Метод исторических параллелей

Специфичным для обществознания является использование метода исторических параллелей. В определенной степени этот метод представляет собой модификацию общенаучного метода аналогии, но модификацию, весьма существенную.

В чём состоят особенности применения этого метода в общественных науках? Во-первых, аналог изучаемых природных явлений может быть моделирован в физической форме, а при исследовании социальных процессов и феноменов аналог может уже не существовать и даже не может быть воспроизведен. В связи с этим аналогом изучаемого явления выступают часто знания о сходных прошлых событиях. Во-вторых, в историческом процессе нет полной повторяемости событий и явлений. В лекциях по философии истории Гегель отмечал: «Правителям, государственным людям и народам с важностью советуют извлекать поучения из опыта истории. Но опыт и история учат, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории и не действовали согласно поучениям, которые можно было бы извлечь из нее. В каждую эпоху оказываются такие особые обстоятельства, каждая эпоха является настолько индивидуальным состоянием, что в эту эпоху необходимо и возможно принимать лишь такие решения, которые вытекают из самого этого состояния»[9]. В-третьих, исторические аналоги более условны, их вероятностный характер усугубляется тем, что в протекании и исходе общественных событий огромная роль принадлежит субъективному фактору - сознательной деятельности людей, которая далеко не всегда может быть адекватно учтена в выводах по аналогии. В силу этих особенностей аналогии в обществознании принимают форму исторических параллелей. Метод исторических параллелей - это метод, применяемый прежде всего при обобщении прежнего исторического опыта в его сопоставлении с сегодняшним. Он помогает нам в познании «вертикальных стволов» истории, но он недостаточен для полного и всестороннего познания разветвленной системы ее «горизонтальных стволов», т.е. общего и особенного в развитии различных государств и народов на данном историческом этапе. Достоверная картина исторического прошлого и настоящего предстает перед нами только при одновременном использовании всей системы методов социального познания.

Социальное предвидение.

В своей целеполагающей деятельности, из которой складывается история, человек всегда стремится постичь будущее. Его не могли и не могут не волновать судьбы своей страны, своего народа, своя собственная судьба. Особенно обострился интерес к будущему в современную эпоху в связи со становлением информационно-компьютерного общества, в связи с теми глобальными проблемами, которые ставят под вопрос само существование человечества. Обострение же этого интереса привело к настоящему футурологическому взрыву. Философы, социологи, экономисты, историки пытаются охватить будущее во всем его широком диапазоне Общественная природа предвидения особенно рельефно предстает перед нами в научном предвидении, предпосылками которого являются такие продукты общественного духовного производства, как гипотезы, законы, теории. В научном предвидении нет ничего мистического, оно представляет собой такое знание о неизвестном, которые основывается на уже известном знании о сущности интересующих нас явлений и процессов и тенденциях их дальнейшего развития. Следует подчеркнуть принципиальные отличия научного предвидения от пророчества и утопизма. Прогноз опирается на знание реальных взаимосвязей (прежде всего закономерностей), а прорицаниям присуща опора на откровения, видения, фантастические взаимосвязи, равно как и для утопий (претендующих на научность и нередко действительно воплощающих в себе определенный элемент научного) характерно восполнение недостающих реальных знаний вымышленным конструкциями и деталями. При этом автор утопии исходит из субъективных желаний и оценок, из моральных требований, экстраполируя все это на будущую действительность. Научное предвидение никоим образом не претендует на абсолютно точное и полное знание будущего, на свою обязательную достоверность: даже тщательно выверенные и взвешенные прогнозы оправдываются лишь с определенной степенью достоверности. Прорицания и утопии, как правило, невозможно опровергнуть научными аргументами и соображениями, ибо они не опираются на взаимосвязи, поддающиеся проверке. Прогнозы же могут быть проверены при помощи научно-теоретических суждений, они вполне отвечают выдвинутому К.Поппером принципу фальсифицируемости как критерию демаркации науки и ненауки. Это означает, что они могут быть как подтверждены, так и опровергнуты. Научное предвидение есть вероятное знание. Степень его достоверности зависит от ряда факторов во-первых, степень достоверности прогностического знания зависит от того, какое будущее подвергается предвидению – родственное (отделенное от нас, скажем, 20-30 годами), обозримое (охватывающее собою большую часть следующего столетия) или отдаленное (за указанными пределами). Нетрудно догадаться, в каком направлении будет убывать степень достоверности знания. В первом случае возможны весьма достоверные прогнозы; во втором преобладают знания правдоподобные, основанные на весьма неполной индукции; в третьем - мы имеем дело с сугубо гипотетическими предположениями; во-вторых, степень достоверности предвидения зависит от того, насколько оно обосновано знанием соответствующих закономерностей. При этом ненадежность прогноза, как правило, тем больше, чем больше приходится прибегать к гипотезам о законах вместо самих законов; в-третьих, степень достоверности предвидения зависит от того, насколько оно системно, насколько оно учитывает всю сложность прогнозируемого состояния общества или отдельного его компонента. Все эти детерминанты достоверности социального прогноза должны особо скрупулезно учитываться сегодня при решении вопроса о перспективах современной цивилизации.

Философское знание, таким образом, в силу присущих ему мировоззренческих, общеметодологических, аксиологических и интегративных возможностей оказывается востребованным современным обществознанием. Единство философского знания, сопряженное с наличием в нем специализированных областей (экономической и политической философии, философии права, философии истории, философии культуры и т.д.), делает философию эффективным посредником в освоении междисциплинарных методологий. Многим дисциплинам в своем генезисе и развитии доводилось ориентироваться на образцы, в качестве которых выступали смежные науки о человеке и обществе со свойственным им проблемным полем и методологическим арсеналом: социология - на естественнонаучные дисциплины (в частности, биологию); психология - на физиологию высшей нервной деятельности; история - на социологию. Конечно, применение междисциплинарных методологий сопровождается опасностью редукционизма. Но опыт развития социально-гуманитарных наук показывает: позитивные результаты подобного междисциплинарного синтеза оправдывают риск. Именно поэтому основание использования этой методологии является характерной особенностью современного социально-гуманитарного познания.

РАЗДЕЛ III. ФИЛОСОФСКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЕМЫ ДИСЦИПЛИНАРНО-ОРГАНИЗОВАННОЙ НАУКИ.