Деонтология с юмовским лицом
Второе возражение фиксирует более глубокую проблему для кантовского субъекта. Как и первое возражение, оно исходит из эмпирицистских предпосылок. Но в отличие от первого возражения его цель скорее защитить деонтологический либерализм, чем противостоять ему. По сути, эта вторая критика -- не столько возражение против кантовской позиции, сколько попытка ее конгениальной переформулировки. Она признает приоритет права над благом и даже утверждает приоритет Я над его целями. Эта позиция отходит от Канта только в своем отрицании того, что априорное и независимое Я может быть только трансцендентальным или ноуменальным субъектом, лишенным какого-либо эмпирического основания. Эта "ревизионистская" деонтология отражает дух большей части современного либерализма и находит свое наиболее полное выражение в творчестве Джона Ролза. "Для дальнейшей плодотворной разработки кантовской концепции справедливости, -- пишет он, -- нужно отделить силу и содержание доктрины Канта от ее укорененности в трансцендентальном идеализме" и переформулировать ее в рамках "канонов разумного эмпиризма"**.
По мнению Ролза, недостатками кантовской концепции является ее неопределенный и произвольный характер, ибо неясно, как абстрактный, не имеющий телесного воплощения субъект мог бы избежать произвольности при выработке определенных принципов справедливости или же как законы такого субъекта могли бы быть применены к реальным людям, обитающим в мире явлений. Идеалистическая метафизика, какие бы моральные и политические преимущества она ни предоставляла, слишком многое относит к трансцендентному, а, позволяя сфере ноуменального отвоевать для справедливости ее приоритет, платит за это тем, что отказывает последней в ее человеческой обусловленности.
Поэтому Ролз видит свою задачу в том, чтобы сохранить деонтологическое учение Канта, заменив темную немецкую метафизику более привычной метафизикой, менее подверженной обвинению в произвольности и более близкой англо-американскому духу. Его проект состоит в выведении первых принципов путем моделирования гипотетической ситуации выбора ("исходной позиции"), которая создает условия для получения определенного результата, пригодного для реальных людей. Здесь одерживает верх не царство целей, а обычные условия справедливости, описание, которых позаимствовано у Юма. Справедливость получает свое оправдание не в постоянно удаляющемся будущем моральном состоянии, а в настоящем, твердо укорененном в человеческих условиях существования. Если деонтологии предстоит восторжествовать, то она должна быть деонтологией с юмовским лицом "*.
"Цель теории справедливости - предложить естественное процедурное выражение кантовской идее царства целей и понятиям автономии и категорического императива. Таким образом основополагающая структура кантовской доктрины отделяется от ее метафизического контекста и получает более ясное выражение, делающее ее относительно неуязвимой для возражений"**
Является ли метафизика Канта отделяемым "контекстом" или же неустранимой предпосылкой общих для Канта и Ролза моральных и политических целей -- или, говоря короче, может ли Ролз иметь либеральную политику без метафизических затруднений -- это один из центральных вопросов, поставленных концепцией Ролза: В настоящей работе мы хотим показать, что попытка Ролза не увенчалась успехом и деонтологический либерализм не может избежать проблем, связанных с кантовским субъектом. Деонтология с юмовским лицом или терпит крах как деонтология, или воссоздает в исходной позиции бестелесного субъекта, от которого стремится избавиться. Справедливость не может иметь приоритет в деонтологическом смысле, ибо мы не можем, не впадая в противоречия, считать себя таким существом, каким, с точки зрения деонтопогической этики, кантовской или ролзовской, мы должны быть. Однако приверженность такому либерализму представляет интерес не только для критики. Ибо попытка Ролза переформулировать надлежащим образом понятие деонтологического субъекта выводит нас за рамки деонтологии и подводит к концепции общности, которая устанавливает пределы справедливости и выявляет неполноту либерального идеала.
Заключение
Чтобы справедливость была высшей добродетелью, в отношении нас должны быть истинны определенные вещи. Мы должны быть определенными существами, имеющими определенную связь с условиями нашего человеческого существования. Мы должны быть дистан-цированы от этих условий, будучи либо трансцендентальными субъектами в смысле Канта, либо субъектами, по существу не ничем обремененными, в смысле Ролза. И в том , и в другом случав мы должны воспринимать себя независимыми существами: независимыми от тех интересов и привязанностей, которые мы можем иметь в любой данный момент времени, и никогда не отождествлять себя с нашими целями, но всегда считать себя способными сделать шаг в сторону, чтобы исследовать, оценить и, возможно, пересмотреть эти цели *.