Политическая хорография: демократия и тирания

Политический строй Древней Греции большинством авторов воспринимается традиционно как строй демократический. Безусловно, ему были присущи черты демократии, хотя наряду с демократическим правлением она знавала олигархию и тиранию. Слово «тиран» негреческого происхождения, видимо, оно занесено было в Грецию из Лидии. Синоним его – «царь», «гегемон», «руководитель», «монарх». Первое упоминание о тирании встречаем в середине VII века до н.э. К примеру, поэт Архилох называл тираном лидийского царя Гигеса, хотя и говорил, что не завидует ему в том, что у того много золота. Тирания связывалась не только с идеей власти, но и нередко с богатством. Скажем, Семонид Аморгосский видел смысл тирании исключительно в богатстве (VII в. до н.э.). Но и элита часто служила тиранам, ибо такова, если угодно, ее натура. Ведь она и не могла существовать иначе как без щедрых даров, зрелищ и кнута.

Платон видел сущность демократического устройства в следующем: «Демократия, на мой взгляд, осуществляется тогда, когда бедняки, одержав победу, некоторых из своих противников уничтожат, иных изгонят, а остальных уравняют в гражданских правах и в замещении государственных должностей, что при демократическом строе происходит большей частью по жребию. Да, именно так устанавливается демократия, происходит ли это силой оружия или же потому, что ее противники, устрашившись, постепенно отступают… Прежде всего это будут люди свободные: в государстве появится полная свобода и откровенность и возможность делать что хочешь… А где это разрешается, там, очевидно, каждый устроит себе жизнь по своему вкусу… Я думаю, что при таком государственном строе люди будут очень различны… Казалось бы, это самый лучший государственный строй. Словно ткань, испещренная всеми цветами, так и этот строй, испещренный разнообразными нравами, может показаться всего прекраснее». Платон в «Государстве» далее подчеркивает, что при таком строе всякий может управлять либо судить, даже если закон тебе это запрещает. Все, что тебе придет в голову, можно делать, не обращая никакого внимания даже на законы. Такой строй очень снисходителен к поступкам людей. Настолько снисходителен, что в нем даже приговоренные к смерти или к изгнанию люди ведут себя так, как будто им до этого нет никакого дела. Никто этого и не замечает. Разгуливает такой человек в обществе (будь то олигарх или преступник) «прямо как полубог». И это отнюдь «не мелкая подробность демократического строя». Это присуще демократии – «строю, не имеющему должного управления, но приятному и разнообразному». Тут же Платон указал на недостатки демократии. Демократия склонна высокомерно относиться к наукам, к занятиям прекрасному. И в политике она преследует совсем иные, корыстные цели: «Между тем демократический строй, высокомерно поправ все это, нисколько не озабочен тем, от каких кто занятий переходит к государственной деятельности». Потрясающе, насколько точно и верно греческий философ описал самые главные, сущностные черты этой «демократии».

Главное для «демократии» – увлечь громкими лозунгами толпу и на этой волне обещаний въехать во власть, сев на шею народа. Большинстве ее героев абсолютно пусты и ничтожны, ибо «акрополь их души пуст». Платон прямо говорит, что у них нет «ни знаний, ни хороших навыков, ни правдивых речей». Приди они к власти, вскоре это государство, говоря словами Главкона, «будет состоять из свиней». Подобный строй близок олигархам, и он глубоко порочен. Его вредоносность в том, что он внедряет в души алчность, цинизм, тягу к роскоши, низкие забавы и пьянство. «Демократы» (а в образах Платона только слепой не увидит российские аналоги) «низведут туда, с большим блеском, в сопровождении многочисленного хора, наглость, разнузданность и распутство, увенчивая их венками и прославляя в смягченных выражениях: наглость они будут называть просвещенностью, разнузданность – свободою, распутство – великолепием, бесстыдство – мужеством».

