Конфуцианство (Confucianism)

Основоположником конфуцианства был Конфуций(Кун Цзы — «учитель Кун»).

Биографические сведения. Примерное время жизни — ок. 551 — 479 гг. до н.э. Он родился в небольшом царстве Лу (на территории ны­нешней провинции Шаньдун), где прожил большую часть жизни. Кон­фуций был родом из аристократической, но обедневшей семьи. В 15 лет он начал учиться, получил хорошее образование и создал свою школу, в которой обучал учеников (по преданию их было несколько тысяч). В возрасте около 50 лет Конфуций получил высокий чиновничий ранг, но из-за политических интриг вскоре вынужден был подать в отставку, после чего несколько лет провел в странствиях по различным государ­ствам, надеясь осуществить свой политический и социальный идеал на практике. Но сделать это ему нигде не удалось, и он вернулся домой, где продолжил преподавание.

Последние годы жизни Конфуций посвяТил дальнейшей разработке своего учения, а также редактированию и комментированию древней­ших текстов, лежащих в основании китайской культуры.

Основные труды. Главным объектом изучения в школе Конфу­ция были «шесть канонов», т.е. шесть древних книг, которые составля­ли основу обучения знати, а позднее вошли в канон конфуцианской ли­тературы:

1) «И цзин» («Книга перемен» — гадательная книга);

2) «Ши цзин» («Книга песен»);

3) «Шу цзин» («Книга документов»);

4) «Ли цзи» («Записи о ритуале»);

5) «Юэ цзин» («Книга музыки» — не сохранилась как самостоя­тельное произведение);

6) «Чунь-цу» («Анналы Весен и Осеней» — хроника царства Лу, на­чинающаяся с 722 г. до н.э. и заканчивающаяся 479 г. до н.э., т.е. годом смерти Конфуция).

Существуют различные версии об отношении Конфуция к этим книгам. Согласно первой, он является автором всех «шести канонов», согласно другой, он был редактором и комментатором первых пяти книг, а автором только «Чунь-цу». Возможно, что Конфуций не был ав­тором даже «Чунь-цу».

Основным источником сведений об учении Конфуция является книга «Лунь Юй» («Беседы и суждения»), составленная учениками за­пись бесед Конфуция с ними. 1.1. Конфуцианство (Confucianism)

Основоположником конфуцианства был Конфуций(Кун Цзы — «учитель Кун»).

Биографические сведения. Примерное время жизни — ок. 551 — 479 гг. до н.э. Он родился в небольшом царстве Лу (на территории ны­нешней провинции Шаньдун), где прожил большую часть жизни. Кон­фуций был родом из аристократической, но обедневшей семьи. В 15 лет он начал учиться, получил хорошее образование и создал свою школу, в которой обучал учеников (по преданию их было несколько тысяч). В возрасте около 50 лет Конфуций получил высокий чиновничий ранг, но из-за политических интриг вскоре вынужден был подать в отставку, после чего несколько лет провел в странствиях по различным государ­ствам, надеясь осуществить свой политический и социальный идеал на практике. Но сделать это ему нигде не удалось, и он вернулся домой, где продолжил преподавание.

Последние годы жизни Конфуций посвяТил дальнейшей разработке своего учения, а также редактированию и комментированию древней­ших текстов, лежащих в основании китайской культуры.

Основные труды. Главным объектом изучения в школе Конфу­ция были «шесть канонов», т.е. шесть древних книг, которые составля­ли основу обучения знати, а позднее вошли в канон конфуцианской ли­тературы:

1) «И цзин» («Книга перемен» — гадательная книга);

2) «Ши цзин» («Книга песен»);

3) «Шу цзин» («Книга документов»);

4) «Ли цзи» («Записи о ритуале»);

5) «Юэ цзин» («Книга музыки» — не сохранилась как самостоя­тельное произведение);

6) «Чунь-цу» («Анналы Весен и Осеней» — хроника царства Лу, на­чинающаяся с 722 г. до н.э. и заканчивающаяся 479 г. до н.э., т.е. годом смерти Конфуция).

Существуют различные версии об отношении Конфуция к этим книгам. Согласно первой, он является автором всех «шести канонов», согласно другой, он был редактором и комментатором первых пяти книг, а автором только «Чунь-цу». Возможно, что Конфуций не был ав­тором даже «Чунь-цу».

