Модели государственного устройства.

Американским просветителям были знакомы основные положения теорий общественного договора XVII в.; были известны им и принципы общественного договора Ж.-Ж. Руссо; они пытались развить их, так же, как и общие просветительские представления о человеке как природном существе. В работе «Права человека» (1791-1792) Т. Пейн (1737-1809) подчеркивает, что изучение сущности человека надо начинать не с какого-то определенного исторического времени, а с того момента, как он вышел из рук Творца. В этом случае ясно, что речь идет не о дикаре, дворянине или о крестьянине, а о человеке: чем был человек, когда он вышел из рук Творца? — "Человеком. Человек — таков был его высокий и единственный титул". Из этого вытекает, что и по природе, и согласно замыслу Творца все люди равны. "Я хочу сказать этим, — поясняет Пейн, — что все люди по роду своему едины и, стало быть, все они рождаются равными и имеют равные естественные права".

Гражданские права вытекают из естественных, и разницу между ними, как думает Пейн, объяснить очень легко: гражданскими правами становятся те естественные права, которые человек не в состоянии сохранить в одиночку и которые поэтому можно охарактеризовать как "несохраняемые". "По этой причине он (человек — Авт.) отдает свое право обществу, частью которого он является, и отдает силе общества предпочтение перед своей собственной силой. Общество ничего не дарит ему. Каждый человек — собственник в своем обществе и по праву пользуется его капиталом". Из этого, как полагает Пейн, надо сделать следующие бесспорные выводы:

1 Гражданское право вырастает из естественного права, точнее — возникает в обмен на какое-то естественное право;
2 Гражданская власть есть не что иное, как воплощение тех естественных прав, которые личность не в силах осуществить самостоятельно и которые, следовательно, бесполезны для нее и становятся полезными для всех, только когда люди объединяются;
3 Власть, возникшую таким образом, ни в коем случае нельзя использовать для посягательства на естественные права, которые отдельная личность в состоянии сохранить.

Сказанное означает, что правительства складываются в результате общественного договора, причем Пейн специально подчеркивает, что дело касается не договора между управляющими и управляемыми, т.е. между облеченными властью людьми и гражданами, а исходно, первоначально — между отдельными индивидами, которые "вступили в договор друг с другом для образования правительства". Пейн, как и Джефферсон, как и многие другие американцы, и вслед за Руссо ясно видит различие между обществом и государством, и это чрезвычайно существенный момент: именно общественный договор, указывающий на акт принятия «Конституции» (или «Декларации»), становится той основой, на которой возникает гражданское состояние. На принципах общественного договора («Конституции») зиждутся государственная власть, характер ее структуры и полномочий, способ избрания и продолжительность существования парламентов, "словом, все, что касается полное организации гражданского управления". И «Конституция» признается основным законом существования государства, так что ее принятие государству предшествует: "Государство — это всего лишь детище «Конституции»", и как раз потому, что принимает ее народ, а не правительство.

Подвергая уничтожающей критике деспотические устройства и прославляя французскую Декларацию, Пейн провозглашает суверенитет нации (народа); единственным королем в государстве, по его словам, может быть только закон. С восхищением Пейн цитирует в своих работах основные пункты французской Декларации, обосновывая то, что "люди рождаются свободными и равными в правах", что "права эти суть: свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению", что "источник всей верховной власти находится в нации" и "никакое лицо не может узурпировать ее", что "свобода состоит в праве делать все то, что не вредит другому" и т.д. Перед нами достаточно четкая программа демократического устройства американского общества, которая воплотилась в жизнь во многом благодаря усилиям Т. Пейна.

Третий президент Соединенных Штатов Америки, крупный просветитель, один из авторов знаменитой Декларации независимости Томас Джефферсон (1743-1826) подобно Пейну исходит из незыблемых естественных прав личности и неотчуждаемых принципов народного суверенитета: "Мы считаем очевидными следующие истины, — заявляет он в «Декларации представителей Соединенных Штатов Америки, собравшихся на общий конгресс» (1776), — все люди сотворены равными, и все они одарены своим Создателем (прирождёнными и неотчуждаемыми) очевидными(Курсивом выделено то, что принято Конгрессом, в скобки взято то, что предложено Джефферсоном.) правами, числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью". "Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительства, заимствующие свою справедливую власть из согласия управляемых". Если форма правления становится непригодной для этой цели, если правительство превращается в деспотическое, то народ имеет все основания для их устранения. Ни деспотизм, ни право наследования власти не должны существовать. Законы устанавливагся не на века, и те поколения, которых они не устраивают, могут — и имеют на это полное право — изменить их в соответствии с идменившимися требованиями. Критика деспотизма вплетается Джефферсоном в контекст борьбы против английского владычества, и в связи с этим в работе «Общий обзор прав Британской Америки» (1774) Джефферсон поясняет, что английский король — не более, чем главный чиновник своего народа, назначенный законом и наделенный определенной властью, чтобы помочь работе государсгтвенной машины.