Облик демократического правления. Химера

Ксенофонт в «Воспоминании о Сократе» уточнял, кого греки относили к демосу, а кого к олигархам. Демос – это бедные люди. «У кого нет достаточных средств на насущные потребности, те, думаю, – бедные, а у кого их больше, чем достаточно, те – богатые». Далеко не любая демократия хороша и разумна. Исократ в большинстве речей осуждал олигархию и тиранию, и одобрял равноправие и демократию, хотя и «не любую, а лишь хорошо организованную, созданную не как попало, но на справедливой и разумной основе» (Исократ). Прочтя такое вот определение демократии античными авторами, возможно, кто-то и удивится тому, что спустя 2,5 тысячи лет в России нам почти ежедневно подавали власть олигархов под соусом демократии. Иначе описывал демократию и олигархию Аристотель… Различая пять видов демократии, он указывал в его «Политике»: «Таким образом, демократией следует считать такой строй, когда свободнорожденные и неимущие, составляя большинство, имеют верховную власть в своих руках, а олигархией – такой строй, при котором власть находится в руках людей богатых и благородного происхождения и образующих меньшинство». Вот как Аристотель видел тиранию.

Школа Л. Бернини. Голова Медузы

Тираны и мздоимцы ненавидят собственный народ, говоря о нем: «эта страна», «этот народ». Они опираются не на весь народ, а на узкий клан чиновников, что нередко ведут себя, как чужеземные правители в оккупированной стране. У них в почете льстецы, воры, демагоги и подхалимы. Они всячески поощряют взаимную вражду в стране, сталкивая «друзей с друзьями, простой народ со знатными, богатых людей с людьми из их же среды», ибо так легче управлять. Они стараются разорять своих подданных, чтобы, с одной стороны, иметь возможность содержать свою охрану и чтобы, с другой стороны, подданные, занятые ежедневными заботами, не имели досуга составлять против них заговоры. Тиран «склонен также вести войны, чтобы подданные не имели свободного времени». Плутократы не сочувствуют «ничему возвышенному, ничему свободному». Показателен вывод: «Все те признаки, какими отличается крайняя демократия, свойственны также и тирании». Как он понимал демократию? Главный признак демократического строя – наличие свободы, если ею пользуются все. Одно из главных условий свободы – когда по очереди управляют и правят. Но все же решающий фактор демократии – чтобы те, кто составляет в стране большинство (народные массы), обладали и верховной властью («верховная власть принадлежит народной массе, то, что решено будет большинством, должно считаться решением окончательным и справедливым»).

Диомед – благородный, но обедневший

Греция и Рим знамениты не только великими мыслителями, ораторами, врачами, но и яркими политиками (Ликург, Солон, Перикл, Демосфен, Исократ и др.). В 594 году до н.э. главой Афин стал Солон (ок. 640—560 гг. до н.э.), выходец из обедневшего аристократического рода. С VII века н.э. в Афинах стали развиваться торговля и ремесла. Прежде чем стать политиком, он занялся торговлей, продавая оливковое масло. В политику он пришел тогда, когда два непримиримых лагеря, с огромным недоверием взиравших друг на друга, стали искать подходящую кандидатуру на вождя нации. Вероятно, он более других подходил на эту роль, соединяя в себе, по словам Плутарха, казалось, два совершенно несовместимых и взаимоисключающих качества: «Знать уважала его за его богатство, бедные – за честность».

Павший гигант. Из серии «Дары Аттала»

Случается так, что страна изнемогает под бременем грабителей и богачей, что народ лишен элементарных средств к жизни и вынужден покидать родину (из-за отсутствия средств к жизни). Примерно такая ситуация возникла в Афинах, когда кончилась Килонова смута и «проклятые» наконец ушли из Аттики. Общество предстало, как у нас в России, расколотым на партии: одни афиняне были сторонниками демократии, другие – олигархов, третьи ратовали за смешанный строй. За наименованиями партий, о которых говорит Плутарх в биографии Солона, стояли конкретные группы жителей Аттики. Первая группа состояла из владельцев самых плодородных земель вокруг Афин. В основном это были эвпатриды (или «правые»). И так как в руках у них находились лучшие земли, то настроены они были олигархически. Центр занимали «центристы». В этой группе нашли пристанище состоятельные люди, купцы, богачи, старая греческая «номенклатура». Сюда временами примыкала и большая часть мелких торговцев и их семей, стоявших на умеренно-демократических позициях. На левом фланге находилось большинство, т. е. беднейшее население северо-востока Аттики. Левые ратовали за решительное изменение политического курса страны.