Основным источником сведений об учении Конфуция является книга «Лунь Юй» («Беседы и суждения»), составленная учениками за­пись бесед Конфуция с ними. родным мужем делает человека не происхождение и не богатство, воспитание и культура, высокие нравственные качества.

Таблица .. Основные качества «благородного мужа»

Жэнь (гуманность)	совокупность этических и нравственных норм взаимоотношений между людьми: «Чего не желаешь себе, того не делай людям», «тот, кто искренне стремится к человеколюбию, не совершит зла» («Лунь Юй»)
Сяо (сыновья почтительность)	совокупность норм поведения между младшими и старшими: «Почтительность к родителям и ува­жительность к старшим братьям» («Лунь Юй»); при этом государство трактуется как «большая семья», где император — это «отец», а чиновники — «старшие братья»: «Служи своему отцу так, как бы требовал от сына служить себе. Служи своему правителю так, как бы требовал от подчиненного служить тебе» («Ли цзи»)
Ли (этикет)	нормы общежития, являющиеся конкретным воплощением жэнь, методом его осуществления во всех сферах жизни (от семьи до государства): «Не знать этикет (ли) — значит не иметь воз­можности укрепиться (в должном поведении)» («Лунь Юй»)
И (долг, справедливость)	совокупность «должного», которое человек обязан выполнять; смысл жизни состоит в выполнении долга, даже когда это противоречит собственным интересам и выгоде или является «действием без цели»; ценность должного деяния состоит в самом действии, а не результате; основой долга является жэнь
Мин (знание судьбы, или Воли Небес)	в мире действуют силы, над которыми мы не властны, поэтому лучше всего поступать, как должно, не заботясь о том, ждет ли нас успех или неудача; поступать так и значит «знать мин»: «Тот, кто не знает мин, не может быть благородным

Таблица 4 «Благородный муж» и «низкий человек»

Благородный муж	Низкий человек
Следует долгу и закону	Думает лишь о своей выгоде
Требователен к себе	Требователен к другим
О нем нельзя судить по мелочам	О нем можно судить по мелочам
Можно доверить великие дела	Нельзя доверить великие дела
Живет в согласии с другими людьми, но не следует за ними	Следует за другими людьми, но не живет в согласии с ними
Ему легко услужить, но трудно доставить радость, так как он радуется лишь должному	Ему трудно услужить, но легко до­ставить дешевую радость
Готов идти на смерть ради других людей, блага народа и государства	Кончает жизнь самоубийством в канаве
Боится: "велений Неба великих людей слов мудрецов	Не знает велений Неба и не боится его. Презирает великих людей. Не обращает внимания на слова мудрых

Судьба учения. После смерти Конфуция его ученики и последова­тели создали восемь различных школ, по-разному интерпретирующих его учение. Важнейшими являются две: школа Мэн-цзы и школа Сюнь-цзы.

Уже во II в. до н.э. Конфуций был обожествлен, и конфуцианство приобрело черты религии. Но и те, кто не считал его богом, почитали его как первого Учителя, данного людям.

Даосизм (Taoism)

Биографические сведения. Основоположником даосизма счита­ется Лао Цзы(«Старый мудрец» или «Старый ребенок»), который по преданию был старшим современником Конфуция. О жизни его прак­тически ничего не известно. По легенде, в преклонном возрасте Лао Цзы решил покинуть Китай, и начальник стражи заставы, через кото­рую он проходил, попросил его оставить Китаю часть своей мудрости. Лао Цзы согласился и написал книгу «Дао-Дэ-цзин». Многие совре­менные ученые считают, что Лао Цзы вообще не существовал или жил значительно позже Конфуция, а «Дао-Дэ-цзин» — собрание текстов различных авторов. Даосизм как философское учение в своей классической форме по­лучил оформление и систематизацию в работах Чжуан Цзы (ок. 369— 286 гг. до н.э.), Ле Цзы и Ян Чжу, их учеников и последователей.

На основе философских идей даосизма во II в. до н.э. начинается развитие религиозного даосизма, который в эпоху Средневековья счи­тался одной из трех основных религий Китая (наряду с конфуциан­ством и буддизмом).

Основные труды. Лао Цзы. «Дао-Дэ-цзин» («Книга о Дао и Дэ»); Чжуан Цзы. «Чжуан Цзы» («Книга учителя Чжуан»); Ле Цзы. «Ле Цзы» («Книга учителя Ле»).

