Ответ на замечания Тадеуша Биликевича

диционные методы. Его индивидуальная свобода сильно ограничена: если он переходит определенные границы, то исчезает и произведение искусства. Исследователь также передает свои переживания, однако его методы и материал еще более связаны с особой (научной) традицией. Используемые им знаки (понятия, слова, предложения) и способ их употребления более точно определены, более зависимы от коллектива, более социальны и более традиционны, нежели знаки художника. Если назвать количество связей между членами коллектива «социальной плотностью» последнего, то различие между коллективом людей искусства и коллективом людей науки можно просто понять как различие по этой плотности: коллектив науки обладает большей плотностью, нежели коллектив искусства. Сопротивление, которое тормозит исследователя в его свободном творчестве, эта «твердая почва реальности», которую он ощущает в своей работе, вытекает именно из этой плотности. Чем более высо-кое'положение занимает то или иное исследовательское учреждение, чем меньше вокруг него коллективов, тем в большей степени творчество его сотрудников похоже на художественное творчество. Научное творчество, конечно, никогда не бывает индивидуально-свободным, поскольку всегда соотносится с другими областями науки, требует воспитания и образования, т. е. связано с историей науки.

Итак, не нужно метафизики, чтобы отличить миф от научного взгляда на вещи: коллективный характер научного стиля мышления и непрерывность его исторического развития практически детерминируют результаты познания исчерпывающим образом.

Однако не в этом состоит наиболее важный вывод из теории стилей мышления. В конечном счете, само по себе не так уж и важно, понимаем ли мы процесс прогрессивного развития науки как развитие стиля мышления или же как приближение к «объективной действительности». В самом деле, наблюдения показывают, что специалисты все меньше связывают себя с концепцией «вещи самой по себе», потому что чем более они углубляются в свои исследования, тем дальше они от «вещи» и тем ближе к «методу»; чем дальше в лес, тем меньше деревьев и тем больше лесорубов. Тем не менее «вещь сама по себе» как недостижимый идеал не мешает специальной познавательной деятельности. Гораздо более важны другие полезные качества теории стилей мышления. Прежде всего, это возможность сравнительной теории познания, во-вторых — возможность исследования самого исторического развития мышления. Уже этого достаточно, чтобы заняться этой теорией. Я совершенно согласен с Вилике-вичем, что такие исследования требуют сотрудничества специалистов во многих областях.

Т. БИЛИКЕВИЧ ОТВЕТ НА РЕПЛИКУ ЛЮДВИКА ФЛЕКА

ЧТОБЫ НАША дискуссия не проходила по принципу «брито-стрижено», что угрожает любой дискуссии, если точки зрения слишком далеки одна от другой, я ограничусь несколькими краткими возражениями.

Итак, я полагаю, что обсуждение теории стилей мышления не может быть сведено, как это делает Людвик Флек, только к вопросам терминологического порядка. Например, я не вижу ничего удивительного в утверждениях ученых XIII века о том, что человек натощак тяжелее, чем после еды. Если некоторые историки не поняли этого утверждения, то, по-моему, не потому, что их стиль мышления отличается от стиля мышления их предков, а потому, что они не овладели как следует исторической терминологией. Приведенное высказывание как бы осталось в чуждом языке. Вначале его надлежит перевести на язык современности, и тогда оно звучало бы примерно так: человек натощак более «тяжел на подъем» или «находится в более тяжелом состоянии». Еще яснее эта терминологическая проблема проглядывает из рассуждений Флека по поводу высказывания «нормальная человеческая рука имеет пять пальцев». Из того, что папуасы или дети не имеют достаточно понятий и терминов, чтобы прийти к пониманию этого высказывания, по крайней мере, не следует принадлежность к совершенно иному стилю мышления в том, что касается данного вопроса. Со столь простым предложением как то, какое было приведено в качестве примера, с предложением, подтверждаемым воочию, согласятся все без исключения, независимо оттого, к какому мыслительному коллективу они принадлежат, — конечно, при условии, что все владеют одним и тем же языком, как в лингвистическом смысле, так и в смысле терминологии. Для того чтобы согласиться с утверждением: «нормальная человеческая рука имеет пять пальцев», конечно же, нужно установить понятие нормальности, уметь считать до

; Перевод с польского по изданию: PrzegW Wspôlczesny, 1939. №№ 8-9, s, 175-

176.