А вот как описал ситуацию Плутарх: «Поскольку неравенство между бедными и богатыми дошло тогда, так сказать, до высшей точки, государство находилось в чрезвычайно опасном положении: казалось, оно сможет устоять, а смуты прекратятся только в том случае, если возникнет тирания. Ведь простой народ был в долгу у богатых: одни обрабатывали землю, платя богатым шестую часть урожая; их называли «гектеморами» и «фетами»; другие брали у богатых в долг деньги под залог тела; их заимодавцы имели право обратить в рабство; при этом одни оставались рабами на родине, других продавали на чужбину». Многие вынуждены были продавать даже собственных детей (закон этого не воспрещал) и бежать из отечества из-за жестокости заимодавцев. Но огромное большинство, люди решительные, большой физической силы, «собирались и уговаривали друг друга не оставаться равнодушными зрителями, а выбрать себе одного вожака, надежного человека и освободить должников, пропустивших срок уплаты, а землю переделить и совершенно изменить государственный строй». И тогда в Афинах сочли, что Солон, – пожалуй, единственный человек, за которым «нет никакой вины, который не является сообщником богатых в их преступлениях и в то же время не угнетен нуждою, как бедные». Все стали просить его взять в свои руки государственные дела и наконец-то покончить с раздорами и распрями в афинском государстве.

Солон

Каждая сторона надеялась, что Солон встанет на их сторону. В глазах богатых он был человеком их круга (зажиточным), но и бедные ему благоволили, в их глазах он оставался честным и рассудительным человеком, к тому же глубоко порядочным. По словам Аристотеля, «народ рассчитывал, что он произведет передел всего, а знатные, что он вернет прежний порядок». Надо признать, что действия его были радикальны. Получив как архонт чрезвычайные полномочия, он спас крестьян-полурабов от полного закрепощения. Межевые столбы на полях, отданных за долги, были вырваны и уничтожены, земля была возвращена прежним владельцам, о чем он писал в стихотворении:

Свидетельницей будет пред судом

времен

Мне богоматерь Олимпийцев – черная

Земля благая в том, что вырвал из нее

Я долговые знаки, в ней забитые:

Была она рабою, ныне – вольная.

В Афины вновь, в отчизну

богозданную

Вернул я многих, правдой в рабство

проданных

Иль неправдой; тем, кто по нужде ушел

Из-за долгов в изгнанье и аттический

Забыл язык в скитаньях по чужим

местам,

И тем, кто дома здесь терпел

постыдную

Неволю и дрожал перед хозяином,

Всем я вернул свободу…

Другим радикальным действием стала отмена долгов («снятие бремени») и запрет в будущем давать деньги в долг («под залог тела»). Солон уменьшил проценты с закладных и вернул с чужбины всех закабаленных за долги. Отменил он и законы Драконта, что были написаны, по его словам, «кровью, а не черной краской», кроме законов об убийстве. Законы те карали смертью за любую кражу (отсюда название «драконовы законы»). Чтобы богачи, владевшие деньгами, не скупили земли, он установил предельную норму земельных владений. Принял строгие меры по охране вдов и сирот, а также законы против роскоши. За богачами установили присмотр – на какие средства живете, господа… Запрету подвергли: богатые приемы, пышные туалеты, большие свиты, неумеренные мужские попойки. Запретили даже пышные похороны. Брань и словесные оскорбления в судах, правительственных местах и общественных процессиях запрещались (за их нарушение – штраф в пять драхм).

Солон всегда был сторонником активной политики… В политике не должно быть места людям безразличным к судьбам отечества. Все граждане обязаны твердо выражать свою волю. Солон провел закон, по которому все классы афинского общества (от первого до четвертого) имели право голоса в народном собрании, независимо от того, богаты они или бедны. Аристотель скажет: «Когда народ – хозяин выборов, он хозяин и правительства». Хотя стоит заметить: в каком-то смысле народ Афин был более свободен в принятии важнейших решений, чем народ России, где без больших денег, прессы и ТВ ни в какое «народное собрание» сегодня просто не попадешь, будь ты самым умнейшим и талантливейшим человеком. По этой причине хотя народ голосует, не он выбирает кандидатов, и уж тем более не его голоса (если убрать формальную сторону) делают «проходными» тех или иных политиков… По этой причине мы не можем сказать, подобно Фенелону: «Все в Греции (точнее, в Афинах) зависело от народа, а народ зависел от слова». Нынче золотым правилом в политике становится иной девиз: «В России всё и везде зависит не от народа, а от денег».