Философские воззрения. Центральное место в даосизме занима­ют проблема Даокак сущности бытия и Дэ как проявления Дао. Оба эти термина, используемые уже в мифологии, получили широкое рас­пространение в китайской культуре и различную трактовку в фило­софских учениях, в том числе даже внутри даосизма.

Учение о Дао и Дэ в «Дао-Дэ-цзин». В «Дао-Дэ-цзин» Дао понима­ется прежде всего как Великий Путь,которым следует Вселенная, или как Космический Закон, согласно которому идет возникновение, развитие и исчезновение мира, но одновременно Дао — это и субстан­ция, т.е. основа и носитель этого закона. Отсюда Дао может понимать­ся как субстантивированная закономерность всего сущего. Дао прису­ща благородная сила — Дэ (добродетель), посредством которой Дао себя проявляет.

Дао первично по отношению к Небу, Небо первично по отношению к Земле, Земля первична по отношению к человеку.

Человек «Человек следует (законам) Земли,

Земля Земля следует (законам) Неба,

Небо Небо следует (законам) Дао,

Дао а Дао следует самому себе».

(Дао-Дэ-цзин)

Дао — изначально и принципиально двойственная сущность. В «Дао-Дэ-цзин» можно обнаружить следующие противоречивые харак­теристики Дао (табл. 5).

Таблица 5 Двойственность Дао

Одинокое, отдельное от всего	Всеохватывающее, всепроникающее (подобно воде)
Постоянное, бездеятельное, пребывающее в покое	Изменяющееся вместе с миром, действующее
Недоступное восприятию и познанию	Доступное для восприятия и познания
Недоступное словесному выражению, безымянное	Выразимое в имени и символе
Бестелесное	В его глубине скрыты тончайшие частицы, обладающие высшей действительностью и достоверностью
Мельчайшее	Бесконечное
Пустое	Неисчерпаемое
Порождающее «небытие», дающее начало Небу и Земле	Порождающее наличное бытие, предок «тьмы вещей»

Отсюда получается, что существуют как бы два Дао — Небытие,не имеющее имени (так как, назвав его, мы превращаем его в Бытие), и Бытие,имеющее имя.

Небытие порождает Бытие и, прежде всего, Небо и Землю. Но все вещи, входящие в состав Бытия, непрочны, существуют лишь временно, и, окончив свое существование, они опять возвращаются к своей сущ­ности, т.е. уходят в Небытие, которое единственное является вечным.

Развитие идей космологии и космогонии в даосизме. В «Чжуан Цзы» Дао в космологическом плане по-прежнему выступает как по­рождающее начало, предшествующее миру «оформленных вещей»: «Дао, не будучи вещью среди вещей, делает вещи вещами».

Но при этом субстанциональной первоосновой бытия считается Ци (этого понятия нет в «Дао-Дэ-цзин»). Древнейшее значение этого слова (иероглифа) — «пар над жертвенным рисом», позднее данный термин получает еще ряд значений: эфир, атмосфера, воздух, дыхание, дух, темперамент, энергия, жизненная сила, материя и др.

В даосизме в космологическом смысле Ци понимается прежде все­го как универсальная субстанция Вселенной, составляющая исходный Хаос (Великий Предел). Именно из Ци выделяются две противопо­ложные силы — Инь и Ян (схема 7) и образуются пять стихий (Огонь, Земля, Металл, Вода, Дерево) и, соответственно, все вещи, существу­ющие в мире и состоящие из этих стихий. И именно в Ци все они с

временем возвращаются. Бытие мира понимается как постоянный кру­говорот стихий (схема 8).

Учение о познании. В «Дао-Дэ-цзин» утверждается, что знание Дао доступно не всем людям, а только совершенномудрым. Это люди, лишен­ные всех страстей, способные видеть за борьбой вещей их гармонию, за движением — покой, за бытием — небытие. Знание Дао состоит в мол­чании: «Тот, кто знает, не говорит. Тот, кто говорит, не знает».

Учение о человеке и об обществе. Человек и человеческое обще­ство — это часть природы, поэтому их развитие также определяется Дао. Путь подвижника состоит в постижении Дао и жизни в соответ­ствии с ним. Отсюда основополагающий принцип даосской этики — недеяние:«человек с высшим Дэ бездеятелен и осуществляет неде­яние», он «не стремится делать добрые дела, поэтому он добродете­лен».

Принцип недеяния лежит и в основе даосской концепции правле­ния. Лучший правитель — тот, кто не вмешивается в управление и позволяет всему идти естественным путем: «лучший правитель тот, о ком народ знает лишь то, что он существует», «когда правительство де­ятельно, народ становится несчастным».

