блага родного народа или человечества.
Во сне можно услышать голос или получить послание в буквах. Это более высокая форма видения. Святые и мудрецы лицезрят в видении именно то, что должно случиться, или обстоятельства настоящего времени, потому что их ум находится под контролем воли. Даже во сне их ум ни секунды не считает, будто может действовать независимо от их воли. Поэтому, что бы ни увидела их душа, оно оказывается точно таким, каким привиделось. Они имеют видения, даже когда бодрствуют, потому что их сознание не привязано к земному плану. Оно пробуждено и свободно действует на высших планах.
Кроме сновидения, видения и глубокого сна мистики испытывают два других состояния: самостоятельно вызванное сновидение и самостоятельно вызванный глубокий сон. Совершить это – цель мистицизма. Это так просто, что может быть объяснено в нескольких словах, и в то же время так сложно, что я склоняю голову перед тем, кто этого достиг. Достичь этого можно посредством концентрации и медитации.
Очень трудно удерживать в уме одну мысль, освободив ум от всех других мыслей и картин. Тысячи мыслей, тысячи картин приходят и уходят. Повелевая этим, мистик повелевает всем; затем он пробуждается на этом плане так же, как и на высшем плане, и для него первый становится сном, а второй – бодрствованием. Люди могут сказать, что мистики совершившие это – великие оккультисты, люди, имеющими большие психические способности; но цель их состоит не в этом. Их цель – это подлинное сознание, настоящая жизнь, простирающаяся по ту сторону: Бог. Когда эта жизнь раскрывается для них, вся мудрость открыта для души и все книги, все учения мира становятся понятны им.
СОЗНАНИЕ
Способно ли сознание видеть без глаз или ему нужны для этого глаза – вопрос, приходящий на ум всем метафизикам. Если сознание само по себе способно видеть, без помощи глаз, зачем тогда были созданы глаза? Некоторые люди способны видеть то, что происходит на расстоянии многих сотен миль или случится через много лет. В Хайдерабаде жил дервиш, имевший привычку курить очень крепкий гашиш. Выпуская дым изо рта, он вглядывался в него и отвечал на любой вопрос, который ему задавали. Если кто-либо спрашивал: "Где сейчас мой дядя?" – он мог ответить: "Твой дядя? В Калькутте, возле рынка, во втором доме слева. Твой дядя сидит в своей комнате, рядом его слуга, а перед ним стоит его ребенок". Какой бы вопрос ему ни задали, он всегда давал ответ. Перед его сознанием не было внешнего "я", и поэтому оно могло видеть посредством глаз другого человека – дяди или еще кого-либо. Но он видел все это не без помощи глаз.
Когда я был в России, то встретил там одного африканца, совсем простого человека без всякого образования. Ночью, во время сна, он узнавал, что сказал или сделал любой человек, заходивший в дом. Это происходило потому, что его душа могла бродить по дому и видела при помощи глаз тех, кто заходил в дом.
Способность видеть изначально присутствует в сознании. Поэтому среди имен Бога есть имена "Басир" – Видящий и "Сами" – Слышащий. Басарат, способность видеть, становится более ясной с приближением ее к проявленному миру. Таким образом, вселенское сознание видит глазами каждого живого существа на земле. В одно и то же время оно смотрит глазами миллионов существ на земле. Вор может украсть что-либо, спрятать, скрыть от всех и думать, что никто его не видел; но он не способен укрыться от взгляда того сознания, которое находится в нем самом и смотрит его глазами. Это не так, что Бог смотрит вниз с расстояния и видит все творения на земле; он видит посредством глаз этих самых существ. Может возникнуть вопрос о том, не ограничивает ли это Бога, не делает ли беспомощным и зависимым; но, если даже нам это и представляется таким, виной тому то, что мы сжимаем Бога до части Его существа. Мы отнимаем у него одну часть и называем ее своей, нашим "я", тогда как в действительности все это есть Бог, Единосущий. Индийский поэт сказал: "Что я назову своим "я"? Все, что я вижу – Твое; тело, ум, душа – все это Твое. Ты есмь, меня нет".
Мистики во сне видят не только то, что может происходить на расстоянии, но и во всех временах. Когда-то в Дели жил мистик, или муршид, по имени Шах Алам. Однажды во время стрижки у цирюльника он смотрел в маленькое зеркало, какие используются в Индии. Внезапно он швырнул зеркало на землю и оно разбилось на кусочки. Бывшие с ним мюриды растерялись; цирюльник тоже удивился, не понимая, что заставило его бросить зеркало с такой жестокостью. Но потом муршид объяснил, что случилось: один из его мюридов в это время плыл морем из Аравии в Индию; шторм разбил корабль, и этот человек находился в большой опасности. Он стал просить своего муршида о помощи, и тот увидел все происходящее в зеркале и спас его.
До определенной степени просветленная душа может получить представление обо всех прошедших событиях в эволюции человека. Но неужели эти глаза настолько вместительны, что сохраняют внутри себя все, что видят? И неужели ум, благодаря которому человек обретает память, самое удивительное из всех средств хранения информации, всегда помнит все, что видел и испытывал в жизни? Нет, сохраняются только определенные вещи, произведшие наиболее глубокое впечатление. Если бы мы могли помнить все – все сказанные другими плохие и хорошие слова, все прочитанные нами книги и все глупые и сумасшедшие вещи, которые нам приходилось слышать, чем бы мы стали в конце концов? Люди имеют разум; у них есть тело; их здоровье тесно связано с тем, что в них входит, а затем выходит. Если бы это было не так, человек не смог бы жить, поэтому он принимает только суть, а остальное отбрасывает. К тому же, то, что он берет из мира ангелов и мира джиннов, это только сущность – сущность опыта. Тому, кто помнит все плохое и все хорошее, случившееся в прошлом, не стоит завидовать, потому что ему наверняка приходится испытывать многочисленные угрызения совести, а это не может не наполнять его горечью. Забыть – это величайшее облегчение, подобное омовению в Ганге. Настоящее может предложить нам так много прекрасных вещей, и если мы просто откроем глаза и взглянем на них, то нам уже не придется искать прекрасное в прошлом. Прекрасное всегда здесь.
СОВЕСТЬ
Совесть является продуктом ума, причем лучшим его продуктом. Это сливки его деятельности. Но совесть человека, живущего в одной стране, может совершенно отличаться от совести жителя какой-нибудь другой местности, потому что будет сделана из другого э<