Роль искусств в воспитании народа

Культура и искусство во многом и оказались теми фантастическими орудиями, с помощью которых было достигнуто победоносное распространение эллинизма. Все полисы так или иначе приняли участие в этом великом действе. Но на первом месте стоят Афины, о чьих главных деяниях можно говорить бесконечно. Потому стоит, пожалуй, ограничиться текстом Страбона: «Сам город Афины представляет собой скалу, расположенную на равнине и окруженную строениями. На скале находятся святилище Афины, древний храм Афины Полиады, где горит неугасимый светильник, и Парфенон, построенный Иктином, в котором находится произведение Фидия – статуя Афины из слоновой кости. Однако если я начну вдаваться в описание множества достопримечательностей этого города, вдоль и поперек уже воспетых и прославленных, то боюсь зайти слишком далеко и отклониться от поставленной в моем сочинении темы». Можно было бы повторить его слова. Тем более что памятники эллинской культуры разбросаны повсюду (в Египте, Вавилонии, Иудее, Персии, Риме). Ранович писал: «Многие старые и новые восточные города стали греческими центрами – Александрия, Пергам, Антиохия, Селевкия, Тир и другие. Эллинство не ограничивается больше Элладой, а в самой Элладе происходит перемещение политических, экономических и культурных центров. Афины уступают место Коринфу, вместо Афинского и Пелопонесского союзов создаются Этолийский и Ахейский, втянувшие в сферу активной политической жизни самые отсталые области Эллады. Происходящий, таким образом, процесс нивелирования, с одной стороны, выявлял еще не использованные производительные силы, вводил интенсивную городскую жизнь там, где она раньше едва замечалась, и тем способствовал некоторому подъему экономики Греции в первый период эллинизма… он был необходимым условием для того, чтобы подготовить переход к более прогрессивной общественно-экономической формации». Разумеется, столь потрясающее и повсеместное влияние могло возникнуть лишь в том случае, если собственные достижения греков в этих областях были признаны всем сообществом.

Посмотрим, какое место в жизни грека и римлянина занимало искусство (музыка, песни, танцы, поэзия, скульптура, архитектура, живопись). Подробно ответить на сей вопрос трудно хотя бы в силу необъятности темы. Не являясь специалистами, мы можем лишь, как дети, взыскующие млека, припасть к руке корифеев. Сделаем же это с воодушевлением, вспоминая слова Горация: «Сдаюсь, сдаюся я искусству мощному!» Платон считал, что нужно стараться изучать если не все, то хотя бы основные виды искусства, ибо мы узнаем с помощью одного искусства то, чего не можем узнать благодаря другому. Памятники искусства у греков возникли, видимо, еще задолго до Гомера, ибо у него уже находим упоминания о произведениях архитектуры, скульптуры и промышленности. Он обстоятельно описывает дворцы, предметы вооружений (щит Ахилла), украшения утвари и посуды (кубок Нестора), ткани. В одной из могил Микен найден прекрасный золотой кубок, действительно напоминающий описанный Гомером кубок Нестора. Огромную чашу Феодора с восхищением описывает историк Геродот. Греческие гончары, ткачи, строители создавали произведения, ничуть не уступающие работам восточных мастеров.

Игра на музыкальных инструментах

Афинские гончары изобрели прекрасную краску для изделий глиняной посуды. Афинские чернолаковые вазы VI века позволяют оценить по достоинству мастерство древних художников (секрет черного лака до сих пор не раскрыт). Встречаются упоминания о творчестве эпохи архаики (VII—VI вв. до н.э.): о храме Аполлона в Дельфах, построенном Трифонием и Агамедом, об эллинском скульпторе Смилисе, о живописце Кимоне из Клеон, о кольце Поликрата (творение того же Феодора). Запечатленные в мифологии греков и римлян облики богов нашли выражение в искусстве. Понятно и то, что греки придавали этим божествам антропоморфный, человеческий образ.

В мастерской скульптора

Фидий объяснял все это так: «Если мы придаем богам человеческое обличие, это потому, что мы о них ничего не знаем». Если все другие народы ставили идолов и им поклонялись, то греки и римляне нашли более верное и, замечу, эстетически более красивое решение – создать антропоморфные божества, прекрасные и совершенные. Людям нужны образы, чтобы к ним обращаться и им поклоняться. Неба и светил теперь уже было недостаточно. «Те, у кого хорошая память, – писал Максим Тирский, – и кому достаточно поднять глаза к небу, чтобы ощутить присутствие богов, возможно, и не нуждаются в статуях; но таких мало, и вам едва удастся найти среди многочисленной толпы человека, который смог бы воспринять божественную идею без всякой помощи». Хотя идолы, античная скульптура и сосуществуют вместе, но вскоре высокое искусство одерживает победу. Так на смену камням, столбам, деревянным балкам, гермам, кумирам пришли более совершенные творения рук человеческих.

