Научное понятие как итог исторического развития мысли
ИСТОРИЯ возникновения научного понятия может оставить равнодушными только тех эпистемологов, которые полагают, будто ошибки, скажем Роберта Майера, не имеют никакого значения для оценки принципа сохранения энергии. Здесь можно сказать следующее: во-первых, наверное, в науке не бывает ошибок в полном смысле слова, как нет и полной истины. Рано или поздно закон сохранения энергии будет переосмыслен, и тогда, возможно, потребуется возвращение к упомянутым «ошибкам». Во-вторых, хотим мы того или нет, мы не можем освободиться от прошлого со всеми его ошибками. Они продолжают жить в принятых нами понятиях, в понимании проблем, в школьном обучении, в повседневной жизни, в языке и в социальных институтах. Понятия не рождаются из ничего (generatio spontanen), они, так сказать, детерминированы своими предшественниками. Прошлое небезопасно, а иногда и очень опасно именно тогда, когда связь с ним не осознается или остается неизвестной.
Биология научила меня исследовать любую развивающуюся область знаний всегда с точки зрения истории этого развития. Возможна ли современная
•-чге><ологические выводы из представленной истории понятия
н/о мия без эмбриологии? Поэтому теория познания без исторических и срав-
'льны* исследований — пустая игра слов, epistemologia imaginabilis*. н. '[нение о том, что история познания имеет столько же общего с содержанием (Ь.'ного знания, сколько история телефонного аппарата с содержанием теле-Hf ш# разговоров, является ошибочным. По меньшей мере, три четверти, если М1'::е содержание науки, обусловлены и могут быть объяснены через историю
\И( психологию и социологию мышления. „ !0зВРа1Цаясь к теме наст°ящей работы, можно с уверенностью сказать что
'< Л, £ '
ио'яятик) сифилиса можно оыло прийти не иначе, как через исследование
^а!|рци этого понятия. Как мы показали ранее, сама по себе Spirochaeta palli-
б достаточна для определения сифилиса. Нельзя сифилис определить как
мо,'знь вызываемую бледной спирохетой, напротив того, Spirochaeta pallida
ЛюЗтХаРаКтеРизоваться как «микроорганизм», имеющий связь с сифилисом.
неЛяДРУгая Дефиниция этого возбудителя безуспешна, и кроме того, из-за
бьц'шенности проблемы, связанной с тем, что носителями спирохеты могут
вполне здоровые люди, однозначное определение этого заболевания че-
Лонятие Spirochaeta pallida попросту невозможно.
тий ьи° б^1 невеРно также определять сифилис феноменологически, а не поня-а 0|капример, как определяют растения или животных по их внешним при-бьи* ^°ТЯ ист°Рическое рззвитие этого понятия было трудным и сложным, oie ' & наивностью считать, что сегодня мы в состоянии сформировать поня-ифилиса как специфической болезни, используя только имеющиеся в нали-
''· f
цства наблюдения и эксперимента.
е допущение нельзя принять даже как мысленный эксперимент [Denk-м riment]· Современные средства исследования также являются результа-Л1сторического развития, они таковы, как они есть, именно потому, что имели ι не иную историю. Например, современное понятие специфической огу^зни та1<же является итогом определенного развития, а не просто одной из
тии и
и уу...... Как показывает история, можно вводить совершен-
оня нь'е классиФикациии болезней, более того, можно вообще обойтись без ** в\„я «спецификация болезни» [Krankheitseinheit]. раз ^еСТО Эðð можно гов°Рить только о различных симптомах и состояниях, "v д 'личных пациентах и различных случаях заболевания. Такой подход был 'LJoctaroiHO практичен, поскольку всегда различные формы и состояния "/.pfiJäHH/ a гакже различные индивиды с различной телесной конституцией, ^ ^ JT особого лечения. Из этого следует, что формирование понятия «спе-\кацияболезни» предполагает как синтез, так и анализ, и что современ-
'3,-
\шстеи°логия воображаемого (пат.).—Прим. перев.
