Роль античной философии в становлении научной рациональности

Философское учение Сократа

Поворотным пунктом в развитии античной философии явились воззрения Сократа (469-399 до н. э.). Его имя стало нарицательным и служит для выражения идеи мудрости. Сократ отвергает всю натурфилософию, как "для человека излишнего". В центр своих философских интересов он ставит проблему субъекта - человека. Сократ никогда не считал себя "мудрым" (софос), но лишь философом, "любящим мудрость" (философия). Одно из известнейших его изречений - "знаю, что ничего не знаю" - объяснением необходимости более глубокого познания самого себя. Своим важнейшим призванием Сократ считал воспитание людей смысл которого он видел в дискуссиях и беседах, а не систематическом изложении какой-то области знаний. Центром своей философии Сократ сделал человека, его отношение к общине, обществу, законам, к быту. Главной задачей философии он полагал рациональное обоснование религиозно - нравственного мировоззрения. Считая излишним изучение природы и объяснение природных явлений. Согласно Сократу, мир является творением божества "великого и всемогущего, вездесущего и обо всем пекущегося", а основной сущностью мира - "духовный принцип". В беседах и дискуссиях Сократ обращал основное внимание на познание сути добродетели, что есть "нравственное" Истинная нравственность, по Сократу, - знание того, что есть благое и прекрасное и вместе с тем полезное для человека, что помогает ему достичь блаженства и жизненного счастья. Основными добродетелями Сократ считает сдержанность (как укрощать страсти), мужество (как преодолеть опасность) и справедливость (как соблюдать божественные и человеческие законы). Эти добродетели человек приобретает путем познания и самопознания. Добродетели Сократ считал вечными и неизменными.

Сократ распространял свои взгляды по преимуществу в разговорах и дискуссиях. В них же сформировался философский метод Сократа. Его целью было достичь истину обнаружением противоречий в утверждениях противника. При помощи правильно подобранных вопросов выяснились слабые места в знаниях противника. В этом и состоит так называемая сократовская ирония. Эта ирония не была, однако, самоцелью. Как уже говорилось, Сократ подчеркивал, что целью его философских учений является стремление помочь людям, чтобы они нашли "сами себя". Поэтому с иронией (сомнением) тесно связана майевтика (повивальное искусство), с помощью которого он помогал рождаться истине. А достигал он этой цели путем точной постановки вопросов. При этом, Сократ исходил из установки, что все знания уже имеются у человека, т.е. он обладает полнотой знания. Сознание черпает из самого себя все понимание истины. Задача философа помочь человеку родиться к новой жизни, к обретению подлинных и истинных моральных норм. И все же что значит знать? А знать - это значит знать, что это такое. Поэтому цель майевтики, цель всестороннего обсуждения какого- либо предмета - определение, понятие. Если до него философы пользовались понятиями, то делали это стихийно. Только Сократ обратил внимание на то, что если нет понятия, то нет и знания. Метод Сократа преследовал также достижение понятийного знания. Это достигалось посредством индукции (наведения), восхождения от частного к общему, в процессе собеседования. Тенденцию постоянно обнаруживать противоречия в утверждениях, сталкивать их и приходить таким образом к новому (более надежному) знанию становится источником развития понятийной (субъективной) диалектики.

Учение И. Канта о познании («Критика чистого разума»)