Греки и римляне хорошо понимали, что молодежь в чем-то подобна мрамору, из которого ваяют эти драгоценные скульптуры… Возможно, именно поэтому все греческие и римские города находятся во власти скульптур. В святилище Зевса в Олимпии, Аполлона в Дельфах полно бронзовых и мраморных статуй. Павсаний отмечал, что в Дельфах можно видеть статуи Аполлона, богиню Победы, статуи кариатид (иные – работы гениального Фидия). Скульптурными изображениями украшены фронтоны храмов (храм Афины Афайи на Эгине). Помимо работ Праксителя и Фидия пользовались популярностью скульптуры Мирона, следовавшего в искусстве девизу Гераклита – «Все течет, все изменяется». Известны копии ряда его работ – Дискобола и Афины с силеном Марсием, бронзовая статуя Диониса. По эпиграммам нам знакомы также статуя атлета Лада и знаменитая корова. «Дискобол» разошелся по свету в тысячах образцах. Статуи Афины и Марсия, бегуна Лада вызывали восхищение и восторг.

Мавзолей в Галикарнасе. Реконструкция

Почти все крупные мастера этих видов искусств увековечены в греческой поэзии – Агелад из Аргоса, Канах из Сикиона, Онат из Эгины, Критий, Несиот и Пифагор Регийский. Наибольшее число поэтических дифирамб было посвящено скульптору Мирону из Элевфер. Один поэт написал специальное посвящение статуе бегуна, изваянной этим скульптором:

Полон надежды бегун; на кончиках

губ лишь дыханье

Видно; втянувшись во внутрь,

полыми стали бока.

Бронза стремится вперед за венком,

не сдержать ее камню,

Ветра быстрейший бегун, чудо он —

Мирона рук…

Что же касается творчества двух крупнейших скульпторов второй половины V века до н.э. – Поликлета из Аргоса и Фидия из Афин, – их роль поэтами отмечена скромно. Творчеству Фидия больше внимания уделяли прозаики, хотя, конечно же, есть отклики на знаменитую бронзовую скульптуру Афины (Воительницы) на афинском Акрополе и статую из золота и слоновой кости Зевса в храме бога в Олимпии. Одна из эпиграмм Пармениона прославляет статую Поликлета – исполненный из золота и слоновой кости колосс Геры (недалеко от Аргоса). Увы, его же прославленная бронзовая статуя копьеносца (Дорифора) до нас не дошла, но мы располагаем мраморной копией римской эпохи, хранящейся в Неапольском музее. В поэзии нашла отражение живопись Полигнота, Микона, Зевксиса и Парассия. Пожалуй, особо повезло крупнейшим мастерам скульптуры IV века до н.э. – Скопасу, Поликлету Младшему, Праксителю, Леохару, Лисиппу, живописцам Апеллесу, Никию, Аристиду, Протогену, ну и знаменитым памятникам зодчества – храму Артемиды в Эфесе, мавзолею в Галикарнасе и колоссу Родосскому. Приведу посвящение неизвестного поэта создателю этого, увы, несохранившегося колосса:

Колосс Родосский

До неба этот Колосс воздвигли,

тебя почитая,

Те, что в дорийском живут Родосе,

о Гелиос!

Волны жестокой войны успокоив,

они увенчали

Родину славную их взятым

оружьем врагов.

Не над одним только морем, но,

властвуя также над сушей,

Светоч свободы они неподъяремной

зажгли.

Ибо ведущим свой род от Геракла,

по праву наследства,

Должно владыками быть моря

и суши всегда.

