Проработка диадического архетипа
Стадия 1. Первичный хаос. Находясь на этой стадии, человек не принимает во внимание того, что в мире есть активное и воспринимающее поведение, не задумывается о том, что каждая ситуация ждет от него определенного типа внимания или активного воздействия, и живет так, как будто ничего этого в природе нет. Он легко перебивает собеседника; в ситуациях, когда от него явно что-то требуется, он может сделать вид, что этого не замечает и не вменяет этого себе в вину. В своем поведении он безбожно путает просьбы, требования, указания, повеления и жалобы так, что не понятно, чего собственно он хочет или требует. Точно так же он не обращает внимания на модальности, обращенные к нему, и на модальности внешних ситуаций, в которых он оказывается, и вполне может требование воспринять как униженную просьбу и отреагировать соответственно, а спокойный рассказ, ни к чему его не обязывающий, воспринять как наглую агрессию, причем объяснить ему, что он ошибается, практически невозможно. Он считает свое понимание себя и ситуации единственно верным и абсолютно в этом убежден.
У этого человека, как правило, отсутствует чувство времени. Он вечно выступает невпопад, влезает непрошеным, нарушает общее молчание, когда это совершенно недопустимо, молчит, не зная, что сказать, когда это чрезвычайно отягощает его положение, смотрит вместо того, чтобы говорить, и говорит в ситуациях, когда его не слушают.
Плохое или, правильнее сказать, никакое согласование иньской и янской модальностей приводит к тому, что человек совершенно неадекватно выбирает инструменты воздействия, например, в ситуации, когда достаточно легкого молоточка, он размахивает кувалдой, а для того, чтобы перепилить толстое бревно, использует лобзик. В тех случаях, когда нужно слушать смысл, он обращает внимание на форму, а, сосредоточившись на форме, полностью забывает о содержании или награждает ее своим собственным смыслом, не имеющим никакого отношения к тому, которым она на самом деле наделена. Иметь дело с таким человеком чрезвычайно трудно, и в первую очередь потому, что он не умеет сколько-нибудь продолжительное время удерживать одну и ту же модальность — ни иньскую, ни янскую. Удержание внимания на предмете или, наоборот, на собственном действии, для него усилие, не соответствующее его возможностям. Привлечь его внимание к себе можно лишь на очень короткое время, после чего он перебьет вас своим самовыражением, чаще всего неуместным, которое, впрочем, очень скоро уступит место вниманию к объекту, который не имеет никакого отношения к теме разговора между вами. Для него типично перебивать вас, задавая совершенно неуместные и ненужные вопросы и вставляя в вашу речь свои собственные впечатления и мнения, никак не связанные по существу с вашими мыслями, с предметом вашего изложения или предметом беседы, которую вы пытаетесь организовать.
Переход на стадию первичного хаоса может использоваться как эффективный прием для того, чтобы сбить с толку или с занимаемых позиций человека, который долго и занудно излагает вам тему, которая вас совершенно уже не интересует, но при этом кажется неотвлекаемым. Перебивая его репликами, в которых хаотично меняется иньское и янское начало, вы можете довольно быстро дать ему понять, что вы не только его не слушаете и не понимаете, но и шансов на понимание с вашей стороны нет, и тогда он, может быть, остановится. Это, конечно, грубый, но довольно эффективный способ борьбы с людьми, которые, кажется совершенно безнадежно застревают в любимой теме, такой, например, как «Я и мои страдания», «Я и моя невыносимая жизнь».