Судьба учения. Даосизм (наряду с конфуцианством, а позднее — и буддизмом) был ведущим философским учением древнего и средне­векового Китая.

ВЕЛИКИЙ ПРЕДЕЛ

ЯН ИНЬ

Свет Тьма

Солнце Луна

Небо Земля

Огонь Вода

Активность Пассивность

Мужское начало Женское начало

Схема 7. Диалектика Инь и Янь

Моизм

Основателем моизма считается философ Мо Ди, который жил в 5- 4 вв. до н.э.
Главные теории моизма изложены в трактате Мо-цзы, который является главным теоретическим памятником этой школы. Мо Ди считал, что у каждого человека есть равные политические возможности, все зависит от его врожденных способностей. Он выступал против выдвижения чиновников по родству.

Этическая система моизма выражена принципом взаимного уважения и взаимопомощи всех жителей страны. Правители, считали моисты, должны трудиться наравне со всеми, показывать хороший пример своими действиями и поступками. Они также выступали за аскетический образ жизни, т.е. отказ от роскоши, за экономию при захоронениях, против музыки.

Моисты считали небо образцом воплощения этических принципов. Они говорили, что оно одинаково относится ко всем, кто находится на земле.

Расцвет моизма приходится на 4 век до н.э., а уже в третьем веке школа моистов распалась на три течения, а затем и вовсе стала утрачивать свои позиции и популярность. Более того, распавшись на течения, он стал ассоциироваться с народными движениями и заговорщиками. Несмотря на то, что некоторые идеи моизма оказывали влияние на людей вплоть до 20 века, все же свою первоначальную роль он потерял еще в древности, так и не смог ее восстановить, что вскоре привело к его исчезновению.

Согласно теории происхождения древнекитайских философских школ, выдвинутой Лю Синем и зафиксированной Бань Гу в И вэнь чжи ("Трактате об искусствах и текстах"), моизм создали выходцы из храмовых сторожей, что должно объяснять его теологизированность. Развивший эту теорию в XX в. и основывающийся на отраженном в гл. 50 "Популярные учения" (Сянъ сюэ) трактата Хань Фэй-цзы (III в. до н.э.) оппозиционном определении конфуцианцев и моистов как соответственно "жу" ("ученые-интеллектуалы") и "ся" ("воины-удальцы, рыцари"), Фэн Юлань связал происхождение моизма с социальной прослойкой "рыцарей", что должно объяснять повышенный интерес его представителей к военной тематике и их альтруистическое народолюбие.

Моизм явился одной из первых теоретических реакций на конфуцианство в древнекитайской философии. Создатель и единственный крупный представитель школы, названной его именем, - Мо Ди, или Мо-цзы (490-468 - 403-376 гг. до н.э.), согласно Хуайнань-цзы (цз. 21), первоначально был сторонником конфуцианства, а затем выступил с его резкой критикой. От других философских течений древнего Китая моизм отличают две специфические особенности: теологизированность и организационная оформленность, что вместе с повышенным интересом к логико-методологической проблематике окрашивало его в схоластические тона.

Эта своеобразная секта выходцев из низшних слоев общества, прежде всего ремесленников и внештатных воинов-удальцов, очень напоминала пифагорейский союз и возглавлялась "великим учителем" (цзюй цзы), который, согласно Чжуан-цзы (гл. 33), считался "совершенномудрым" (шэн) и которого Го Можо (1892 - 1978) сравнил с Папой Римским. Реконструируется следующая преемственность обладателей данного поста: Мо Ди - Цинь Гули (Хуали) - Мэн Шэн (Сюй Фань) - Тянь Сян-цзы (Тянь Цзи) - Фу Дунь. Затем в конце IV в. до н.э., видимо, произошел распад единой организации на два или три направления "отделившихся моистов" (бемо), во главе которых стояли Сянли Цинь, Сянфу (Бофу), Дэнлин.

Учение самого Мо-цзы изложено в десяти начальных главах, названия которых отражают его основополагающие идеи: "Почитание достойных" (Шан сянь), "Почитание единения" (Шан тун), "Объединяющая любовь" (Цзянь ай), "Отрицание нападений" (Фэй гун), "Сокращение потребления" (Цзе юн), "Сокращение погребальных [расходов]" (Цзе цзан), "Воля Неба" (Тянь чжи), "Духовидение" (Мин гуй), "Отрицание музыки" (Фэй юэ), "Отрицание предопределения" (Фэй мин). Все они разбиты на три схожие друг с другом части, что явилось следствием отмеченного в гл. 33 Чжуан-цзы и гл. 50 Ханъ Фэй-цзы разделения моистов на три направления, каждое из которых оставило свой вариант изложения общих положений.