Родосский колосс

О том, что представляли собой творения Скопаса, к сожалению дошедшие до нас далеко не полностью (притом нередко и в поврежденном виде), писал Каллистрат: «Не только творенья поэтов или ораторов бывают обвеяны священным наитием, нисходящим на их уста по воле богов, но и руки художников бывают охвачены еще большим художественным вдохновением, и в экстазе они творят чудесные вещи, полные неземной красоты. Вот и Скопас, осененный каким-то наитием, сумел передать статуе ниспосланное ему от богов вдохновение… Скопасом была создана вакханка из паросского мрамора; она могла показаться живою; камень, сам по себе оставаясь все тем же камнем, казалось, нарушил законы, которые связаны с его мертвой природой. То, что стояло перед нашими взорами, было собственно только статуей, искусство же в своем подражании ее сделало как будто обладающей жизнью. Ты мог бы увидеть, как этот твердый по своей природе камень, подражая женской нежности, сам стал как будто бы легким и передает нам женский образ, когда его женская природа исполнена резких движений. Лишенный от природы способности двигаться, он под руками художника узнал, что значит носиться в вакхическом танце и быть отзвуком бога, низошедшего в тело вакханки. Созерцая это лицо, безмолвно стояли мы, как будто лишившись дара речи, – так ярко во всякой детали написано было проявление чувства, где, казалось, не было места для чувства. Так ясно выражен был на лице вакханки безумный экстаз, хотя ведь камню не свойственно проявление экстаза; и все то, что охватывает душу, уязвленную жалом безумия, все эти признаки тяжких душевных страданий были ясно представлены здесь творческим даром художника в таинственном сочетании. Волосы как бы отданы были на волю зефира, чтобы ими играл он, и камень как будто бы сам превращался в мельчайшие пряди пышных волос. Это было выше всякого понимания, выше всего, что можно представить себе… безжизненный камень, казалось, обладал какой-то жизненной силой». Вероятно, он обладал особой жизненной силой, которую гений художника смог воплотить в одухотворенном образе.

Скопас. Битва греков с амазонками

Созданная Мироном медная статуя коровы была (так гласит легенда) столь похожа на живую, что на нее садились слепни, а пастухи и даже быки (вспомним Минотавра) принимали ее за живую («телка – обманщица всех»). Разумеется, греки ценили в скульптуре не только «телок»… Особым восхищением пользовалась у патриотов и республиканцев группа «Тираноубийцы» Антенора (вторая половина V в. до н.э.). Возможно, что в связи с актуальностью момента в 477 году афиняне и заказали повторение похищенной персами скульптурной группы – мастерам Критию и Несиоту. Тогда же изображения тираноубийц чаще стали появляться на вазах и монетах. Поэты складывали стихи о памятном для всех греков бессмертном подвиге героев во имя народа (не спутайте имя тирана Гиппарха с жившим во II веке до н.э. Гиппархом из Никеи, выдающимся астрономом античности; хотя и первый считался покровителем искусства и науки, пригласив в Афины Анакреонта).

Мирон. Афина и Марсий

Величайшим живописцем Греции считался Апеллес, по-видимому, родившийся в 370 году до н.э., умерший в конце IV века до н.э. Греки называли его эфесцем, римляне – косцем (Кос – остров в Эгейском море). Вернее первое, хотя на Косе находились самые знаменитые его картины и там он, видимо, и провел последние годы жизни. Первым учителем Апеллеса был Эфор из Эфеса. Оттуда тот направился учиться у Памфила в Сикион, поскольку эта школа славилась на всю Элладу. Курс обучения у Памфила обычно длился 12 лет. При посредничестве своего учителя Памфила Апеллес переехал в Македонию (около 340 г. до н.э.), где написал много портретов македонского царя Филиппа II (359—336 гг. до н.э.). Затем он стал официальным портретистом Александра Македонского. Апеллес сопровождал Александра в его персидском походе (в 334 г.). Затем обосновался в Эфесе, где и писал портреты великого полководца.

Самая знаменитая его картина, «Афродита Анадиомена», так и осталась незаконченной. Затем на Косе он напишет портрет тирана Антигона Одноглазого (остров Кос тогда находился во власти тирана, погибшего в 301 г.). Разумеется, он писал не только тиранов, но и богинь, женщин, юношей. Павсаний сообщал, что в Одеоне (в Смирне) была картина Апеллеса, изображавшая одетую Хариту. Говорят, картины его отличались какой-то особенной живостью и изумительной грацией.

Полигнот. Амфора с изображением Эос. V в. до н.э.

