Социально-философские воззрения П. Лаврова и Н. Михайловского

Видные русские мыслители Петр Лавров (1823—1900) и Ни­колай Михайловский (1842—1904) получили широкую извест­ность как теоретики «субъективного метода» в социологии, ко­торый всесторонне разработан в их многочисленных трудах. Их объединяла концепция социальной активности личности, вера в ведущую роль идеала в прогрессивном развитии обще­ства.

Суть указанного метода П. Лавров раскрывает так: «...волей или неволей приходится прилагать к процессу истории субъек­тивную оценку, т.е., усвоив тот или иной нравственный идеал, расположить все факты истории в перспективе, по которой они содействовали или противодействовали этому идеалу, и на первый план истории выставить по важности те факты, в ко­торых это содействие или противодействие выразилось с наи­большей яркостью». В развитии нравственного идеала он видел «единственный смысл истории» и «единственный закон исторической группировки событий».

Основную задачу П. Лавров и Н. Михайловский усматрива­ли в изучении мотивов деятельности личностей и их нравст­венных идеалов. При этом особое внимание уделялось анализу «солидарных», как они писали, действий людей, направляемых их общими интересами. Социология, по их мнению, изучает и группирует повторяющиеся факты солидарности между людь­ми и стремится открыть законы их солидарных действий. Она ставит себе теоретическую цель: понять формы солидарности, а также условия ее упрочения и ослабления при разном уровне развития людей и форм их общежития.

Объективный анализ явлений общественной жизни, кото­рый понимался как постижение «правды-истины», легко соеди­нялся этими мыслителями с субъективным, оценочным подхо­дом к данным явлениям, чтобы найти «правду-справедли­вость». Последняя призвана осветить путь обществу, в котором бы гармонически сочетались интересы всех людей. В этом за­ключается социальная направленность субъективного метода в социологии. «Безбоязненно глядеть в глаза действительности и ее отражению — правде-истине, правде объективной и, в то же время, сохранять и правду-справедливость, правду субъек­тивную — такова задача всей моей жизни», - писал Н. Михай­ловский.

В своих трудах П. Лавров и Н. Михайловский поставили и по-своему решали целый ряд фундаментальных проблем соци­альной философии, в том числе о движущих факторах истори­ческого процесса, его объективной и субъективной сторонах, о роли личности в истории, механизме и направленности обще­ственного прогресса. Основным двигателем истории они счи­тали критически мыслящих личностей, составляющих передо­вой слой интеллигенции. «Развитие критической мысли в чело­вечестве, ее укрепление и расширение есть... главный и един­ственный агент прогресса в человечестве», — писал П. Лавров.

Много внимания уделяли П. Лавров и Н. Михайловский ре­шению проблемы взаимодействия личности и общества. На первом плане у них, разумеется, личность, обладающая своей особой индивидуальностью и неповторимостью. Критически Мыслящие личности с их более или менее яркими индивиду­альностями являются главными действующими лицами в об­ществе, определяют развитие его культуры и переход к выс­шим формам общественного устройства. Таковыми являются представители передовой интеллигенции. Целью общества яв­ляется предоставление каждой личности условий для ее всестороннего развития, наиболее полного проявления ее твор­ческого потенциала. Отсюда требование предоставления личности большей свободы и самостоятельности по отношению к обществу. «Социологическая теория борьбы за индивидуальность» проходит красной нитью через их творчество», — подчеркивал Н. Бердяев.

Исходя из своих мировоззренческих установок, они решали
проблему взаимодействия «героев и толпы». Эта проблема решалась ими больше в социально-психологическом плане. Так, Михайловский называл героем человека, увлекающего своим примером массу на хорошее или дурное дело. Толпа же — это
масса людей, способная увлекаться примером, благородным,
или низким, иди же-нравственно безразличным. Толпа легко поддается внушениям, теряет независимость в восприятии происходящих событий и в собственных суждениях, Она легко подчиняется своим вождям, слепо верит им, теряет способность критически относиться к их словам и делам. Как видно, высказанные сто лет назад, эти рассуждения Михайловского не потеряли своей актуальности и в настоящее время.

Во многом сохраняют свою актуальность основные положения теории общественного прогресса П. Лаврова и Н. Михайловского. Весьма своевременной явилась глубокая и обстоятельная критика Михайловским теории прогресса позитивиста Г. Спенсера, который во многом игнорировал особенности развития общества по сравнению с природой. Михайловский убедительно показал, что в основе развития общества лежат не
биологические, а социальные процессы, в том числе разделение труда, борьба нового уклада общественной жизни со старым, передовых и реакционных идей, различных общественных идеалов.

Важное значение имеет решение проблемы диалектики взаимодействия прогресса общества и прогресса личности. Ни один из этих видов прогресса не должен осуществляться за счет другого, подчеркивал Михайловский. Важно, чтобы обще­ство в своем развитии создавало необходимые условия для раз­вития всех личностей. В этом заключается критерий общест­венного прогресса, что является справедливым и нравствен­ным. Такова «формула прогресса» Михайловского, которая во многом согласуется с пониманием общественного прогресса И.Лавровым.

Неокантианство

Одним из влиятельных направлений философской мысли конца XIX — начала XX в. было неокантианство. Оно основы­валось на философии Иммануила Канта и в то же время разви­вало ее в новых условиях. В области социальной философии свою задачу последователи Канта видели в том, чтобы проана­лизировать сущность и специфику наук об обществе и прежде всего «исторического метода» исследования социальных явле­ний.