Стадия 2. Идентификация. На этой стадии человек учится различать иньскую и янскую модальности и может некоторое время удерживать ту или другую, то есть он способен, например, некоторое время не перебивая слушать собеседника и в случае необходимости проявить активность, не обрывая ее в критической точке, когда от этого зависит судьба ответственного мероприятия или действия. Например, взявшись переводить ребенка за руку, он твердо переведет его через широкую улицу, не останавливаясь и не обращая внимания на провокационные крики ребенка: «Ай, мама, смотри, какая птичка полетела, давай пойдем, посмотрим, куда она улетела!» На этой стадии, таким образом, появляется определенная инертность, то есть архетип встает над человеком и некоторое (иногда долгое) время держит его в своем подчинении, причем человек, как правило, не способен сопротивляться этому влиянию и менять архетип на противоположный (инь на ян и наоборот). Например, человек, на которого опустился иньский архетип, окажется буквально парализованным этим обстоятельством и будет беспомощно слушать своего собеседника даже когда тот ему уже смертельно надоест, не в силах, однако, предпринять активного действия: завладев самому янской модальностью, сказать, например: «Извините, мне нужно выйти в туалет», — что давно уже является не только предлогом, но и актуальной необходимостью. На этой стадии у человека в сознании появляется понятие комплементарности, то есть согласования модальностей, при которых общение и вообще взаимодействие в ситуации идет гладко, и некомплементарности, то есть рассогласования модальностей, при котором ситуация напрягается и становится дисгармоничной и даже конфликтной.
Вопрос о том, что такое комплементарное поведение, никогда не является простым. Вообще, так сказать, архетипически говоря, модальности инь комплементарна модальность ян и наоборот, но фактически во многих ситуациях человек, употребляя иньскую модальность, как бы приглашает человека разделить ее с ним, то есть как бы смотреть с ним в одну сторону, и тогда комплементарной для инь будет тоже инь. Совершенно аналогично, употребляя янскую модальность, человек иногда приглашает своего партнера также употребить янскую модальность, например, стреляя с ним в ту же цель, или другой вариант, он бросает ему вызов, так сказать, ян на ян, давай поборемся. В этом случае комплементарной будет та же модальность, или другими словами, комплементарным окажется синтонное поведение, то есть использование той же модальности. Интересно, что психологические модальности часто не совпадают с социальными, то есть два человека, которые, с точки зрения прямого значения произносимых ими текстов, мягко, в иньской модальности делятся впечатлениями о своем восприятии, фактически на психологическом уровне могут вести отчетливую янскую войну. И наоборот, люди, которые с внешне — социальной точки зрения пикируются в янской модальности, могут психологически очень мирно, комфортно, расслабленно, по-иньски воспринимать происходящую между ними беседу. Пример диалога первого типа это обсуждение двумя дамами интересного мужчины, который появился в их обществе и ухаживает за одной из них.
— Мне так понравился его голос!
— А мне — манера держаться. У него такие очаровательные манеры! Такие очаровательные глаза и усы!
— А мне необыкновенно понравилась его улыбка, когда он смотрел на меня!
Наоборот, на чисто янском социальном уровне может находиться перебранка двух мальчишек.
— А вот я тебе сейчас за это развернусь — и в глаз!
— А я тебе — в ухо!
— А я позову старшего брата, а он выше тебя на голову!
— А мой старший брат еще выше твоего и в армии служил, и у него есть пистолет!
Фактически оба мальчика находятся во вполне благодушном настроении и не собираются призывать на помощь старших братьев, которых в реальности может вовсе и не быть. Они мирно и достаточно доброжелательно проводят время, находясь в психологической иньской модальности и обмениваясь совершенно комплементарными янскими на социальном уровне ударами, которые их чрезвычайно развлекают.
