Тема 1.Философия и мировоззрение

1.Наука как мир знания. Как производится знание?

Наука — это знание, но знание особое, как и поиск этого особого знания, его добывание.

Научное знание — это знание, которое мы получаем в течение своей жизни, это опыт, мнения и рассуждения.

2.В чем различие научного, трансцендентного и мифологического знания?

Научное знание-это то,что принято принимать за истину.

Трансцендентное знание Осипов.М.Ю. объясняет как знания, которые хорошо, что называется, сделаны, логично обоснованны, внутренне — системно, комплексно, целостно — пригнаны, но которые... как бы не слишком реалистичны, точнее, они, выдавая себя за реа- листическое знание, не слишком этой реальности соответствуют: они либо оказываются слишком узкими по подходу, либо односторонними по видению предмета, либо опираются не на слишком верную аксиоматику, либо отражают поверхность, но не заглядывают в глубину, либо не могут овладеть неопределенностью (тобишь трансцендентностью), либо хватаются, что называется, за соломинку, либо уклоняются в сторону фантазии, либо вынуждены подменить реальность воображением и т. д.

Мифотворчество начинается с аксиоматики, продолжается в рассуждениях, а заканчивается выводами. В каждом конкретном случае надо разбираться с природой и механизмом научного мифа, его значением для бытия науки и человека. Мифы очень разнообразны.

3.Почему возможно мифотворчество в научном знании?

Мифотворчество в науке возникает, когда исследователи вынуждены подменить реальность воображением, либо уклоняются в сторону фантазии, и т. д. Особенно велика вероятность появления такого, мягко говоря, неточного знания в тех исследовательских и размыслительных слоях, где опытных данных недостаточно или быть не может, где велика неопределенность, где бессильна схематизация, где не может быть механико-материалистических толкований, где сам предмет изучения трудно уловим, где господствуют случайность, произвол, невыявленность, где мысль прибегает к образу, интуиции, озарению и т. д.

4.Какова природа и механизмы формирования мифов в научном знании?

Миф — вовсе не обязательно ложь (сознательная или бессознательная). В мифе бывает немало правды.Основным смысловым кирпичиком мифа является образ, а образ на то и образ, чтобы быть не истиной как таковой, а ее отражением, причем отражением, допускающим не только неполноту истины, но и ее искажение. Образ часто есть лишь намек на истину, какое-то указание на нее, — и истину эту нужно тогда не видеть и знать, а чувствовать и осознавать. Говоря о научном мифотворчестве, мы вовсе не хотим как-то обвинить и опорочить науку, нет, мы хотим лишь подчеркнуть, что в научное знание входит и мифообразное зна­ние, а уж хорош или плох миф — это дело конкретное. Наличие научного мифотворчества и научных мифов дело нормальное, ничего страшного в этом нет. Просто, во-первых, этот феномен надо спокойно признавать, во-вторых, надо спокойно же разбираться с нажитыми нау­кой мифами, вовсе не изгоняя их, а пытаясь понять... а потом уже при необходимости и отрицать.

5.В чем и почему может проявляться мифологичность материалистического понимания истории?

Примером мифологичности материалистического понимания человеческой истории, является ее зависимость от развития материальных факторов человеческого бытия — производи­тельных сил, а среди последних — от орудий труда. Это, безусловно, марксистский миф, ибо кроме марксизма никакое течение науки не уделяло ему внимания. Однако миф распространенный и до сих пор занимающий умы ученых.

Никто не собирается отрицать большого влияния тех­нического фактора на жизнь человека, особенно на его хозяйственную жизнь. И изучать это влияние необходимо. Но стоит ли придавать техническому фактору и его влиянию на человека столь самодовлеющее значение? Да, история человечества есть и история развития техники, причем с соответствующим влиянием техники на человека, общество, хозяйственную и прочую жизнь. Более того, последние три сотни лет это влияние громадно, оно имеет поистине революционизирующее значение. Технизация жизни налицо. Но что, собственно, лежит у исто­ков: техника или человек хозяйствующий? Ясно, что человек хозяйствующий, который создал технику, совершил ряд технических переворотов, придал технике столь огромное значение. Не техника пока что технизирует человеческую жизнь, а человек посредством техники технизирует свою жизнь. Не техника как таковая создала человека, а человек создал технику и посредством техники создает самого себя как технизированного человека. Техника, конечно, может выскочить из-под контроля человека, да и сейчас уже она не полностью контролируется человеком. Но это уже другое дело: так решает — осознанно или нет — сам человек.

6.Цели и их роль в формировании мифов и утопий.

Человек ставит перед собой разные цели, но главная цель для него,власть над миром или хотя бы познание мира. Человек весь в поиске, в достижении, в пути, В трансцендентном поиске. И ничего удивительного в мифотворчестве и в утопиях нет. Мифы и утопии — орудия поиска, движения вперед, они есть движущие представления и силы, хотя одновременно служат и определенной устойчивости.

7. Как происходит «материализация» мифа?

