Духовный разговор, духовное ученичество и Мировое Слово

Согласно древнему воззрению, человек в момент инспирации становится инструментом божественного воздействия. Его собственные намерения более не рассматриваются. Напротив, лишь погашение бодрствующего Я-сознания дает возможность проникновения высшей вести.

Метод "активной восприимчивости"

Новалис дает другой ответ. Как верный ученик и последователь Фихте, он считает, что отношения между инспиратором и инспирируемым должны определиться по-новому. Если человеку не нужно отдаваться невидимым духовным силам, то он не должен отказываться от собственной деятельности Я. Другими словами, его Я достигает такой точки своего развития, в которой оно, благодаря укреплению душевных сил на пути ученичества, в состоянии воспринять духовные влияния в полном самосознании. "Если бы нам был явлен Дух, мы усиливали бы нашу собственную духовность: мы инспирировались бы благодаря Духу и в то же время благодаря себе самим. Без инспирации нет проявления Духа. Инспирация есть явление и противоявление, единение и разделение одновременно". (29)

Здесь обозначаются условия свободного чередования. В моменте единения заложена деятельность Я, пронизание активным самоубеждением. В моменте разделения лежит противоположный полюс, пассивное раскрытие для принятия духовного содержания. То, что является новым состоянием, можно воспроизвести лишь парадоксальным образом. Человек делается активно-пассивным инстру-ментом Духа. Он упражняется в душевном состоянии "активной восприимчивости" - того отдающегося вслушивания, которое, однако, остается самопроницаемым.

Более всеобъемлюще это состояние можно представить в другом фрагменте. То, что в приведенной ранее цитате было предъявлено как некая возможность и высказывалось больше с философской точки зрения, здесь выводится из душевного, внутреннего наблюдения, как фактический духовно-душевный процесс. "Есть определенные поэтические произведения (в обобщенном смысле творящего начала - Ф.Р.) в нас, которые проявляют совершенно другой характер, чем остальные, ибо они сопровождаются чувством необходимости и не имеют внешних причин для своего появления. Человеку кажется, что он участвует в некоем разговоре, и неизвестное духовное существо чудесным образом побуждает его к развитию очевидной мысли. Это существо должно быть высшей сущностью, поскольку человек находится с ним в таких отношениях, которые невозможны ни с одним из явленных существ. Оно должно быть гомогенным (замкнутым) существом, поскольку оно обходится с ним как с духовным существом и призывает его лишь к особой деятельности - деятельности собственного Я. Это Я высшего рода относится к человеку как человек - к природе или как мудрец к ребенку. Человек жаждет стать подобным ему. /.../ Этот факт недоказуем. Каждый волен сам им распоряжаться. Это факт высшего рода, с которым встречается лишь высший человек. Однако люди должны стремиться вызывать его в себе". (30)

Новалис описывает сознательное обхождение с собственным гением, высшим Я человека. Вместо торжества души при духовной беседе происходит ритмический обмен. Высшая сущность уважает и поддерживает пространство свободы Я, устремленного вверх. Философ-романтик, дополняя и изменяя Фихте, намеревается основать на этом вечном прадействии новый научный подход - "высшее научное учение". Это учение двойственно: с одной стороны в нем содержатся необходимые методические указания к развертыванию духовного сознания, с другой стороны - конкретные наблюдения в этой области в смысле "учения о духовном мире".

Новалис использует еще одно выражение, которое в нашем рассмотрении получает особое звучание. Он говорит о "логологии", что можно вольно перевести как "науку о Мировом Слове". (31) Для него был особенно важен методический подход, благодаря которому каждый человек, исходя из своей свободной сущности, в состоянии сделать начальные шаги в направлении нового постижения Логоса.

Первая ступень состоит в деятельном освоении мышления, которое постепенно освобождается от связи со сферой чувств. На своем собственном пути развития Новалис достигает ее благодаря знакомству со строгим формированием идей Фихте. Вторая ступень, строго говоря, выходит за пределы философской области и без методического ключа не может быть понята. Великий учитель науки требует подобным же образом перерабатывать и чувства. В качестве отправной точки он указывает на ту область, которая в обыденной душевной жизни почти не очерчена, не связана путами предметности.

Это мир настроений. То, что обычно дается нам без усилий, мы должны научиться вырабатывать активно. Таким образом мы сможем испытывать состояние удивления не только время от времени, в благоприятные мгновения, но входить в него намеренно, включая его в процесс высшего познания. Тогда со временем образуется духовно-душевная организация, которая отпирает нам врата мира ритмических соотношений и звучащих сил. "Нас делают счастливыми настроения, подобные неопределенным ощущениям и чувствам (это преобразо-ванное чувство блаженства, соответствующее Я высшего рода - Ф.Р.). Человек чувствует себя хорошо, когда он не замечает в себе никакой особой склонности, никакого особого ряда мыслей и ощущений. Это состояние подобно свету: то светлее, то темнее. Специфические мысли и ощущения - его согласные. Это называется сознанием. О совершенном сознании можно сказать, что оно все и ничто. Оно как пение - лишь модуляция настроений /.../". При этом необходимо творческое обращение с собственным существом настроений. Лишь тогда, когда я, упражняясь, его укрепляю, возникает собственный инспиративный ряд: "Образование языка сознания; усовершенствование выражения, готовность говорить с самим собой".(32)