Таким образом, на стадии идентификации человек осознает модальности, которые он использует, и модальности, которые звучат во внешней ситуации, например, используются его партнером, но он, как правило, не в силах изменить ни ту, ни другую. Он осознает комплементарность или некомплементарность свою и других людей, но над этим практически еще не властен. У него иногда вырывается реплика по поводу особенно некомплементарного поведения своего партнера: «Ну, так же нельзя!» Но объяснить ему толком, почему именно так нельзя, он не в состоянии. Осознав состояние комплементарности и некомплементарности, человек на стадии идентификации иногда оказывается рабом этого состояния, то есть ему трудно пойти на некомплементарное поведение, хотя партнер очевидным образом на него напрашивается. Например, диалог, в котором один из партнеров что-то говорит, а второй слушает, может продолжаться, будучи формально комплементарным, неограниченно долго, так что оба от него чрезвычайно устанут. Однако для того, чтобы его прервать, нужно, чтобы один из партнеров — или тот, который активен, или тот, который воспринимает, — вышел за пределы своей модальности, то есть повел бы себя некомплементарным образом либо по отношению к самому себе, либо к партнеру. Так, например, человек, выступающий перед аудиторией, может сам себя в какой-то момент перебить и, задав аудитории вопрос: «Я вам еще не надоел?», — обратиться в слух, тем самым сменив модальность с янской на иньскую. Но не всякий докладчик на это способен, особенно если тема лично его увлекает и, как говорится, ведет за собой. Тем не менее где-то на краю сознания он чувствует, что он уже исчерпал внимание аудитории, но, не имея с ее стороны отчетливых признаков этого, может продолжать и продолжать. А угнетенная аудитория может, тем не менее, молчать и молчать, слушая все хуже и хуже, но формально не позволяя себе некомплементарного поведения. Такого рода эффекты типичны для стадии идентификации.
Стадия идентификации это фиксация, фиксация на архетипе, и она означает, что в данный момент человек признает актуальным и возможным для себя лишь одну-единственную модальность — иньскую или янскую — и категорически отрицает переключение ее на противоположную. Как бы ни старались окружающие, если он стоит в янской позиции, он будет продолжать на ней стоять, или, если он находится в иньской позиции, он сохранит ей верность даже тогда, когда это уже во всех отношениях приводит к очевидным нелепостям и совершенной неадекватности его поведения. Пословица по поводу фиксации на янском архетипе говорит: «После драки кулаками не машут!» — но этот человек поступает именно так. Драка уже давно закончилась, пора сесть и посмотреть, к чему она привела, осмотреть синяки, перевязать раны, а он все еще не может остановить свою агрессию и продолжает крушить противника, который давно уже сокрушен или отсутствует поблизости. Фиксация на инь — это, например, тупое сопротивление, когда человек предлагает окружающим свою проблему, и ему предлагают различные способы ее решения, но он, формально их воспринимая, никак не реагирует и продолжает пребывать в полной пассивности, чего-то ожидая, хотя давно уже ясно, что ждать нечего и нужно самому что-то предпринимать. Здесь, как правило, иньская модальность реализуется на варварской стадии проработки архетипа, и иметь дело с таким человеком очень тяжело и неприятно, однако, это весьма распространенный тип поведения, особенно с людьми, которые от человека зависят. Символически эта позиция звучит так: «Покажите мне девушку, без которой я жить не могу». К ней же относится ребенок, который, капризничая, отвергает все новые и новые виды пищи, которые предлагает ему мама, сопровождая свои отказы неизменной репликой: «Хочу другое!» Какое именно другое, он не уточняет и уточнять не собирается, это дело его мамы.
Стадия 3. Конкуренция. На этой стадии человек уже хорошо умеет определять модальности иньского и янского архетипа даже в сравнительно тонких ситуациях, и его связь с иньским и янским архетипом уже вполне налажена, то есть в какой-то степени он умеет эту связь инициировать, включать и, в случае необходимости, разрывать, включая другой архетип. На этой стадии он уже сознательно пользуется модальностями и заставляет тем самым архетипы работать на себя. С другой стороны, такого рода устойчивое волевое использование архетипов приводит к тому, что они обретают определенную власть над его подсознанием, и эти эффекты на третьей стадии человеком еще плохо контролируются. Это ведет к тому, что у него в каждой ситуации возникают четкие подсознательные приоритеты, то есть иньское или янское предпочтение, которые он не осознает, но которые, тем не менее, отчетливо вмешиваются в его поведение, иногда противореча сознательному поведению и установкам. Можно сказать, что на этой стадии у человека формируются две субличности: одна — иньская, женственная, другая — янская, мужественная. И они, во многом находясь у него в подсознании, прорываются в сознание в виде устойчивых склонностей, которые проявляются по-разному в различных ситуациях, и иногда возникает впечатление, что даже как бы весь мир подсознательно поделен этим человеком на три сферы. В одной из этих сфер безраздельно владычествует иньская субличность, или внутренняя женщина человека, в другой столь же безраздельно царствует янская субличность, или внутренний мужчина, а за третью идет беспощадная война, и этой третьей областью каждая субличность хочет завладеть и присоединить ее к своей территории. Другими словами, для этого человека во многих ситуациях, как внешних, так и внутренних, довольно остро стоит вопрос о том, какую позицию он займет — активную, воздействующую или пассивную, воспринимающую. И эти позиции для него являются взаимоисключающими. На этой стадии у человека возникает как бы два разных мировоззрения, две разных жизненных философии, две разных системы ценностей, иногда кардинально отличающихся друг от друга и соответствующих иньской и янской его установкам. Это приводит к колоссальным тратам энергии и большому количеству ложных ситуаций, в которых человек оказывается из-за своего неумения согласовать ценности во внутреннем пространстве. Однако это невозможно, пока внутри него иньский и янский архетип конкурируют, а не сотрудничают.
