Концепция человека в повестях Л. Толстого 1880-1890-х гг. «Смерть Ивана Ильича».

В 1880-е годы изменяется характер и большой прозы Толстого. Он пишет повести и рассказы. Героем их оказывается уже не интеллектуал «высокой пробы», а обычный средний человек, чаще всего дворянин, чиновник, бывший военный, переживающий сильное внутреннее потрясение, пересматривающий свое отношение к жизни в целом. Нет героя в привычном смысле, но очень остро ставится проблема необходимости духовного перерождения современного человека. Повесть делится на 2 части. Сначала в главах II и III рассказывается об успешной карьере героя и его семейном благополучии. Иван Ильич живет «приятно и прилично», а между тем постепенно совершается процесс его духовного омертвения – смерть «внутреннего человека» в нем. В последующих главах IV-XII изображается тяжелая болезнь и процесс умирания Ивана Ильича – и вместе с тем накануне смерти происходит настоящее оживление, воскресение его души. Усиливается и сатирическая тенденция в творчестве Т. – критика всех фальшивых святынь и норм общества. Повесть «Смерть Ивана Ильича» (1886). Толстой поставил своего героя, преуспевающего петербуржского чиновника, перед лицом смерти, то есть в пограничную ситуацию, когда человек должен пересмотреть свое прежнее отношение к службе, карьере, семье, задуматься о смысле жизни. В повести соединяется сатира и трагедия. Трагическое – это даром прожитая жизнь, сознание иллюзорности того, во что верил: « все эти лучшие минуты приятной жизни казались теперь совсем не тем, чем казались они тогда. Все – кроме первых воспоминаний детства»: воспоминаний о запахе кожаного мяча и вкуса чернослива, память о няне, брате, игрушках. Чем дальше назад, тем больше жизни. Трагедия героя и в его изолированности от людей в страшные часы умирания. Искренне и сочувственно к нему относится лишь буфетный мужик Герасим: «Все умирать будем. Отчего же не потрудиться?» Перед смертью в последние три дня, когда герой все кричал от невыносимой боли, наступило и последнее прозрение души: Ивану Ильичу стало жаль своих безжалостных родных: "Да, я мучаю их, - подумал он. - Им жалко, но им лучше будет, когда я умру. Жалко их, надо сделать, чтобы им больно не было» И тогда пропало то, что больше всего мучило его, - страх смерти: «Вместо смерти был свет». В нравственном просветлении героя Толстой показал победу истинной духовности. В повести ярко проявилась черта поздней тостовской прозы: писателя интересовал уже не процесс нравственного развития героев, а внезапное духовное преображение, «воскресение» человека.

Драматургия Л. Толстого.

Из драматического наследия Толстого выделяют три пьесы «Власть тьмы», «Плоды просвещения» и «Живой труп».

Комедия «Плоды просвещения» (1886-1889). Первоначальное название «Исхитрилась» ориентировало читателя на интригу пьесы. Окончательное название выражает мысль о барской «тьме» - тьме от ложного просвещения. Впервые в русской драматургии так резко, контрастно сведены «верхи» и «низы», богатые и образованные господа и простой народ – мужики и слуги. Представители того и другого мира даже количественно уравнены. Контраст последовательно проведен в системе образов: есть три мужика-ходока и три молодых шалопая из господ – Вово, Коко и Петрищев. Есть «светская девица» Бетси и горничная Таня того же возраста. Комический тон пьесы сразу же складывается благодаря перекрестному восприятию жизни: крестьяне вызывают недоумение господ, и сами поражены барским бытом и образом жизни. Завязка действия – появление в московском доме помещика Звездинцева мужиков, пришедших купить землю. Василий Леонидович, увидев их, спрашивает: «Это что за чучела явились?» Но и сами крестьяне удивлены, узнав, что Василий освобожден от воинской повинности: Для прокорму, скажем, родителев оставлен. – этот прокормит, что и говорить». Мужики удивлены и рассказом кухарки о жизни хозяев : «бесперечь едят…В постели лежа – и то едят… Какие у них дела? В карты да в фортепьяны — только и делов. Барышня, так та, бывало, как глаза продерет, так сейчас к фортепьянам, и валяй! А эта, что живет, учительша, стоит, ждет, бывало, скоро ли опростаются фортепьяны; как отделалась одна, давай эта закатывать. А то двое фортепьян поставят, да по двое, вчетвером запузыривают. Так-то запузыривают, аж здесь слышно». Праздность господ противопоставлена крестьянская нужда и забота о хлебе насущном. Главный конфликт – вызван тем, что барин, прежде обещавший продать землю мужикам, теперь раздумал продавать, заупрямился. Мужики взволновались и высказали всю горькую правда о своем житье: «Земля наша малая, не то что скотину,— курицу, скажем, и ту выпустить некуда». Образ деревенской России ярко запечатлен здесь в лицах трех ходоков – людей одной среды, но весьма разных, резко индивидуализированных. Первый мужик в деревне ходил старшиной, «полагает, что знает обхождение с господами, и любит себя послушать». Он – краснобай, своего рода деревенский адвокат, и старается говорить на языке, понятном барам, употребляя «словечки из речи образованных»: двистительно, сходственно, вполномочит, аппекит, клеймат. «Так мир нас, примерно, и вполномочил, чтобы взойтить, значит, как полагается, через государственную банку с приложением марки узаконенного числа». Второй мужик – «грубый и правдивый», скупой на словах на словах, строгий в поступках. Он не бедняк, не голь – солидный домохозяин, но хлеба и соломы его семье и двору хватает лишь до Рождества. Он патриархален: идет к барину с подарком – «уж как водится»; он мечтает вернуть сына Семена, буфетчика в барском доме.ю на землю, сам выбирает ему жену. Речь его афористична: «Пили, ели, кудрявчиком звали; попили, поели — прощай, шелудяк!» Третий мужик – 70-летний старик Митрий Чиликин, «нервный, беспокойный, торопится, робеет и разговором заглушает свою робость». Он надежный крестьянин – хранитель мирских денег, собранных на покупку земли. Почти каждую свою реплику сопровождает вздохом «О господи!». Пьеса сочетает в себе беспощадную сатиру на господскую жизнь с острой комедийностью. Комическая линия связана с осмеянием барских просвещенческих причуд – увлечением Звездинцевых и их друзей спиритическими сеансами. Простые люди относятся к спиритическим сеансам с насмешкой. Спиритический сеанс в третьем акте важен в разрешении конфликта: во время него горничная Таня, исполняющая роль медиума, подсовывает на подпись барину договор о продаже земли. Изображенный сеанс выглядит комически благодаря контрасту между серьезно-торжественным отношением к нему господ и примитивными приемами одурачивания господ их слугами.