Неогегельянство

НЕОГЕГЕЛЬЯНСТВО — течение идеалистической философии кон. 19 — 1-й трети 20 в., для которого характерно стремление к созданию целостного мировоззрения на основе обновленной интерпретации философии Гегеля. Получило распространение почти во всех странах Европы и в США, но в зависимости от общественно-политических условий и теоретических предпосылок принимало различные формы. В Великобритании, США и Нидерландах неогегельянство возникло из запоздалого (по сравнению с Германией, Россией, Францией и Италией) увлечения гегельянством, которое приобрело популярность в этих странах в 70—80-х гг. 19 в.; поэтому здесь труднее отличить ортодоксальных сторонников гегелевского учения от неогегельянцев, пытавшихся сочетать гегельянство с новыми философскими веяниями. В Великобритании процесс перерастания гегельянства в неогегельянство представлен (если исключить Дж. Стирлинга, впервые познакомившего англичан с философией Гегеля) Э. и Дж. Кердами, Ф. Брэдли, Р. Ходдейном, Д. Бейли, отчасти Б. Бозанкетом, Дж. Мак-Таггартом и Р. Коллингвудом. Основными моментами этого процесса были: а) попытки истолкования диалектики в духе примирения противоречий, а гегелевского мировоззрения в целом — как религиозного, как «теоретической формы» христианства (Э. Керд); б) обращение к гегельянству для преодоления позитивизма (Дж. Керд); диалектический метод выступал при этом как средство разложения «чувственности», «вещественности» для достижения истинной, т. е. внеэмпирической, реальности (Брэдли); в) тенденция к преодолению крайностей «абсолютного идеализма» Брэдли, стремление отстоять права индивидуальности, ее свободу; эта тенденция проявилась в умеренном персонализме Бозанкета и «радикальном персонализме» Мак-Таггарта, которые пытались сочетать гегелевское учение об Абсолюте с утверждением метафизической ценности личности; г) попытка интерпретации Гегеля в духе релятивизма («абсолютного историзма») наметилась уже у Холдейна, стремившегося истолковать диалектический метод Гегеля как «феноменологический» (в смысле «феноменологии духа») способ определения в понятиях ступеней человеческого опыта, и была последовательно осуществлена Коллингвудом. В США, где гегельянская тенденция, впервые представленная сент-луисской школой во главе с У. Т. Харрисом, находилась в определенной зависимости от эволюции английских сторонников учения Гегеля, неогегельянство у таких мыслителей, как Б. Боун и Дж. Ройс, оказалось моментом на пути от гегельянства к персонализму.

В Нидерландах неогегельянство, связанное с именем видного популяризатора гегелевского учения Г. Болланда, было наиболее традиционным. Болланд одним из первых в Европе провозгласил конец неокантианского периода развития философии и отказался от противопоставления Гегеля Канту, рассматривая их как «начало и завершение классического периода мышления», в частности гегелевскую логику — как завершение кантовской критики разума. Истолкование философии Гегеля в религиозном духе сближает болландовский вариант неогегельянства с «правым» гегельянством 1830—40-х гг. в Германии.

В Италии неогегельянство возникло на рубеже 19—20 вв., его основоположники — Кроче и Джентиле пребывали в состоянии многолетней полемики между собой. Размежевание шло по пути решения социальных проблем (буржуазно-либеральному — Кроче и тоталитарному — Джентиле). В эволюции итальянского неогегельянства отчетливо вырисовываются два основных этапа. Первый этап (до окончания 1-й мировой войны) характеризуется совместными выступлениями Кроче и Джентиле против марксизма и позитивизма под лозунгом «обновлеиия идеализма» и реставрации гегелевской концепции государства. Второй этап — с кон. 1-й и до нач. 2-й мировой войны — отмечен углублением философских и политических разногласий между обоими течениями, завершившимися политическим расколом, поскольку Кроче встал в оппозицию к фашистскому режиму Муссолини, тогда как Джентиле выступал в качестве одного из активных идеологов фашизма. Кроче выдвигает на первый план объективистские, рационалистические и этические моменты своей концепции, чтобы преодолеть релятивистские тенденции, таившиеся в «абсолютном историзме». Джентиле, напротив, развивает именно субъективистские и иррационалистические тенденции своей философии, доходя до полного релятивизма. В Германии на рубеже 19—20 вв. к выводам, вплотную подводящим к неогегельянству, пришли виднейшие теоретики неокантианства — как марбургской школы (Коген, Наторп, Кассирер), так и баденской (Виндельбанд и Риккерт, которые первыми заговорили в Германии о «возрождении гегельянства»). Определяющую роль в формировании немецкого неогегельянства сыграл Дильтей. В период 1-й мировой войны в Германии получает распространение идея «единого потока» немецкой идеалистической философии, завершающегося Гегелем (Г. Лассон). Однако возникшее из разнообразных философских устремлений немецкое неогегельянство не сложилось в целостное образование. Ученик Риккерта Р. Кронер искал в «обновленном» гегельянстве решение той проблемы соотношения «рационального» и «иррационального», которая была «задана» неокантианством. Ученик Дильтея Г. Глок-нер, издатель сочинений Гегеля, углубляет иррационалисти-ческую тенденцию в теории познания. Значительную роль в немецком неогегельянстве играла проблематика философии истории, философии культуры и особенно государства и права (I Геринг, Т. Литт, а также Ф. Розенцвейг и др.). Вопрос о взаимоотношении индивида и человеческой общности решался ими в духе резкой критики буржуазной «атомизации» и утверждения примата и даже абсолютного господства общности (нации, государства) над индивидами. Высший пункт развития немецкого неогегельянства совпал со 100-летием со дал смерти Гегеля (1931). Лидеры немецкого неогегельянства (в частности, Кронер) возглавили международную организацию неогегельянцев — «Гегелевский союз» (1930) и выступили с основными докладами на 1-м (Гаагском, 1930) и 2-м (Берлинском, 1931) гегелевских конгрессах (3-й конгресс состоялся в Риме, 1934). Приход национал-социализма к власти в Германии вызвал политический раскол, за которым последовало и теоретическое разложение немецкого неогегельянства. Антифашистски настроенные неогегельянцы в большинстве своем были вынуждены эмигрировать из Германии. Попытки возрождения неогегельянства в послевоенной Германии (Т. Литт и др.) не имели успеха. Кругаейшим представителем русского неогегельянства был И. А. Ильин, стремившийся соединить религиозно-философскую традицию, идущую от Вл. Соловьева, и новейшие, прежде всего гус-серлианские, веяния, идущие с Запада. Русское правосознание также обнаружило тенденцию к переходу от неокантианства к неогегельянству (Новгородцев П. И. Кант и Гегель в их учениях о праве и государстве, 1901, и др.). Во Франции неогегельянство получило распространение значительно позже, чем в других европейских странах. Началом его можно считать появление в 1929 сочинения Ж. Валя «Несчастье сознания в философии Гегеля» (Le malheur de la con-sience dans la philosophic de Hegel). Большой популярностью пользовались лекции А. Кожева о Гегеле (1933—39); в числе слушателей Кожева были Ж. П. Сартр, М. Мерло-Понти, Ж. Ипполит, Р. Арон, А. Фессар и др., способствовавшие впоследствии распространению «обновленных» гегелевских идей. Выступая в тесной связи с экзистенциализмом, французское неогегельянство приобретает влияние среди интеллигенции. Ипполит, переведший на французский язык «Феноменологию духа» (1939) и «Философию права» Гегеля (1941), стремился связать учение Гегеля с сартровской версией экзистенциализма.