Джефферсонон объявляет республиканское правление наилучшим; рассуждая о возможности демократических порядков в штате Вирджиния, он разъясняет, что такое республика: "...давайте считать республиканским такое государство, все члены которого имеют равное право голоса в управлении через представителей... избранных ими самими и ответственных перед ними в какой-то короткий промежуток времени". "Подлинной основой республиканского правительства являются равноправие каждого гражданина, равные личные и имущественные права и распоряжение ими". Джефферсон уделяет внимание и акту необходимого разделения властей, он набрасывает план демократических преобразований, сводящихся к установлению всеобщего избирательного права, равного представительства в законодательных органах, к выборности или сменяемости судей, присяжных, шерифов, к разделению конфедерации на административные районы и внесению периодических поправок к «Конституции». Если и можно говорить о каких-то преимуществах одних людей перед другими, то, по Джефферсону, ими могут быть только природный талант и добродетель: они-то и создают настоящую "естественную аристократию" в отличие от придуманной людьми искусственной, иерархически-сословной аристократии. Отстаивая равные права граждан, Джефферсон выступил и против рабства; он предложил освободить рабов, по крайней мере родившихся после принятия «Конституции», считая, что к тому же их надо обеспечить всем необходимым для жизни.

Не имея возможности входить во все детали предложенных американскими просветителями моделей, подчеркнем еще раз, что главными принципами общественного договора признаются: свобода и независимость личности, равные права всех граждан, неприкосновенность частной собственности, незыблемость народного суверенитета, законность стремления каждого к счастью и сопротивления посягательствам на жизнь и свободу. Только на этом фундаменте может возникнуть правовое государство, и в глубоком понимании этого вопроса американские просветители еще и сегодня — впереди некоторых отечественных теоретиков.

Взгляды на общество Б. Франклина и И. Аллена, Б. Раша и Т. Купера родственны изложенным выше. Модели общественного устройства создавались просветителями на основе природной сути человека и естественности его прав. Что же представляла собой природа вообще? Мы найдем ее своеобразное материалистическодеистическое толкование в сочинениях врача и биолога К. Колдена, политического деятеля и мыслителя И. Аллена, медика и химика Б. Раша, ученого и общественного деятеля Т. Купера и, конечно, знаменитого естествоиспытателя и философа Б. Франклина.

Подход к природе.

Американские просветители разделяли многие идеи английских свободных мыслителей и французских философов: им свойственен и общий для просветителей пиетет перед И. Ньютоном. Несмотря на признание Бога Творцом мироздания, американские философы пытались доказать, что после акта творения природа начинает действовать и развиваться по своим законам, так что в ней нет места никаким чудесам. Вполне в духе ньютоновских идей любое природное тело наделяется имманентно присущей ему силой, благодаря которой оно оказывает воздейств на другие тела. В сочинении «Принципы действия материи; притяжение тел и движение планет, объясненное из этих принципов» (1748) К. Колден (1688-1776) пишет, например, так: "Каждая вещь, которую мы знаем, есть агент (agent) или имеет действующую силу, так как мы ничего не знаем о вещи, кроме ее действия и следствий этого действия. Когда вещь перестает действовать, она как бы исчезает для нас". Сила инерции, имеющая такое большое значение внутри ньютоновской механики, трактуется Колденом как неизменное существенное свойство всякой материи. Эта сила, по мнению Колдена, не может сводиться к движению, поскольку ее сущность состоит в противодействии, в сопротивлении действию другой силы.

Колден подчеркивает, что сопротивляющаяся сила, хотя она и деятельна, не совпадает с движущей силой, которая также имманентна материи. В этом Колден следует Ньютону, но он расходится с ним по вопросу о возможности действия силы на расстоянии: с точки зрения Колдена, дальнодействие, т.е. притяжение, осуществляется не через пустоту, а через эфир. Гипотеза относительно эфира имеет для Колдена фундаментальное значение: он объявляется особым видом материи, которых насчитывается три. Один вид — это материя, способная к сопротивлению (обладающая силой инерции), другой — эфир, заполняющий все промежутки между телами и их частицами; третий — свет, воплощающий в себе движение в собственном смысле слова. "Наша Земля и все, что на ней находится... состоит, главным образом, из сопротивляющейся материи, — пишет Колден, — все пространство между этими большими телами и равным образом промежутки между частями или частицами, из которых они составлены, наполнены эфиром, так что движущаяся материя (как свет) повсюду проходит через пространство, наполненное эфиром". Не противоречит здравому смыслу, как полагает Колден, утверждение, что хотя Бог и создал материю, наделив ее способностью к движению и распределив его в определенных пропорциях по различным частям Вселенной, далее материя развивается по своим законам: "Я не вижу необходимости соединять идею действия и идею духовности, так как это самостоятельные и различные идеи". Материя непременно должна содержать в себе и сопротивляющуюся, и движущуюся, и распространяющуюся силы, потому что иначе она не может существовать: "Слово материя, когда оно представляет просто пассивное сущее, не имеющее ни силы, ни действия, ни свойства, синомично слову ничто". Таким образом, материи или природе приписывается самодвижение.