_______________Эпистемологические выводы из представленной истории понятия
ное понятие ни логически, ни содержательно не является единственным решением проблемы. Вообще нельзя говорить о таком решении как о чем-то раз и навсегда данном.
Многолетний опыт работы в венерологическом отделении столичной клиники убедил меня в том, что вооруженный всевозможными интеллектуальными и материальными средствами современный исследователь не может вычленить из множества случаев, с которыми он имеет дело, все многообразие картин заболевания и его последствий, а также отделить от них все возможные осложнения, вызываемые этой болезнью, и связать все это в единое целое. Только организованный коллектив исследователей, оснащенный всем накопленным в этой области знанием и работающий на протяжении жизни не одного поколения, мог бы получить такую целостную картину уже хотя бы потому, что развитие проявлений этого заболевания продолжается десятки лет. Но это и означает, что профессиональная подготовка, овладение техническими средствами и сама организация сотрудничества раз за разом возвращает исследователя на путь исторического развития познания. Разрыв с историей просто невозможен.
Могут возразить, что теория познания не занимается исследованием того, каким путем происходит открытие каких-либо связей, а интересуется только научным обоснованием, объективностью доказательств и логической корректностью. На это можно ответить следующим образом. Такое обоснование, безусловно, очень важно в науке вообще и в нашем случае — в разумных пределах и с определенной степенью точности — в частности. Без этого условия сифилидология не была бы научным знанием. Но я не могу согласиться с точкой зрения, согласно которой исследование системы понятий на предмет ее согласованности и взаимосвязанности является единственной или самой важной задачей теории познания.
Знание — для тех, кто занимается исследованиями в какой-то конкретной области, — всегда выглядит систематическим, доказанным, практически полезным и очевидным. А чуждые системы знания (для тех же исследователей) выступают как противоречивые, безосновательные, практически бесполезные, фантастические или мистические. Не пришло ли время занять менее эгоцентрическую и более универсальную позицию и говорить о сравнительной теории познания? История естественных наук показывает нам, что принцип мышления, позволяющий учесть большее число деталей и обязательных связей, заслуживает особого внимания. Я полагаю, что принцип, которому я следую в данной работе, позволяет учесть и исследовать многие такие связи, которые иначе могли бы быть упущенными. Понятие сифилиса должно исследоваться как событие в истории идей, как результат развития и взаимного влияния различных идей, выработанных коллективным мышлением.
Эпистемологические выводы из представленной истории понятия
Невозможно обосновать «экзистенцию» сифилиса иначе, чем исторически. Чтобы избежать ненужной и устаревшей мистики, целесообразно понимать «экзистенцию» лишь как вспомогательный термин, как удобное сокращение1. Но было бы большой ошибкой ограничиться только утверждением, что это понятие не может быть получено без анализа конкретных исторических связей. Необходимо еще исследовать закономерности, которые, возможно, стоят за этими связями, и раскрыть действующие при этом социокогнитивные силы.
2. ПРОТОИДЕИ КАК НАПРАВЛЯЮЩИЕ ЛИНИИ РАЗВИТИЯ ПОЗНАНИЯ
Хотя МНОЖЕСТВО хорошо подтвержденных научных фактов связываются между собой и с донаучными, более или менее смутными, протоидеями (или пред-идеями), бесспорными историческими звеньями развития, содержательную связь между ними обосновать не так просто.
Как мы уже видели, смутная идея изменения крови сифилитика существовала за сотни лет до ее научного обоснования. Она возникала из хаотического смешения различных идей, развивалась в течение многих эпох, обогащалась новым содержанием, становясь все более точной и предметной. Постепенно возник и упрочился догмат сифилитической крови. Сколько исследователей, подобно Готье (Gautier), уступая давлению общего мнения, приводили совершенно несостоятельные доказательства этой идеи! Наверное, как ни в одном другом случае здесь был задействован весь доступный в те времена исследовательский арсенал до тех пор, пока цель не была достигнута и идея сифилитической крови не получила научное воплощение в реакции Вассермана, а затем в позднейших более простых реакциях. Но и до сих пор она остается в обыденном сознании, когда говорят о нечистой крови больного сифилисом.