Доссо Досси. Юпитер, Меркурий и Добродетель

Солон создал суд присяжных (высший верховный орган, состоявший из 6 тысяч человек). Трибунал гелиастов – это суд народа, а не чиновников, которых можно подкупить или запугать. О солоновской конституции известно мало. Следов от нее в истории не осталось, хотя он и надеялся, что его законы будут жить 100 лет.

Солон взял за твердое правило по всем важнейшим вопросам спрашивать согласия у народа. Происходя из среднего класса, он хотел государства, в котором царствует правило золотой середины. Его можно назвать одним из первых «демократов». Хотя в отличие от нынешнего понимания этого слова, он под словом «демократия» подразумевал «справедливость» (кстати, это слово чаще других встречается и в его поэзии). В то же время надо помнить, что, несмотря на то что он сам считал себя умеренным, прикрывая, словно щитом, две противоборствующие силы, стоя меж ними, словно меж ратями на рубеже, «как пограничный столп», он исторически был преемником популярной тирании и предшественником тирании. Немудрено, что порой он действовал в ее духе. Любопытно, что последующий тиран, преуспевший Писистрат, был из того же рода, что Солон. Но традиция мнения о Солоне пошла совершенно другим путем.

Коррадо Джаквинто. Веселье на небесах

Солон принял закон против «равнодушных»: не примкнувший ни к одной партии во время междоусобиц мог быть вообще лишен гражданских прав. Закон призывал граждан выступать на защиту пострадавших, призывал оказывать взаимопомощь, проявлять сочувствие. Казалось, он установил нужные законы, добился равновесия в стране. Сам он так говорил о сути своего законодательства: «Власть даровал я народу в той мере, в какой он нуждался, чести его не лишил, но и не дал лишних прав». Ему предлагали установить тиранию, чтобы легче было проводить в жизнь его политику. Солон был слишком осторожен, да и «враг всем властодержцам». Поэтому подумав, он отказался и заметил: «Тирания – отличная крепость, только из нее нет выхода». Вдобавок ко всему, он проявил себя как стратег и умный политик, хотя и признавался, что вынужден «словно волк вертеться среди стаи псов».

Каков же результат его правления? Вскоре стало ясно: всех не удовлетворить и при желании. Плутарх писал: «Солон не угодил ни той, ни другой стороне: богатых он озлобил уничтожением долговых обязательств, а бедных – еще больше – тем, что не произвел передела земли, на которые они надеялись, и, по примеру Ликурга, не установил полного равенства жизненных условий. Но Ликург был потомком Геракла в одиннадцатом колене, был царем в Спарте много лет, пользовался большим уважением, имел друзей и власть, которая отлично служила ему в исполнении задуманных им перемен в государственном строе; он действовал больше насильственными мерами, чем убеждением, так что ему даже выбили глаз. Таким путем он осуществил реформу, самую важную для блага отечества и единодушия граждан, – чтобы в государстве не было ни бедных, ни богатых. Солон своим государственным устройством не мог достигнуть этой цели, потому что он был из демократов, человеком среднего состояния. Однако он сделал все, что мог, в пределах бывшей у него власти, руководствуясь только желанием иметь также и доверие сограждан». Солон избрал в политике путь «разумного компромисса».

Полицейский скиф в Афинах

Его причислят к семи мудрецам, хотя равноправия при нем не наступило. Можно задаться вопросом, а был ли он вообще демократом? Гибкий и умный политик, считавший, что равноправие к смутам не приводит, он был чужд всяких иллюзий. Может, поэтому уехал из Афин, взяв с граждан слово, что они не будут менять его законов. Так бегут те, кто установили законы или наделали долгов, по которым будут платить иные поколения. Солон надеялся, что через 10 лет все привыкнут к ним. Но они не привыкли, как россияне не привыкли к бандитским действиям плутократов ельцинского десятилетия. Поэтому Солон, вернувшись из странствий, застал все те же старые противоречия, только еще более резко обострившиеся. Меж партиями-антагонистами сгущалась лютая ненависть. Богачи хотели грабить народ, как это бывало прежде. Крестьяне, средний класс горячо желали вернуть украденную у них собственность и порядок. Так что Афины внутренне уже созрели для переворота (560 г. до н.э.). Солон говорил: «Стар становлюсь, но всегда многому учусь». Ему предстояло увидеть и власть Писистрата, которого все назвали тираном, но который завершил многое из того, на что Солон так и не решился. Говорят, что скончался Солон на Кипре, прожив восемьдесят лет. И будто бы пепел великого законодателя, согласно завещанию, был отвезен на о. Саламин и там развеян. Дух его вознесся к небесам, ибо, как говорилось в тогдашней песне, афинянам «был легок Солонов закон».