В целом как самостоятельное течение неогегельянство исчерпывается в 1930-х гг., однако его отдельные темы обнаруживаются и в современной философии. Существенный крен в сторону неогегельянства прослеживается в философской герменевтике Г. Гадамера.

Феноменология Э. Гуссерля

ФЕНОМЕНОЛОГИЯ — учение о феноменах, направле­ние в философии 20 в, основанное Э. Гуссерлем I. Феноменология как философское понятие впервые упот­ребляется в работе И Ламберта «Новый органон», где обо­значает одну из частей общего наукоучения, теорию кажи­мости (Theone des Scheinens) Затем это понятие перенимают Гердер, применяя его к эстетике, и Кант У Канта была идея, о которой он сообщал Ламберту разработать phaenomenologie generalis, т е общую феноменологию как пропедевтическую дисциплину, которая предшествовала бы метафизике и выпол­няла критическую задачу установления границ чувственнос­ти и утверждения самостоятельности суждений чистого разу­ма В «Метафизических начальных основаниях естествозна­ния» Кант уже в несколько ином смысле определяет смысл и цели феноменологии Она вписана в чистое учение о движе­нии в качестве той его части, которая анализирует движение в свете категорий модальности, т е возможности, случайно­сти, необходимости Феноменология теперь приобретает у Канта не только критическое, но и позитивное значение она служит преобразованию явления и явленного (явленного дви­жения) в опыт В ранней философии Гегеля под феномено­логией (духа) понимается первая часть философии, которая должна служить фундаментом для остальных философских дисциплин — логики, философии природы и философии духа. В зрелой философии Гегеля фе­номенологией именуется та часть философии духа, которая в разделе о субъективном духе располагается между антропо­логией и психологией и исследует сознание, самосознание, разум.

В 20 в понятие и концепция феноменологии приобрели новую жизнь и новый смысл благодаря Гуссерлю. Феноменология Гуссерля — широкое, в потенции бесконеч­ное поле методологических, а также гносеологических, онто­логических, этических, эстетических, социально-философских исследований любой темы философии через возврат к фено­менам сознания и их анализу. Главные принципы и подходы гуссерлевской феноменологии, в основном сохраняющие свое значение на всех этапах ее эволюции и при всех оговорках признаваемые в различных (хотя и не во всех) модификациях феноменологии как направления