Указания Новалиса подобны тем, что мы знаем из духовной науки. На первой ступени ученичества очищается и оживляется мышление. Его можно укрепить посредством построения мысли или образа, при которых удерживается поток мышления благодаря погружению в медитацию. Третий шаг состоит в еще большей активности, которая убирает выстроенные до этого связи. Возникает чистое, деятельное, беспредметное сознание или, словами Новалиса, состояние чистой созвучности. Благодаря такому состоянию человек вводится в сферу Мировой Души и Мирового слова. "Вживаясь в духовный мир, он переживает живые сущности мыслей и всё, что они делают, как действуют друг на друга, образуя духовный разговор. Один дух говорит к другому: в этой стране духов разговаривают на языке мыслей. Но язык мыслей - не просто речь, он является совокупностью всего, что представляет собой деятельность духовного мира. В том, что эти сущности говорят - они творят, действуют, работают /.../. Всё оккультное восприятие, всё, что посвященные всех времен совершили для человечества, просматривается в определенной области этого духовного разговора. /.../. Все это заключено в Мировом Слове. Сейчас в нашем рассмотрении мы находимся непосредственно в стране духов, вглядываемся в сущности и поступки сущностей. Их взаимосвязь есть многоголосное, многотоновое, деятельное Мировое Слово, в которое каждый вживается, звуча своей собственной душевной сущностью - собственным Мировым Словом". (33)

Отражение в романе

Мы можем возобновить попытки проследить соответствие изложенного выше в поэтических произведениях Новалиса. В многократно рассмотренном ключевом месте начала романа "Генрих фон Офтердинген" мы знакомимся с лейтмотивом, который пронизывает все произведение в целом. Это поиск языка природы. "Я слышал, что в древние времена, - говорит Генрих, услышав рассказ о голубом цветке, - животные, деревья и скалы разговаривали с людьми. У меня теперь такое чувство, точно они каждую минуту опять собираются заговорить, и я как будто ясно вижу, что они мне хотят сказать. Есть, вероятно, еще много слов, которых я не знаю: знай я их больше, я бы мог их лучше постичь. Прежде я любил танцевать, теперь я предпочитаю думать под музыку.(34) Поистине чудесное описание введения в инспиративное. Генрих даже готов отдаться танцу. Теперь, после первого прозрения, вступает в действие чувство. Мышление становится внутренним вслушиванием. И в чувственно слышимой музыке предвосхищается та высшая музыка, тот творящий ритм, понимания которого жаждет юный поэт.

Первое восхождение и формирование этой способности показано в мелькающих картинах, которым оказывается причастен Генрих в один из возвышен-ных моментов своей жизни. Это подготовлялось беседой двух мудрецов, которая ввела его в тайну природы.

"У него было чувство, точно мир покоится в нем весь раскрытый и показывает ему, как дорогому гостю, все свои сокровища и скрытые красоты. Простое величие окружающего стало ему удивительно понятным. Природа казалась ему непостижимой лишь потому, что она нагромождает вокруг человека самое близкое и отрадное, с щедрым обилием разнообразных форм. Слова старика словно раскрыли перед ним потайную дверь. Он увидел его маленькую комнату, расположенную вплотную у стены высокого собора, от каменных плит которого поднималось великое прошлое, в то время как с купола навстречу прошлому неслось ясное, радостное будущее в образе золотых ангелочков. Мощные звуки дрожали, врываясь в серебристое пение, и в широкие двери вступали существа, каждое из которых высказывало свою внутреннюю сущность на своем обособленном наречии". (35)

Жилая комната и храм являются имагинативным отражением двух видов сознания. Один из них означает предметное сознание современного человека, которым он руководствуется в быту: он живет как зритель, смотрящий из этого сознания во внешний мир. Через другой вид сознания, благодаря переходу порога, подобного мембране, через потайную дверцу в Генриха входит целостное сознание природы. При этом не происходит разделения между его душой и вещью. Говоря словами Рильке, это "внутреннее пространство мира". В этом пространстве невидимого собора становятся духовно слышимыми звуки гармонии сфер, которые творчески упорядочивает эти неслыханные образы. Процесс достигает высшей точки в высказывании просьбы через отдельные творения. Они открывают вслуши-вающемуся человеку свою сущность. Это означает не что иное, как то, что юноша воспринимает внутреннее слово природы. Внезапно, в пророческий миг, он пробуждается в многоголосьи Мирового Слова: "Внутреннее слово развивается после того, как человек уже научился астрально видеть. Затем он приходит в деваханическое состояние (духовный мир - Ф.Р.), там слышит он звучание мировых тайн, звучащими в себе, затем он слышит имя каждой вещи". (36)

Отдельное слово подступает к нему в виде просьбы. Ибо мировой процесс еще не подошел к своему концу. Природные сущности молят человека об освобождении. Он может исполнить их моления благодаря постепенному преобразованию и одухотворению своей душевно-телесной природы в соответствии с окружающей природой.