Вид на пристань острова Миконос

Однако чтоб читатель в полной мере почувствовал эту совершенно удивительную, потрясающую, невероятную (почти фантасмагорическую) близость к эллинству и Элладе, пожалуй, вам нет даже и надобности совершать довольно дорогое путешествие в Грецию. Нищему русскому интеллигенту сегодня и книгу-то зачастую не на что купить, а не то что особо по заграницам ездить. Если это все же удастся (то есть купить книгу), пролистайте стихи Солона, правителя и законодателя греков, и вообразите себе, что вы в России. Взгляды Солона, как и вся его поэзия, сформировались под влиянием общественно-экономической и политической жизни того времени. В Аттике VI века происходят стремительные перемены в экономике (как и в России). В обществе решающую роль играет богатство. Ему посвящены мысли и чаяния многих людей.

Через все творчество Солона проходит мысль о том, что стремление к деньгам и богатству составляет, пожалуй, неотъемлемое свойство человеческой натуры… Все хотят их иметь: бедняк, чтобы выбраться из бедности, богач, чтобы увеличить его вдвое-втрое, если повезет, то и более. Стремление к корысти и прибыли для многих оказывается непреодолимым. Это как болезнь. Понимая, что богатство с собой в Аид (могилу) не унесешь, тем не менее все хотят иметь больше серебра и золота. Ведь деньги дают возможность приобрести землю, собственность, коней, богатые особняки, дают возможность угождать «чреву, бокам, ногам», да и всем прочим членам. Но оказывается, виной тому вовсе не люди, а боги (ах какие замечательные боги!). Солон и сам хочет, чтобы боги принесли ему богатство.

Правда, он оговаривается: жаждет не любых денег, но лишь денег справедливых. Увы, многие готовы добиваться денег, богатства любым, в том числе и нечестным, путем. Поэтому жажда богатства и пороки очень тесно связаны со злонравием. Богатство, большие деньги – это злая сила. Потому она чаще всего и послушна корыстным и неправедным людям. Честный человек больших денег не имеет. Богатство зачастую добывается с помощью несправедливостей и обмана. Тот, кто стремится к богатству, становится зломыслящим и подлым, портя народ и воздух.

Среди его ценностных установок отметим следующие. Здоровье и крепкие ноги он считал не меньшим даром, чем золото, серебро и земли. Счастлив тот, кто имеет «серебра в изобилье, золота много, земли и плодородных полей», но счастливее тот, кто имеет «крепкие бедра и грудь, силу и резвость в ногах», если к тому же судьба ему еще даст «молодую красотку, счастлив он будет, пока сам он и молод и свеж». Солон любил науку, философию, много размышлял и был неплохим поэтом. Как уже говорилось, Солон, будучи не в силах удовлетворить две враждующие стороны (народ и богачей-олигархов), «нашел решение» – он просто-напросто сбежал или убрался из страны, предоставив ей право жить по установленным им законам.

Наступала славная эпоха Писистрата (560—527 гг. до н.э.). Родом он был из семейства древних царей Кодридов (родственников Солона). Существует легенда, что его отец, Гиппократ (не врач), получил даже некое знамение до рождения сына (котлы с жертвенным мясом будто бы вспыхнули сами собой, без всякой помощи огня). Все говорило о божественном избранничестве ребенка. Древние придавали знакам судьбы большое значение, как и харизме. Обладая талантом политика, Писистрат и возглавил переворот (к счастью, удавшийся). Против были лишь аристократы и Солон. В своем стихотворении тот писал о поддержке народом «тирании»: «Сами возвысили этих людей вы, им дали поддержку, и через это теперь терпите рабства позор». Солон попытался защитить ту, свою «демократию», даже взял оружие и встал у дверей дома. Позже он скажет: «Я по мере сил защищал отечество и законы».

