Сенсомоторная теория (Sensorimotor theory) (О'Риган и Ное)

Альва Ное – философ, бывший ученик Деннетта, а Кевин О'Риган – ученый‑экспериментатор с некоторым уклоном в бихевиоризм. Так что неудивительно, что сенсомоторная теория строится на тех же основаниях, что и подход Деннетта, особенно в той его части, которая отрицает или устраняет феноменальное сознание и квалиа. Как и теория Деннетта, этот подход заменяет понятие сознания как внутреннего феноменального переживания другим понятием: сознанием как воплощенным сенсомоторным взаимодействием с миром. Эта теория определяет сознание как способы действия или как то , что мы делаем , а не как внутреннее феноменальное переживание или внутреннее представление о мире (O'Regan & Noë, 2001). Недавно Ное сформулировал эту концепцию следующим образом:

Я предлагаю следующую весьма удивительную гипотезу: чтобы понять сознание людей и животных, нужно смотреть не внутрь, не в глубь наших переживаний, скорее нужно обратиться к путям, которыми каждый из нас, как целостный живой организм, поддерживает процессы жизнедеятельности и реагирует на окружающий мир… Мы – не наш мозг… Осмысленная мысль возможна только для целостного живого организма, динамично взаимодействующего с окружающей средой… И то же самое касается качества наших осознаваемых переживаний… Вкус лакрицы возникает не в мозге (Nое, 2009, p. 7–8).

Сознание находится в нашем поведенческом взаимодействии с миром, а не в мозге, и данная теория утверждает, что сознание не является производной активности мозга. Нет никакой необходимости объяснять, как деятельность мозга создает или составляет содержание сознания, потому что она этим не занимается. Кроме того, О'Риган и Ное полагают, что их теория позволяет благополучно избавиться от «трудной проблемы», поскольку просто отрицает феноменологию:

Концепция феноменального сознания должна быть (и может быть) отклонена, и тогда не возникнет никаких проблем с тем, как его можно объяснить… другие же аспекты сознания вполне можно объяснить в соответствии с нашими представлениями…

Мы отклоняем свидетельства существования феноменального сознания как свойства надличных (subpersonal) состояний, но не отрицаем, что существуют переживания и существуют факты, связанные с тем, на что похоже переживание. Но это… не факты о квалиа… Они возникают… в активном взаимодействии человека с миром, в котором он… живет (O'Regan & Nое, 2001, p. 963–965).

Если сознание не является феноменальным и не находится в мозге, то вопрос о том, как мозг или любой другой физический процесс создает феноменологию, можно забыть, поскольку он ведет не в том направлении:

Важное преимущество этой концепции состоит в том, что она позволяет устранить проблему, связанную с необходимостью объяснить, как деятельность мозга может создавать субъективное переживание. Мы устраняем эту проблему, потому что считаем, что переживание не возникает вследствие деятельности мозга (O'Regan & Nое, 2001, p. 968).

Сенсомоторную теорию можно назвать бихевиористской по духу, возможно, даже больше, чем теорию Деннетта. Тем не менее ясно, что обе теории пытаются обесценить, а не объяснить феноменальное сознание. Устраняя феноменальное, они неточно используют понятия «сознание» и «переживание», называя так нечто совсем иное, нечто объективное и физическое – поведение, взаимодействие организма с окружающей средой или обработку информации.

Очевидный контраргумент против сенсомоторной теории состоит в том, что осознаваемое феноменальное переживание возможно при полном отсутствии сенсомоторного взаимодействия с миром, например ночные сны. Действительно, бесспорные эмпирические данные, полученные при исследовании сновидений, показывают, что яркие сны, когда человек переживает те или иные события, регулярно возникают во время фазы быстрого сна, хотя при этом наше тело и мозг абсолютно не способны к сенсомоторному взаимодействию с окружающим материальным миром. Это серьезная проблема как для сенсомоторной теории сознания, так и для близкой к ней нейрофеноменальноой теории сознания (см. ниже, например Revonsuo, 2001, 2006).

Одно из возможных объяснений сновидений состоит в том, чтобы отрицать, как сделал Деннетт в своих более ранних работах, что сновидения – это реальное осознаваемое переживание. К тем же аргументам обращается Ное (2009); он считает, что события в сновидениях и перцептивные переживания – совершенно разные типы опыта, независимо от того, насколько похожими они кажутся субъективно. Поэтому реальные события не могут существовать в отсутствие сенсомоторного взаимодействия, это возможно только для переживаний в сновидении . Кажется, этот аргумент ведет нашу мысль по заколдованному кругу и заканчивается тем же самым базовым предположением сенсомоторной теории. Переживания в сновидении нельзя считать аналогами реальных событий, даже если они кажутся реальными, потому что базовые предположения этой теории уже исключили возможность того, что реальные переживания могут существовать без сенсомоторного взаимодействия с миром.

Но на самом деле, как показывают лучшие из имеющихся у нас эмпирических данных, сновидения действительно вызывают не менее яркие переживания, чем перцептивные переживания. Как и их субъективные квалиа – то, из чего состоит осознаваемое переживание, – сновидения и переживания в бодрствовании состоят из одних и тех же компонентов и поэтому один и тот же феномен – сознание – проявляется и в сновидениях, и наяву. В лаборатории сна были проведены эксперименты, в которых испытуемые сразу после пробуждения сообщали о перцептивных качествах своих снов и сравнивали их со зрительными качествами различных фотографий. Полученные результаты показали, что мир сновидений действительно очень похож на перцептивный мир. По крайней мере, исследователи пришли к следующему выводу:

Нужно признать, что образы сновидений очень редко бывают темными, неясными и туманными, хотя эти качества часто приписываются им в мифах и кинофильмах. На основании отчетов испытуемых, где они сравнивали образы своих снов с фотографиями, можно сделать вывод о том, что сновидение – чрезвычайно организованный, целостный перцептивный продукт, весьма напоминающий внешний мир, который мы видим во время бодрствования (Rechtschaften & Kuchignani, 1992, p. 155).

Таким образом, результаты исследований сновидений выявили убедительные эмпирические данные, противоречащие сенсомоторной теории. Но все же эта теория, как и другие похожие подходы, завоевала популярность в некоторых сферах исследований сознания, например в изучении машинного сознания и в когнитивной робототехнике. Это понятно, ведь если сенсомоторная теория окажется правильным философским подходом к сознанию, то не возникнет особых метафизических возражений против создания самых разных сознательных машин и роботов, при условии, что такие механические системы можно будет запрограммировать так, чтобы они гибко и эффективно взаимодействовали с окружающей средой.

Если принять сенсомоторное определение сознания, то машина, которая может участвовать в гибком сенсомоторном взаимодействии с окружающей средой, обладает сознанием по определению. Если не принимать определение сенсомоторной теории, то можно сказать, что инженерам удалось создать всего лишь компьютеризированных механических зомби, которым удается лишь кое‑как имитировать внешнее поведение и неосознаваемую сенсомоторную обработку информации, присущие человеку.

Можно лишь надеяться, что в один прекрасный день изобретательные инженеры придумают робота, обладающего феноменальнымм сознанием, который будет просто спокойно бродить вокруг, и при этом у него будут замечательные субъективные качества и богатая внутренняя феноменология, напоминающая яркие сновидения! Такой парень оказался бы действительно удивительной сознательной машиной! Но если сенсомоторная теория близка к реальности, такая сознательная машина стала бы свидетельством противоречия в терминах: сенсомоторное взаимодействие с окружающей средой возможно и при отсутствии сознания.