Другие считали величайшим художником Полигнота. Его картина «Разрушение Трои» украшала Стоя Пойкиле. Говорили, что он открыл искусство, как Дедал – ваяние. Среди других живописных работ назовем Расписную галерею (Пеструю стою), выстроенную около 457 г. до н.э. Это любимое место прогулок афинян. Над ее картинами работали три художника: Полигнот – давший цикл троянских картин, Микон – написавший войну с амазонками, и тот же Микон и Панэн – создавшие знаменитую картину ставшей легендарной Марафонской битвы греков с персами. В античности появились первые критерии эстетического вкуса и красоты. Вообще, надо подчеркнуть особо ту исключительную роль, которую играют в воспитании юношества военные сюжеты. Греки – прекрасные психологи. Они понимали, что нация никогда не будет великой, если в ее искусстве царят мелкие и примитивные вкусы. Взгляните на сюжеты их трагедий, на архитектуру, скульптуру, живопись, керамику. Всюду присутствуют военные сюжеты, любимые ими боги, мотивы путешествий или освоения земель. Вот лишь некоторые из сцен вазовой живописи греков V века: неапольская гидрия «Падение Трои» мастера Клеофрада, луврский килик «Взятие Трои» мастера Брига, эрмитажная чаша «Гибель Трои» мастера Телефа; килик «Ахилл, перевязывающий Патрокла» Сосия (Берлин), «Тесей у Амфитриты» мастера Панайтия из Лувра, гидрия «Поликсена и Ахилл» (Эрмитаж) и многие-многие другие. Мы видим, как героические и трагические события стали сюжетами значительной части художественных произведений тогдашней Аттики. Таким образом, не только «история превращается в мифологию» (А. Пиотровский), но и мифы греков начинают служить истории. Если Россия будет поклоняться золоту и дальше, в наше творческое лоно, как и в лоно Данаи (у греческого мастера Триптолема), никогда не проникнет даже крупица истинного таланта и славы.

Ф. Бронников. Освящение Гермы

Гармония, красота и жизненность – вот три требования, три главных заповеди в античном искусстве. Римский архитектор, инженер, изобретатель Витрувий (I в. до н.э.) писал: «Композиция храмов основана на соразмерности, правила которой должны тщательно соблюдать архитекторы. Она возникает из пропорции, которая по-гречески называется analogia… Ибо дело в том, что никакой храм без соразмерности и пропорции не может иметь правильной композиции, если в нем не будет такого же точного членения, как у хорошо сложенного человека». Также и поэт Гораций (65—8 гг. до н.э.), требовавший от поэта и писателя философского образования, правды и глубокой искренности, призывавший к гармонии, говорил:

Если бы женскую голову к шее

коня живописец

Вздумал приставить и, разные

члены собрав отовсюду,

Перьями их распестрил, чтоб

прекрасная женщина сверху

Кончилась снизу уродливой рыбой;

смотря на такую

Выставку, други, могли ли бы

вы удержаться от смеха?

Верьте, Пизоны, на эту картину

должна быть похожа

Книга, в которой все мысли,

как бред у больного горячкой.

Что являлось причиной повсеместного интереса греков к искусству? Возможно то, что в то время свобода не покидала Грецию. Искусство, как известно каждому, нуждается в свободе так же, как растение – в лучах света. Духовные лидеры греков всегда ставили искусство на одно из первых мест. К примеру, Сократ объявил художников единственно мудрыми, ибо они мудры делом, а не желанием казаться таковыми. Даже императоры Рима, как мы увидим, почитали историков, поэтов, скульпторов, художников. Марк Аврелий учился мудрости у живописца Диогнета, утверждая, что у него он научился умению отличать истинное от ложного и не придавать значения глупостям. Человек искусства мог стать законодателем, мог предводительствовать войсками подобно Ламаху, одному из беднейших граждан Афин. Его статуя могла быть поставлена рядом со статуями великих политиков и даже рядом с богами. Греки ценили труд этих мастеров. Когда Полигнот безвозмездно расписал Стою Пойкиле в Афинах и еще одно общественное здание в Дельфах, всеобщий совет греков постановил в знак признательности за его работу предоставить художнику право проживания во всех греческих городах за счет общества. Его картины в Дельфах изобразили взятие Трои. И. Винкельман считал, например, что это сама природа поспособствовала созданию в Греции наиболее совершенного человеческого племени. Он писал в «Истории искусства древности»:

«Греки знали это и вообще, по словам Полибия, сознавали свое превосходство над другими людьми; ни у какого другого народа красота не ценилась так высоко, и поэтому ничто из того, что могло бы подчеркнуть ее, не оставалось скрытым, а художники могли созерцать ее каждодневно. Они словно бы считали красоту достоинством, заслуживающим восхваления, и мы встречаем у греческих историков упоминание о наиболее красивых людях; некоторые получали особые прозвища по какой-нибудь одной прекрасной черте своей внешности, как например Деметрий Фалерский – по красоте бровей. По этой причине у греков уже в древнейшие времена Кипсел, царь Аркадии в эпоху Гераклидов, установил состязания в красоте, проводившиеся на берегу реки Алфей в долине Элиды, а на празднестве в честь Аполлона Филесия юноши получали награду за наиболее искусный поцелуй. Это происходило под наблюдением судьи… В Спарте и на Лесбосе в храме Юноны, а также у паррасийцев проводились состязания в женской красоте». Греки видели в красоте некий особый божественный знак, достойный преклонения.