Например, находясь в иньском состоянии, человек может быть трудолюбив, терпим, доверчив и добр. Наоборот, переходя в янское состояние, он может становиться жестким, грубым, энергичным, собранным, целеустремленным и очень ограниченным. Его янская позиция в каждой конкретной ситуации будет такова: «Я точно знаю, чего хочу, и ничто другое для меня не существует». В то же время, находясь в иньской позиции, он вполне может придерживаться гораздо более широких взглядов, например, что мир широк и в нем есть место для каждого Божьего создания, для каждого темперамента, характера и судьбы.
Как правило, ограниченность, жесткость иньской ипостаси человека ведет к его неспособности принять мир и релаксироваться в нем — причина большинства психических и психологических осложнений, неврозов и т. п. Однако, всерьез вопрос о проработке иньского начала в нашей сугубо мужской по своему духу и менталитету цивилизации никогда не ставится. Гораздо более важной считается проработка активного, деятельного, энергичного, организующего, ответственного за свои прямые действия янского начала. При этом игнорируется тот факт, что в человеке всегда имеется баланс между инь и ян, и чем сильнее янское начало и чем большее значение человек ему придает сознательно, тем больше оно обижает и притесняет начало иньское, которое вследствие этого деградирует и из верного помощника человека становится для него тяжкой обузой.
Когда у человека идет конкурентная борьба между иньской и янской модальностями, то, как правило, победа одной из них на внешнем, на социальном уровне сопровождается победой другой на уровне психологическом, что чаще всего человеком не осознается. Например, человек, у которого в ситуациях диалога побеждает на социальном уровне иньская модальность, то есть который в диалогах склонен молчать, слушать собеседника, ему поддакивать и всем своим социальным поведением утверждать свое иньское начало, на психологическом уровне чаще всего производит жесткую оценку того, что он слышит, и весьма активен в своем осмыслении и в своих внутренних суждениях по поводу услышанного, и, хотя он не подает виду, его собеседник может это отлично чувствовать. Таким образом, в данном случае на социальном уровне идет акцентуация инь, а на психологическом ощущается отчетливый ян. Наоборот, человек, который чрезвычайно активен в социальных ситуациях, всегда заглушает собой и своим поведением все окружающее и чей основной тип поведения в социуме — активное самовыражение, психологически обычно бывает чрезвычайно уязвим и подсознательно или полусознательно постоянно настроен на всевозможные знаки, косвенно или прямо подтверждающие его успех в социуме. Другими словами, психологически он находится в чисто иньской позиции, жадно впитывает социальную реакцию и полностью от нее зависим.
