Славянофилы и западники в русской философии
Славянофильство, сформировавшееся в 30-40-е годы XIX в. стало первым чисто русским философским движением. Славянофильство представляет собой своеобразный синтез философских, исторических, богословских, экономических, эстетических и других идей, в котором теоретическое ядро образует «христианская философия».
Славянофилы исходили из того, что вера есть «крайний предел» человеческого знания, определяющий собой все стороны мысли. Религия – исходный момент, формирующий воззрение не только отдельной личности, но и общества в целом. «Практическая жизнь» является, по мнению славянофилов, процессом, в котором постепенно реализуются философские познания. Задача философии заключается в том, чтобы осмыслить жизнь и на этой основе правильно решать поднимаемые самой жизнью вопросы. Постижение истины невозможно с помощью только интеллектуальных способностей человека. Она становится доступной, как считал один из родоначальников славянофильства А. С. Хомяков (1804-1860 гг.), лишь живому, цельному знанию как органическому синтезу чувственного опыта, разумного постижения и мистической интуиции. Истина, полагали славянофилы, не может быть достоянием отдельного человека. Она открывает свои тайны «соборному сознанию» людей, объединенных на принципах свободы и любви. Органическое духовное и материальное единение людей достигается в Церкви, которую А. С. Хомяков трактует не как совокупность отдельных личностей, а как «единство Божьей благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати…, единство многочисленных членов в теле живом».
Сущность органического духовного единства людей в церкви Хомяков называет соборностью. Оно обозначает свободное единение людей, основанное на христианской любви и направленное на поиски совместного пути к спасению, своего рода «неформальный церковный коллективизм», общинность. По Хомякову, соборность является церковным идеалом, до сих пор не реализованным ни в одной из частей христианского мира, хотя православный русский народ больше других приблизился к этому идеалу. Католическая церковь демонстрирует единство без свободы, а протестантизм – свободу без единства. И только православие связывает единство и свободу людей в соборности.
Вторым родоначальником славянофильства был И. В. Киреевский (1806-1856 гг.). Основной философской идеей его выступает идея цельности духа, которую он понимает как средоточие умственных сил, где все проявления духа сливаются в одно живое и цельное единство. Идея цельности духа противостоит западной раздробленности, основанной на различных рассудочных мнениях, а не на вере, Киреевский выступает против подавления веры отвлеченным рассудком. Разум не вправе заменять высших притязаний веры на божественную истину, а должен соединить воедино все свои способности (логические, эстетические, нравственные), не противоречащие вере, а дополняющие ее. Отсюда философия, по мнению Киреевского, должна быть общим итогом всех наук и связующим звеном между ними и верой.
Западные народы, как утверждали славянофилы, извратили символ веры и тем самым предали забвению соборное начало. Это, в свою очередь, породило недостатки европейской культуры и прежде всего распад общества на эгоистических индивидов, преследующих свои меркантильные интересы. Россия же, опираясь на православную духовную основу, идет своим особым путем, который должен привести ее к мировому лидерству. Русский народ обладает религиозной и культурной самобытностью, даже исключительностью, которая налагает на него особую, мессианскую роль в развитии мировой цивилизации.
Общинное устройство русской жизни, по мнению славянофилов, является вторым наиболее важным признаком русского народа, определяющим его особый путь в историческом развитии. Сельская община сочетает в себе два начала: хозяйственное и нравственное. По мере распространения «общинного принципа» в российском обществе, в городах будет все более укрепляться «дух соборности». Ведущим принципом общественных отношений станет «самоотречение каждого в пользу всех».
В противоположность славянофильству мыслители западнического направления полагали, что все противоречия развития России связаны с тем, что она недостаточно последовательно следует тем принципам, которые определяют историческое и культурное бытие западных стран. Если славянофилы считали, что расхождение исторических путей Запада и России обусловлено принципиальным различием духовного характера наций, то западники, наоборот, исходили из того, что законы истории едины и неизменны. Россия в большей степени, чем Запад, готова следовать этим законам, поскольку Запад изменил своим принципам.
