Гегелевское понимание конкретности истины познания и историческая критика «диалектического разума».

Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770-1831) выдвинул в качестве главной формы познания понятие, усомнившись в абсолютном характере созерцания или интуиции. Эта позиция была описана в предисловии к опубликованной в 1807 г. работе Гегеля «Феноменология духа». Это произведение считается одним из самых «темных» (в силу гиперконцентрации идей) в творчестве немецкого философа, но именно в нем содержится действительно вся гегелевская философия. Что касается смещения акцента с интуиции на понятие, то это было связано с важным пересмотром Гегелем самой сути понятия: которое он определял не как обобщенное представление (в традиционной логике), а как развернутое понимание существа дела. У Шеллинга, например, понятие может свидетельствовать лишь об «общих признаках» изучаемого предмета, процесса, явления, а в суть происходящего мы проникаем с помощью интуиции как непосредственного, внепонятийного постижения истины. С точки зрения Гегеля, в познании все происходит принципиально иначе: существо дела мы постигаем как раз при помощи понятий, а не путем прямого созерцания истины. Мышление в понятиях, согласно Гегелю, вполне способно постигать истину, но для этого ему надо опираться на противоречия. Таким образом, Гегель представляет разум как способность постигать и разрешать противоречия, для этого ему пришлось обосновать новый взгляд на саму суть противоречий, ведь традиционная логика видела в противоречии синоним непонимания и заблуждения, а Гегель утверждал противоположное. Противоречие у него становится орудием истины, а отсутствие противоречий – симптомом заблуждения.

Гегель развивал ту мысль всей немецкой классики, согласно которой мы должны постигать действительность в ее же собственных формах. Таким образом, если в мире существенную роль играет единство противоположностей, то постигать его мы должны в форме логических противоречий. Гегель был первым, кто заговорил об объективных противоречиях, выражающих противоречивость самой действительности (при этом он отличает объективные противоречия от таких, которые являются следствием нашей ошибки).

Гегель доказывал, что для человеческого мышления нет никаких границ, кроме границ практически освоенного человеком, поэтому всякий предел для нашего разума – это только относительный исторический рубеж. Условием всесилия разума, как считал Гегель, является его способность преодолевать противоречия: например, противоречивость движения обнаруживает себя в разуме человека в форме противоречия между прерывностью и непрерывностью. При созерцании окружающего мира это противоречие обнаружить невозможно (так как в созерцании нам дана сплошная непрерывность) – сам факт дискретности движения, а также пространства и времени мы открываем только благодаря аналитической, расчленяющей способности рассудка. Видно, что единство прерывности и непрерывности как единство противоположностей схватывает только разум, который в свою очередь является противоречивым единством созерцания и рефлексии.

Таким образом, высшей познавательной способностью человека, согласно Гегелю, является разум, а орудием разумного познания – понятия. Поскольку понятия немыслимы без противоречий, то высшей формой логики у Гегеля оказывается диалектика; можно проследить, как теория познания у него оборачивается логикой, а логика, в свою очередь, диалектикой – в учении Гегеля они совпадают. Теория познания, логика и диалектика, с точки зрения Гегеля, по большому счету должны заниматься одним и тем же предметом – системой категорий.

Теперь рассмотрим содержание гегелевской диалектики более подробно. Если у Сократа или Платона диалектика выступала как искусство вести философскую дискуссию, то Гегель понимает диалектику как логику идей; как восхождение от абстрактных (бедных, односторонних) идей ко все более конкретным (многообразным). Таким образом, диалектика Гегеля выступает как дедуцирование, вывод одних идей из других – Гегель полагал, что в исходной идее содержится все то, что из нее дедуцируется. Идея содержит в себе свои противоположные определения, поэтому она внутренне противоречива; диалектика как движение идей по своей внутренней природе есть противоречие – здесь Гегель не принимал формальную логику, считающую еще подобно Аристотелю, что «…Невозможно, чтобы противоречащие утверждения были вместе истинными…». Гегель, конечно же, понимал, что мыслить следует логически, но, тем не менее, формальной логикой был недоволен.

В отличие от представителей прежней метафизики Гегель не считает возможным получить истину всю и сразу. Более того, истина у Гегеля не исчерпывается готовым результатом: истина (по Гегелю) есть результат вместе со своим становлением. Истина – это процесс. Тем самым, Гегель ввел в философию понятие относительной истины и, благодаря этому, история (история познания, в частности) перестает быть историей простых ошибок и заблуждений, как это считал, к примеру, Бэкон. Она превращается в процесс уточнения относительных истин и их развития, без чего невозможна никакая наука. При этом высшую истину открывает, согласно Гегелю, философия – именно она выявляет подлинную суть и смысл бытия, в то время как искусство, религия и естествознание только приближают нас к истинному знанию. Искусство и религия, по мнению Гегеля, не в состоянии отвлечься от образов и аллегорий, а наука, уже овладев понятием, застревает на анализе природных явлений, не проникая в подлинный источник и причину мироздания; и только философия раскрывает перед нами истинную картину происходящего, а именно то, что основу мира составляет само мышление.

Логическая культура философа-диалектика, согласно Гегелю, позволяет ему понять тот факт, что наше мышление и основа мира есть одно и то же. Таким образом, Гегель сформулировал принцип тождества бытия и мышления, имея в виду то, что скрытая для обычного восприятия основа мира есть не что иное, как развивающееся мышление, и в своем познании мы должны восходить по категориальным ступеням, потому что таков ход развития этого субъективного надындивидуального мышления. Согласно Гегелю, категории выражают ступени познания от простого чувственного содержания до уровня теоретической науки и философии.