С этой точки зрения, реакция Вассермана в своем отношении к сифилису является определенным научным выражением древней протоидеи, которая принимала участие в формировании понятия сифилиса.
Протоидеи фигурируют и в других областях знаний. Греческая античность оставила в наследство современной теории атома протоидею, в особенности развитую Демокритом в его «атомизме». Историки науки, например, Пауль Кирхбергер2 или Ф. А. Ланге, согласны в том, что «современная наука об ато-
На первый взгляд, может показаться, что это относится только к абстрактным понятиям. Существует мнение, что нет болезней как таковых, а есть только больные люди. Тогда сифилис — это состояние больных людей, а не конкретное понятие заболевания. На это можно ответить следующим образом: невозможно строго отличить конкретное от абстрактного. Такое деление основано на слишком примитивном способе мышления. Тем не менее, в дальнейшем мы рассмотрим — в соответствии с этим различением нечто наиболее конкретное, так называемые непосредственные переживания. 2KmhbergerP. Die Entwicklung der Atomtheorie. Karlsruhe, 1922.
Эпистемологические выводы из представленной истории понятия
ме шаг за шагом вышла из атомизма Демокрита»1. Многие мотивы современной атомистики, которые можно обнаружить в высказываниях древних атомистов, все еще изумляют нас: это идеи комбинации атомов и их разделения, взаимного притяжения и вытекающих из этого следствий, давления и соударения атомов и т. д. Аналогично дело обстоит и в других теориях: идея химического элемента и химической связи, закон сохранения материи, идея сферичности Земли и гелиоцентризм — все они развивались исторически из более или менее смутных протоидеи, которые существовали гораздо раньше, чем их естественнонаучные обоснования, и прежде чем они получили современные выражения, они по-разному обосновывались в различные исторические периоды.
Задолго до современной теории инфицирования, и даже до изобретения микроскопа, некоторые исследователи достаточно ясно говорили о мельчайших, невидимых, но живых болезнетворных агентах. Высказывания Варро (Marc. Terent. Varro): «Animalia minuta, quae non possunt oculi consequi et per aéra intus in corpus per os, nares perveniunt et efficiunt difficiles morbos» [Мельчайшие живые существа, невидимые глазу, входят в тела из воздуха через рот и нос и вызывают различные заболевания] — как будто взяты из популярной книжки Флюгге о капельной инфекцииг.
Я не хочу этим сказать, что для каждого научного открытия можно найти соответствующую протоидею, если не заниматься натяжками. Напрасно мы искали бы протоидеи таких понятий, как изомерия или деление бактерий по Грэму (Gram). С другой стороны, не всякая древняя идея, которая выглядит похожей на более поздние открытия, связана с ними исторически; наверное, нет никакой связи между диагностированием беременности по Зондеку-Эшхайму (Zondek-Aschheim) со средневековой идеей распознавания девственности или беременности по моче.
Случалось, что идея отбрасывалась из-за того, что долгие поиски ее научного обоснования оказывались безуспешными. Например, в течение многих веков искали «абсолют», а сегодня наука даже не находит подходящих слов, чтобы выразить это понятие. Может ли теория познания пройти мимо того обстоятельства, что многие научные понятия постоянно развиваются из протоидеи, которые в свое время не нашли доказательств, ценность каковых сохранилась бы до наших дней?
Рассмотрение и исследование таких понятий необходимо, но, конечно, не в том смысле, который напоминал бы гипотезу о «причудах природы» из преды-
1 Lange F. Geschichte des Materialismus und Kritik seiner Bedeutung in der Gegenwart. Leipzig, 1905, S. 37.
2 Flügge C. Die Mikroorganismen. Mit besonderer Berühtigung der Ötiologie der Infektionskrankheiten. Leipzig, 2 ed., 1886; 3 ed.,1896.