Титульный лист первого издания книги И. Винкельмана. 1764 г.

Учитывая, что греки с таким трепетом относились к божествам, украшавшим их храмы, понятно и то внимание, которое уделялось ими архитектуре… Прекраснейшим образцом древнегреческого искусства стали храмы богини Геры на острове Самосе, храм Аполлона в Дидимах близ Милета, но истинной гордостью малоазийских и греческих мастеров явился так называемый Артемисион – святилище богини Артемиды в городе Эфесе. Культ Артемиды-охотницы в Малой Азии был очень популярен и фактически оказался слит с культом плодородия. Символ богини – трудолюбивая пчела. Ее изображали в окружении нимф или же с ланью. Впрочем, похоже, что сей храм в Эфесе был посвящен не той Артемиде, что была одним из божеств греческого пантеона, т.е. не богине-охотнице, но Артемиде, разновидности финикийской богини Астарты. Эта богиня была символом воспроизводящей силы человеческого рода и изображали ее как мать-кормилицу – с множеством сосцов.

Статуя Артемиды Эфесской, матери-кормилицы

Эфес был важнейшим городом Малой Азии. Во времена апостола Павла тут была резиденция римского проконсула провинции Азия. В городе проживало более 300 000 граждан (в основном греки). История же создания храма Артемиды Эфесской такова. Когда город подвергли осаде, жители его посвятили себя богине Артемиде, привязав веревку от храма к стенам осаждаемого города. Богиня им «помогла». С тех пор благодарные жители посвящали празднествам в ее честь месяц. Выстроить храм Артемиде поручили архитектору Херсифрону из Кносса. Обычно архитектор был человеком состоятельным; по эфесским законам его имущество должно было поступить в казну города как обеспечение (в случае перерасхода сметы). Если строитель переходил черту в четверть стоимости суммы расходов, деньги вычетали из залога. И тем не менее Херсифрон надумал создать гигантский мраморный храм, почти что замок. Храм он решил опоясать рядами стройных колонн. К счастью, белый мрамор, что ранее доставлялся из Пароса, Гераклеи, Фасоса и других мест, нашли рядом с Эфесом. В строительстве приняли участие все государства Малой Азии. Строительство храма растянулось на 120 лет, и задолго до его завершения архитектор Херсифрон умер. Завершение работ поручили сыну Метагену, который и сотворил чудо архитектуры. Храм был поистине великолепен, им восхищалась вся Греция. Простоял храм около ста лет. В 356 году до н.э. это чудо и решил поджечь Герострат.

Эроты-ювелиры

О причинах, побудивших его к такому преступлению, можно лишь догадываться. Храм служил одновременно хранилищем и банком. Жрецы давали деньги в рост. У греков храм считался священным и неприкосновенным местом: не только эфесцы, но и чужеземцы оставляли тут свои сбережения, не опасаясь за их сохранность. Богине посвящались многочисленные и богатые дары. Одна из надписей упоминает дар Вибия Салютария, подарившего храму 29 золотых и серебряных статуй. В дар от лидийского царя Креза храм Артемиды Эфесской получил колонны, украшенные фигурными рельефами. Он же подарил храму изображения коров из чистого золота.

Андроник. Башня ветров. Реконструкция

Тут была корпорация ювелиров и мастеров, изготавливавших художественные вещи и дары для храма. Как известно, эти мастера во главе с неким серебряником, Димитрием, и возбудили толпу против проповедей апостола Павла. Причины такой реакции понятны. Призывами обратиться в христианскую веру он лишал заработков тех, кто кормился храмом, и мешал тому, что составляло доходный околохрамовый бизнес. В этом акте слились религиозные инстинкты и коммерческие интересы. Следовало учесть, что доходы серебряных дел мастеров особенно возрастали в дни празднеств, с наступлением священного месяца артемисиона (март – апрель). В это время сюда устремлялись все почитатели Артемиды Эфесской. Тут делались многочисленные заказы на дары в ее честь. Клиенты оставляли и получали деньги в храме-банке. Возможно, это как раз и подтолкнуло Герострата к преступлению, то есть это могла быть и месть банкирам-ростовщикам храма.