Существенно различие между славянофилами и западниками в понимании основных ценностей личной и общественной жизни. Славянофилы полагали, что богатство духовной жизни человека и общества зависит полностью от положения в культуре религии и церкви и поэтому ставили акцент на принципе соборности, на духовной общности людей, а не их индивидуальной свободе. Западники, напротив, доказывали первостепенное значение науки и рационализма для развития общества и в этой связи в качестве важнейших ценностей провозглашали индивидуальную свободу и независимость личности. И поскольку Россия того времени не отвечала требованиям этих ценностей, постольку западники приходили к выводу о необходимости революционного преобразования России.
Родоначальником западничества считается П. Я. Чаадаев, но наиболее глубоко выразил мировоззрение западников А. И. Герцен (1812-1870 гг.). Противопоставляя жизнь отвлеченному научному знанию, Герцен полагает, что соединительным звеном между этими полюсами выступает человек. Поэтому человек должен научиться гармонично соединять отвлеченный разум с противоположными ему особенностями – с творческой любовью и жизненным деянием. В этом контексте Герцен особое значение придает гегелевской диалектике, которая, по его выражению, должна быть «алгеброй революции».
Хотя мир управляется рациональными законами, эти законы ограничиваются разгулом случайного, алогичного как в природе, так и в жизни человека.
В поздних работах Герцена происходит усиление двух основных мотивов его ранних работ. Во-первых, представление о богатстве жизни перерастает постепенно в ощущение иррациональности и бессмысленности мира, в котором существует человек. Хотя мир управляется рациональными законами, но они не способны ограничить действие случайного, алогичного ни в природе, ни в обществе. Во-вторых, Герцен усиливает значение человеческой личности, внутреннего духовного мира человека, который необходимо укрепить в борьбе с иррациональностью мира. Если раньше Герцен верил в гармонию между природой и разумом, миром и личностью, то теперь он говорит в основном о противоречии между ними. Иррациональность окружающего мира делает безнадежной борьбу за воплощение нравственного и общественного идеала. Поэтому человек должен опираться только на свою внутреннюю свободу и именно ее раскрытие сделать главной и единственной целью своей жизненной борьбы.
Абсолютность личности заключается, по мнению Герцена, в том, что человек должен изнутри самого себя, через свою свободу создать себе нравственный идеал и беспрекословно следовать ему. Герцен выдвигает на первый план принцип цельности личности, не признающий даже дуализма тела и духа, поступка и мысли.
В оценке свободы личности и в понимании форм единства людей в обществе Герцен диаметрально противоположен славянофилам. Если славянофилы утверждали безусловную причастность человека богу, его божественное предназначение в мире, то Герцен считал, что стремление человека к общественности находится в постоянной борьбе с его стремлением к разумному эгоизму. И в этой борьбе человек должен считать высшей ценностью свою внутреннюю, личную независимость и свободу. Если для славянофилов индивидуальная свобода – это зло, которое должно быть преодолено через подчинение мистическому единству Церкви, то для Герцена она есть Абсолют, из которого проистекают и все нравственные ценности человека, и его единство с другими людьми.
Таким образом, славянофильство и западничество явились диаметрально противоположными мировоззрениями, основанными на признании в качестве Абсолюта первое – мистической Церкви, включающей в себя человеческое бытие, в второе – самого человека, бездны его свободы. «В столкновении этих двух позиций, – пишет И. И. Евлампиев, – со всей силой проявилась характерная черта русской философии – ее постоянное тяготение к противоречиям и парадоксам при решении ключевых проблем бытия» (Евлампиев И. И. История русской философии. – М.: Высш. шк., 2002. – С. 90).
Прямолинейные (а точнее сказать, метафизические) последователи Герцена свободу личности стали понимать упрощенно – как свободу человека от социального угнетения. При этом на первый план стали выдвигать материальную сторону жизни человека и общества. Это, в свою очередь, было связано с увлечением социалистическими идеями, которое позднее сменилось восторженным принятием марксизма. Революционное преобразование общества стало признаваться в качестве единственно верного, абсолютного принципа. Эту линию философской мысли в России развивали Н. Г. Чернышевский, М. А. Бакунин, народники (П. Л. Лавров, Н. К. Михайловский, П. А. Кропоткин) и русские марксисты (Г. В. Плеханов, В. И. Ленин и другие).