Эмпирический уровень социального познания.

Первичным и элементарным познавательным процессом эмпирического уровня социального познания, как и научного познания вообще, остается наблюдение. А любое научное наблюдение, в отличие от ненаучного, связано с решением определенной научной проблемы или задачи. Специфика наблюдения в обществознании дает себя знать уже в так называемом невключенном наблюдении. В общественной жизни, как правило, обнаруживается обратная реакция со стороны изучаемого объекта, что делает наблюдение с самого начала невозможным, либо прерывает его где-то посередине, либо вносит в него такие помехи, которые существенно искажают результаты исследования. Вот почему с большим доверием в социологии, истории, социальной психологии относятся к пассивному включенному наблюдению, которое осуществляется не со стороны, не извне по отношению к изучаемому объекту (скажем, малой или большой социальной группе), а изнутри ее. Несколько слов о наблюдении, которое условно можно назвать статистическим. Как правило, оно носит опосредованный характер, то есть исследователь, будучи не в силах лично измерять интересующие его параметры и индикаторы общественной жизни, вынужден обращаться к официальным статистическим справочникам, либо к тому, что встречает в журналистике. И в том, и в другом случае требуется повышенная осторожность. Издавна известен афоризм: «Есть три вида лжи: просто ложь, гнусная ложь и статистика». Разумеется, в нем высмеивается не статистика как наука и не статистическое наблюдение, а тот способ, которым нередко в истории обращались и обращаются с ними официальные круги различных стран.

Социальный эксперимент носит конкретно-исторический характер: социальные эксперименты, нацеленные на преобразование экономики, национально-государственного устройства, системы воспитания и образования и т.д., могут давать в различные исторические эпохи, в различных странах не только разные, но и прямо противоположные результаты. Речь идет об особой деликатности социального эксперимента, который в любой точке своего протекания, каждодневно и ежечасно оказывает непосредственное воздействие на самочувствие, благосостояние, физическое и психическое здоровье людей, вовлеченных в «экспериментальную группу». Недооценка любой детали, любой сбой в ходе эксперимента может оказать пагубное воздействие на людей, и никакими благими намерениями его организаторов оправдать невозможно. Гуманистичность должна быть заложена в саму инструкцию исследовательского проекта и тщательно выверена еще до того как начнется осуществление эксперимента. Отсюда еще одно требование к социальному эксперименту, точнее - запрет, налагаемый на него. Социальный эксперимент не вправе проводиться в целях получения непосредственно теоретического знания. Для понимания сущности этого запрета необходимо учитывать, что эксперимент имеет две функции - познавательную и прагматическую (прикладную). Главная задача социального эксперимента - совершенствование общественной практики. Как же в таком случае он соотносится с теорией? Во-первых, социальный эксперимент должен иметь солидное теоретическое обоснование, в противном случае он перестает быть научным. А во- вторых, его результаты обязательно учитываются различными отраслями обществознания и стыковых с ним наук (медициной, архитектурой и т.д.). Но, подтверждение, опровержение или совершенствование теории ни в коей мере не превращается в самоцель эксперимента.

Главной задачей эмпирического уровня науки является накопление фактов (этот термин означает «сделанное», «свершенное»). Можно сказать, что факт есть фрагмент уже состоявшейся действительности. В науке «факт» употребляется в 2-х значениях: 1) как объективно существующее (или существовавшее) явление; описание факта в контексте той или иной концепции. Спецификой исторических фактов является их уникальность. Из уникальности, неповторимости исторического факта вытекает еще одно чрезвычайно важное требование к исследованиям в обществознании. Исторический факт должен быть точно датирован, и так же точно должно быть место его совершения. Факт, лишенный пространственно-временных координат, вырванный тем самым из своих структурно-генетических связей, теряет исторический характер и упрощает сложную картину исторического процесса. Отсюда проблема отношения к источнику – необходимо установить достоверность фактов, описываемых в источниках.