На этой стадии архетипы как будто соперничают друг с другом, но человек использует их попеременно и может управлять переходами модальностей в принципе, но справляется с этим плохо: иногда усилием воли у него и получается переключение, но оно редко бывает уместным, то есть комплементарным. Здесь человек плохо понимает, насколько интенсивно включен данный архетип, и можно ли его сменить на другой. Дело в том, что моменты смены модальностей в ткани общения достаточно четко определены. Есть моменты, когда нужно поддерживать данную модальность, и ее замена противоположной будет означать развал ситуации, а бывает, наоборот, когда интенсивность данной модальности падает, и есть реальная возможность и даже необходимость сменить ее на противоположную. На этой стадии человек тонкостями пока не владеет и меняет модальности достаточно грубо, часто прерывая общение и другие взаимодействия, но не замечая того своим сознанием, хотя подсознательно он, конечно, чувствует, что делает что-то не то, но что именно, понять пока что не может. Ему не хватает такта или же тонкости внимания. Например, слушая собеседника, который рассказывает о чем-то, человек считает, что его нехорошо перебивать, но, дождавшись паузы, можно вставить свое слово или сменить тему. При этом он не различает паузы, которые человек делает для того, чтобы отдать инициативу своему партнеру, когда действительно уместна смена модальности, и паузы, которые человек, находясь в янской позиции, делает для того, чтобы еще больше набраться янской энергетики и продолжить рассказ со значительным усилением его пафоса, условно говоря, набирает в легкие воздух для того, чтобы крикнуть погромче. Если в этот момент его перебить и отобрать янскую модальность, то партнер будет, мягко говоря, чрезвычайно расстроен, а психологически прямо-таки сбит с ног.
Не менее неприятно поведение, когда человек, используя иньскую модальность, как бы приглашает своего партнера к янской, а тот, не понимая, что от него ждут, использует синтонное поведение, то есть также отвечает в иньской модальности. Такое поведение некомплементарно и возникает что-то вроде войны инь на инь, которая не менее тяжела психологически, чем откровенная война по типу ян на ян. Так, женщина, рассказывая мужчине о неприятностях своей жизни и явно намекая на то, что он мог бы принять в них какое-то конструктивное участие, рискует получить от него чисто иньскую реакцию, когда он в ответ на ее пространные жалобы отреагирует в таком, например, стиле: «Да, это ужасно! Я помню, у меня в детстве были похожие переживания», — и далее последует рассказ о его детстве, скрытой моралью которого будет необходимость его также пожалеть, поскольку его положение тогда в детстве было нисколько не лучше, чем у его собеседницы сейчас. Особенно возмутительным такое мужское поведение выглядит, когда актуально он вполне благополучен и может оказать женщине ту помощь, на которую она рассчитывает и ему прозрачно намекает; сам он, однако, своей некомплементарности может не заметить.
Чрезвычайно важно отслеживать акцентуацию инь и ян в ситуациях, острых для человека. На третьей стадии человек, как правило, не владеет этими модальностями в ситуациях для него напряженных, фобических, где он чувствует себя сильно неуверенным, и здесь его подсознательные проблемы, связанные с дисбалансом и конкуренцией высших архетипов, делаются особенно откровенными. Есть, например, люди, которые в острых ситуациях, будучи неуверенными в себе, ведут себя чрезвычайно активно, энергично, агрессивно, неадекватно и делают существенные ошибки, подсознательно считая, что иньская позиция, то есть позиция восприятия, тождественна слабости и является проявлением неуверенности и неспособности человека что-либо сделать, а потому должна быть принципиально отвергнута. Есть, наоборот, люди, которые в позиции, когда они в себе не уверены, впадают как бы в полную пассивность, никак не реагируют, ничего не делают, демонстрируют миру сон, тупость, спячку и полное отсутствие какой-либо внешней реакции. Так выглядит низшая октава инь, но ничего лучше человек предложить окружающим не может. Его подсознание, очевидно, считает, что проявлять активность и что-либо делать в ситуации, когда человек не уверен в себе, ему категорически не следует. Такого рода установки обычно формируются в детстве или даже ранее, и преодолевать их бывает очень сложно. Однако, если это сделать, эффект может превзойти все ожидания как человека, так и его окружающих. Известен, например, такой совет людям, которые боятся темноты и одиночества. Им предлагается петь громким голосом песни, причем не лирического, а героического или маршевого содержания. Иногда это-таки здорово помогает.
