Работа с чувствами и эмоциями. Свидетель безупречного восприятия и реагирования
Свидетельствование – это особый процесс, сопровождающий деятельность высшей психики человека: эмоциональное и чувственное реагирование, ментальные действия, восприятие и его интерпретацию, осознание чувственного материала или любых сенсорных сигналов, поступивших в психику субъекта из внешней Реальности.
В жизни ординарного человека, не занимающегося психоэнергетической саморегуляцией, свидетельствование либо не встречается вообще, либо играет роль неосознаваемого «фона» для восприятий, действий и реакций, происходящих на уровне высокой автоматичности или стереотипии. Что мы можем свидетельствовать в работе собственной психики, если никогда не пытались расширить область самоосознания, не применяли ни одну психотехнику, не стремились к трансформации того или иного психического содержания? Только бесконечный поток автоматизмов, соединенных в причинно-следственный ряд, стереотипные конструкции и бессознательное делание в процессе ежеминутного восприятия окружающей среды и самого себя.
Подобное свидетельство постоянно происходящих трюизмов не в полной мере является свидетельством. Сам процесс свидетельствования предполагает наличие, как минимум, двух сторон: самого свидетеля и той области чувств, реакций, восприятий, которую он свидетельствует. Поскольку в обычной жизни мы слабо осознаем и себя – в качестве наблюдателя, – и наблюдаемое (как предоставленную «оппозицию» воспринимающему Я), акт наблюдения / восприятия редко становится свидетельством в том смысле, который я здесь использую. Повседневное восприятие множества событий внутри организма и во внешнем поле представляет собой сложно организованный поток, который в целом можно считать очень слабо осознанным.
Если наблюдатель прилагает усилие и начинает в полной мере осознавать свое существование, возникает неизбежный дефицит внимания за счет ослабления исследовательского импульса, направленного на внешнюю среду. Наблюдатель становится невнимательным, «рассеянным», забывчивым. Он совершает ошибки, реагирует на внешние стимулы с опозданием либо неадекватно. Если же наблюдатель полностью отдает энергию своего внимания наблюдаемому полю (что и происходит в большинстве случаев, когда речь идет о человеке, выросшем в условиях западной цивилизации), то внутренний мир как бы перестает существовать.
Бессознательные или слабо осознаваемые проявления наблюдателя, разумеется, непрерывно регистрируются им, но субъективная дистанция, возникшая между двумя мирами – миром внешних впечатлений и миром психической продукции собственного Я, – так велика и значительна, что Мир и Я – на уровне интуитивно воспринимаемого, имагинального пространства – не могут войти в прямой контакт друг с другом. Они со-существуют, используя множество косвенных приемов, как обращаться с другой стороной.
В обычном режиме восприятия и реагирования человеку лишь кажется, что он является свидетелем перцептивных либо чувственно-эмоциональных событий. На самом деле наблюдатель, постоянно генерирующий рефлексию, вынужден отдавать ей основную часть своего внимания. Он занят мыслями и идеями, отношением к собственным реакциям и поступкам и т.д.
Чтобы упростить коммуникацию с Миром, субъект чаще всего бессознательно создает некую «промежуточную инстанцию». Эта формация исполняет роль нашего истинного Я, будучи во всех отношениях его имитацией.
Таким образом, мы свидетельствуем не впечатления, поступившие извне, и не собственные эмоции, чувства, реакции, возникшие в психике по поводу этих впечатлений. Мы выбираем удобную позицию наблюдателя, следящего за взаимодействием между «имитатором», всесторонне репрезентирующим Я в социальном мире, и «образом мира», представленном в нашем сознании тоже – обратите внимание! – в адаптированном и обработанном согласно основным идеям тоналя виде.
Безусловно, в любой ситуации восприятия, если мы говорим о существе, наделенном разумом и произвольным вниманием, сенсорная информация обрабатывается и приводится в соответствие с описанием мира. Но человек, видимо, обладает особенно развитым аппаратом интерпретации всего воспринимаемого и, соответственно, всесторонним образом влияет на реагирование.
Если говорить об «ответном сигнале» на совокупность внешних раздражителей (о реакциях, о поведении, о внешней активности в целом), то здесь участие нашей психики трудно переоценить. В каждом поведенческом акте отражается структура целостной личности. В каждой конкретной реакции на конфигурацию внешних стимулов присутствуют следы сложных психоэнергетических процессов, манифестирующих либо всю организацию социальной личности, либо ее функциональные фрагменты, определенным образом представляющие эту личность в данном социальном окружении.
