Какие концепции кризиса культуры были выдвинуты в этот период времени?

Наиболее полно линию теоретического антигуманизма представляет культурфилософия структурализма и постструктурализма. Растворяя человека в культурном априори, совокупности символических форм, К. Леви-Стросс не был склонен принять упрек в антигуманизме, адресованный ему многими толкователями его творчества. Напротив, ему представлялось, что структурная антропология и есть наивысший тип гуманизма, говорящий о равноправии различных культур и предполагающий единение человека с природой. Генеалогия власти М. Фуко раскрывает механизмы социального контроля, сложившиеся в европейской культуре Нового времени. Критикуя дисциплинарное общество, Фуко избегает гуманистических деклараций, но утверждает свою приверженность идеалу свободного развития человека. Именно поэтому свободный человек и становится предметом изучения в эстетике существования позднего Фуко, заинтересованного техниками его самосозидания. Ж. Деррида более последовательно выдерживает линию аксиологического нейтрализма. Предложенная им глобальная деконструкция европейской культурно-исторической традиции раскрывает ее фоно-лого-центристскую основу, отбрасывает любые ценностно-мировоззренческие представления как порожденные ею. Вполне естественно, что и гуманизм предстает в этом варианте производным от фоно-лого-центризма, власти звучащего слова. Грамматологические построения Деррида последовательно реализуют дух переоценки всех ценностей, присутствующий в постструктурализме.

Постструктуралистская деконструкция лишает культуру ценностных оснований, превращая ее в чисто игровую деятельность. Подобный климат делает возможным пришествие неоязычества. А. Де Бенуа и его сторонники из группы «новых правых» отвергают ценности иудео-христианской традиции, взывая к языческому гуманизму, призванному дать жизнь сверхчеловеку в контексте современной культуры. «Новым правым» противостоит «новая философия». Б.-А. Леви создает «философию сопротивления», полагая, что патологии власти, царяшей в истории, может противостоять только практически мыслящий интеллектуал, отстаивающий гуманизм и ценности иудео-христианской традиции.

Один из основных мотивов религиозной культурфилософии нашего столетия - синтез гуманизма и религии. Если К. Барт провозгласил непроходимую пропасть между божественной реальностью и миром культуры, то такие видные протестантские теоретики, как Р. Нибур и П. Тиллих, подчеркивали самостоятельную ценность культурно-исторической активности личности. Религиозное и гуманистическое начало не рассматриваются ими как радикально противоположные, а напротив, видятся взаимодополнительными. Правда, культурно-исторический мир далек от совершенного воплощения идеала гуманизма, полон неисчерпаемых конфликтов. Констатируя обезбоженность цивилизации современности, представители теологии «смерти Бога» верят в возрождение гуманистической культуры на основе универсальных ценностей христианства, которые живы в человеке. Католическая мысль в лице философии неотомизма также приходит к идее присутствия в истории самостоятельных гуманистических ценностно-целевых ориентиров, дополняющих трансцендентное измерение, провиденциально-эсхатологический план. Эта тема детально прорабатывается в культурфилософии Ж. Маритена, предложившего идеал «интегрального гуманизма». И хотя сегодня в неотомистской культурфилософии на первый план выходят мотивы эсхатологического порядка, критика любых внутримирских утопий будущего, вера в необходимость постоянной борьбы за торжество гуманистических начал сохраняется. Абсолютный гуманизм христианства трактуется как ценностный базис развенчания любых форм фанатического сознания, анализа традиции прошлого и современной ситуации. Тема синтеза гуманизма и религии активно обсуждается Ф. Розенцвей-гом, М. Бубером, Э. Левинасом и другими еврейскими философами в перспективе диалогической установки. Признание гуманизма другого человека представляется им незыблемо значимым основанием межличностной и межкультурной коммуникации, диалога между различными конфессиями. Религиозные авторы приходят к убеждению относительно важности дополнения светского гуманизма совокупностью абсолютных ценностно-целевых установок, по-разному «высвечивающихся» в ткани культуры.