Мысли Колдена подхватывает И. Аллен (1737-1789). В работе «Разум — единственный оракул человека...» (1785) он определяет природу как материю, обладающую формой и движением. Богу принадлежит роль некоего регулятора мироздания, и несмотря на то что мир признается вечным и бесконечным и в этом смысле как будто равнозначным божеству, деистические мотивы в сочинениях Аллена достаточно сильны. В частности, идея божества всегда включается в идею движения, а "творение (Бога — Авт.) предоставляет материалы для созидания или видоизменения", в то время как "сила природы, именуемая продуктивностью, порождает огромное их многообразие". "Мы убеждены, — пишет Аллен, — что Бог — разумное, мудрое, мыслящее существо, так как в некоторой степени он сделал такими же и нас, и мы зрим его мудрость, могущество и благость в его творении и управлении миром". При этом акт творения трактуется не в христианско-каноническом смысле, а скорее в духе естественной религии. Само бытие Бога доказывается на основе причинности, а именно — исходя из необходимости завершить цепь причин, т.е. отыскать конечную (или начальную) причину; такое толкование вполне может быть включено в контекст естественнонаучных теорий того времени, "...огромная система причин и действий, — разъясняет Аллен, — необходимым образом взаимосвязана... а целое закономерно и необходимо зависит от некоторой самосущей причины... иначе она не могла бы быть независимой и, следовательно, Богом". Правда, иногда Аллен уточняет свою интерпретацию Бога в том плане, что его следует считать не конечной, а действующей причиной. Бог создает материю, он вносит порядок и гармонию в мир, так что мы постигаем Бога по мере того, как мы познаем природу. Познание природы и есть обнаружение Бога. И другого способа постижения его сущности у человека нет, поскольку она бесконечна.

Выдающийся ученый, экономист и общественный деятель, исследователь природы электричества Б.Франклин (1706-1790) включает представления о природе в русло своих естественнонаучных занятий. Признаваясь в симпатиях к деизму, он отводит Богу роль первотолчка, благодаря которому создается все существующее. Однако далее природа обязана своим развитием только самой себе. Материалистическое объяснение природы интересовало его и во время первого посещения Лондона (1725~1726), где он принял участие в деятельности кружка ученика Локка Мандевиля, влияние которого усилило натурфилософскую направленность подхода к природе. Начав издавать журнал «Альманах» (1733), рассчитанный на широкую публику, Франклин убеждает читателей в том, что толковать природу следует только из ее собственных законов, не обращаясь ни к каким сверхъестественным чудесам, превышающим человеческое разумение. Бога, конечно, нельзя не признавать; он сотворил все и управляет миром посредством провидения, и ему надо служить молитвами, но, как Франклин напишет впоследствии в своей автобиографии, "самое угодное служение Богу — это делать добро людям". В этом выразился гуманизм великого просветителя.

В центре внимания Б. Раша (1745-1813) — исследование свойств живых телесных организмов и изучение влияния физических воздействий и причин на духовные феномены. Он рассматривает телесную природу животных и человека исходя из трактовки природы как материальной субстанции. В изучении телесных свойств огромную роль, как он полагает, играет физиология, позволяющая обнаружить единство всех функций организма: "Человеческое тело в целом так создано и (части его) так взаимосвязаны, что если оно находится в здоровом состоянии, то воздействие на одну его часть возбуждает движение или ощущение или то и другое вместе во всех других его частях. С этой точки зрения тело представляется единым целым...".

На основе такого понимания природы американские просветители неоднозначно решают психофизическую проблему: с одной стороны, деистическая позиция заставляет их признать бессмертие души; с другой стороны, склонность к естественнонаучным и натурфилософским размышлениям побуждает отрицать ее бессмертие. Раш, например, отстаивает тезис о том, что материя может быть так же бессмертна, как дух, а дух, напротив, так же конечен, как материя. "Материя нуждается в той же всемогущей руке для своего уничтожения, как и для своего сотворения. Я не знаю никаких доводов для доказательства бессмертия души, кроме тех, которые заимствованы из христианского откровения". Франклин в свою очередь как будто не сомневается в бессмертии души. Но после разрушения тела "душа, хотя сама она и не подвержена разрушению, должна по необходимости перестать мыслить, а перестать мыслить означает почти то же, что перестать существовать".

Известный среди американских просветителей материалист Т. Купер (1759-1839) убежден в том, что "душа... не является бессмертной и, следовательно, не является нематериальной". К такому выводу Купера подталкивает изучение физиологии восприятия: коль скоро расстройство нервного аппарата человеческого организма ведет к исчезновению интеллектуальных феноменов, логично предположить, что эти феномены — свойства материальной сущности. Когда наступает физическая смерть, разрушаются не только все чувства, но и нервная система; исчезают все идеи; но без идей не могут существовать никакие свойства души, а значит, и сама душа. "Из этого необходимо следует, что нематериальной души вообще не существует". В подобных выводах проглядывает влияние как Гольбаха и, Гельвеция с их сведением человеческой природы к "физической природе", или "физической чувствительности", так и крупных английских мыслителей Гартли и Пристли, пытающихся свести процесс познания к возбуждению и вибрации нервных волокон.