Эта цель с наибольшей полнотой была реализована в трудах немецких мыслителей Вильгельма Винделъбанда (1848—1915) «ГенрихаРиккерта(1863—1936), Они поставили и по-своему решали проблему сути философии как науки и мировоззрения. Оба они подходили к философии как к многогранному явле­нию. Так, Виндельбанд писал, что одни философские системы базируются настрого научной системе знаний; для них «выс­шим понятием служит понятие науки». Другие — на откровениях, в том числе божественных, — такова религиозная философия. Третьи — на интуиции. Во всех случаях философия опирается на определенные убеждения: научные, религиозные, «оральные, эстетические и т.д. Она, по словам Виндельбанда, выражает нормальное сознание людей, в котором сочетаются не эти моменты, прежде всего научные и ценностные подходы к пониманию мира и самого человека.

Суть социальной философии неокантианцы видели в том, чтобы исследовать методы познания и истолкования исторических событий, составляющих культурную жизнь народов разных стран и исторических эпох. «Метод есть путь, ведущий цели», — писал Риккерт. По их мнению, методы наук об об­ществе и его культуре существенно отличаются от методов наук о природе. Это мнение было положено ими в основу классификации наук. Решая данную. проблему, они исходили из ого, что науки о природе «отыскивают общие законы» развития природных явлений. Наличие же законов в развитии общества они отрицали. Отсюда задача наук об обществе сводилась к тому, чтобы понять и объяснить отдельные исторические факты, их характерные особенности.

Подчеркивая это различие наук о природе и наук об общест­ве, их «методологическую противоположность», Виндельбавд писал: «Одни из них суть науки о законах, Другие — науки о со­бытиях; первые учат тому, что всегда имеет место, последние, что однажды было». В первом случае имеет место «номотетическое мышление» — обобщающее, открывающее законы при­роды, во втором — «мышление идеографическое», индивидуа­лизирующее, фиксирующее особенности исторических собы­тий, их уникальность и неповторимость. «Историк, — считал Виндельбанд, — имеет своей задачей идеально воссоздать какой-либо продукт пришлого со всеми его индивидуальными чертами». В этом смысле «задача, которую он должен выпол­нять по отношению к реальным фактам, сходна с задачей ху­дожника по отношению к продуктам его фантазии»².

Такого же мнения придерживается и Риккерт, который писал, что историк стремится воссоздать прошлое в его наглядной индивидуальности и в этом смысле «дает нам возможность как бы пережить прошлое заново». В данном отношении «историческое воссоздание событий близко к художественной деятельности». В этом заключается основное отличие индивидуализирующего метода в науках об обществе, о культуре от генерализующего (обобщающего) метода в естествознании, или науках о природе, цель которых заключается в том, чтобы, по ело вам Риккерта, «подвести все объекты под общие понятия, щ возможности понятия закона».

В обществе же, как уже отмечалось, действие каких-либо устойчивых, закономерных связей не усматривалось. В то на время провозглашается идея «индивидуальной исторической причинности», или «однократного индивидуального причинно го ряда». Это значит, что каждое явление в обществе имеет свою индивидуальную причину, которая не имеет устойчивого характера и может больше не повториться. Каждая такая индивидуальная, нередко уникальная, причина порождает стол же индивидуальные следствия. Поэтому социальные явления, прежде всего явления культуры, всегда уникальны, изменчивы и во многом неопределенны. Здесь отсутствуют устойчивые за­кономерные связи. О последних можно говорить лишь приме­нительно к естественным явлениям. Так решалась в неоканти­анстве проблема причинности и закономерности примени­тельно к обществу.

В связи с этим возникает другая проблема: если отрицается закономерный характер развития общества и его культуры, то как определить социальную значимость тех или иных истори­ческих явлений, их роль в развитии человеческой культуры. Решается она неокантианцами путем обращения к проблеме ценностей. Ни в коем случае не законы, но всегда лишь ценнос­ти, утверждал Риккерт, должны применяться в качестве руко­водящего принципа объяснения общественных явлений. Цен­ности истолковывались как своего рода идеалы и тем самым ориентиры социально-культурного развития общества.

По мнению Виндельбанда и Риккерта, ценности носят надысторический характер и образуют в своей совокупности иде­альный, независимый от людей, вечный трансцендентный (по­тусторонний) мир. Из этого мира исходят соответствующие идеи и прежде всего идея трансцендентного долженствования. Она указывает на безусловное, неограниченное временем, аб­солютное значение вышеназванных ценностей. По мере их осознания люди вырабатывают соответствующие ценностные установки и требования, которыми они руководствуются в жизни, поведении, повседневной и исторической деятельнос­ти. Как подчеркивал Риккерт, люди верят в объективный смысл указанных ценностей, ибо, по его словам, «без идеала над собой человек в духовном смысле слова не может правиль­но жить». Ценности, же, составляющие этот идеал, подобно звездам на небе, все больше открываются человеку. Происхо­дит это по мере прогресса культуры.

Социальная философия выступает в данном случае как уче­ние о ценностях, раскрывающее их природу и сущность, а также их значение и воплощение в жизни и деятельности Людей. Эти «надысторические абсолютные ценности» находят свое выражение в нравственных, политических, эстетических и религиозных идеалах, которыми руководствуются люди. Через эти идеалы они как бы связываются с идеальным миром вневременных абсолютных ценностей.

Основным в истории общества провозглашается духовное начало. С этих позиций неокантианцы критически восприня­ли созданное Марксом материалистическое понимание исто­рии, в котором обосновывалось определяющее значение эконо­мического фактора в развитии общества. Такой подход Рик-керт рассматривал не как научный, а как часть политической программы марксизма, в которой «победа пролетариата была центральной абсолютной ценностью»¹.

Оказав существенное влияние на умы научной и творческой интеллигенции в конце прошлого — начале нынешнего веков, неокантианство с его проблематикой сохранило свою актуаль­ность и в настоящее время.