1) основоположение, согласно которому «всякое изначальное (original) данное созерцание является истинным источником познания», Гуссерль называет «принципом всех принципов» философии. В про­граммном документе ранней феноменологии (Введение к пер­вому выпуску «Ежегодника феноменологии и феноменологи­ческих исследований») говорилось, что «только благодаря воз­врату к изначальным источникам созерцания и к почерпну­тым из них устроениями сущностей (Wesenseinsichten) можно сохранить и обновить великие традиции философии»; 2) осу­ществляя феноменологический анализ, философия должна стать эйдетической наукой (т. е. наукой о сущностях), об ус-мотрении сущности (Wesensschau), для движения к которой прежде всего требуется сформировать специфическую установку, мотивацию (Einstellung) исследовательского интереса, противоположную наивной «естественной установке», кото­рая типична как для обыденной жизни, так и для «факти­ческих наук» естественно-научного цикла. Если мир в естественной установке предстает как «мир вещей, благ, ценностей, как практический мир», как непос­редственно данная, наличная действительность, то в эдейти-ческой феноменологической установке «данность» мира как раз и ставится под вопрос, требуя специфического анализа; 3) освобождение от естественной установки требует приме­нения специальных методологических процедур «очищающе­го» характера. Этот метод — феноменологическая редукция «Принадлежащий к естественной установке генеральный те­зис мы лишаем действенности, одним разом заключая в скоб­ки все и каждое, что он охватывает в оптическом — следова-тельно, лишаем значимости весь этот «естественный мир. Результатом исполнения феноменологической редукции является перемещение на исследовательскую почву «чистого сознания»; 4) «чистое сознание» есть смоде­лированное феноменологией сложное единство структурных элементов и сущностных взаимосвязей сознания. Это не только предмет анализа феноменологии, но и та почва, на кото­рую гуссерлевский трансцендентализм требует перевести любую философскую проблематику. Оригинальность и тео­ретическая значимость феноменологии состоит в построении сложноопосредованной, многослойной модели сознания (схватывающей реальные особенности сознания, аналитически исследующей каждую из них и их взаимопересечение с помо­щью ряда конкретных процедур феноменологического метода), а также в особой теретико-познавательной, онтологичecкой, метафизической интерпретации этой модели; 5) основ­ные из моделирующих черт чистого сознания и, соответственно, применяемых при их анализе методологических процедур: (1) внимание акцентируется на том, что сознание есть нео­братимый, не локализируемый в пространстве поток; ставит-ся задача методологически ухватить именно поток сознания с целью описать, как-то удержать его (мысленно «плыть вме­сте с потоком»), несмотря на его необратимость, в то же время учитывая его относительную упорядоченность, структу­рированность, позволяющую выделить для анализа его це­лостные единицы, феномены; (2) феноменология последова­тельно движется от полного, непосредственно данного в переживании феномена к «редуцированному» феномену.»Всякому психическому переживанию на пути феноменологичес­кой редукции соответствует чистый феномен, который демонстрирует свою имманентную сущность (отдельно взятую) в качестве абсолютной данности». Для редуцирования феномена от него мысленно, методически «от­секаются» все эмпирически-конкретные черты; затем осуще­ствляется движение от языкового выражения к его значению, от значения — к смыслам, т. с. к полагаемым, ингенциональ-ным предметностям (путь II тома «Логических исследованний); (3) в процессе феноменологического интенционального ана­лиза осуществляется соединение сущностно-аналитических, эйдетических, на языке Гуссерля, т. е. и априорных, и одно-временно описательных, процедур, означающих движение к интуитивным самоданностям сознания, умение через них усматривать сущности (по примеру чистой логики и чистой ма­тематики, напр, геометрии, научающей видеть через нарисо­ванную геометрическую фигуру соответствующую общую ма­тематическую сущность и вместе с нею проблему, задачу, ре­шение); происходит опора на коррелятивные сущностям «чи­стые переживания», т. е. представления, мысли, воображения, воспоминания; (4) интенциональность как существенная черта феноменологии — это потенциальный анализ как конкрет­ное исследование, по отдельности и в их пересечении, трех аспектов: интенциональных предметностей (ноэма, множе­ственное число: ноэмата), актов (ноэзис) и «полюса Я», от которого и проистекают интенциональные процедуры; (5) в поздних работах Гуссерль широко вводит в феноменологию тему конституции (конституирование) как воссоздания через чистое сознание и его редуцированные феномены структур вещи, вещности, тела и телесности, духа и духовного, мира как целого; (6) равным образом на основе многостороннего анализа «чистого Я» (развертывающегося в целую феноме­нологическую поддисциплину, эгологию) феноменология кон­ституирует время мира через временность (Zeitlichkeit) как свойство сознания, конституирует интерсубъективность, т. е. другие Я, их миры, их взаимодействие; (7) поздняя феноме­нология вводит также профилирующие темы «жизненного мира», сообществ, телоса истории как таковой (в книге «Кри­зис европейских наук и трансцендентальная феноменология»), В поздних работах Гуссерль вводит в феноменологию генети­ческий аспект. Все синтезы, осуществляемые сознанием, он разделяет на активные и пассивные. Активные синтезы (о них, гл. о., шла речь в «Логических исследованиях») — т. е. ре­зультаты деятельности Я, единые [структурные] образования (Einheitsstiftungen), которые приобретают объективный, иде­альный характер. Благодаря им имеет место единство опыта относительно мира и относительно Я как самости (Ich-selbst). Пассивные синтезы — это: 1) кинестезическое сознание, т е. сознание, связанное с движениями тела: с их помощью кон­ституируются чувственные поля и пространство жизненного мира; 2) ассоциации, с помощью которых формируются пер­вые структуры «чувственного поля». В этом новом аспекте феноменология намечает глубокую и интересную программу исследования общих и всеобщих предметностей (активный синтез) и «низших», амбивалентных форм, предметностей со­знания, ранее именовавшихся чувственностью (пассивный синтез).