Главный пафос социально-этического ядра моистской философии – аскетическое народолюбие, предполагающее безусловный примат коллективного над индивидуальным и борьбу с частным эгоизмом во имя общественного альтруизма. Интересы народа в основном сводятся к удовлетворению элементарных материальных потребностей, определяющих его поведение: «В урожайный год люди гуманны и добры, в неурожайный – негуманны и злы» (Мо-цзы, гл. 5). С этой точки зрения традиционные формы этико-ритуальной благопристойности (ли₂) и музыки рассматриваются как проявления расточительства. Строго иерархичной конфуцианской гуманности (жэнь), которую моисты называли «разделяющей любовью» (бе ай), направленной только на своих близких, они противопоставили принцип всеобъемлющей, взаимной и равной «объединяющей любви» (цзянь ай), а конфуцианскому антиутилитаризму и антимеркантилизму, превозносившему должную справедливость (и) над пользой/выгодой (ли₃), – принцип «взаимной пользы/выгоды» (сян ли).

Высшим гарантом и точным (как циркуль и угольник для круга и квадрата) критерием обоснованности этой позиции моисты считали деифицированное Небо (тянь), которое приносит счастье тому, кто испытывает к людям объединяющую любовь и приносит им пользу/выгоду. Выступающее в качестве универсального «образца/закона» (фа), «благодатное» (дэ) и «бескорыстное» (у сы) Небо, с их точки зрения, не имея ни личностных, ни антропоморфных атрибутов, тем не менее обладает волей (чжи₃), помыслами (и₃), желаниями (юй) и одинаково любит все живое: «Небо желает жизни Поднебесной и ненавидит ее смерть, желает ее пребывания в богатстве и ненавидит ее бедность, желает ей находиться в порядке и ненавидит смуту в ней» (Мо-цзы, гл. 26). Одним из источников, дающих возможность судить о воле Неба, признавались посредствующие между ним и людьми «нави и духи» (гуй шэнь), о существовании которых свидетельствуют исторические источники, сообщающие, что с их помощью «в древности совершенномудрые правители наводили порядок в Поднебесной», а также уши и глаза многих современников.

В позднем моизме, переориентировавшемся с теистических аргументов на логические, всеобъемлемость любви доказывалась тезисом «Любить людей не значит исключать себя», предполагающим вхождение субъекта («себя») в число «людей», а контрарная оппозиция между апологией пользы/выгоды и признанием должной справедливости «желанной Небу» и являющейся «самым ценным в Поднебесной» снималась прямой дефиницией: «должная справедливость есть польза/выгода».

НОМИНАЛИЗМ (от лат. nomen имя, название) - философское воззрение, согласно которому всеобщие понятия, универсалии, не имеют вне мышления никакого действительного прообраза и поэтому представляют собой только субъективные формы мысли. Так, сторонники концептуализма утверждают, что универсалии являются самостоятельными мыслительными формами, а последователи крайнего номинализма считают их лишь языковыми обозначениями, именами (лат. nomina). Для номинализма универсалии, т.е. всеобщие понятия, являются простыми словами, именами, которые служат знаками вещей и их свойств и вне мышления ничего, никакой объективной действительности выражать не могут. В сущности, номинализм воскрешает учения киников и стоиков, боровшихся против платоновского реализма понятий. Само название "номиналист" ("nominales") возникло в ранний период развития схоластики, в то время, когда Иоганн Росцеллш возродил древний номинализм. Философия Росцеллина, проникнутая номиналистическими идеями, в 1092 была осуждена церковным собором в Суассоне. Но настоящее философско-религиозное обоснование номиналистических идей было впервые дано Уильямом Оккамом, заимствовавшим их у Дунса Скота (правда, сам Дуне Скот не был номиналистом). В конце концов то направление номинализма, родоначальником которого был Оккам, заняло ключевые позиции в философии и определило направление ее развития в 15 в. Номинализм - предшественник эмпиризма. Современные феноменология и онтология выступают с резкой критикой номинализма.

