Какую роль в формировании христианской теологии эпохи средневековья сыграл Аврелий Августин? Каковы основные идеи теологии Августина?

Для Августина понятие Бог является источником всех религиозных истин, всех моральных принципов, регулирующих поведение и деятельность людей, всего знания человека о мире, сотворенном Богом. Однако само понятие Бога носит у Августина двойственный характер. С одной стороны, Бог является источником и гарантом всех рациональных истин, но с другой - в понятии Бога в философии Августина содержатся и явно иррационалистические характеристики, поскольку абсолютная сущность Бога совершенно закрыта для конечного разума человека. В этом случае невозможно рационально объяснить и предусмотреть все решения Бога относительно мира и человека, тем более, что человек и мир созданы Богом не ради них самих, а ради самого Творца. Вследствие этого человек не должен и пытаться прояснить для себя извечные божественные решения своего Создателя и Владыки. Задачи людей здесь на Земле - любить Бога и высказывать абсолютную покорность Его Решениям. Человек не должен рассчитывать на себя, а только на безмерную благшодать Бога, которую он никакими своими делами не может заслужить.

Иррационализм, необъяснимость и непредсказуемость решений авгус­товского Бога – это в сущности сущности, религиозно-идеологическое осмысление Предсказуемости и иррациональности социальных порядков поздней Античности.

Дуализм в понимании понятия Бога в философии Августина ведет к резкому противопоставлению веры и разума. При этом, поскольку в системе Августина превалирующим является иррационалистическая концепция Бога, Решения и сущность выходят за пределы человеческого понимания, то вера рассматривается им как единственный способ для человека принять и свято исполнять решения его Создателя.

Однако следует отметить, что в отличие от Тертуллиана и некоторых других ранних апологетов, Августин не устраняет полностью разум из религиозной доктрины христианства. Полное устранение любых рационалистических доказательств из религиозной доктрины могло бы привести к серьезной опасности, связанной с возникновением ереси: если нет критерия, позволя­ющего определить взаимосвязь принятого догмата и высказываемого на его основании того или иного утверждения, то появляется опасная возможность при полном, на первый взгляд, согласии с догматом, делать из него выводы, противоречащие его сути и/или расходящиеся с официальными установками церковной иерархии.

В свою очередь, разум (рациональное мышление) столь же опасен для церковно-религиозной догматики, как и слепая вера. Об этом свидетельствует опыт концептуальных разработок того же Ария, опиравшегося на рациона­лизм Аристотеля. Поэтому необходим критерий, по которому следовало бы отбирать то, во что верить и что следовало бы разуметь. Этим высшим кри­терием истинности веры и разума является для Августина церковь. Именно авторитет церкви определяет основные истины христианского учения и убедительность рационального богословия. Тем самым религиозная вера основывается на вере в авторитет церковной иерархии.

В сущности, в работах Августина достигается та «гармония» веры и разума, к которой несколько столетий спустя стремился другой крупнейший идеолог западной церкви - Фома Аквинский. Но в этой «гармонии» разум строго подчинен вере. Назначение разума чисто инструментальное и заключается в истолковании и объяснении церковных догм. Впрочем, религиозная вера также подчинена церкви, которая сама решает (в лице высших иерархов), во что должен верить или не верить рядовой христианин. Более того, церковь может выдвигать дополнительные догматы, которые были неизвестны ран­нему христианству. Дело же разума - согласовать тот или иной удобный для церкви новый догмат со всем прочим догматическим богословием.

Поскольку Бог является творцом всего сущего, то для Августина, как и для других апологетов христианства, очень важным было решение вопроса о наличии зла и несовершенства в сотворенном Богом (совершенным и всеблагим) мире, т.е. встает вопрос теодицеи. Показателем того, насколько серьезно волновал Августина этот вопрос, является то обстоятельство, что он подступает с разных сторон к его решению и в ранних, и в поздних своих работах. С одной стороны, Августин указывает на объективную необходи­мость определенного несовершенства или зла в мире для существования мировой гармонии как единого целого. С такой точки зрения, зло - это недостаток совершенства, который подчеркивает более ярко совершенство добра. Вследствие такой позиции Августин готов оправдать любое социальное и моральное зло. Вместе с тем, идея гармонии в сотворенном Богом мире, для которой необходим некий элемент несовершенства, является оправданием скорее не Бога, а всех несовершенств и несправедливостей социального мира поздней Античности. Тем самым Августин выполняет своеобразный социальный заказ церкви, превратившейся со времен Константина Великого в идеологическую опору существующего социального порядка.

В то же время существование зла как объективной реальности ставит под вопрос усилия человека, направленные на борьбу со злом, и роль церкви как идейной вдохновительницы, поскольку признание зла как объективной и не­избежной данности обесценивает эти усилия человечества и эту роль церкви. Разрешая этот вопрос, Августин усматривает причину зла в мире в свободной воле человека, допущенной Богом, и первородный грех как следствие сво­бодной воли. В этом случае, зло является порождением греховной природы человека, искаженной в результате его первоначального отпадения от Бога. Но являясь следствием личных, субъективных действий греховного челове­ка, зло уже не выступает как элемент гармонии мирового целого. Именно падение ветхозаветного Адама вводит зло в мир и извращает совершенную мировую гармонию, созданную Богом. Поэтому не Создатель, а человек, и только человек, ответственен, с точки зрения Августина, за реально сущес­твующее в этом мире зло.