Роль античной философии в становлении научной рациональности

Истоки рационализма восходят к древнегреческой философии. Еще Парменид различал знание “по истине” (полученное посредством разума) и знание “по мнению” (полученное в результате чувственного восприятия). Сами истоки идеи рациональности в философском сознании, начиная с античности, связаны с сознательной постановкой и обсуждением коренной мировоззренческой проблемы “соизмерения человека в бытии”, “врастания”, “вписанности” человека в окружающий его мир, превращения его человеком в обитаемый для себя мир.

Парменид и его последователи убедительно показали, что результатом человеческого познания является не одна, а две различные картины мира - чувства дают одну картину мира, а разум - другую, причем эти картины мира могут быть принципиально противоположна. Легендарные апории Зенона, собственно говоря, и посвящены обоснованию и доказательству существования этих двух различных картин мира. Установление качественного различия между отражением мира разумом и чувствами (мышлением и ощущением, логическим чувственно-образным) было величайшим научно-философским открытием. Оно со всей силой и значимостью поставил вопрос о том, как возможно научное познание мира и возможно ли оно вообще. В эпоху сама возможность научного познания мира отнюдь не были самоочевидной. Немало мыслителей сомневалось в возможности естественнонаучного (и философского) познания мира. Идея познаемости мира буквально выстрадана человечеством.

Сами элеаты считали, что из двух картин мира подлинная та, которая постигается разумом. На этой основе они ввели качественно новое представление о первооснове мира, о его субстанции. Элеатовское бытие - это специфический теоретический объект предмет философского и никакого другого познания. По мнению элеатов, такой объект (бытие) никогда не возникал, не подвержен гибели, один-единственнен, неподвижен, закончен и совершенен. А самое главное, что бытие постигается только разумом и ни в коем случае ни чувствами.

В середине V в. до н.э. в условиях развивавшейся рабовладельчес­кой демократии появилась потребность в изменении системы обра­зования: вместо гимнастики и музыки на первый план выдвигаются необходимые в судах и народных Собраниях риторика, логика, фило­софия. Появились первые платные учителя философии, риторики, логики — софисты. Разъезжая по городам, они за плату учили красно­речию — умению говорить, убеждать, побеждать в спорах, выигры­вать тяжбы в суде. Обычно это яркие, активные, бойкие и часто, по-видимому, нагловатые, с оттенком нигилизма, но талантливые люди, смело разрывавшие со старыми традициями жизни и мысли.

Софисты учили побеждать в споре не только во имя истины, но и часто вопреки ей. Так, напри­мер, софист Горгий заявлял, что может любую вещь и восхвалять, и ниспровергать независимо от ее объективных качеств (используя двусмысленность и многосмысленность (полисемантизм) словесных выражений, неправильности логических связей мысли и т.д.). Поэто­му под софистикой понимают умение использовать полемику, силу слова, логики для доказательства всего чего угодно, умения предста­вить истину ложью, а ложь — истиной, белое — черным, а черное — белым. Именно в софистике — корни того направления в истории философии, которое связано со скептицизмом и агностицизмом, с неверием в возможности познания человеком мира, отрицанием воз­можности и необходимости науки.