Легизм

Легизм как доктрина был сформулирован сравнительно поздно, не ранее IV в. до н.э., хотя отсчет первым протолегистским реформам можно начинать с Гуань Чжуна. В отличие от половинчатого того моизма с его утопическими иллюзиями легизм был четко сориентирован на силу и принуждение государственной власти. Строго говоря, сам термин (фа-цзя, школа «законников») в данном случае не слишком точен, ибо легисты не были сторонниками закона в европейском смысле этого слова. Идея фа на практике и тем более в теории древнекитайского легизма означала строгий регламент, административный приказ, веление начальства. Любое указание сверху должно выполняться неукоснительно, под угрозой строгих наказаний за неповиновение. Подобно конфуцианцам и монетам, легисты дали свой вариант организации общества и управления государством, причем этот вариант оказался наиболее жестким по отношению к бесправным и запуганным подданным, что опять-таки отвечало радикально-реформаторской модели развития Китая. Легисты как теоретики были в этом плане продолжателями того пути, который начал Мо. Но в отличие от него они не были утопистами. Напротив, их идеи явственно соответствовали административной практике, все более очевидно складывавшейся в ведущих царствах чжоуского Китая. Далеко не случайно теоретиками легизма были не свободные от службы мыслители, лишь мечтавшие о реализации своих идей (какими были и Конфуций, и Мо-цзы), но всесильные министры, имевшие реальную возможность проверить свои теории на практике и практикой апробировать их пригодность.

Специалисты обычно выделяют две основные ветви легизма. Первая из них связана с именем министра царства Хань Шэнь Бу-хая (400 — 337 гг. до н.э.). Незадолго до его прихода к управлению царство Хань поглотило Чжэн, чьи правители в прошлом на протяжении ряда поколений исполняли функции министров (цин-ши) домена Чжоу. Таким образом, чжэнские и цзиньские политические традиции были той основой, на которой Шэнь Бу-хай создавал свою теорию управления. Смысл этой теории сводился к тому, что главное — искусство умелого руководства. Глава государства должен опираться на многих способных помощников, не доверяясь абсолютно ни одному из них. В доктрине Шэня правитель — это ось, вокруг которой вращается множество спиц. Он должен быть точным в выражении своих мыслей и неторопливым в делах, обязан контролировать свои чувства и продумывать действия При этом мудрость его не должна бросаться в глаза, а управляв следует по принципу недеяния (увэй), т. е. все видеть, слышать, знать, уметь, предвидеть и организовывать так, чтобы не было необходимости в повседневном вмешательстве сверху, чтобы вес шло само собой, как следует, в крайнем случае — при минимальной корректировке со стороны правителя. Шэнь обращал особое внимание на то, чтобы все вещи и явления соответствовали своим наименованиям, дабы не было путаницы. Все должностные лица обязаны соответствовать своим должностям и справляться с обязанностями, причем основными условиями при подборе администраторов должны быть объективные показатели, и конечно же, повседневный и строгий контроль.

Теория, можно даже сказать искусство управления по Шэнь Бу-хаю содержит и много других полезных рекомендаций. Так, правитель должен внешне выглядеть любезным, но внутренне постоянно быть готовым к решительным действиям; ему не следует хвастать ни умом, ни, властью, но при случае он должен умело пользоваться тем и другим. Хороший правитель обычно дает подчиненным свободу действий, но в то же время жестко их контролирует. Ему никогда не следует отдавать невыполнимых приказов, и он обязан тщательно продумывать все сказанное. Что касается технологии подбора кадров, то она должна базироваться на конкурсной основе — и в этом плане Шэнь Бу-хая можно считать если не отцом, то своего рода прародителем будущей экзаменационной системы.

Легизм в варианте Шэня — это более высокая теория, нежели повседневная практика, скорей, идеальная конструкция, чем реальная модель поведения. Но тем не менее нетрудно заметить, что в теории управления по Шэню собрана мудрость поколений администраторов, и вся эта мудрость сконцентрирована на том, чтобы дать в руки умелому правителю механизм надежной централизации власти. Существенно заметить, что теория Шэня не касается проблем взаимоотношения управителей с управляемыми, с народом. Пафос ее в отлаживании системы администрации наверху, во взаимоотношениях между различными отрядами и звеньями администрации как таковой.