Стадия 4. Сотрудничество. На стадии сотрудничества человек уже не противопоставляет архетипы один другому, считая, что в каждой ситуации уместен лишь один из них, а учится их в динамическом режиме согласовывать, то есть чередовать в зависимости от потребности ситуации.
Здесь человек уже учится достаточно внимательно отслеживать модальности своего и чужого поведения и модальности ситуации в целом и чувствует, когда иньский архетип меняется на янский и какого рода модальностей ждут от него окружающие. Если он ведет себя некомплементарным образом, он делает это не потому, что не умеет вести себя комплементарно, а потому что не считает это нужным. В принципе, некомплементарное поведение — один из способов показать своему собеседнику или ситуации в целом, что вы с ней не согласны, не называя этого прямо, но в то же время показывая это достаточно ясным способом. При этом человек может использовать тонкую и грубую некомплементарность в зависимости от своих целей. Тонкая некомплементарность обычно проходит незамеченной сознанием, но, тем не менее, фиксируется подсознанием участников и определенным образом влияет на их настроение и поведение, заставляя быть более внимательными, может быть, раздражая, но показывая, что не все так гладко, как им бы того хотелось. Здесь человек умеет быть достаточно внимательным к своему поведению, чтобы почувствовать, когда кончается действие иньского архетипа, и вовремя сменяет его янским, и наоборот. При этом он не утомляет своих окружающих и поддерживает достаточно высокий уровень обратной связи с окружающей средой. Это качество иногда называет алертностью, или настороженностью, но оно не синонимично напряжению. Просто этот человек знает, когда можно погрузиться в себя, а когда нужно быть достаточно внимательным к окружающей среде, поскольку в ней происходит нечто прямо его касающееся, и умеет то, что его касается, вовремя воспринять и ассимилировать. Это дает ему возможность интуитивного, но достаточно точного понимания того, что именно ждет от него окружающая среда и когда ему следует выступить в янской роли и что конкретно предпринять. Это не означает, что человек всегда идет на поводу у окружающей среды, но ее потребности и реакция на его поведение становятся для него в основном предсказуемыми.
Можно сказать, что на стадии сотрудничества архетипы инь и ян в подсознании человека начинают дружить, и он понимает, в какой степени они друг другу необходимы и каков должен быть темп их смены одного другим. Иногда он может быть очень высок, а иногда весьма нетороплив.
Здесь происходит матрешечное соединение архетипов и, как следствие, возникают качественно новые явления. Человек видит многоплановость и своего поведения, и своего внутреннего мира, и внешних ситуаций, и понимает, что разным планам могут соответствовать различные модальности, и учится это не только видеть, но и сознательно использовать. Собственно говоря, это то место, где начинается настоящая психология, и опытный писатель психологического плана часто проводит границу между тем, что говорит герой, как он это говорит, и что он при этом себе думает, рассматривая, таким образом, три плана самовыражения и, аналогично, три плана восприятия реальности. Психолог склонен рассматривать два уровня поведения и восприятия: сознательный и подсознательный, и они тоже во многих случаях имеют противоположные модальности. На четвертой фазе человек учится эти модальности воспринимать (во многом интуитивно) и использовать открывающиеся при этом возможности глубины и тонкости восприятия, и тонкого воздействия на окружающий мир и социум. Такого рода поведение человека, когда оно является многоплановым и на разных планах активны различные модальности, автор называет их матрешечным соединением. Рассмотрим некоторые примеры матрешечного соединения инь и ян в двуплановости, связанной с разделением человека на два плана — психологический и социальный. Психологический смысл — это то, ради чего человек делает сообщение, и то, как он психологически его понимает. Социальное значение — это то, как оно звучит для окружающих — не для данного конкретного собеседника, который может воспринимать его по-разному, а, так сказать, для официального социального наблюдателя, — проще говоря, это прямое значение тех слов, которые произносит человек. Оказывается, что психологический смысл и социальное значение часто не только различаются по существу, но и противоположны по своим модальностям.
