Нас встречают малиновым звоном (В.С. В.)

Равно готовый к бунту и к повинной,
Попутав звон «малиновый» - с «малиной»,
Апостола приняв за вертухая,
Народ по всяким поводам бухает.
И это неспроста. Считает он,
Что эта жизнь – не более чем сон.
Обман, байда, ботва, напрасный кипеж.
И правды нет. Надежда лишь на Китеж,
Но к Китежу ведут лишь те пути,
Которых трезвым сроду не найти

***

Подойдешь к «Аромату»,
Где и ты – завсегдатай,
Но бываешь всё реже и реже.
Тут базарят ребята
Про кредит, предоплату…
разговоры всё те же и те же:

Пять вагонов бензина,
Для «Камазов» резина,
Или сами «Камазы» -
Всё сразу.
Сигареты и даже,
Воздух нынче в продаже!
Залезает в твой разум -
Зараза.

Ты плывёшь в говностоке
с гордым именем «брокер»,
в голове загнивает идея:
куш сорвать исхитриться
и свалить за границу,
капиталом солидным владея.

И в коричневом море
уж не вычислить вскоре:
комсомолец ты был, или рокер?
Всех нас, без исключенья,
в море сносит теченьем.
Парус тонет вдали одинокий.

***

С ублюдочной ухмылочкой
смотрело время вслед:
«Не ошибись развилочкой,
не то слетишь в кювет

Ты к эдакой-то матери
и попадёшь не в рай
тут все дороги – скатертью -
любую выбирай:

останешься на родине -
утонешь в нищете,
и ты подбит, и вроде бы
давно уже не те

друзья твои, приятели?
любовь-морковь - не та.
Завязывай, не хватит ли
изображать шута?

стрелять у всех на курево
и всякий портвешок
как это всё не здорово,
ах, как нехорошо!

Давай, езжай отседова,

где всё разорвалось.
Что будет там – неведомо,
Но не хужей, авось».

триптих

В Москве Кирилл меня встречает
на съёмной хате с бодуна.

Прошу садиться, выпить чаю

Кой чёрт нам чай-то, старина?!

Мы пьём два дня, три дня, неделю

Посуды высится гора

Веселье - вечером. Похмелье -

с утра.

Ещё соскабливают грязь

И кровь с асфальта после путча

Ещё народ шумит, рядясь

О том, кто прав был, кто был круче

В братоубийственной войне

Мы жили как на динамите

Казалось, что страна на дне

О, сколько нам ещё открытий

Готовил русской смуты дух,

пока молчал в ночи петух.

базар-вокзал Москва не верит

Ни воплям нашим, ни слезам

Смешались черти, люди, звери

Закрыт на сто замков сезам

Берешь ты на себя не много ль

Замки пытаясь превозмочь?

Луна. Глядит с тоскою Гоголь

Повсюду – Вий. Повсюду – ночь.

****
Жизнь начинается сначала
в который раз - на новом месте
бредёшь по улице устало
на грудь принявши граммов двести

в непостоянное жилище -
бульваром - к новому Арбату
и за ушами ветер свищет
и снег в лицо летит мохнатый

а за спиной - долги и смута
а впереди - декабрьский холод
но в эту самую минуту
ты ощущаешь жизни голод

стоишь, прикуривая нервно
от ветра спичку укрывая
её огонь дрожит, неверный
как жизнь - мгновенно прогорая

и оставляя запах серы.
Прикуришь ты, расправишь плечи
и дальше в путь сквозь сумрак серый
чему-то новому навстречу

***

Спиною к Гоголю, лицом я
к лихому новому Арбату
что прошлое своё не помня

летит чумной и бесноватый
на крыльях похоти и злобы
и новой роскоши мгновенной
стоят громады - небоскрёбы
пупы земли, цари вселенной.