Вторая ветвь легизма — это теория Шан Яна. Выходец из царства Вэй, Шан Ян стал всесильным министром в царстве Цинь, и именно для этого в недавнем прошлом полуварварского государства он создал свою доктрину. Суть ее, как она предстает со страниц приписываемого Шан Яну трактата «Шан-цзюнь шу» («Книга правителя области Шан»), сводится к тому, что главное и администрации — это жесткая власть, основанная на системе доносов и суровых наказаний даже за незначительные проступки. Человек по природе порочен и глуп. Глупость его для начальства .чиже удобна — легче управлять. Но пороки надлежит сурово и решительно искоренять, для чего в стране необходимо безраздельное господство закона, т. е. приказа. Приказы должны быть ясными и понятными всем, а выполнение их — задача администрации. Блюсти законы обязаны все, независимо от должности. Если закон и, следовательно, порядок обеспечены, государство становится сильным. Народ же нужно искусственно ослабить — в этом таится сила государства.

Единый для всех закон и тесно связанная с ним система наказаний — основа социально-политической, да и всякой иной регуляции общества. Что же касается народа, то его поведение следует унифицировать и регулировать с помощью строгих и мелочных регламентов. Усилия людей необходимо сконцентрировать на Главном, что дает силу государству, — на земледелии и военном деле. Земледелие обеспечивает изобилие, военные занятия — силу. Конечно, существуют и иные слои общества, которые в большинстве своем вредят и мешают усилению государства. Это и говоруны-ученые, и частники-стяжатели, и торговцы, ориентированные на рынок. Все, чем они занимаются, — второстепенные, чтобы не сказать вредные занятия, которые должны строго ограничиваться и жестко контролироваться. Для этого необходимы действенный контроль и хорошо налаженная система доносов и круговой поруки как среди простого народа, так и в рядах чиновничества.

Аппарат власти следует держать в строгости, нельзя позволять его членам злоупотреблять служебным положением и поддаваться коррупции. В аппарате не нужны ни слишком умные (от них много хлопот), ни чересчур способные; в нем должны преобладать средние и законопослушные, дел иные и преданные правителю служаки. Он должен быть свободным от групповых и частных интересов, унификация здесь особенно важна.

Как упоминалось, в своем трактате Шан Ян заимствовал и развил многие идеи Мо-цзы, будь то ставка на унификацию, доносы и наказания или явственное стремление превратить весь народ в усредненную массу, удобную для манипулирования сверху. И даже нарочитое ослабление подданных перед лицом всесильной машины власти тоже восходит к идеям Мо. Конечно, Шан Ян внес в свою доктрину и немало нового, создавая из нее нечто намного более жестокое и античеловечное по сравнению с тем, что было в моизме. И если Мо хотел сделать как лучше для людей, то Шан Ян, будучи предельно циничным, откровенно презирал народ, считая его быдлом, для которого нужен прежде всего кнут. Зато многие конкретные проблемы, связанные с оптимальной организацией системы администрации, Шан Ян разработал очень детально, видя в этом основу мощи государства. Он создал иерархию рангов-ступеней административной лестницы с ощутимыми льготами для тех, кто поднялся достаточно высоко, а также стал награждать внеочередными рангами воинов, прославившихся в битвах, создав тем самым стимул для воинской доблести и успехов. Ему также принадлежит идея продавать богатым ранги за весьма высокую плату, ослабляя тем самым могущество частных собственников и укрепляя материальную базу казны.

Были и другие, менее известные варианты легизма. В целом же как течение мысли легизм оказался наиболее последовательным выражением интересов сторонников той модели развития древнекитайского государства и общества, которая отвечала духу радикальных реформ, отказа от отживших традиций и усиления государства за счет ослабления народа. «Слабый народ — сильное государство» — девиз Шан Яна, но им, пусть в разной степени руководствовались и все остальные реформаторы-легисты, которых в период Чжаньго можно было встретить почти во всех царствах, хотя и не везде они добивались одинаковых успехов.

Если моизм и легизм, при всем их несходстве с конфуцианством, были социально-политическими доктринами и в духе классической древнекитайской традиции стремились создать разумно организованное общество и эффективное централизованное государство, то некоторые другие течения мысли в Китае IV-III вв. до н.э. шли вразрез с этой традицией в принципе. Имеется в виду подчеркнутый уход в сторону от поисков оптимально структурированного социума, интерес к проблемам натурфилософии, мистики и метафизики, официально игнорировавшимися в шанско-чжоуской древности. Этот интерес проявлял себя по-разному. Простейшей формой было издревле знакомое Китаю отшельничество мудрецов, несогласных с правящими верхами и их политикой, как то было на рубеже Шан Чжоу с Бо И и Шу Ци. Даже если упомянутых аскетов следует считать легендарными, а не реально существовавшими деятелями, связанные с их именами легенды способствовали укреплению в чжоуском Китае самой идеи ухода от активной жизни — идеи, которой отдал дань и Конфуций (если в государстве нет дао, — уходите). Другой, более резкой и эпатирующей общество формой неприятия господствующих доктринальных установок следует считать так называемый янчжуизм.