Демокрит и Платон занимали иную позицию в вопросе о познаваемости мира. Они верили в познание мира, в возможность и необхо­димость естествознания, хотя по-разному понимали объекты и пути познания. Демокрит и Платон — основатели двух исторически первых естественнонаучных программ познания природы.

Одной из вершин античной культуры являлось атомистическое уче­ние Демокрита, основоположника античного материализма. В противоположность элеатам Демокрит учил, что реально существует не только бытие, но и небытие. Бытие — это атомы, небытие — пустота, пустое пространство. Пустота неподвижна и беспредельна; она не оказывает никакого влияния на находящиеся в ней тела, на бытие. Идея пустоты привела Демокрита к идее бесконечного про­странства, где во всех направлениях беспорядочно носятся, переме­щаются атомы (как пылинки в солнечном луче). Представление о пустоте — это достаточно сильная абстракция, требующая высокого уровня теоретического мышления. От понятия пустоты остается, только один шаг до понятия инерции, но древние греки этого шага не сделали.

Атом — неделимая, совершенно плотная, непроницаемая, не воспринимаемая чувствами (вследствие своей, как правило, малой вели­чины), самостоятельная частица вещества, атом неделим, вечен, не­изменен. Атомы никогда не возникают и никогда не погибают. Они бывают самой разнообразной формы — шарообразные, угловатые, крючкообразные, вогнутые, выпуклые и т.п. Атомы различны по размерам. Они невидимы,их можно только мыслить. В процессе движе­ния в пустоте атомы сталкиваются друг с другом и сцепливаются. Сцепление большого количества атомов составляет вещи. Возникно­вение и уничтожение вещей объясняются сложением и разделением атомов; изменение вещей — изменением порядка и положения (пово­рота) атомов. И если атомы вечны и неизменны, то вещи преходящи и изменчивы. Таким образом, атомизм соединил в одной картине рациональные моменты двух противоположных учений - учений Ге­раклита и Парменида: мир вещей текуч, изменчив, а мир атомов, из которых состоят вещи, неизменен, вечен.

Исторической заслугой античного атомизма являлось также фор­мулирование и разработка принципа детерминизма (причинности). В соответствии с этим принципом любые события влекут за собой определенные следствия и в то же время представляют собой следст­вие из некоторых других событий, совершавшихся ранее Демокрит понимал принцип детерминизма механистически, отождествляя причинность и необходимость. Все, что происходит в мире, не толь­ко причинно обусловлено, но и необходимо, неизбежно. Он отвергал объективное существование случайности, говоря, что человек назы­вает событие случайным, когда не знает (или не хочет узнать) причи­ны события. Мир атомистов - мир сплошной необходимости, в кото­ром нет объективных случайностей.

Если Демокрит решает сформулированное элеатами противоречие в ^"духе первичности и единственности чувственной реальности, то Платон считает логически допустимым другой путь Противоречие между знаниями, полученными органами чувств, и знаниями, полученными логикой, мышлением. Платон объясняет не трудностями процесса познания (как софисты) и не структурой чувственного ма­териального мира (как Демокрит), а возможным наличием двух ре­альностей, двух миров.

Значительную роль в своей теории идей Платон отводит матема­тике. У Платона все бытие пронизано числами, числа - это путь к постижению идей, сущности мира. О значении, которое он придавал математике, свидетельствует надпись над входом в платоновскую Академию: «Несведущим в геометрии вход воспрещен». Эта высокая оценка математики определялась философскими взглядами Плато­на. Он считал, что только занятия математикой являются реальным средством познания вечных, идеальных, абсолютных истин. Платон не отвергал значения эмпирического знания о мире земных вещей, но считал, что это знание не может быть основой науки, так как приблизительно, неточно и лишь вероятно. Только познание мира идей, прежде всего с помощью математики, является единственной формой научного, достоверного познания. Математическими обра­зами и аналогиями пронизана вся философия Платона.

Вслед, за пифагорейцами Платон закладывал основы программы математизации познания природы. Но если пифагорейцы рассмат­ривали Космос как некоторую однородную гармоническую сферу, то Платон впервые вводит представление о неоднородности бытия, Космоса. Он разделяет Космос на две качественно различные облас­ти: божественную (вечное, неизменное бытие, небо) и земную (пре­ходящие, изменчивые вещи). Из представления о божественности Космоса Платон делает вывод, что небесные светила могут двигаться только равномерно, по идеальным окружностям и в одном и том же направлении.