Проблемы гносеологии и научного познания в натурфилософии Ф.В.Й. Шеллинга.

Исследование гносеологической проблемы об основном принципе познания и возможности познания захватывает первый период творчества Шеллинга. Исследование проблемы познания приводит Шеллинга к точке зрения наукословия. Прежде всего, он устанавливает, что основной принцип познания должен отличаться безусловностью и полным единством. Это безусловное и единое можно искать в сферах объективного или субъективного. В первом случае мы приходим к догматическому разрешению проблемы, во втором — к критическому. Ошибка догматизма состоит в том, что он принимает объекты за нечто безусловное, между тем как в действительности каждый объект обусловлен субъектом. В объектах или вещах нельзя искать основного принципа познания. Но и субъект, в свою очередь, не есть нечто безусловное, а обусловлен объектом. Поэтому для обоснования познания необходимо подняться выше обусловленности субъекта и объекта. Таким высшим является безусловный субъект или безусловное «я». Абсолютное «я» есть нечто первоначальное, абсолютно единая причина самого себя — и вместе с тем абсолютная, все производящая сила. Шелланг отрицает понятие «вещи в себе» и обосновывает это двояко: исходя из практического и из теоретического критицизма. Как критицизм, так и догматизм выведены каждый из одного принципа, в первом случае — из понятия субъекта, во втором — объекта, и в этом смысле являются системами тождества. Их существенное различие сказывается в сфере практической философии. Догматизм есть философия необходимости, критицизм — философия свободы. Свобода, в сущности, есть основной и самый ценный принцип критицизма, с которым и должна сообразоваться вся система. Но понятие «вещи в себе», как некоторого абсолютного объекта, стоит с понятием свободы в непримиримом противоречии. Субъект, которому противостоит абсолютно независимый объект в виде непознаваемой «вещи в себе», не может быть свободным. Лишь в том случае, если объект всецело и без остатка выводится из субъекта, может идти речь о свободе и может быть установлено понятие абсолютного субъекта. Но и в сфере чисто теоретической «вещь в себе» должна быть признана понятием недопустимым. Познание есть совпадение представления и познаваемой вещи. Предмет, совершенно независимый от познания и абсолютно чуждый деятельности представления, никак не может согласоваться с представлением, а потому и не может быть познан. Таким образом, понятие познания не допускает существования абсолютно чуждого познанию объекта, то есть «вещи в себе». При предположении такого объекта факт познания становится невозможным и немыслимым. Таким образом, Шеллинг приходит к строгому гносеологическому монизму, то есть к полному отрицанию «вещи в себе» и к признанию всего познания свободно развивающимся из абсолютного «я».

В основе мира лежит живой идейный процесс, имеющий свое правдивое отражение в человеческом познании. У Шеллинга разумность (или идейность) и реальность взаимно проникают друг друга, вследствие чего акт познания является естественным обнаружением этого природного тождества.

Философией тождества Шеллинг связал воедино сферы натурфилософии и гносеологии, где всеобщее чистое знание являлось также человеческим знанием, а человек и природа равно проходили триадичный путь к высокой духовности - "космическому сознанию", сознанию того, что космос "нематериален, духовен и жив"

Теории научного познания Шеллинг стремится противопоставить такую теорию познания, которая предполагает, что конкретно- научное познание по самой своей природе неспособно достигать «последней сущности» вещей и явлений, данных человеку в ощущении, и что эта «последняя сущность» мироздания либо вовсе непознаваема, либо, если и познаваема, то не на пути конкретно- научного исследования, а лишь спекулятивно-философским умозрением, имеющим принципиально иную природу, нежели «положительные» науки.

Шеллинг не разрабатывает теорию действительного научного познания, т.е. проблемы метода развития конкретных наук, метода научного анализа вне и независимо от сознания существующей объективной реальности.

Законы и формы развития конкретно-научного познания как таковые интересуют идеализм весьма мало, интересуют лишь постольку, поскольку их удается истолковать в качестве законов и форм познания духом своей собственной сущности.