Но это призрачное царство
тускнеет, рушится к рассвету
карман мне жгут четыре бакса
куплю бухла и сигареты
и буду пить вдвоем с Валерой -
кинооператором - полночи
пускай мне утром будет скверно
а впрочем…

***

Вслед за ночною тишиной
как пёс ночной бежит за мной

декабрьский ветер ледяной
грохочет, свищет невпопад
хохочет, завывает гулко
и гонит призраков парад
по переулку.
Старомосковские дома
вот в этом - жил когда-то Бунин
а в том – на птичьих я правах
живу, в своём полубезумье

И в тихом логове моём

куда приду я, пьян, простужен
стихи, оставленные днём
и рис на ужин

***

Гори, звезда моя, гори
Не угасай и над могилой
Лети за мной, мой ангел милый
И плачь, и смейся, но не ври!

Скорее, сопли подотри

Учи меня творить молитву,

А рядом чёрт мне правит бритву

И шепчет на ухо: «Замри».

А мне послышится - «Умри»!

Умру – замру. И всё забуду.

Жил – был - и не был.

Будешь? - буду»!

Приятно жить и верить Чуду,

Так год считается за три!

Сомненья – псы – поводыри,

Ведут меня через дороги,

Туда, где сумерки и боги,

вокзалы, свалки, пустыри.

***

Зима неспешно подошла к концу.
Лети, душа! Пьяней свободой, ну же!

Гляди, как по Бульварному Кольцу
Чернеет снег, блестят под солнцем лужи.

Спеши, дыша – наполнить счастьем грудь,

По улицам бродя без всякой цели.
Зима прошла, мы снова уцелели.
И дальше проживем, уж как-нибудь

ремейк ( зарисовка. Павелецкий вокзал))

Пора каникул, отпусков настала
и чрево переполнилось вокзала.
Что может быть страшней того вертепа
средь потных тел и искажённых рож
мелькает жизнь - ужасна и нелепа
ползёт и скачет по душе, как вошь
Стоят жара и мат многоэтажный.
Нам предлагают чай и квас от жажды
но те, в чьих душах радость иль печаль
предпочитают квасу - спирт «рояль».

На площади - запруда из толпы
толпа встаёт в запруде на дыбы
берёт нас в оборот и рвёт на части
цыганка хвать на руку: «Молодой,
дай закурить, дай погадаю, стой
не уходи, не то не будет счастья!»
не останавливайся ты, не тормози -
не то прилипнет этот паразит -
заговорит до полусмерти, чую.
А деньги - те последние гроши
что ты себе на пиво отложил -
в её карман перекочуют
да что цыганка – вон - два чувака
средь бела дня на людях мнут бока
приехавшему гостю из Тамбова
тот быстро расстаётся с кошельком
точней – с барсеткой, в горле колом - ком
и слёзы на глазах. Ему херово.

Тусуются бомжи и синячьё
они везде и как бы ни при чём
смеются добродушно: «Вот растяпа,
сам виноват и варежку закрой
скажи ещё спасибо, что живой
ведь тут мааасква , а не тамбов твой-папа»

тамбовский, не пришедший в чувство толком
уже глядит на всех «мааасковских» волком

у касс – столпотворенье, вавилон
и давка, толкотня со всех сторон
хоть надорвись, кричи хоть, не кричи
икру мечи, до одури, до смерти
без очереди лезут басмачи
к заветному окну, как будто черти
скандал назрел, и час его настал
скандал поставил на уши вокзал
дошло уже совсем до драки даже
но тут успели появиться стражи
правопорядка, бойню ту прервав
и быстро разъяснив тех, кто неправ.

измят и потен, притерпев урон
выстреливаю пробкой на перрон
курю устало около вагона
пью «жигулёвское» я жадно для догона

мимо меня проходят земляки
несут, корячась, полные тюки
другие едут налегке, беспечно
двух-трёх знакомых непременно встречу -
глаза горят, и пот течёт ручьём
иной вообще обнимет горячо
и радуются, как родному брату
привет-привет, ну наконец домой?
да-да, наелись досыта Москвой
теперь – в Саратов

Всё, как всегда, но что-то тут не то
течём мы сквозь вокзала решето
а часть себя теряем в решете том
зимой и летом.

****

И я вспоминаю минувшие дни
И город, где сплошь - золотые огни
Где ведьмы шабашат на Жёлтой Горе
Совсем распоясавшись и озверев...

Я саратовчанок любил... не одну...