Образцы античных камей. Камея Гонзага. III в. до н.э.

Позже храм восстановят. В работе участвовали Пракситель и Скопас. Любопытно, что Александр Македонский предложил оплатить все прошлые и будущие расходы по восстановлению храма, попросив лишь указать его имя на стенах храма. Эфесцы вежливо поблагодарили его, но отказались, заметив, что нельзя допустить, чтобы храм, посвященный богам, получил дар от бога. Тонкий дипломатический отказ был дан эфесцами Александру, который, как гласила легенда, родился именно в тот день и час, когда Герострат и поджег храм, – Артемисион. В Афинах было немало иных прекрасных сооружений. Одним из них явилась знаменитая «Башня ветров» (12,8 м), построенная Андроником, – с флюгером, солнечными и водяными часами.

Пьетро Стаджи. Пигмалион и Галатея

Связи между религией, экономикой, политикой уже в те времена прослеживались довольно четко. В этих местах на протяжении примерно 150 лет велись и ведутся энергичные изыскания археологов (Дж. Вуд, О. Бендорф, Р. Хебердей, Д. Хогарт и др.). По словам ученых, до сих пор найти серебряные или золотые вещи (маленькие храмы) и ниши со статуями не удалось, что, возможно, объясняется их очевидной привлекательностью для прошлых завоевателей. Иные золотые и серебряные вещи могли быть отданы в переплавку владельцами, когда те принимали христианскую веру. Однако было найдено множество других приношений и посвящений в храм, терракотовые и мраморные изображения храмов. Кроме того, «одна из надписей сообщает о большом количестве золотых и серебряных статуй Артемиды весом от двух до шести литр, которые были переданы в качестве приношений богине, которые и были установлены в храме». Какой-то тщеславный даритель-римлянин, не довольствуясь благодарностью самой богини, пожелал еще и земной славы. Он хотел, чтобы как можно больше народа восторгалось его дарами. С этой целью он даже установил тот маршрут, по которому во время праздника богини должно следовать шествие ее почитателей, сопровождавшееся богатыми приношениями в ее храм.

Агесандр. Афродита Милосская

Греция и Рим становятся как бы огромным музеем под открытым небом… Одним из чудеснейших произведений эллинистического классицизма явился и Аполлон Бельведерский, мраморная статуя которого была найдена в конце XV века в Анцио, южнее Рима. На ней представлен бог Аполлон, почти обнаженный, в плаще (хламиде), откинутом за спину, и в сандалиях. Хотя кисти рук его не сохранились, предполагают, что бог только выпустил стрелу из лука, убившую дракона Пифона в Дельфах… Статую приобрел кардинал Джулиано делла Ровере, ставший позднее папой Юлием II (1503—1511), он перевез ее в Ватикан и установил на террасе, именуемой Бельведер (отсюда и название статуи – Аполлон Бельведерский). Шедевр античного мастера, представленный в виде копии с бронзового оригинала, восхищал всех. По поручению папы Климента VII (1523—1534) статуя подверглась реставрации, при которой ученик Микеланджело, Монторсоли, восстановил утраченные кисти рук Аполлона (но в 1924 г. эти добавления удалили). Известный немецкий искусствовед И. И. Винкельман, давая описание этой великолепной статуи, называл ее «высшим идеалом искусства среди всех творений древности».

Как скажет поэт А. Апухтин о вкусах и нравах древних: «Эрос был их бог, а цель – искусство». Действительно, мы видим, как античное искусство красотой побеждает силу столетий. Как объяснить его тайну? Может быть тем, что оно – дитя красоты! Красота – это магия искусства и мудрейшая из философий. Перед ней, как перед богом, все смертные равны. Она уравняла в правах цезаря и раба, богача и нищего. Знаменитый Фидий потому и был прозван народом «калос демиургос» (прекрасный ремесленник), что был в равной степени доступен простому человеку и Периклу, другом которого был. Там «царь пред статуей любовью пламенел», перед поэтами и певцами «склонялись мудрецы, и судьи, и гетеры». Здесь «в мысли знали жизнь, в любви не знали меры» (Апухтин). Плутарх говорил, что в Афинах больше статуй, чем людей. Стены общественных зданий стали как бы вынесенными на природу картинными галереями. В творениях древних мертвый камень оживал. Поистине в лице греков мы имееем нацию творцов, пигмалионов. Этот уроженец Кипра создал скульптуру дивной красоты. Современникам порой даже начинало казаться, сказал Овидий, что каменная дива Пигмалиона «вот-вот двинется, пойдет и заговорит».

