Просветительская деятельность Е. Полоцкой и К. Туровского.

Ефросинья Полоцкая.

«Житие» повествует, что постригшись в монастырь, юная княжна с позволения полоцкого епископа Ильи поселилась в келье - «голубнице» и начала «книги писати своими руками». Дело это было многотрудным. Переписчиками были почти исключительно мужчины. Уже одно то, что молодая женщина взялась за это – было подвигом. Вполне вероятно, что перо просветительницы выводило не только слова религиозно-нравственных текстов, но и строки византийских хроник, отечественных летописей, переводила книги с греческого и латинского. Из «Жития» можно понять, что часть переписанных Ефросиньей книг шла на продажу, а полученные деньги по ее просьбе раздавали нуждающимся. Именно она заложила основу уникальной библиотеки Софийского собора, утраченной в период Ливонской войны.

После основания Ефросиньей двух монастырей в них были созданы книжные мастерские - скриптории. Из скрипториев созданные высокохудожественные книги расходились по всей Полоцкой земле и за ее пределами. В школах того времени дети обучались чтению, письму, цифири и церковному пению. Высокообразованная игуменья стремилась расширить границы обычной школьной программы. Кроме церковнославянского юные полочане учили греческий, приобретали знания по естественным наукам, риторике, медицине. Большое внимание уделялось истории. Такова была роль Ефросиньи как просветительницы.

Находившаяся в центре культурной жизни Полоцкого княжества, Ефросинья предстает перед нами в роли собирательницы талантов, своеобразной, и наверное, первой на нашей земле меценатки.

В середине XII века окончательно сформировалась полоцкая архитектурная школа. Чудом завершенности и гармонии называют заложенную по настоянию Ефросинии и возведенную за один строительный сезон Спасо-Преображенскую церковь.

Ефросиния способствовала и развитию изобразительного искусства. По ее желанию византийский императорский дом прислал один прижизненных ликов Девы Марии. Этот самый ранний образец иконографии стал излюбленным сюжетом в белорусской иконописи.

С именем Ефросинии связано и создание полоцким мастером Лазарем Богшей его знаменитого креста – шедевра древнебелорусского ювелирного искусства.

Кирилла Туровский.

Время жизни Кирилла Туровского приходится на эпоху резкого падения политического значения Киева, феодализации великокняжеской власти. Все более затяжной характер принимали княжеские усобицы, ослаблявшие и разъединявшие силы народа перед лицом возрастающей угрозы иноземного нашествия.

Известно, Кирилл Туровский был сыном богатых родителей, но не возлюбил тленной славы мира сего и постригся в монахи. Учился будущий философ скорее всего дома, а так же при монастыре: курс богословия, греческий язык, светские книги. Все это накладывалось на природную одаренность Кирилла. В пору фактически существующего на территории Беларуси двоеверья деятельность монастырей приобретала особое значение. Там новые взаимоотношения и новая религия проповедовались словом, делом и личным примером.

Будучи монахом, Кирилл начал писать свои произведения. Но что бы отдаться делу полностью, он решается на новый шаг – заключает себя в столп. Примеров столпничества до Кирилла на Руси не было. Для всего Турова это явление стало значительным событием. Из творческого наследия сохранились три дидактические повести притчи: «Притча о душе и теле», «Повесть о белоризце и монашестве», «Сказание об иноземском чине». Кроме того, известны восемь проповедей, принадлежащие его перу. И еще часть наследия – гимнографическая: два канона и около 30 молитв – исповедей. До сих пор все гимнографические произведения Кирилла Туровского, которые рядом исследователей признаются как наиболее важная часть наследия, полностью не установлены.

Первоначально, в период монашества и затворничества он писал, что мирской человек не наследует «царства», поскольку он отягощен страстями и весь запятнан грехом: «нет места чистого, все скверна». Оттого душа его «с Богом не смирится, живет сама по себе». Есть только один путь спасения, согласно мировоззрения Кирилла в этот период – монашество. Кирилл сравнивает удаление из мира в монашество с избавлением от рабства мысленному «фараону» – дьяволу. В то же время, Кирилл считает, что очеловечивание Христа было мнимым. Не мог принять образ человека тот, кто пожелал спасти человечество. И в этом его взгляды перекликаются с мировоззрением его предшественника философа Феодосия Печерского. В этот период для Кирилла не существовало проблемы познания мира. Истина для него была дана изначально в откровении, изложенном в «Священном писании». В этот же период им были записаны чудесные мысли о красоте природы, как проявлении божественной красоты. Кирилл не отрицал ценности земной красоты, но ставил ее значительно ниже духовной. [6, c. 68]

В религиозной антропологии Кирилла этого периода решающим критерием в оценке всех аспектов человеческой жизнедеятельности служил критерий сотериологический. Подлинный смысл и значение имеет только то, что способствует достижению спасения — единственной существенной цели человеческого бытия. Поэтому Кирилл отдавал решительное предпочтение "ангельскому житию", монашескому пути. Только подвиг смиренномудрия, который должен осуществить инок в своем служении, позволяет пройти тем единственно верным, "узким путем", который ведет к спасению.

Второй этап жизни и общественной деятельности связан с его пастырской деятельностью. Новая деятельность , он стал епископом, способствовала смягчению его прежнего аскетизма, выработке более терпимых мировоззренческих ориентаций. В это время философ занят выработкой общезначимого идеала мирской личности. Идеи этого времени, заключенные в стихах, проста: человеческие помыслы, не пронизанные духовным началом, грешны и недобродетельны. В своих проповедях Кирилл скорее поэт, нежели богослов: строки написаны не столько благодаря анализу священного текста, сколько под воздействием чувства, радостно взволнованного в обстановке праздничного богослужения.