Воображаемое психические инстанции

ВОПРОШАЮЩИЙ ТЕКСТ

Англ. interrogative text. ТерминКэтрин Белси в ее книге «Критическая практика» (Belsey:1980), считающейся в Англии

[35]

классическим примером акцентировано социологиэированнои вер­сии постструктурализма. Белси противопоставляет «экспрессив­ный реализм» классического реалистического текста вопрошаю­щему тексту модернизма. Первый посредством различных «дискурсивных операций» (иерархией дискурсов, принадлежащих разным рассказчикам, стилистическим иллюзионизмом, выделе­нием центрирующей точки зрения, законченностью повествова­ния), т. е. всех тех технических стратегий, которые реалистический текст пытается «скрыть» от читателя, создает у последнего иллю­зию, что он является трансцендентным и непротиворечивым субъ­ектом, ставя его в позицию целостного субъекта, обладающего унифицирующим видением» (там же, с. 78). Так, например, в «Холодном доме» Диккенса Белси постулирует существование трех дискурсов: Эстер Саммерсон, анонимного иронического по­вествователя в третьем лице и возникающего в ходе чтения дис­курса читателя, который в конечном счете «открывает истину» подлинной сложности романной ситуации.

В противоположность реалистическому вопрошающий текст «разрушает целостное единство читателя, препятствуя его иден­тификации с цельностью субъекта акта высказывания. Позиция автора, вписанная в текст, если она вообще может быть обнаруже­на, выглядит либо сомнительной, либо в буквальном смысле про­тиворечивой» (там же. с. 91).

ВЫСКАЗЫВАНИЕ, АКТ ВЫСКАЗЫВАНИЯ

Франц. enonce, enonciation. Высказывание (иногда в отечествен­ной литературе его называют высказывание-результат) — сег­мент дискурса, связывающий актант (существительное) и преди­кат (прилагательное, глагол) посредством утверждения, например:

«Сократ смертей». В противоположность акту высказывания (который тождественен процессу высказывания) высказыва­ние является результатом речевой деятельности говорящего. Например: «Я видел из окна (акт высказывания), как Пьер играл с мячом (высказывание)». По представлениям структурной лин­гвистики считается, что процесс (акт) высказывания обозначает в языке все то, что отсылает к личности говорящего: я видел, я слы­шал и т. д. На этом основании известный французский лингвист Э. Бенвенист вывел свою теорию субъективности в языке: «Язык возможен только потому, что каждый говорящий представляет себя в качестве субъекта, указывающего на самого себя как на я в своей речи. В силу этого я конституирует другое лицо, которое, будучи абсолютно внешним по отношению к моему я, становится

[36]

моим эхо, которому я говорю ты. (...) Язык устроен таким обра­зом, что позволяет каждому говорящему, когда тот обозначает себя как я, как бы присваивать себе язык целиком» (Бенвенист: 1974. с. 294).

ГЕНО-ТЕКСТ, ФЕНО-ТЕКСТ

Франц. geno-texte, рнЁмо-ТЕХТЕ. Термины поэтикиЮ. Кристевой, созданные по аналогии с биологическими понятиями гено­типа и фенотипа. «То, что мы смогли назвать гено-тексто-м, ох­ватывает все семиотические процессы (импульсы, их рас- и сосре­доточенность), те разрывы, которые они образуют в теле и в эко­логической и социальной системе, окружающей организм (предметную среду, доэдиповские отношения с родителями), но также и возникновение символического (становления объекта и субъекта, образование ядер смысла, относящееся уже к проблеме категориальности: семантическим и категориальным полям). Сле­довательно, чтобы выявить в тексте его гено-текст, необходимо проследить в нем импульсационные переносы энергии, оставляю­щие следы в фонематическом диспозитиве (скопление и повтор фонем, рифмы и т. д.) и мелодическом (интонация, ритм и т. д.), а также порядок рассредоточения семантических и категориальных полей, как они проявляются в синтаксических и логических осо­бенностях или в экономии мимесиса (фантазм, пробелы в обозна­чении, рассказ и т. д.)... Таким образом, гено-текст выступает как основа, находящаяся на предъязыковом уровне; поверх него рас­положено то, что мы называем фено- текстом... Фено-текст — это структура (способная к порождению в смысле генеративной грамматики), подчиняющаяся правилам коммуникации, она пред­полагает субъекта акта высказывания и адресат. Гено-текст — это процесс, протекающий сквозь зоны относительных и времен­ных ограничений; он состоит в прохождении, не блокированном двумя полюсами однозначной информации между двумя целост­ными субъектами» (Kristeva:1974, с. 83-84).

Соответственно определялся и механизм, «связывавший» гено-и фено-тексты: «Мы назовем эту новую транслингвистическую организацию, выявляемую в модификациях фено-текста, семио­тическим диспозитиеом. Как свидетель гено-текста, как при­знак его настойчивого напоминания о себе в фено-тексте, се­миотический диспозитив является единственным доказательством того пульсационного отказа, который вызывает порождение текста» (там же, с. 207).

[37]

И само «означивание», имея общее значение текстопорождения как связи «означающих», рассматривалось то как поверх­ностный уровень организации текста, то как проявление глубин­ных «телесных», психосоматических процессов, порожденных пульсацией либидо, явно сближаясь с понятием хоры: «То, что мы называем «означиванием», как раз и есть это безграничное и никогда не замкнутое порождение, это безостановочное функцио­нирование импульсов к, в и через язык, к, в, и через обмен комму­никации и его протагонистов: субъекта и его институтов. Этот ге­терогенный процесс, не будучи ни анархически разорванным фо­ном, ни шизофренической блокадой, является практикой структурации и деструктурации, подходом к субъективному и социаль­ному пределу, и лишь только при этом условии он является насла­ждением и революцией» (там же. с. 15).

Постструктуралистская и постмодернистская критика заимст­вовала у Кристевой эти понятия в сильно редуцированном виде: «гено-тип» просто стал обозначать все то, что гипотетически «должно» происходить на довербальном, доязыковом уровне, «фено-тип» — все то, что зафиксировано в тексте. Сложные представления Кристевой о «гено-тексте» как об «абстрактном уровне лингвистического функционирования», о специфических путях его «перетекания», «перехода» на уровень «фено-текста», насколько можно судить по имеющимся на сегодняшний день ис­следованиям, не получили дальнейшей теоретической разработки, превратившись в ходячие термины, в модный жаргон современ­ного критического «парлерства».