Но народ был абсолютно прав, поддержав тиранию Писистрата. В социальной политике тот опирался на поддержку народа, ориентируясь преимущественно на бедные слои. Его приход был оправдан и стратегическими задачами афинского государства. Во время его правления не было допущено произвола и насилия. Он соблюдал законы (того же Солона). Писистрат давал беднякам ссуды, чтобы те могли прокормить себя, занимаясь земледелием. Правда, он распустил народное собрание, сказав при этом людям: идите по домам, я позабочусь о делах общества. Это порой лучше, чем кормить орды бездельников, выступающих от имени народа.

Аполлоний и Тавриск. Фарнезский бык

Аттика – страна земледельцев. И Писистрат получил мощную социальную опору в лице трудового крестьянства. Интенсивная строительная программа дала работу и заработок городской бедноте. Он стимулировал денежное обращение, отчеканив монету с ликом Афины, поддерживал торговцев и ремесленников. При нем стала расцветать экономика. Аттика стала экспортером масла и ремесленных изделий. Многие люди тогда пришли к выводу: для народа лучше один тиран, чем их куча.

Путешествие по загробному миру

Большинству народа ближе Писистрат, проводимая им политика. Опираясь на поддержку мелких, средних земледельцев, он осуществил золотой век, царство Крона – политические иделы крестьянства, труженика. Он понял: бессмысленно убеждать сверхбогачей в необходимости предоставлять народу право на труд и сносные условия существования. Глас вопиющего в пустыне. И он стал быстро и решительно расправляться с теми, кто угнетал, грабил народ, вызывая его лютую ненависть. Одни богачи погибают, других изгоняют, третьи сами бегут из страны.

Писистрат роздал народу большую часть земли, конфискованной у олигархов и аристократов, ввел очень выгодный для нуждающихся крестьян (с более низким процентом, чем у ростовщиков) государственный кредит. Он установил налоговые льготы для неимущих и издал закон о содержании на счет государства изувеченных войной солдат. Энергично вел общественную стройку. В итоге страна буквально на глазах похорошела. Люди были заняты делом – у всех появился хлеб, работа! При нем проводят водопроводы, строятся храмы и даже мраморные дворцы для народа. При нем создается мощный морской флот. Афины могли торговать самостоятельно. Писистрат сам назначал и смещал чиновников, твердой рукой пресекал беззакония. Политические же права граждан остались незыблемы. Народ доволен, видя такую власть. То, что кучка безмерно алчных сволочей получила по заслугам, лишь приветствовалось. В его понимании это и была истинная демократия! Своей политикой он укрепил положение средних слоев афинских граждан. При нем стали развиваться ремесла.

Собственно с Писистрата началась классическая мифология. Он вдохнул жизнь в греческий Олимп, в образы героев, каковыми мы их себе сегодня представляем. Аристотель утверждал, что Писистрат правил «с умеренностью и скорее в духе гражданского равноправия, чем тиранически». Он был гуманным, спокойным, можно даже сказать, кротким человеком, снисходительным к провинившимся, разумеется, если это не были смертельные враги народа. Тираном его называли люто ненавидевшие враги. В охрану он отобрал 300 беднейших крестьян с дубинами, оберегавших дворец. Поистине это был Юпитер во власти, умевший сочетать таланты управителя с добродетелями.

Конечно, Писистрат скорее исключение. Нередко причиной тиранического правления была обычная жажда власти. Таков лидийский царь Гигес, и греческий тиран Кипсел в Коринфе, и Псамметих в Египте, Саргон II в Ассирии, персидский царь Кир, Александр и некоторые другие. Тирания неизбежно несет с собой издержки. И Писистрат прибегал к социально-политическим акциям, ухищрениям, инсценировкам. Вспомним хотя бы историю его возвращения в Афины рядом с «богиней Афиной». Ее роль блестяще сыграла красивая женщина, поддержавшая его всем своим видом. И все же тирания была гораздо популярнее демократии. Многие мужи Греции и Рима мечтали о том, как овладеть тиранией, «богиней всесильной» (Еврипид). Им это частенько удавалось.