Другим шедевром считают Венеру Милосскую (III—II вв. до н.э.). Неизвестному скульптору принадлежит сей эталон грации и красоты. Даже без рук она впечатляет более иных ее мускулистых сестер, оставшихся от нашей эпохи. И можно понять слова восхищения, вырвавшиеся у Шатобриана при виде скульптуры: «Греция не давала лучшего свидетельства своего величия!» А душа одного из героев романа Г. Успенского буквально «возликовала и выпрямилась» при виде Венеры Милосской. Скульптура Венеры была найдена на острове Мелос неким крестьянином в 1820 году. Французский моряк Д. Дюрвилль побывал в гостях у Иоргоса и видел статую, когда та была еще в целости и сохранности. «В левой поднятой кверху руке она держала яблоко, – написал Дюрвилль, – а правой придерживала ниспадавшее от бедер одеяние. Впоследствии руки были повреждены и в настоящее время отделены от туловища». Венера лишилась рук после ожесточенной схватки за нее между моряками и слугами священника, который хотел отправить ее в Константинополь.Сейчас эта прекрасная статуя, выполненная во II веке до н.э., находится в Лувре. Этот идеал высокой классики изображает богиню любви и красоты Афродиту (у римлян – Венера).

Уже упомянутый нами Г. И. Успенский, побывав в Париже, писал жене: «Тут больше всего и святей всего Венера Мелосская». Он поведал о своем отношении к ней и А. И. Писареву: «В ней, в этом существе, – только одно человеческое в высшем значении слова». Пройдут годы, и он передаст свои чувства сельскому учителю Тяпушкину, герою рассказа «Выпрямила». В глубину этого «скомканного, искалеченного, измученного существа» Венера вдохнула жизнь и – «выпрямила». Учитель сказал: «Я в оба глаза глядел на эту каменную загадку, допытываясь, отчего это так вышло. Что это такое? Где и в чем тайна этого твердого, покойного, радостного состояния всего моего существа, неведомо как влившегося в меня? И решительно не мог ответить себе ни на один вопрос; я чувствовал, что нет на человеческом языке такого слова, которое могло бы определить животворящую тайну этого каменного существа. Но я ни минуты не сомневался в том, что сторож, толкователь луврских чудес, говорит сущую правду, утверждая, что вот на этом узеньком диванчике, обитом красным бархатом, приходил сидеть Гейне, что здесь он сидел по целым часам и плакал… И как бы тщательно ни разбирали этого великого создания с точки зрения «женской прелести», вы на каждом шагу будете убеждаться, что творец этого художественного произведения имел какую-то другую, высшую цель. Да, он потому (как стало казаться мне) и закрыл свое создание до чресл, чтобы не дать зрителю права проявить привычные, шаблонные мысли, ограниченные пределами шаблонных представлений о женской красоте. Ему нужно было, и людям своего времени, и всем векам, и всем народам вековечно и нерушимо запечатлеть в сердцах и умах огромную красоту человеческого существа, ознакомить человека – мужчину, женщину, ребенка, старика – с ощущением счастья быть человеком, показать всем нам и обрадовать нас видимой для всех нас возможностью быть прекрасным – вот какая огромная цель овладела его душой и руководила рукой». Венерой Милосской ее назвал Картмер де Кинси, ее первый исследователь, «первый мужчина», секретарь Академии художеств.

Удивительной женственностью отличаются найденные в афинском Акрополе 14 статуй девушек, хранящие на лице улыбку. Сих античных «Кор» относят к V веку до н.э. Но они будят в нас массу эстетических и чувственных ощущений. Правильный инстинкт руководил греком, когда он избегал изображать женскую фигуру нагой. В самом деле, вспомните, какую неисчерпаемую галерею безобразно-голых, лишенных выразительности женских фигур дало новоевропейское искусство. И насколько тоньше поступал греческий художник, который, вовсе не избегая передавать чувственные темы, полагал, однако, что даже эти темы несравненно разнообразнее и выразительнее передаются узорами, изгибами и складками в тканях. И нигде в греческом искусстве не достигает такой выразительности ткань, как именно в этой школе VI—V веков, что оставила нам вереницу этих прелестных девушек – «Кор».