Такова, например, провокация, когда целью человека является наблюдение за партнером и выяснение каких-то существенных качеств его личности, то есть психологически человек находится в иньском состоянии, но внешне он проявляет активность, например, задает вопросы, целью которых является взбудоражить собеседника, вывести его из душевного равновесия, принудить к неожиданной для него самого откровенности. И в то время, когда партнер будет отвечать на заданный ему вопрос, он раскроется глубже, чем сам имеет это в виду. Наоборот, поведение по янско-иньскому типу предполагает большую психологическую активность человека по отношению к своему партнеру, которая, однако, оформляется в иньской модальности, то есть человек как бы ничего от него не требует, а лишь что-то предлагает, формирует для партнера определенную среду, однако психологически пристально смотрит за тем, какое действие эта среда на него произведет, и заинтересован именно в самом этом воздействии. Так, например, в ситуации, когда на прием к психологу приходит взволнованный, чрезвычайно нервный клиент, психолог может предложить тому расположиться поуютнее, выпить чашку чая, рассказать о текущих переживаниях или поделиться впечатлениями о прожитом дне, — все это звучит в иньской модальности, то есть ни к чему пациента не обязывает, тот может располагаться в предложенной ему физической и психологической среде, как ему нравится, однако, сама эта социальная среда выстраивается психологом таким образом, чтобы произвести на клиента вполне определенное воздействие, а именно: его успокоить, приготовить к текущему психологическому сеансу, ввести в нужное состояние сознания. Чувствуя это, подозрительный клиент может заявить психологу: «Вы не просто предлагаете мне чаю, вы, меня гипнотизируете при этом, что ли?»
Само понятие вежливости или вежливых манер есть не что иное, как умение накладывать иньскую модальность на янскую психологическую волю человека. Например, можно приказать, а можно попросить. Просьба — это, строго говоря, иньская модальность, то есть это не императивное требование, а, скорее, сообщение своему собеседнику своей потребности, своего рода формирование среды. Человек представляет себя как окружающую среду для партнера, и эта окружающая среда в чем-то нуждается, и партнер об этом информируется. При этом он волен как принять во внимание бедственное состояние окружающей среды, так и его проигнорировать, он в этом смысле свободен. Наоборот, приказание или требование не оставляет ему такой свободы, вынуждая подчиниться, включив свою иньскую модальность.
Еще примеры матрешечных соединений. Признавая свое поражение, мужчине трудно сказать «Я проиграл, поскольку был слабее противника». Это фраза в стиле ян-ян. Гораздо легче ему сказать так: «Я проиграл, потому что обстоятельства были сильнее меня». Эта реплика в стиле ян-инь, то есть на психологическом плане обозначено действие — проигрыш, а социальная форма, в которую она облачена, — иньская, ссылка на обстоятельства, то есть как бы на состояние окружающей среды. Как правило, во всех конфликтных ситуациях расхождение между модальностями психологического и социального плана — правило, а не исключение. То же относится и к отношениям человека с самим собой. Когда мы ищем причины для наших внутренних состояний, мы редко удерживаем модальности. Если мне плохо (инь), то есть кто-то, кто в этом виноват (ян), если я провинился (ян), то виной тому были обстоятельства (инь), которые послужили тому виной.
Автор не хочет сказать, что такого рода рассогласование между модальностями означает какое-то особенное лицемерие человека — оно, по-видимому, свойственно природе вещей. Но для того, чтобы правильно понимать себя и происходящее, на эти модальности следует обращать пристальное внимание, пока это не войдет в привычку человека, поскольку они играют совершенно принципиальную роль и для него, и для окружающих. Опыт показывает, что близкие люди обижаются друг на друга не по существу происходящего, а по социальным модальностям, которыми они оформляют свое поведение.
