Проза А. Чехова начала 1880-х гг. Характер юмора.

До 1886 г. – юмористический этап. Юмористические рассказы «Хамелеон», «Толстый и тонкий», «Смерть чиновника». В этих рассказах развивается тема маленького человека (маленького чиновника), которому мы уже перестаем сострадать. Чеховского маленького «служаку» отличает рабская психология: трусость, пассивность, отсутствие протеста. Важнейшее свойство его – чинопочитание, доходящее до крайности, до того, что человек в нем «уступает место чину». Оценка человека происходит в соответствии с его социальным статусом. Однако ирония Чехова согрета сочувствием. Рассказ «Толстый и тонкий» строится на контрасте двух узнаваний. При первом незнакомые люди узнают друг в друге школьных товарищей – это вызывает естественную человеческую радость. Но через несколько минут тонкий узнает, что толстый дослужился до тайного советника, - и это узнавание мигом преображает его и членов его семьи: теперь они – уже совершенно неестественно – по-новому представляются «его превосходительству». Рассказ «Хамелеон» построен на смене поведения и интонации квартального надзирателя Очумелого в зависимости от того, кому принадлежит укусившая обывателя Хрюкина собачонка: простому человеку или генералу Жигалову. Люди в рассказе наделяются «животными» качествами, а животные наоборот «очеловечиваются» («В центре толпы, растопырив передние ноги и дрожа всем телом, сидит на земле сам виновник скандала – белый борзой щенок с острой мордой и желтым пятном на спине. В слезящихся глазах его выражение тоски и ужаса…»). К Хрюкину обращается Очумелов: «Она, может быть, дорогая, а ежели каждый свинья будет ей в нос сигаркой тыкать, то долго ли испортить». В рассказе «Смерть чиновника» трагедия Червякова возникла из ничего. Ее подготовил непрерывно растущий в нем страх, реально не обусловленный, имеющий чисто субъективные причины. Генерал мгновенно его прощает, но Червякову ещё глубже «открывается» неблаговидность его поведения: а вдруг заподозрят в «неуважении к персонам». Червяков не выдерживает генеральского окрика из-за его назойливых извинений и умирает. Смерть воспринимается не как трагедия, а как абсурд – как проявление абсурдности не одной психологии насмерть запуганного чиновника, а всего иерархического порядка, всей жизни.

Духовные искания русской интеллигенции в прозе А. Чехова конца 1880 – начала 1890-х гг. («Огни» 1888, «Скучная история» 1889, «Дом с мезонином» 1896, «Палата № 6» 1892, «Моя жизнь» 1896, «Рассказ неизвестного человека»).

В рассказе «Огни» два инженера – Ананьев и фон Штенберг размышляют о пессимизме, о его оправданности и социальной значимости. Фон Шт убежден, что «от наших мыслей никому ни тепло, ни холодно». Ананьев оспаривает этот тезис, утверждая, что пессимизм может быть средством прикрытия эгоизма, способом оправдания неблаговидных поступков ссылками на сущность жизни, бессмысленность жизненного процесса, что пессимизм – это философия безответственности человека. Ананьев признает «нормальным достоянием» пессимизм стариков, вытекающий из любви к людям. Фраза лесничего Ивана Александровича: «Как жаль, что эти замечательные люди умрут!» - «Такой пессимизм я понимаю!» - говорит он. Сравнительно небольшая повесть «Скучная история» весьма емкая по содержанию. Здесь разносторонне представлен мир ученого человека: его отношения к науке и искусству, к проблеме «отцов и детей», духовные интересы и развлечения, даже манера чтения лекций. Проблема повести – судьба талантливого человека, переживание им кризисов общественных и личных. Главный кризис Николая Степановича – неудовлетворенность человека своей жизнью, прожитой правильно, безукоризненно. Сознание умирающего остро реагирует на те изъяны общего и личного была, с которыми он мирился, будучи здоровым человеком: на скудость профессионального жалования и вечный недостаток средств, на убогость университетской обстановки, удручающе действующей на свежего мальчика, воображающего, что он приехал в «храм науки». Николай Степанович сознает, что его этическая узость, излишняя покладистость обернулись равнодушием к жизни близких людей: что он как-то просмотрел перемены, совершившиеся в прежде любимой жене, не заметил и того, как дочь его стала эгоисткой и обывательницей. «Палата № 6» - вся Россия представлена в ней как сумасшедший дом. Это случилось из-за того, что лучшие люди изображенного в ней города неотвратимо попадали в палату для умалишенных, похожую на тюрьму и расположенную напротив тюрьмы. Иван Дмитриевич Громов не знал за собой никакой вины, но боялся, что его могут арестовать по ошибке. «При формальном же, бездушном отношении к личности, для того чтобы невинного человека лишить всех прав состояния и присудить к каторге, судье нужно только одно: время». Андрея Ефимовича Рагина, врача, также признают душевнобольным. Повесть направлена не только против насилия, но и против людей, примиряющихся с ним, готовых в той или иной форме оправдать пассивность, непротивление злу. «Дом с мезанином» - герой-художник поддерживал толстовскую теорию «опрОщения», это предложение всем людям, занятым умственным трудом взять на себя часть тяжелого физического труда, облегчить ярмо крестьян, чтобы все, богатые и бедные, работали не более 2-3 часов в день, а остальное время отдавали высшим духовным интересам – поиску правды и смысла жизни. Разумеется, это утопическая теория, иллюзорная, но по логике повести важны не программы, а способность людей к отзывчивости, к отклику на все, чем богата, прекрасна, таинственна жизнь, способность любить. «Моя жизнь» - проблема опрОщения автор исследует и в этой повести. Но здесь проблематика шире: здесь речь идет о возможных путях прогресса и его критериях. Автор устами доктора Благово предупреждает о том, что не следует видеть в опрощении глубокое общественное течение. Главная беда опрощенцев в том, что все их огромные усилия в плане социальном мало эффективны: «мы преуспели в личном совершенстве; но эти наши успехи имели ли заметное влияние на окружающую жизнь, принесли ли пользу хотя кому-нибудь? Нет. Невежество, физическая грязь, пьянство, поразительно высокая детская смертность - все осталось, как и было, и оттого, что ты пахал и сеял, а я тратила деньги и читала книжки, никому не стало лучше. Очевидно, мы работали только для себя и широко мыслили только для себя». И снова главным критерием истинности тех или иных воззрений оказывается поведение, образ жизни идейных людей.