Вид на афинский Акрополь. Реконструкция

Центром социальной и общественной жизни афинян являлся Акрополь. Известно, что первые здания на Акрополе (два храма в честь богини Афины) сооружены еще в 1050—700 годах до н.э. Именно на этом месте в эпоху Перикла воздвигнут Парфенон. То было время расцвета Афин. В архитектурно-художественный ансамбль вошли всемирно известные храмы – Парфенон, Эрехтейон, Ареопаг, храм Афины-Ники (отсюда название – Парфенон). Археолог М. Андроникс писал: «Три больших сооружения, составляющих Акрополь, – Парфенон, Пропилеи и Эрехтейон – единят между собой исполняемые ими функции и смелость принятых архитектурных решений, свидетельствующих о новаторском духе Перикловой демократии». Все они представляют единый комплекс.

Парфенон построен в 447—437 годах до н.э. и посвящен богине Афин. Его воздвигли на фундаменте раннего храма, посвященного Афине Палладе, архитекторы Иктин и Каликрат. Классический образец древнегреческого храма выстроен в дорическом стиле. Фронтон, карниз и колонны были выполнены из мрамора, крыша – из дерева. Центральное помещение окружено колоннадой. На продольной стороне храма – 17 колонн, на торцевой – 8. Древние архитекторы великолепно владели законами перспективы, и Парфенон выглядит идеально. По периметру внешних стен храма на высоте 12 м непрерывной лентой тянется фриз Парфенона. На нем видны изображения 192 героев, павших в знаменитой Марафонской битве с персами в 490 году до н.э. (по другой версии там показана церемония празднования дня рождения богини Афины – Панафинеи, проводившаяся раз в четыре года). Стены этого храма были сложены из мраморных блоков и облицованы отполированными мраморными плитами.

Фотография Парфенона

Главный, восточный фронтон Парфенона украшала многофигурная композиция «Рождение Афины». Согласно древней легенде богиня мудрости Афина родилась из головы Зевса уже взрослой и во всеоружии. Центром этой композиции был Зевс, сидящий на троне, а перед ним – Афина. Над ними вестница богов Ирида летит известить мир о рождении новой богини. В левом углу фронтона из вод Океана встает бог солнца Гелиос, в правом – в те же воды спускается богиня ночи Селена. На западном фронтоне Посейдон и Афина спорят за власть над Аттикой. Легенда гласит, что право назвать имя победителя в споре боги предоставили старейшинам Афин. Посейдон ударил тогда трезубцем – и из скалы Акрополя забил соленый источник; Афина ударила коптем – и на Акрополе выросло оливковое дерево. С тех пор старейшины решили, что Афина станет покровительницей города. Нынешний Парфенон – это белые руины. В древности же фон фронтонов храма был красным, а фон фриза – синим. Многие детали были позолочены или же сделаны из позолоченной бронзы.

Внутреннее пространство храма было некогда разделено на две неравные части. В западной, меньшей части храма, хранилась государственная казна Афинской республики, в восточной части находился просторный храм с известнейшей статуей Афины Парфенос (Афины Девы) работы Фидия. Отсюда возникло название храма – Парфенон. Вероятно, весь проект разрабатывался и выполнялся при участии двух выдающихся деятелей времени – Перикла и Софокла. Первый был главой Афин, второй, помимо заботы о театре и великих трагедиях («Антигоны» и «Эдипа»), был главой финансовой комиссии и распоряжался общественной казной, собираемой с союзников. Центральный зал освещался светом, проникавшим через дверной проем, а также светильниками. Говорят, что Парфенон чем-то напоминал живое человеческое существо.

Статуя Афины работы Фидия

Фидий. Зевс Олимпийский

Великолепная 12-метровая статуя Афины работы Фидия – в длинных тяжелых одеждах, опирающаяся левой рукой на щит, а под ним змей Эрихтоний, в правой державшая статую богини Победы Ники, – была центром всей композиции. Лицо и руки статуи изготовлены из слоновой кости, а ее одежда, украшения и вооружение были из золота. На щите, что держала в руках Афина, показана битва греков с амазонками и гигантомахии – сцены борьбы богов с гигантами. Среди персонажей первого ряда Фидий изобразил самого себя в виде лысого старика, с камнем в руке. Греки сочли его поступок святотатством, вдобавок еще обвинив в хищении золота д