Что происходит в психике субъекта, наделенного способностью к рефлексии, когда он сталкивается с окружающим миром и должен на него реагировать? В психическом пространстве пересекаются два образа, каждый из которых несет в себе тщательное и богатое описание, имеющее иногда многовековую историю – историю не только данной личности, но и некоторого периода эволюции его биологического вида. Специфика конкретной реакции обусловлена зачастую не объективной физикой процесса, а содержанием (т.е. семантикой), которым человек наделил взаимодействующие образы. Подлинное Я субъекта в реагировании не участвует. И, разумеется, ничего не свидетельствует – поскольку имеет дело только с теми образами и содержаниями, которые уже осознаны, истолкованы и получили определенную оценку.
В обычной жизни мы крайне редко выходим из состояния «полудремы», где занимаемся бесконечным перепросмотром воспринятого материала, обдумыванием его, изобретаем новые варианты реагирования или новое поведение в ситуации, которая уже имела место в жизни – вчера или полчаса назад.
Неожиданно оказавшись в позиции свидетеля, мы, как правило, испытываем изумление. Во-первых, только изумление может изменить привычный характер восприятия. А во-вторых, чтобы спонтанно перевести наблюдателя в состояние свидетеля, надо, чтобы в перцептивном поле произошло нечто из ряда вон выходящее. Мы должны быть по-настоящему «выбиты из колеи». Изумление и растерянность – вот наилучшие условия, чтобы войти в реальное соприкосновение с объектом (явлением, процессом, энергетическим полем), находящимся во внешней среде.
Иными словами, наблюдатель не знает, с чем столкнулся и как на это реагировать.
Когда это происходит совершенно случайно, мы замираем и смотрим на нежданное «чудо», открыв рот. В это время приостанавливается внутренний диалог, исчезает на время ряд образов, сопровождающих всякую реакцию и перцепцию. Это явление сопровождается характерной мимикой. Выражение лица (широко раскрытые глаза, приоткрытый рот) иллюстрирует внезапное исчезновение из психического поля ряда привычных компонентов, без которых восприятие, реагирование и мышление теряют свою семантику и те нюансы переживания психических процессов, которые делают их личностными, узнаваемыми, человеческими.
Смысл свидетельствования состоит в том, чтобы непривычное действие, требующее особой перестройки рефлексов и, соответственно, определенной паузы в работе психического аппарата, превратилось в прямое действие, способное радикально изменить важнейшие характеристики ощущения, восприятия, реагирования и поведения.
На протяжении первых трех этапов дисциплины практикующий, работая со своими чувствами и эмоциями, занимается «очищением» острова тональ. Это – сложная работа. Но даже в случае успеха практик обретает всего лишь «второй вариант себя». Проще говоря, практик владеет безупречностью как состоянием, но в реальной жизни безупречность «не работает»! Эта ситуация встречается достаточно часто.
Можно сказать, что практик в результате всестороннего сталкинга себя получает возможность выбирать, какой модели поведения ему следовать в той или иной ситуации – безупречной или небезупречной. И – почти всегда выбирает небезупречную! Если учесть, сколько сил было потрачено на достижение безупречности, наше поведение выглядит, по меньшей мере, «странным».
Проблема заключается в том, что мы вынуждены совершать выбор в актуальной ситуации. У нас нет времени обдумывать свое поведение или свою реакцию. Ситуация, в которой мы находимся, меняется буквально каждую секунду. То и дело поступают сигналы, опровергающие значимость предыдущих стимулов. В этом случае психика следует самой проверенной и, соответственно, самой «консервативной» модели – той, что множество раз доказала свою эффективность на протяжении всех прожитых лет. Из-за того, что нам не хватает жизненного опыта, наполненного конкретными ощущениями, восприятиями, эмоциями и чувствами, безупречность для нас становится чем-то вроде эксперимента. Нам только предстоит научиться, как ее правильно использовать. И мы оставляем это дело на будущее.
Но, как показывает опыт, «будущее» всегда остается будущим. Мы каждый раз оказываемся в ситуации актуального настоящего, и каждый раз не хватает времени испытать модель безупречного реагирования.
Быть «свидетелем безупречного восприятия и реагирования» – значит, лишить себя всякого выбора. Это, видимо, единственный способ заставить нашу крайне инертную психосоматическую систему сделать что-то действительно новое и непривычное.