Вопросы к читателю. Какая из двух модальностей, иньская или янская, больше свойственна вам на психологическом уровне, в вашем социальном поведении? Тот же вопрос по адресу членов вашей семьи, ваших друзей, близких знакомых? Когда вас обвиняют, склонны ли вы молчать или отругиваться? Любите ли вы делать паузы? Любители ли вы паузы у ваших партнеров? Считаете ли вы, что молчание — знак согласия? Умеете ли вы отличать негативное молчание от позитивного? Умеете ли вы определить, слушает ли ваш собеседник ваши речи или думает о чем-то своем? Что вы делаете, когда разговор принимает нежелательное для вас направление? Многозначительно умолкаете или активно переводите его в нужное русло?
Другой важный пример матрешечного соединения модальностей — это их ситуации, когда сознанием человека владеет одна модальность, а подсознанием — другая. Огромное количество недоразумений и взаимонепонимания связаны с ситуациями такого рода. Сколько раз сталкивались мы с претензиями на наше неправильное понимание, но плохо могли понять, в чем тут дело. А причина во многих случаях чрезвычайно проста: модальность, на которую исходно (априорно) настроен человек и которая управляет в данный момент его подсознанием, не соответствует модальности сообщения, которое он воспринимает. Тогда при восприятии неизбежно возникает искажение, поскольку, хотя формально человек слышит фразу, например, в янской модальности, но внутри себя он воспринимает ее в иньской и, разумеется, не обращает на это никакого внимания. Однако, мысль, выраженная его партнером, искажается при этом до неузнаваемости. Итак, несколько примеров перевода из иньской модальности в янскую. Слева звучит фраза так, как она произносится, справа — так как она понимается человеком, настроенным на противоположную модальность.
| — Мне очень плохо | — Я требую от тебя помощи |
| — Я задержалась по не зависящим от меня обстоятельствам | — Я опоздала специально, чтобы тебя обидеть |
| — Меня обижает твое отношение ко мне | — Ты меня намеренно оскорбляешь |
| — Я требую от тебя объяснений | — Мне хотелось бы услышать от тебя комментарий, в чем дело |
| — Я не прошу, а требую | — Я настоятельно прошу |
| — Твой сын опять хулиганил в школе | — Твоему сыну опять не повезло со школой |
| — Ты меня, пожалуйста, не утомляй | — Я сегодня очень утомлен |
Разумеется, человек, который слышит ответ в искаженной модальности, отвечает на тот вопрос, который он слышит внутри себя. Читателю предлагается следующее упражнение: представьте себе реакцию на вопросы в левом столбце и на вопросы в правом столбце и сравните ответы, как по модальностям, так и по непосредственному содержанию.
Стадия 5. Синтез. Символически синтез иньского и янского начала можно представлять себе как рождение ребенка, который в чем-то похож на маму, в чем-то — на папу, но представляет собой качественно новое явление. Разумеется, этот образ не следует понимать буквально, синтез модальностей не означает рождения нового объекта. Однако при тщательной проработке иньской и янской модальностей и профессиональном владении способами их сочетания в какой-то момент человек выходит на уровень, когда он забывает о необходимости следить за их использованием. Они чередуются настолько точно, что становятся его верными помощниками, которые должным образом разворачивают по отношению к нему любую ситуацию внешнего и внутреннего мира. Он становится одновременно и деятелем, и действием, и объектом действия. Его внимание таким образом рассредотачивается в пространстве и времени, что точно назвать используемую им модальность невозможно: он как бы имеет в виду сразу обе. В этом состоянии ощущается и иньская и янская составляющие, но они не противопоставлены друг другу и не дополняют друг друга, и не исключают друг друга, а существуют в особом единстве, которое в обычном состоянии сознания помыслить трудно или приходится его описывать словами «и то, и другое вместе». Так, стоя в лесу под дождем, человек в минуту особого слияния с природой чувствует себя одновременно и сухой почвой, жадно впитывающей падающие капли, и самими этими каплями, и грозовой тучей, грозно ворчащей и исторгающей из себя молнии, и старым деревом, в которое попадает одна из этих молний, и общим напряжением в пространстве, и разрешением этого напряжения, когда гроза проходит и начинается новая жизнь.