Проблема научной рациональности в философии неопозитивизма.

Неопозитивизм представляет собой философское направление, развивающее дальше субъективно- идеалистические и агностические идеи позитивистов XIX и начала XX века. Не случайно его называют третьим позитивизмом. В качестве первого позитивизма признают воззрения О. Конта и Г. Спенсера, которые объявили философию ненужной наукой, мешающей развитию научного познания, дезориентирующей его, поскольку она ставит нереальные цели достижения знания, сущности вещей, конечных причин, скрытых за наблюдаемыми явлениями. По мнению Конта, человеческое познание должно сосредоточить свое внимание на изучении явлений, описании их внешних сторон, классификации. Последовательное развитие идей Конта привело к возникновению в конце XIX- начале XX века эмпириокритицизма, представляющего собой первую стадию развития позитивизма, так называемый, второй позитивизм. Представители эмпириокритицизма Э.Мах и Р.Авенариус, сводя явления к ощущениям пытались ликвидировать вопрос о соотношении психического и физического, материи и сознания. Объявив неразрывную связь психического и физического рядов явлений, субъекта и объекта и обусловленность второго первым, они оказались на позиции субъективного идеализма. Третий позитивизм (неопозитивизм), сменивший эмпириокритицизм, сформировался в 20-30 годах нашего века в результате применения математической логики к философскому исследованию. Основные его представители - М.Шлик, Р.Карнап, Л.Витгенштейн, А.Дж.Айер. Неопозитивизм - одно из наиболее распространенных (популярных) направлений в современной немарксистской философии. Его популярность обусловлена тем, что он выступает против всякой “метафизики”, то есть общих философских проблем, считает эти проблемы надуманными, искусственными псевдопроблемами и заявляет о том, что философия должна обслуживать науки, оказывать ученым помощь в формировании научных положений и оперировании ими; она должна заниматься лишь разработкой правил логического анализа, решать языковые проблемы. Философия, согласно учению неопозитивистов должна заниматься исключительно анализом языковых форм и разработкой правил построения языковых выражений. Наглядным примером неопозитивистского решения основного вопроса философии может служить учение Р.Карнала. Он утверждает, что проблема объективного существования чувственных вещей, материального мира имеет два аспекта - внутренний и внешний. Внутренний аспект касается “существования” внутри той или иной языковой структуры, внешний - связан с существованием самой этой структуры или системы. Что касается вопроса внешнего аспекта существования, то есть существования самой языковой структуры, то он лишен смысла, а потому неразрешим, ибо человек не может вычеркнуть из языковой структуры и решать вопрос о ней самой. В зависимости от того, какую структуру, лингвистическую форму или язык мы принимаем, мы можем определенным образом решать вопрос о существовании объективной реальности. “Быть реальным, с научной точки зрения”, - пишет Карнап, “значит быть элементом какого - либо языка”. Получается, что реальное существования материального мира целиком и полностью зависит от человека, от его объективных желаний. Захочет он выбрать предметную языковую структуру, мир будет существовать, не захочет - мир не имеет право на реальное существование. Поведение человека есть не что иное, как проявление выражение языковых приемов. Люди часто спорят и даже уничтожают друг друга только потому, что путают общие понятия, абстракции с действительными вещами, принимая первые за реальные вещи. В качестве способа отделения общих понятий и предложений, лишенных, по мнению неопозитивистов, смысла от понятий, имеющих определенный смысл, они выдвинули принцип верификации, предполагающий опытную проверку высказываний, сопоставление их с чувственными данными или с предложениями, их фиксирующими. Если руководствоваться принципом верификации, то необходимо отбросить все понятия, суждения которые отражают внутренние необходимые свойства и связи объектов, их сущность. Останутся лишь суждения, отражающие внешние, случайные, несущественные связи и свойства, описывающие явления. Тогда мы вынуждены будем отбросить все научные теории, которые в системе взаимосвязанных общих идеальных образов, так или иначе выражают сущность той или иной области действительности и довольствоваться эмпирическими наблюдениями, чувственными данными, искажающими действительное положение вещей. Не случайно поэтому принцип верификации не получил сколько-нибудь серьезной поддержки в науке и потерял свою значимость даже у самих неопозитивистов. Попытка “уложить” проблему научной истины в прокрустово ложе чисто эмпирической проверки и формального анализа научных предложений не могла не окончиться отступлениями от принципа верификации в его “жестком” варианте. Мало помогая позитивистам совсем “ослабленная” версия К.Попера - когда принцип верификации был преобразован в принцип фальсифицируемости. К.Поппер утверждал, что суть дела скорее в не в подтверждении а в возможности опровержения каких-либо общих предложений науки. Если найдены условия, при которых хотя бы некоторые базисные (протокольные) предложения, теории, гипотезы ложны, то теория, гипотеза опровержима. Когда опытное опровержение гипотезы отсутствует, она может считаться если не истинной, то, во всяком случае, “оправданной”. Соединение проблем подтверждения научной теории, да и всяких общих положений, с проблемой опровержения, конечно, имело свой смысл - и тут тоже возникли ценные логико-лингвистические разработки. В процессе своего развития неопозитивизм натолкнулся на внутренние ограничения своего подхода, согласно которому, борьба за строгость, научность философии сводится к логико-лингвистическому анализу.