Актеры, исполнители комедийных ролей

Тема эта исключительно актуальна. Не случайно историки будут обращаться в их трудах постоянно к теме «демократии» и «тирании». Чтобы объяснить сей феномен, надо понять, что тирания – не столько даже этическая категория, сколь важнейший политико-экономический феномен. И далеко не всегда, как порой думают глупцы, в ее лице находит воплощение власть тупых или жестоких самодуров. Конечно, ряд ее признаков (узурпация власти, опора правителей на войско, разоружение народа или его вооружение, волюнтаризм) вызывал негативные чувства и у части обитателей древнего мира. Это понятно. Важно отметить и другое. «Тирания», которую имели в виду греки, подразумевала торжество и раскрепощение индивидуума на службе не только (и не столько) своей гордыни и интересов, но и целей общества. Тирания часто возникала как естественная реакция масс на растущий эгоизм знати, как инстинктивная их тяга к справедливости, как вера в высший Закон, хранитель нравственного начала, мститель за злодеяния против народа. Фактически это была форма национального предводительства и возникала она в период смут, в переходные эпохи, когда старая власть рухнула и занять свободный трон стремилась стая хищников, где намного больше шакалов и гиен, чем львов.

Поэтому мы в принципе согласны с мнением историка Г. Берве, который, говоря о так называемых сторонниках демократии в Греции, отмечает их фальш, двуличие, крайнюю неискренность: «Их ненависть к тирании определяет в гораздо большей степени соперничество, зависть и ненависть к тому, кто поднялся над ними как властитель, чем подлинное нравственное возмущение и принципиальное отрицание тирании. Очевидно, они совершенно не осознавали, что именно их эгоизм и корыстолюбие создавали почву для появления тирании». Так что же такое тиран? Тиран, на наш взгляд, – ответ на бессовестную власть воров или продажной политической группировки (так было в Греции, так было и будет в России).

Одним из примеров подобной благотворной и целебной тирании можно назвать власть Дионисия Старшего в Сицилии. Установление такой тирании в Сиракузах в 406/5 году до н.э. было исторически необходимо. Кризис показал, что неограниченная демократия продемонстрировала полную неспособность управлять полисом. Внешняя угроза еще более обострила ситуацию. «Сицилия, которой карфагеняне угрожали гибелью, могла искать помощи лишь у тирании» (Ад. Гольм). Правда, Э.Д. Фролов в книге «Греция в эпоху поздней классики» писал, что в высшей мере антиисторично считать, что греки республиканской Сицилии якобы были обречены на поражение при демократии и что, видимо, единственное спасение могло прийти к ним от этого вождя. Но ведь сам он именно тирану Дионисию Сиракузскому посвящает едва ли не лучшие страницы своей книги. Дионисию в момент захвата им власти было 25 лет. Тот был от природы наделен крепким здоровьем, твердым характером и умом, и вообще выделялся среди сограждан своими достоинствами: он был смел, настойчив, предприимчив, в делах и речах обнаруживал трезвый расчет и обладал страстной убежденностью, что производило на людей исключительное впечатление. Главным же достоинством тирана было то, что всегда на первое место он ставил интересы целого государства, а не отдельных групп или олигархов.

Краснофигурный кратер

Порой, правда, и демагогический характер речей Дионисия очевиден… «Он советовал, – писал Диодор, – выбирать в стратеги не сильнейших, а скорее наиболее преданных и демократичных, ибо те, первые, деспотически управляя гражданами, презирают массу и в несчастьях отечества видят источник собственной выгоды, тогда как люди менее значительные ничего подобного не будут делать, испытывая страх из-за собственного своего бессилия». Но следует помнить, что с начала истории элементы демагогии присущи всем политикам без исключения. Просто одни верят тому, что говорят, и стараются в делах воплотить ими сказанное, другие даже и не помышляют об этом, будучи бессовестными лгунами… Дионисий, используя национально-патриотическую риторику, в реальной политике как раз воплощал многие положения его речей. В этом и только в этом подлинная причина симпатий к нему не только народа, но некоторых представителей полисной элиты (как мы бы сказали, национально-ориентированной). Конечно, опасность тирании состоит и в том, что у человека, захватившего власть в стране, тут же появляется огромное число «друзей». Ими движет своекорыстный расчет: одни хотят получить теплые места, другие – загрести немалые деньги, приобрести земли, третьи – устроить будущее их семей и родственников. Но народ поддерживает политика, глядя не на речи, а на его дела. Дионисий, человек простого происхождения, как раз отражал интересы широких народных масс Сиракуз, выступая под лозунгом защиты народа от посягательств олигархов. Это была почти современная личность.