Греховность человека, столь резко искажающая лик творения, созданный Богом, проявляется в том, что человек любит больше земное, тварное, нежели самого Бога. Он забывает о Боге ради земных благ и страстей. Отсюда следует логический вывод, сделанный Августином, что борьба со злом внешним (в том числе: социальное неравенство, рабство, эксплуатация, несправедли­вость) совершенно бессмысленна без исправления природы самого человека, без его борьбы со своим внутренним несовершенством - предпочтением земного Богу.

Можно заметить, что Августин, подходя к объяснению существования зла в мире, но уже не как к условию гармонии мирового целого, а как к следствию греховной природы человека и его субъективных деяний, вновь оправдывает социальные противоречия разваливающейся позднеантичной цивилизации. Борьбу с социальными противоречиями и несовершенствами Августин под­меняет борьбой человека со своими собственными греховными помыслами и ненавистью ко всему земному, которая заслоняет от человека мир как тво­рение Бога, закладывая тем самым основы средневекового аскетизма.

Однако, как оказывается, и борьба человека со своими грехами, со своей порочной природой отнюдь не гарантирует его спасения. Поскольку, с точки зрения Августина, природа человека настолько повреждена первородным грехом, что самостоятельные усилия человека, даже следующего ревностно всем заповедям и всем религиозным законам, не являются гарантией его личного спасения. Для его спасения необходима благодать Бога, которую Господь всего сущего распределяет по собственному усмотрению, поскольку только Он устанавливает четкие границы между добром и злом.

Августиновский идеал подлинного христианина - это кающийся запуганный грешник, отказывающийся даже от попыток узнать, на что предопре­делило его извечное решение Бога (на вечную гибель или на спасение?), не имеющий ни своей воли, ни желаний и принимающий как должное за свою греховную природу все социальное зло в мире, смиренно ждущий окончательного и безоговорочного приговора, который объявит ему его Создатель.

Рассмотренная в таком ракурсе концепция Августина о греховной при­роде человека и божественной благодати, о покаянии и совести, в сущности, предстает как апологетика тотальной власти церкви над верующим, которая уже не довольствуется внешним изъявлением лояльности, а требует любви к себе.

Сущность той христианской теологии, которую пытается обосновать Августин и которая безусловно расходится с раннехристианской этической концепцией, наиболее отчетливо проявляется в его учении о церкви и ее роли в обществе. Поскольку, с точки зрения Августина, именно церковь имеет право на последнее слово интерпретации Библии, то в конечном счете только она одна устанавливает различия между истиной и заблуждением, добром и злом, так как именно в Откровении содержатся все истины и все критерии. Поэтому церковь не только полномочна, но и обязана преследовать всех ина­комыслящих, еретиков, несогласных, вплоть до их телесного уничтожения, ибо ведь лучше подвергнуть мучению тело, чем поставить под вопрос спа­сение души. Церковь не только требует внешней лояльности по отношению к своим решениям по тем или иным вопросам, она должна вмешиваться и контролировать самые интимные переживания человека - его совесть, вос­питывая «нового человека», по-детски полностью полагающегося на нее и любящего ее всей душой. Наконец, церковь, если следовать логике Августина, должна распоряжаться не только мыслями иделами людей здесь на Земле, она, в конечном счете, определяет спасение души человека, а следовательно, распоряжается как своей собственностью Царством Божьим.

В сущности, церковь, в концепции Августина, подменяет собой Бога. Она пользуется этим понятием для того, чтобы сакрализовать свои притязания на абсолютный авторитет.

Вместе с тем, Западная церковь уже не может полагаться на все более дряхлеющую, и распадающуюся под ударами варваров администрацию Рима. Поэтому, с точки зрения Августина, церковь не должна связывать свою судьбу с судьбой разрушающейся империи. Этой трезвой оценкой Ав­густином реальной социальной обстановки тех дней и объясняется его идея «скитающейся церкви», в которой он проводит резкое размежевание церкви со светским государством.

В произведении Августина «О граде Божьем» проводится мысль о двух градах (Божьем и земном), ставшая столь популярной в церковных кругах в эпоху Средневековья, которая подчеркивает приоритет духовной власти над светской, одновременно утверждая о том, что во всех бедах, совершающихся в земной социальной жизни, церковь не виновата.

В своей концепции философии истории Августин формулирует перспек­тивы и задачи церкви на будущее: постепенно добиться абсолютного гос­подства в мире и подготовить земные царства к царству небесному - второму пришествию и страшному суду.

Таким образом, именно через работы Августина Западная церковь форму­лирует свои основные задачи в области социальной практики и свои планы на будущее, обоснование своего господства в духовной области и своего авторитета в решении земных проблем.