Возвращаясь к вопросу об истине

Трудно отрешиться от мысли, что существует некий «объективный» мир, в котором имеются деревья, реки и горы, восходы и заходы солнца, грозы и снегопады. Но ведь все это существует только в нашем «человеческом» мире! Человек живет не в «объективном» мире, а в мире языка и культуры. Все окружающие нас предметы конструируются человеком, это есть интерпретация внешних воздействий посредством человеческой чувственности и языка. Поэтому, говоря об истине, следует говорить о соответствии наших утверждений не внешнему миру, а миру культуры, частью которой — и не очень большой — является мир так называемых физических предметов.

Например, мы говорим, что утверждение «Волга впадает в Каспийское море» истинно. Что мы обычно при этом имеем в виду? Что существуют сами по себе такие объекты, как река Волга и Каспийское море, и данная река вливается в это море. Если бы это было так, то эти предметы — река и море — находились бы в данном отношении независимо от изменений языка и культуры. Однако легко увидеть, что только в мире нашей культуры Волга впадает в Каспийское море. Только благодаря тому, что слово «Волга», как и другие слова, входящие в данное утверждение, обладает в нашей культуре определенным смыслом, наше утверждение считается истинным. Оно соответствует вещам в мире нашей культуры. Представители другой культуры могли бы считать, скажем, что не Ока впадает в Волгу, а, напротив, Волга — в Оку. Тогда наше утверждение было бы ложным в этой другой культуре. Мы считаем Каспий морем, но его можно было бы считать озером. Известно, что устье Волги разделяется на ряд отдельных рукавов, и можно было бы считать, что Волга оканчивается, не дойдя до Каспия. Смысл, который наша культура придает выражениям нашего языка, существеннейшим образом влияет на истинность и ложность утверждений. Это легко понять, если вспомнить табличное задание логических связок в разных логических системах. В зависимости от того, какой смысл с помощью таблиц истинности мы придаем нашим логическим связкам, одни и те же формулы в разных логических системах — в классической логике, интуиционистской, многозначной и т.п. — будут то истинными, то ложными. Бессмысленно спрашивать, истинна ли какая‑то формула сама по себе, безотносительно к определенной логической системе.

Но если мы оцениваем наши утверждения не в их отношении к физическому миру, а к миру культуры, то различие между именами, имеющими физический референт, и именами, не имеющими такого референта, стирается. Волга и Каспий. Буцефал и Пегас, Илья Муромец и Александр Невский — все они являются предметами мира нашей культуры. И обо всех можно высказывать как истинные, так и ложные утверждения.

Как мы устанавливаем истинность или ложность наших утверждений, в которые входят имена ныне физически не существующих объектов? Мы обращаемся к документам, которые сообщают нам о свойствах и деяниях этих объектов. Истинно ли утверждение «Буцефал был конем Александра Македонского»? Мы берем «Жизнеописания» Плутарха и находим в его тексте подтверждение того, что это утверждение истинно. Истинно ли утверждение «Буцефал имел три ноги»? Мы вновь обращаемся к документам и находим свидетельства того, что это ложно. Точно так же, когда мы спрашиваем, истинно ли высказывание «Пегас был порождением Медузы Горгоны», то мы вновь обращаемся к документам — мифам Древней Греции — и находим там подтверждение этого высказывания. Утверждение «Беллерофонт летал на Пегасе» истинно, а утверждение «Персей летал на Пегасе» ложно. Можем ли мы ответить на вопрос: где получил смертельную рану Андрей Болконский? Да, можем, текст Л.Н. Толстого сообщает нам, что князь Андрей был ранен во время Бородинского сражения. И точно так же документы скажут нам, что князь Багратион тоже получил смертельную рану на Бородинском поле. Конечно, многого мы можем не узнать о князе Андрее, но точно так же мы многого не знаем о князе Багратионе.

Таким образом, различие между истиной и ложью сохраняется. Сохраняется и классическое истолкование истины для утверждений и теорий: они истинны, если соответствуют своему предмету. Только предмет этот следует искать не в «физическом», «объективном», «не зависимом от нас» мире, а в мире, созданном языком и культурой.

Глава 9. Мир индивида