Мифы и утопии — реальность, ибо сама реальность человека обусловливает мифы и утопии, их реальность. Заколдованный круг, который не смогла разорвать наука, несмотря на свои великие достижения

.Задача мифа — вызвать действие, а не достичь своей содержательной цели. Итог всегда другой, ибо он реален, а не мифичен. Так, собственно, и получилось в России-СССР. Сказанное не означает, что миф вообще не реализуется, что он вообще не входит в реальность, не материализуется. Нет, миф материализуется, он оказывается внутри реальности. Но сидят он в ней именно как мифическая (мифогенная) «субстанция» («вещество», идея), выражаясь в неестественных, надуманных, насильно внедряемых реализациях, способных лишь к временному существованию. Миф бывает даже эффективен, но временно и, как правило, уродливо, если, конечно, миф оказывается по тем или иным причинам усвояемым.

8.Существуют ли критерии отбора мифов и утопий?

Мифы н утопии — орудия поиска, движения вперед, они есть движущие представления и силы, хотя одновременно служат и определенной устойчивости. Человеку без мифов и утопий нельзя, но вот вопрос: все ли мифы и утопии нужны человеку, можно ли ему обойтись без части мифов и утопий, способен ли человек на их выбор? С одной стороны, все, что создается, все нужно (все разумное, все нужно), а с другой — хорошо бы человеку найти способ априорного отбора мифов и утопий (нужно то, что разумно). Человеку необходим какой-то критерий отбора, не одна его собственная практика, ибо практика — апостериорный критерий, часто запоздалый. Есть ли он - априорно- идеальный — критерий? Долго казалось, что таким критерием является полноценное научное знание, но, как видим, это знание не только не препятствует появлению «дурацких» мифов и «ужасных» утопий, но, наоборот, даже этому способствует. В некоторой мере научный критерий, конечно, срабатывает, но он, безусловно, относителен и не полон. Только на него нельзя полагаться. Что же еще остается? В распоряжении человека еще есть то, что называется интуицией, шестым чувством, чувствованием. Мощное средство, но трудно выразимое, а иногда и вовсе не выразимое словами. Держится мир на интуиции, переживании, чувствовании, на том, что имеет мудрость не выявляться просто так, не высовываться, не суетиться по поверхности бытия. Человека спасает, безусловно, его внутренний голос, трансцендентное чувство меры, хотя речь идет, конечно, об относительном спасении и относительном чувстве меры. На человека работает и бытовой опыт (в смысле не столько быта, сколько бытия), что называется, житейская мудрость, которая оказывается солиднее и вернее многих научных и прочих идеологических установок. Человеку служит и традиция, это великое основание мудрости, против которой как раз и выступают обычно творцы научных мифов и утопий, ибо творцам этим очень тесно в «обыденном». Но всего более мудрость человеческая питается откровенческим знанием, которое хоть и не является точным расписанием, но сообщает человеку необходимый ориентировочный критерий не просто в его бытии, но и в его движении вперед, в его романтизме.

9.Мифы, утопия и научные прогнозы.

Научный прогноз — не фикция вовсе, но и не истина, хотя мы и не отрицаем момента истины в любом добросовестном прогнозе. В прогнозе может быть именно момент истины, возможно даже, намек на истину, ее некое миражное отражение. Прогнозами можно и нужно пользоваться, но не в аспекте руководства ими, а в аспекте учета их сентенций в ходе обобщающих размышлений и подготовки решений. Нельзя сказать, что прогноз это миф, хотя мифического в нем хватает. Прогноз ведь имеет и свою реалистичность. Скорее это некая мифореальность или реаломифичность. Но не видеть в научном прогнозе мифического начала нельзя, иначе принимающий решение попадает, что называется, впросак.

Прогнозирование — более или менее точное занятие, во всяком случае, стремящееся к точности, к фактам, к реальным показателям. Наука понимает ограниченные возможности прогнозирования, ибо между текущим и будущим фактом — большое различие. Учитывать текущие факты нужно, нужно и предусматривать, по возможности, будущие факты, но ограничиваться этим нельзя: нужно еще и думать о будущем, его ментально предполагать, включая не один расчет, но и интуицию, как бы паря над фактами, перескакивая через фактические связи, отрываясь от настоящего, а не продолжая его. Так возникает научное размышление о будущем, так появляется наука о будущем — футурология.

Не обходится наука и без утопий. Разве не утопией является, к примеру, проект физического воскрешения всех умерших людей, всех предков, на основе научно-технического воспроизведения всех живущих на Земле особей (своеобразного клонирования в ретроспективе). И дело здесь не в том, что это технологически невозможно, а в том, зачем это делать? Если человеку суждено как особому виду не то что бы живого, но существующего, существа перейти в иной образ, стать другим существом (типа ангельского), то это не означает вовсе физического воспроизведения всего человечества руками самого человека. И что, собственно, даст такое воспроизведение? Зачем оно? Человек проходит свой путь как человек, т. е. как смертное существо, и пусть он его совершает. Зачем человечеству именно такое возрождение, как зачем человеку вообще физическое, т. е. человеческое, бессмертие? А о таком бессмертии человек очень даже мечтает, и наука, надо заметить, его в этом успешно поддерживает.

Мифы н утопии — орудия поиска, движения вперед, они есть движущие представления и силы, хотя одновременно служат и определенной устойчивости.