Проблемы конструирования типологий личности

Постоянным объектом внимания при рассмотрении индивидуально-психологических особенностей человека является проблема конструирования типологий личности. Эмпирический и теоретический поиск оснований типических различий так или иначе связан с изменениями смысла категорий отражения и отношения человека к человеку и к миру (С. Л. Рубинштейн). Анализ этих отношений, понимаемых как «субъектно-субъектные» (Б. Ф. Ломов) и «субъектно-объектные» (А. Н. Леонтьев), приводит, в частности, к наличию различных типологических подходов, вскрывающих причины наиболее существенных индивидуальных различий людей. В этом и состоит главное отличие собственно типологического подхода от собирательно-типологического: первый является следствием категориального научно-теоретического обобщения эмпирических данных, а не «пересказом жалоб» (Л. С. Выготский) на трудности преодоления бесконечной дробности индивидуальных психических качеств и особенностей.

Проблема отношения, категория отражения и вопросы типологии в условиях гуманизации общественного знания рассматриваются как взаимосвязанные и актуальные в самых различных психологических школах.

Так, в зарубежной психологии «отношение» понимается, например, как высший уровень транскоммуникации, выражающий объединение в психическом отражении когнитивных, мотивационных, креативных и эмоциональных компонентов. Следствием такого понимания является поуровневая типология человеческого общения, в которой субординационно (иерархически) показаны: 1) импульсивный, 2) стерео-типичный, 3) социально-ролевой и 4) рефлексивный уровни. По сути это модифицированная версия типологии рекапитуляции Г. Холла, по которой типы поведения человека в его онтогенезе представляют повторение важнейших филогенетических форм жизнедеятельности. Такие , и подобные им типологии, исходящие из идеи абсолютного доминирования внешнего или внутреннего, пространственного, энергетического или временного планов, имеют право на существование; исторически и методически они могут быть необходимы, но недостаточны по отношению к действительно детерминистическим основам индивидуально-возрастных различий.

В индетерминистических типологиях чаще всего преобладает эмпиризм, преувеличивается значение статистических закономерностей и, как правило, господствует принцип субординации. От этого зависит, рядополагаются по вертикали или по горизонтали свойства организма, индивида, субъекта и личности или все эти целостные образования соподчинены каким-либо иным образом.

Игнорируются и не получают достаточного объяснения сложнейшие взаимосвязи названных образований, показанные Б. Г Ананьевым и его сотрудниками в современном человекознании. Именно Б. Г. Ананьев выдвинул положение о том, что принцип субординации, соподчиненности явлений личности должен быть объединен с принципом координационным, допускающим относительную автономность рассматриваемых элементов неизолированного социального целого. Универсальная связь субординации и координации, таким образом, дает возможность психологически содержательно рассмотреть смысл категорий отражения и отношения для построения причинных типологий.

Так, например, хорошо известна [30] субординационная типология вида:

Человек потребностей — Человек привычек — Человек воли

Как в показанном здесь линейном, так и в «треугольном» варианте интерпретации этой типологии человек лишь предполагается общественным субъектом. На самом деле при таком подходе человек псевдоактивен, инактивен; он постоянно нуждается в социальной опеке, в помощи психоаналитика и психолога. Введение принципа координации, автономии, самодвижения требовалось уже согласно мысли И. М. Сеченова: «...Человек есть существо свободное, определяющее действия из самого себя».

Эта мысль подтверждена в современном человекознании тем, что стремление к свободе, пассионарность в эволюции человека играют ту же роль, что и естественный отбор в биологической эволюции. В самоопределении и ответственности перед собою в ноосфере человек является нравственно свободным — деятелем. В треугольную модель, атома деятельности человека включается его ядро — субординационно и координационно определенная активность человека-деятеля, неразрывно связанная с его непосредственной включенностью в эту деятельность, то есть с его реактивностью.

Связь личности и деятельности с введением активности и реактивности субъекта становится содержательной. То есть «включенность личности в деятельность» (В. Н. Мясищев) может быть выражена единым характером и направленностью личности, деятельности, активности и реактивности.

Активность и реактивность выступают как интегрирующие функции по отношению к индивидуальности человека, проявляющейся в характере и темпераменте и в основных ведущих и профессиональных видах деятельности. Поэтому активность и реактивность являются основой причинных типологий индивидуальных различий человека в связи с возрастом, полом, социально-ролевым положением, профессиональной и познавательной деятельностью.

В целом, с введением динамики активности и реактивности человек приобретает избирательно-активную и нравственно-определенную жизненную позицию, на которой совершается переход от интегративной к интегрирующей и смыслообразующей, то есть к характерообразующей активности и темпераментоообразующей реактивности.

Пересматривается смысл категорий отражения и отношения; отражение действительно приобретает свойство субъективности, а отношение человека к миру осознается не только потребностно-мотивационным, но и восходит к позиции постановки проблемы смысла жизни и жизненного пути.

В результате, если каждый человек является Деятелем, обыденная жизненная практика приобретает черты всеобщности и перестает быть вненаучной. Возникает широкое поле деятельности для психологии в целом и в особенности для практической психологии.

Преодолевается противостояние внешнего и внутреннего, которое у З. Фрейда было ядерным в невротическом конфликте. С другой стороны, психологические категории активности и реактивности, относимые к причинным типологиям, созвучны концептуальной идее теорий З. Фрейда и К. Юнга о существовании глубинных и архетипических причин индивидуальных различий.

Действительно, отвлеченные от конкретных обстоятельств, активность и реактивность относятся уже к жизнедеятельности человека в целом. Соответственно и типологии, производные от обобщенного понимания активности и реактивности, восходят к глубинным причинам индивидуальных различий жизнедеятельности.

Причинная типология глубинных индивидуальных различий предполагает существование основных «чистых» типов характера и темперамента, содержание которых соответствует опорным, узловым точкам линии меры включенности личности в деятельность. Более детальное описание типов характера и темперамента должно раскрывать их своеобразные структуры в связи с предпочтительными способами (мотивами) включенности личности в общественную жизнедеятельность.