Учение о человеке в древнекитайской философииа

Характер взаимоотношений первобытного человека с природой вызывал ощущение неразрывной связности: силы природы персонифицированы в образах богов (человек испытывал на себе их могущество и ощущал бессилие в противостоянии им), люди и боги живут как бы общей жизнью, обладают общими чертами и даже пороками. Боги не только всемогущи, но и капризны, зловредны, мстительны, любвеобильны и тому подобное, в то время как герои мифов наделены фантастическими способностями в преодолении зла, в борьбе с врагами.

В китайских мифах происхождение мира связывается со сверхъестественным человеком по имени Паньгу, из вздоха которого появились ветер и облака, из головы – гром, из левого глаза – солнце, из правого – луна, из туловища с руками и ногами – четыре страны света, из крови – реки, из пота – дождь и роса, из блеска глаз – молния и т. д.

Переходя к рассудочному осмыслению причинности мира в разнообразных проявлениях его постоянства и изменчивости, человек должен был по-новому увидеть и свое место, предназначение в нем. Он по-прежнему ощущал себя в неразрывности с космосом в целом, но уже задумывался о существовании первопричины, первоосновы бытия, некоего абсолюта. Взаимосвязь человека с абсолютом складывается как бы по двум моделям, в которых отражены одновременно особенности психологического склада восточных народов, и специфика общественного уклада древнеазиатского общества. Два столпа его составляют: централизованный деспотизм, основанный на государственном владении землей и водой, и сельская община. Практически безграничная власть восточного монарха преломилась в сознании как всемогущество единого, обретшего атрибуты главного божества.

В Китае единое – “великое начало, способное родить, наделить и погубить” человека, обожествлено в Небе – “Тянь”. В “Ши цзине” (“Канон стихов”) Небо – всеобщий прародитель и великий управитель: рождает на свет человеческий род и дает ему правило жизни. Упоминание правил жизни не случайно. Освещение общественных устоев, их сохранение и поддержание – важнейшая социальная функция культа Тянь. Примечательно, что складывающееся несколько позже представление о человеческом совершенстве предполагает прежде всего “гуманность”, которая трактуется как следование правилам, ритуалу, этикету. “Благородный муж думает о том, как бы не нарушить законы”, он обязан соответствовать требованиям ритуала8. “Этикет”, помимо норм непреходящей ценности, вроде правдивости, доброты, смелости, морального императива “то, чего я не хочу, чтобы делали мне, я не хочу делать другим”9, включал в качестве первостепенных принципов добродетельности уважение и строгое подчинение сложившемуся разделению социальных ролей: государь должен быть государем, сановник – сановником, отец – отцом, сын – сыном.

Конфуцианство, заложившее с древности идеологический фундамент китайского общества, выдвинуло в качестве краеугольного камня социальной организации – ли, что означало норму, правило, церемониал. Ли предполагало поддержание навечно рангово-иерархических различий. Согласно кононическому трактату “Ли цзы”, Конфуций говорил, что без ли не может быть порядка, а следовательно, и процветания в государстве: “Нет ли – значит, нет различий между государем и подданным, верхами и низами, старыми и молодыми... Ли – установленный порядок вещей”.

Обожествленное единое выступало, таким образом, как сила, довлеющая над человеком, упорядочивающая его мирские отношения, регулирующая и направляющая все его действия и поступки, тем самым лишающая какой-либо свободы выбора и волеизъявления. Такое представление о едином соответствовало системе восточной деспотии, где человек был лишен личностной индивидуальности. В то же время в азиатском обществе централизованный деспотизм сочетался с автономностью земледельческих общин.

“Дуализм” социальной организации своеобразно преломился и в общественном сознании: в рамках одной и той же культуры, наряду с представлениями, объективно способствовавшими подавлению индивидуальности, беспрекословному подчинению единовластию, существовали и противоборствовали воззрения, стимулировавшие развитие индивида. Так, в Древнем Китае рядом с этической концепцией конфуцианств