Историки отмечают близость Дионисия к народу, его глубокую приверженность отстаиванию интересов народных масс и армии. Так, прибыв в Гелу, готовящуюся отразить наступление карфагенян, он застает там брожение в низах. Народ был недоволен действиями богачей, армии задерживали жалованье и т.п. Дионисий, посланный туда с отрядом пехотинцев и всадников, выступил на собрании гелойцев с обвинениями в адрес богачей, добился их осуждения и казни, тут же выплатив задолженные воинскому гарнизону суммы из конфискованного у олигархов, элиты имущества. Так он смог расположить к себе армию («сделал их себе лично преданными»). Часть конфискованного у богачей имущества, конечно, перепала и простому люду. Действия эти вызвали восторженный отклик со стороны народа. Тот особым постановлением почтил Дионисия как восстановителя свободы. Можно себе представить ту бурю чувств и эмоций простого народа России, если к правлению страной придет такой вот «тиран», который вернет в казну страны награбленные олигархами богатства.

Ахиллес вооружается к битве

Необходимо подчеркнуть и следующий важнейший момент. Для малых полисов, какими были Сиракузы или другие государства Греции, в условиях постоянных внешних угроз очень важно было сосредоточить власть в одних руках. Дионисий, председательствуя в народном собрании, получил возможность выносить (и принимать!) важные решения. Он представлял общину во внешних сношениях, заботился о техническом (и вообще материальном) оснащении войска, об изготовлении оружия, сооружении машин и кораблей, о заготовке провианта, о призыве на военную службу, о наборе наемников, о взимании чрезвычайных налогов и т.д. и т.п. Правда, он же после восстания 404/3 года провел массовое разоружение граждан. Но и это вполне разумный шаг, если вспомнить недавние примеры по вооружению толп. Естественно, тирания несла в себе и целый ряд негативных черт. Он поставлил под жесткий полицейский контроль гражданское население, создал целый штат осведомителей и доносчиков, в частности из числа певиц, танцовщиц и гетер. Все проявления нелояльности в поступках (и мыслях) безжалостно пресекались. Вся страна наполнилась узниками. Тюрьмой стали каменоломни в районе Эпипол, число казненных тираном людей составило 10 000 человек, хотя эта цифра и звучит как безусловное преувеличение.

Геракл, поражающий льва

Наконец, не секрет, что в тех же Сиракузах, когда в конце IV века власть попала в руки своекорыстной плутократии и та стала поддерживать ее насильственными и жестокими мерами, а демократы повели себя самым гнусным образом (вступили в сговор с олигархами и те стали угрожать родине, как это недавно имело место и в нынешней России), к власти пришел военный человек, храбрый Агафокл. После принесенной им торжественной клятвы соблюдать существующее государственное устройство (так сказать, конституцию) его избрали в стратеги. Свое положение и влияние он использовал в направлении, в котором его подталкивал народ Сиракуз (прежде всего бедные и средние слои общества). Он стал физически истреблять своих противников, особо многочисленных именно среди олигархов. С помощью солдат и черни он организовал кровавое избиение этих господ. Р. фон Пёльман подробно описывает сложившуюся тогда в Сиракузах ситуацию: «Все ужасы социальной революции обрушились на преследуемых; и очень возможно, как сообщают наши источники, что страсти народных масс и в данном случае были возбуждены обещаниями уничтожить долговые обязательства и произвести передел земли. Это делает понятным то настроение, при котором предводитель масс, после притворного сложения с себя должности, был провозглашен стратегом-автократом, т.е. неограниченным повелителем Сиракуз». Естественно, что реакция различных кругов общества на такие его решения была диаметрально противоположной. Одни любили тирана, называли «добрым и любящим свой народ» (и это была святая истина), другие его люто ненавидели и заявляли, что правил он, как «свирепый тиран, преследовавший имущих и образованных, но был примерным покровителем черни» (и это тоже было абсолютной правдой). Причина разброса мнений понятна: одни выражали чаяния большинства народа, другие – настроения кучки богачей.

Вооружение греческих гоплитов

У историков, пишущих о Дионисии, сицилийском Геракле